А. Организация дальней разведки

А. Организация дальней разведки

Предметом дальней разведки являлся сбор сведений о противнике в Японии, Корее и Китае.

Организация и ведение этой разведки была поручена еще штабом Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке отчасти нашим военным агентам в Китае, Генерального штаба генерал-майору Десино (в Шанхае) и полковнику Огородникову (в Тяньцзине), отчасти же бывшему нашему посланнику при корейском императоре Д. С. С. Павлову (в Шанхае).

Военные агенты в Китае, кроме исполнения своих прямых обязанностей по разведке, возложенных на них еще в мирное время, доставляли также специально сведения о противнике, согласно получаемым от штаба Главнокомандующего указаниям.

Член Правления Русско-китайского банка в Пекине статский советник Давыдов, поставив себя добровольно в распоряжение сначала Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке, затем генерал-адъютанта Куропаткина и впоследствии генерала от инфантерии Линевича, взялся сообщать сведения военного характера о противнике и выполнять разные специальные поручения. Главным помощником г-на Давыдова в организации тайной разведки был служащий Русско-китайского банка г-н Фридберг, который получал ценные сведения от секретаря японского военного агента в Чифу.

Независимо от этого г-н Давыдов посылал китайцев-разведчиков в Маньчжурию, которым поручалось, сверх сбора сведений о противнике, наносить вред в тылу неприятеля посредством поджогов его складов, порчи железных дорог и проч. (действительно, удалось сжечь 1-го октября 1904 г. крупные склады в Шахецзахе).

Г-н Давыдов, как служивший до войны в Японии, продолжал поддерживать и во время войны связь с некоторыми иностранцами и японцами, благодаря чему сведения г-на Давыдова отличались всегда большою достоверностью и интересом.

Бывший наш посланник в Корее Д. С. С. Павлов в продолжение всей кампании доставлял нам сведения о противнике благодаря тем связям, которые он имел в Корее и Японии. Одним из лучших агентов его в Японии был французский подданный журналист Бале.

Еще до Мукденских боев, а в особенности после них, пребывание Бале в Японии становилось столь опасным, что г-ну Павлову пришлось вызвать Бале из Японии, благодаря чему мы лишились весьма полезного агента.

Из Шанхая г-н Бале приехал в Петербург, откуда был командирован Главным штабом в штаб Главнокомандующего (прибыл 30 июня с. г.).

Как отлично владеющий японским языком и будучи выдающимся знатоком японской армии, а также народного быта, истории и литературы Японии, г-н Бале принес нам большую пользу своими сообщениями о японской армии, переводами статей из японских газет военного содержания и чтением ряда лекций о Японии в штабе Главнокомандующего и в штабах 1-й, 2-й и 3-й армий. Лекции эти были напечатаны для распространения между офицерами, весьма поверхностно знакомыми с нашим противником.

В начале войны бывшим военным агентом в Корее Генерального штаба полковником Нечволодовым были приглашены на нашу службу тайными агентами в Японии, Корее и на острове Формозе иностранные подданные Барбье, Шаффанжон и Франк.

В апреле месяце г-н Павлов командировал на пароход из Батавии Шаффанжона, а в г. Амой Барбье для разведок о японской эскадре по просьбе генерал-адъютанта Рожественского.

Так как доставлявшиеся названными агентами сведения не были особенно ценны и не окупались, то эти агенты были рассчитаны в июне месяце с. г.

Необходимо еще упомянуть о наших консулах в Чифу и Тяньцзине надв. сов. Тидемане и Лаптеве, которые тоже доставляли сведения о противнике, хотя и случайного характера, но нередко весьма интересные и ценные.

Справедливость требует отметить, что сведения, доставляемые Г. Г. Павловым и Давыдовым, отличались особой достоверностью и интересом.

После Мукденских боев в целях усиления дальней разведки в Японии были приняты следующие меры. Для этой цели были приглашены французские подданные Эшар и коммерческий представитель Французской Республики во Владивостоке г-н Пларр. Первый из них, с которым вошел в сношение еще Генерального штаба полковник Линда, был немедленно послан в Японию, т. е. еще в феврале месяце с. г., а второй вследствие разных осложнений и затяжек не мог быть отправлен ранее июня месяца, почему и не было получено от него никаких донесений.

Г-ну Пларру 30-го июня с.г. была дана инструкция для разведки, причем обращалось особенное внимание на сбор сведений в Японии о новых формированиях.

В апреле месяце был, кроме того, командирован в Японию под псевдонимом сербского корреспондента Маринковича поручик 11-го B.C. стрелкового полка Субботич, вызвавшийся добровольно на это столь важное и опасное предприятие.

Связь штаба с этими лицами была установлена: с Эшаром через полковника Огородникова, с Пларром через французского консула в Шанхае и подполковника Страдецкого в Хабаровске, а с Маринковичем через г-на Давыдова.

Ввиду той важности, которую приобретал при новой стратегической обстановке тыловой район японских армий и для облегчения работ наших военных агентов в Китае, в конце мая с. г. разведка в Маньчжурии была разделена между помощником 1-го военного агента в Китае капитаном Афанасьевым, которому была поручена эта разведка еще в январе месяце с. г.[11], и штабс-капитаном 20-го B.C. стрелкового полка Россовым, командированным для этой цели в июне месяце с. г. в г. Чифу, как удобный пункт для ведения разведки в портах Маньчжурии и в устье р.Ялу посредством джонок. При этом было предложено передать лучших своих агентов-китайцев: генерал-майору Десино – штабс-капитану Россову, а полковнику Огородникову – капитану Афанасьеву.

Штабс-капитану Россову было поручено наблюдение за портами Маньчжурии: Инкоу, Дальний, Талиенван, Бицзыво, Дагушань, Татунгоу, Шахэцзы и др., а также разведка специально Ляодунского полуострова и Восточной Маньчжурии примерно к востоку от меридиана Фынхуанчень. К западу от этого меридиана капитану Афанасьеву было предложено усилить наблюдение за противником, особенно за его левым флангом.

Для организации тайной разведки в тылу японских армий капитаном Афанасьевым были учреждены постоянные агентуры: в Инкоу, Ташичао, Ляояне, Фынхуанчене, Синминтине, Мукдене, Синцзинтине, Факумыне, Телине и в других местах, в зависимости от хода и развития действий.

Для наблюдения за контрабандой и линией железной дороги Шанхай-Гуань – Гоубаньцзы – Синминтин и бухтой Цинвандао у капитана Афанасьева были агенты по названной железнодорожной линии и в бухте Цинвандао.

В июне месяце была сделана попытка сквозного пропуска агентов через японское расположение: они высылались из Шанхай-Гуаня в расположение японских войск, где должны были наниматься на какие-либо должности у японцев и затем, пробыв некоторое время при какой-нибудь японской войсковой части, прорываться в разведотделения штабов армий и Главнокомандующего.

Для этой цели капитану Афанасьеву было предложено пропускать подобных разведчиков через Канпинсян, Факумынь, Сяотайцзы, Тунцзякоу, Телин, Кайюань, Пакошу, Синцзинтин, Синминпу, Хуайженсянь, Тунхуасянь.

Этот последний опыт, за кратковременностью его применения вследствие прекращения военных действий, не дал каких-либо положительных данных, на основании которых можно было бы судить о его пригодности.

Главными задачами, поставленными дальней разведке, были:

1) мобилизация в Японии;

2) призыв в Японии людей всех контингентов запаса (иобигун, кобигун, кокумин, ходзютай) и новобранцев;

3) формирование новых резервных и полевых частей;

4) учет отплывающих из Японии подкреплений в Маньчжурию и в Корею, места их высадки и назначения и

5) в общих чертах политическое, экономическое и финансовое положение Японии и Кореи.