Крестьянская война против белых

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Крестьянская война против белых

Как бы ни был тяжел для крестьян «военный коммунизм», отношения к белым в крестьянских массах было еще хуже. Социально-политическое лицо белых определялось стремлением к возвращению «законных» привилегий старой элиты. Для крестьян это означало, что у них отрежут землю в пользу помещиков или возьмут за нее выкуп. Такая перспектива делала крестьян потенциальными партизанами.

Методы взаимоотношений белых с крестьянами диктовались логикой военного остервенения и быстро сравнялись в жестокости с красными. Характеризуя эволюцию белого движения, один из его идеологов В. Шульгин пишет: «Почти что святые» и начали это белое дело, но что же из него вышло? Боже мой!.. Начатое «почти святыми», оно попало в руки «почти бандитов»… Деревне за убийство было приказано доставить к одиннадцати часам утра «контрибуцию» — столько-то коров и т. д. Контрибуция не явилась, и ровно в одиннадцать открылась бомбардировка.

— Мы — как немцы, сказано, сделано… Огонь!..

Кого убило? Какую Маруську, Евдоху, Гапку, Приску, Оксану? Чьих сирот сделало навеки непримиримыми, жаждущими мщения… «бандитами?» Шульгин вспоминает о разговоре с офицером перед «профилактическим» обстрелом крестьянской деревни: «Ведь как большевики действуют, они ведь не церемонятся, батенька… — Это мы миндальничаем… Что там с этими бандитами разговаривать?»

И белые не церемонились, предоставляя народу выбор между офицерской и пролетарской диктатурами. Крестьяне в 1919–1920 гг. из двух зол предпочли большевиков, которые в социально-культурном плане выглядели своими и «дали землю».

Но для того, чтобы реализовать свои преимущества, большевикам требовалось время. Офицеры, составившие костяк белого движения, с юности учились искусству войны, а красным командирам все приходилось постигать на ходу, как Махно. Белая диктатура не заигрывала с народной стихией, а коммунистам приходилось маневрировать между требованиями дисциплины и демократическим настроениями народной стихии. Наконец, на стороне белых все-таки была помощь Антанты. Несколько раз судьба революции висела на волоске.

В мае 1919 г. белое движение достигло больших успехов. Мобилизовав в свою армию сотни тысяч крестьян, Колчак наступал к Волге, а Юденич шел на Петроград. Но Деникин в это время только накапливал силы. В июне 1919 г. Колчак потерпел поражение и отступил за Урал. Оказалось, что организаторы ноябрьского переворота 1918 г. — неважные полководцы. К тому же в тылу у белых разгорались крестьянские восстания, в организации которых сотрудничали эсеры, большевики и анархисты.

География крестьянской войны 1918–1922 гг. не ограничивается советской территорией. Белые пришли на Украину, и крестьянские восстания вспыхнули с новой силой.

Другое пространство крестьянской войны — Сибирь. Летом 1918 г. красным здесь пришлось тяжело. Крестьянство холодно относилось к ним. Война шла так же, как на Украине в 1918 г. — прежде всего вдоль железнодорожного полотна. Отряды коммунистов и анархистов откатывались под натиском чехов и словаков, белоказаков и их союзников из местного населения. Красным и черным оставалось только обвинять в неудачах друг друга. В действительности эти дни полны примеров как мужества и большевиков, и анархистов, и левых эсеров, так и мародерства, трусости и разгильдяйства, оплаченного жизнями. И тоже без различия партийной принадлежности. Что ни эпизод этого времени, так разрушение стереотипов о том, что борьба с разложением исходила от партии коммунистов. Так, анархист Каландаришвили расстрелял другого популярного анархистского командира Лаврова за дезертирство. В Чите восстали казаки, но мятеж был подавлен анархистами и левыми эсерами. Коммунисты решили арестовать анархистов, которые, по их версии, готовили заговор и сеяли разложение, но в ответственный момент командующий войсками Центросибири коммунист П. Голиков оказался мертвецки пьян. Анархисты из отряда Пережогина захватили золото советского правительства Центросибири, обвиняя его в том, что оно готово отдать золотой запас белым. Красные обвинили их в грабеже. Но Е. Пережогин в Благовещенске стал формировать с помощью этих средств дивизион с артиллерией и пулеметами (с согласия Амурского совнаркома), но тут он был застрелен красными. Историк А. Штырбул пишет, что в красном Благовещенске «разложение касалось не только анархистских отрядов. Оно в те дни было практически всеобщим». Тем временем Каландаришвили, по-анархически не подчинившись приказу отступать на восток, прорвался на запад, где под Иркутском зимой перешел к партизанской войне в районе реки Китой, наведываясь и на Транссиб.

Нестор Каландаришвили (Дедушка) был бывшим эсером, удачливым боевиком еще во времена Первой русской революции, скрывшимся от преследований в Сибири. В 1917 г. он создал в Иркутске военную организацию при Совете, принял активное участие в декабрьских боях за власть Советов. В итоге под его командованием оказался кавалерийский дивизион в несколько сотен сабель, постепенно принявший отчетливую анархистскую окраску. Помимо иркутских анархистов в него вошли черемховские шахтеры, социализировавшие свои копи и торговавшие углем в пользу коллективов, а также большинство революционеров-кавказцев этих мест.

К осени 1918 г. стало очевидно, что за советскую власть в Сибири теперь можно бороться только партизанскими методами. Репрессивная политика белых не оставляла революционерам иного пути, кроме ухода в тайгу или глухое подполье. Поскольку режим «военного коммунизма» не успел утвердиться в Сибири, то граница между большевизмом и анархизмом здесь была размыта. Партизанские атаманы могли сочувствовать и большевистским лозунгам, понимаемым анархически, и анархистским, понимаемым полубольшевистски. Главная задача была проста: «бить гадов» — засевших в городах «золотопогонников», дворян и их «прихлебателей».

Если летом 1918 г. крестьяне наблюдали перипетии Гражданской войны скорее равнодушно, то к зиме их настроения стали меняться. 6 июля 1918 г. Сибирское правительство издало постановление о возвращении владельцам их имений. Затем радетели законности принялись за реквизиции. Последовали мобилизация и сбор податей за несколько лет — та же продразверстка.

Зимой 1918–1919 гг. в тайге стали действовать партизанские «шайки», как называла их белая пресса, Петра Лубкова (Мариинский уезд), Василия Шевелева и Ивана Новоселова (Кузнецкий уезд), Григория Рогова (Барнаульский уезд), Ивана Третьяка (Горный Алтай) и др. Эти отряды бродили по тайге, то соединяясь, то расходясь, нападали на небольшие воинские команды, убивали чиновников, отбирали продовольствие у кулаков и торговцев, раздавая населению.

Вспыхивали восстания, в которых коммунисты, анархисты и левые эсеры действовали вместе. Повстанцев рассеивали, и они уходили в тайгу, где пополняли свои ряды. Крестьяне поддерживали партизан.

В марте 1919 г. вспыхнуло Кустанайское восстание. Один из его лидеров А. Жиляев прорвался к красным в районе Актюбинска. Вскоре разгорелся конфликт между Жиляевым и комфронта Астраханцевым. В столкновении Астраханцев был ранен, а Жиляев арестован и 18 августа расстрелян.

Удачнее складывалась судьба Каландаришвили — он позднее оказался в составе Красной Армии. Летом — зимой 1919 г. отряд Каландаришвили вырос с 500 до 2000 бойцов и, установив связи с коммунистами, подошел к Иркутску.

Между Кузнецком и Барнаулом, в Причернском крае, наибольшее влияние в 1919 г. имел отряд Г. Рогова. Он был умелым командиром с богатым военным опытом — еще в японскую войну получил три Георгия и дослужился до фельдфебеля. С началом восстания чехословацкого корпуса Рогов с оружием в руках защищал советскую власть. Большевики не доверяли Рогову, их командир М. Ворожцов соперничал с ним, обвинял роговцев в недисциплинированности и разложении. Он то вступал со своими людьми в роговский отряд, то создавал свою «дивизию» (после прихода Красной Армии этому «комдиву» доверили батальон). В июле-октябре 1919 г. Рогов разгромил несколько гарнизонов белых. Когда он осадил Сорокино, белые упорно отбивались. Тут из тайги пришел отряд Новоселова. Новоселов был идейным анархо-коммунистом. Вернувшись с фронта в 1918 г., он создал коммуну «Анархия», которая теперь была разорена белыми. Что же, не дали поработать плугом, возьмем в руки шашку.

Ворожцов позднее докладывал: «Новоселов же с первых дней прибытия к нам стал проводить анархию, взял под свое влияние Рогова и других членов нашего ревкома, и наш отряд стал разлагаться». В действительности отряд разлагаться не стал, и «анархия» помогла: роговцы и новоселовцы взяли Сорокино. Один из роговских партизан вспоминал: «Как боец Новоселов был храбрый малый, боец довольно решительный и, надо отдать справедливость, имел стратегические соображения, может быть, лучше, чем кто-нибудь из нас». Новоселовцы на марше шли под черным знаменем с надписью «Анархия — мать порядка». Новоселов выступал за ликвидацию всяких органов власти, кроме местного самоуправления, которое само создаст «трудовые федерации». Работники самостоятельно будут обмениваться продуктами без посредников и без денег. Новоселов выступал даже против Советов, чем отличался от большинства анархистских командиров, включая и Махно. Рогов колебался, то поддерживая Новоселова, то идею Советов. Армия Рогова выросла до

10 тысяч бойцов, контролируя Причумышье и правый берег Оби.

Партизанское движение было постоянной головной болью белых, отвлекало силы. Это способствовало тому, что РККА имела численный перевес. В августе 1919 г. РККА вышла на Тобол. Но сил для наступления на всех фронтах у Красной Армии не хватало. Летом 1919 г. на Украине для красных разразилась настоящая катастрофа. 30 августа деникинские войска взяли Киев. Красная Армия уходила с Украины, но значительная часть РККА на Украине состояла из вчерашних повстанцев, которые не хотели слишком далеко отрываться от родных мест. Это создавало новые возможности для Махно и Григорьева.

13 июля 1919 г. махновцы объединились с отрядом Григорьева. В соответствии с соглашением двух лидеров Григорьев был объявлен командиром, а Махно — председателем Реввоенсовета Повстанческой армии. Между махновцами и григорьевцами возникли разногласия в связи с антисемитизмом Григорьева и его нежеланием бороться против белых. 27 июля 1919 г. Григорьев был убит махновцами. Махно отправил в эфир телеграмму: «Всем, всем, всем. Копия — Москва, Кремль. Нами убит известный атаман Григорьев. Подпись — Махно». Григорьевцы вошли в состав махновского отряда, но в большинстве вскоре покинули его. У Махно появился новый источник пополнения — его собственные бойцы, «одолженные» красным в июне.

Большинство махновских частей, действовавших в составе РККА, а также часть 58-й дивизии красных, в августе перешли на сторону Махно.

1 сентября 1919 г. на собрании комсостава армии в с. Добровеличковке была провозглашена «Революционная повстанческая армия Украины (махновцев)», избран новый Реввоенсовет и штаб армии во главе с командармом Махно.

Превосходящие силы белых оттеснили махновцев под Умань. Но 26–27 сентября 1919 г. армия Махно нанесла белым внезапный удар под Перегоновкой и вырвалась на оперативный простор в тылы деникинцев. В начале октября махновцы заняли Александровск и Гуляйполе. Возникла обширная повстанческая зона, оттянувшая на себя часть сил белых во время наступления Деникина на Москву. 28 октября — 19 декабря (с небольшим перерывом) махновцы удерживали Екатеринослав.

Принципы социальной и политической организации в районе должны были быть определены «самими трудящимися». В махновском районе в Александровске 27 октября — 2 ноября 1919 г. был проведен съезд крестьян, рабочих и повстанцев. Махно призвал делегатов вступать в армию для уничтожения насильственной власти и контрреволюции. Левые партии в махновском районе могли действовать легально. В экономике возобладал своего рода рыночной социализм, где все предприятия действовали в условиях самоокупаемости и управлялись органами самоуправления работников. Командование и ВРС осуществляли помимо политического руководства функции социального вспомоществования и просвещения.

Репрессивные функции выполняла контрразведка. В ноябре 1919 г. по обвинению в подготовке заговора и отравления Махно контрразведкой была арестована группа коммунистов во главе с комполка М. Полонским. 2 декабря 1919 г. обвиняемые были расстреляны.

В декабре 1919 г. махновская армия была дезорганизована эпидемией тифа, заболел и Махно.

Отступив из Екатеринослава под натиском белых, Махно с основными силами армии отошел в Александровск.

В это время белые уже отходили с Украины под ударами красных. Махно не без оснований считал, что во многом крушение белого движения — заслуга его повстанческой армии: «Золотопогонники чуть было не вошли в Москву, и если бы не повстанцы, то над революционной Россией уже давно развевался бы трехцветный самодержавный флаг».

Но благодарности не было.

11 декабря 1919 г. Реввоенсовет республики издал приказ Южному фронту «О мерах преодоления партизанства». В нем говорилось: «Армии Южфронта все больше входят в область украинского партизанства. Практическая политика в отношении партизанства и добровольчества получает огромное значение: от нея зависит не только наша победа над Деникиным, но и вся дальнейшая судьба советского режима на Украине. Необходимо немедленно же принять ряд мер, которые исключили бы возможность повторения всех явлений, которые погубили Советскую Украину в прошлый раз». Что же погубило Советскую Украину в 1919 г.? Неужели продразверстка, игнорирование национального фактора, произвол коммунистических чиновников и ВЧК, низкая боеспособность регулярных частей РККА? Нет, с точки зрение Л. Троцкого и С. Каменева, подписавших документ, всему виной заражение Красной Армии партизанщиной, которое теперь следует предотвратить любой ценой. Легко написать, трудно сделать. Сложность — в самом украинском крестьянстве: «Ввиду того, что партизанские отряды в Украине легко возникают и исчезают, растворяясь в месте вооруженного крестьянского населения, основным условием успеха борьбы с партизанством является БЕЗУСЛОВНОЕ и ПОГОЛОВНОЕ РАЗОРУЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ». С помощью оплаты сданного оружия и штрафов за несданное, агитации и обысков, круговой поруки, заложничества и расстрела виновников.

Мотивируя суровое отношение к партизанам в докладе VII съезду советов, Троцкий утверждал: «Исключительно быстрый темп наших неудач на Украине объясняется теми же причинами, что и темп наших успехов: крайней неустойчивостью украинской почвы… И если мы позволим украинскому партизанству застояться в надежде, что из него сложится украинская армия, мы во второй раз погубим Советскую Украину — на этот раз надолго». Это касается не только украинского партизанства, но и партизан Северного Кавказа и Сибири. Но в первую очередь — махновцев, которые после поражения Деникина станут «смертельной опасностью для рабоче-крестьянского государства». Никакого чувства благодарности к махновцам за помощь против Деникина быть не может.