Глава 24 ПОСЛЕДНИЕ НЕЗАВИСИМЫЕ ПРАВИТЕЛИ ИМПЕРИИ. СУДЬБА АНТИОХА III И ПТОЛЕМЕЯ IV ФИЛОПАТОРА

Глава 24

ПОСЛЕДНИЕ НЕЗАВИСИМЫЕ ПРАВИТЕЛИ ИМПЕРИИ. СУДЬБА АНТИОХА III И ПТОЛЕМЕЯ IV ФИЛОПАТОРА

Читатель, вероятно, уже убедился в удобстве хронологических таблиц. Приведем еще одну.

Начнем с Антиоха III Великого, поскольку он первым из нового поколения царей взошел на трон и уже активно занимался подавлением мятежей Молона и Александра в восточных провинциях, одновременно угрожая Египту войной за обладание Келесирией, когда остальные только взошли на престол. Мы упоминали (глава 22) о его первой неудаче против Птолемея и стремлении его визиря Гермия подтолкнуть его к войне с Египтом, возможно по наущению Антигона III. Но восстание в «Верхних провинциях» оказалось настолько серьезным, что царь был вынужден лично отправиться на Восток. Здесь мы можем убедиться, как прочно внушили Селевкиды восточным народам мысль о законности своей власти. Молон легко победил военачальников Антиоха. Он вроде бы даже собирался создать независимое царство, такое как Атропатена или Бактрия, но при появлении Антиоха III солдаты покинули Молона и перешли на сторону своего законного хозяина. Измена и необоснованные претензии на корону — гнусное преступление, и у бунтовщиков выбора не оставалось. Впрочем, выбор был, но ни одна из возможностей не представлялась заманчивой. Можно было покончить жизнь самоубийством или закончить ее под пытками, что в подобном случае считалось вполне законным, как и в Средние века. На самом деле божественные права царей в эллинистическую эпоху особенно выставлялись напоказ. А если царю воздавались божественные почести, значит, бунт против него есть святотатство. И тело покончившего с собой Молона было повешено на видном месте.

Аналогичные чувства господствовали и в другом уголке империи. Пока царь улаживал восточные дела и вторгся на территорию Ариобарзана в Северной Мидии, его дядя Ахей, еще недавно так лояльно уступивший ему трон, вдохновленный собственными успехами и обещаниями Птолемея, принял царскую тиару, назвал себя царем и двинулся в Сирию, рассчитывая достичь ее и оккупировать раньше, чем Антиох III успеет вернуться с востока. Но когда солдаты узнали, что он задумал, они наотрез отказались выступить за самозванцем против своего законного царя, и Ахей был вынужден довольствоваться разграблением Писидии. Добыча там оказалась богатой, и войска успокоились. Когда Антиох III возвратился в Антиохию, он немедленно направил Ахею царский протест, обвинив его в измене и в сговоре с Птолемеем, но временно отложил кампанию в Малую Азию. Сначала он хотел попытаться вернуть Келесирию. Несомненно, он подстрекал Аттала продолжать войну с Ахеем, тем самым отвлекая его внимание от сирийской войны. Начал Антиох III с того, что штурмом взял Селевкию на Оронте, приморский город, удерживаемый египтянами с тех самых пор, как его взяли войска Эвергета. И благодаря предательству этолийского командира отряда войск Птолемея, удерживавшего горные проходы в Палестину, сумел дойти до Газы, но предварительно потратил много времени на дипломатические переговоры, о которых Полибий оставил нам интересный отрывок. Их предметом был следующий: после первоначального разделения империи диадохами Сирия досталась Антигону III. Впоследствии ее завоевал Птолемей I, но сделал он это для себя или чтобы там воцарились Селевкиды? Антиох III на время отложил вопрос, не следует ли считать оккупацию Селевком Сирии после Ипса (301 до н. э.) законным завоеванием, хотя и не соответствующим предыдущим договоренностям трех царей. Эти переговоры старательно затягивались египтянами, потому что юный царь Филопатор не занимался армией и страна не была готова к войне. Были наняты греческие наемники, по большей части этолийцы, и в Александрии шла большая муштра. Но сирийские послы ездили в Мемфис и обратно по восточному (Пелузийскому) устью Нила и этого не видели. Наконец, когда разговоры кончились, Антиох III, решительно настроенный завладеть уже занятой Келесирией и не желавший признавать права мятежного Ахея, повел свою армию вперед. Противоборствующие стороны встретились возле Газы, и произошла великая битва при Рафии близ Газы (217 до н. э.). В этом сражении, хотя африканские слоны (73) Птолемея так и не смогли на равных бороться с индийскими слонами (102) Антиоха III, а последний имел преимущество в кавалерии (6 тысяч против 5 тысяч), исход сражения решил бой фаланг. (Египтяне имели 70 тыс. пехоты против 62 тыс. у противника. — Ред.) Антиох III был разбит и потерял 12 тысяч человек. (Сирийцы потеряли убитыми около 10 тыс. пехотинцев и более 300 конников, пленными более 4 тыс. чел., пало от ран 5 слонов из 102. Египтяне потеряли убитыми около 1500 пехотинцев, 700 конников и 16 слонов из 73. — Ред.) После погребения воинов он отступил к Антиохии и предложил перемирие на год, поспешно принятое Птолемеем IV. Египетский царь вновь обрел Палестину и Финикию, в то же время отказавшись от владения Селевкией.

Антиох III очень спешил. Ему было необходимо немедленно выступить против Ахея, который теперь правил во всей Малой Азии, за исключением нескольких городов и крепости Пергам, в которой он осадил Аттала. В двухлетней кампании Антиох III вернул все свои владения и запер Ахея в Сардах. С помощью умных греков он начал штурм, но Ахей держался — крепость была практически неприступной. А тем временем египтянин Сосибий делал все от него зависящее, чтобы выручить Ахея. Его агенты вели переговоры в Родосе и Эфесе, чтобы устроить побег Ахея через вражеские ряды. Представляется, что в этих войнах, которые вели в основном критские и этолийские наемники, всегда имелось хорошее понимание между вражескими армиями, поскольку многие теперешние противники раньше служили одному и тому же хозяину. Критяне, в свою очередь, вели переговоры с Антиохом III о выдаче Ахея и, получив взятки от обеих сторон, решили, что в их интересах надуть египтян, которые далеко. Полибий приводит волнующий рассказ об этом ночном приключении. Ахею была устроена возможность тайно покинуть крепость и пройти через вражеские позиции. Все участники авантюры подозревали друг друга. К тому же ночь была чернильно черной, и заговорщики до последнего момента не были уверены, что Ахей действительно находится среди беглецов. И лишь когда они увидели, что к одному из них все остальные относятся с подчеркнутым почтением, сомнения исчезли. Ахея связали и отвели в шатер Антиоха III, который сидел в одиночестве и ждал. Увидев, что злейшего врага бросили связанным к его ногам, царь разрыдался, но вовсе не от сострадания. На следующий день спешно собрался совет «македонцев». Было решено, что Ахей будет расчленен и обезглавлен, потом его тело поместят в шкуру осла и повесят.

Все эти детали противоречат поведению Антиоха III в Восточной кампании, которую он через некоторое время начал. Став хозяином Малой Азии (213 до н. э.), он обратил свой взор на дальние провинции, давно объявившие себя независимыми царствами. Он напал на быстро возвышающееся Парфянское царство, преодолел парфянские горные проходы, проник в Бактрию, где обнаружил Эвтидема, провозгласившего себя царем. В нескольких фрагментах Полибий рассказывает нам о войнах Антиоха III в Парфии, Гиркании и Бактрии. Во всех царствах он был готов оставить действующего суверена, если тот обещает покорность и лояльность. Политика Антиоха III заключалась в признании до определенной степени претензий потомков бунтовщиков — следовало только позаботиться, чтобы они больше не выступали против него. Зато выскочек или личных врагов он карал с ненужной жестокостью. Разбитый Антихом III Эвтидем объяснил царю, что, уничтожив новую династию в Бактрии, он оставит ее открытой для разграбления туранскими ордами — кочевниками степей (что и произошло между 140 и 130 гг. до н. э. — Ред.), и она быстро вернется в состояние варварства.

Итак, заключив договоры о признании Парфией и Бактрией зависимости от него, Антиох III пошел далее на восток по пути Александра и дал почувствовать свою власть правителям по эту сторону Инда. Он получил от них слонов и сокровища и вернулся южным маршрутом, который Александр счел таким трудным, перезимовав в Кармании или Гедросии. Не удовлетворенный этими достижениями, Антиох III провел кампанию в Аравии (в частности, высадился на островах Бахрейн), возможно подражая не только кампаниям, но и планам Александра. После нескольких лет триумфальных войн, в которых он не раз подвергал свою жизнь опасности и продемонстрировал личное мужество, он в 204 г. до н. э. вернулся в Антиохию с сокровищами Востока и по праву получил прозвище Великий. Обычно читатели встречаются на страницах книг с этим царем, только когда он выглядит уже нерасторопным и слабым — в его войне с римлянами, но Полибий особо подчеркивает большой контраст между его действиями в ранние годы и позднее. Войны и удовольствия лишили его энергии, и после возвращения, о котором мы только что говорили, Антиох III, похоже, не сделал ничего, чтобы подтвердить свое прозвище Великий.

Монета Птолемея V

Все это время его противник Птолемей IV вел бездеятельную и роскошную жизнь в Александрии. Удовлетворенный — после победы при Рафии — возможностью восстановить мир и вернуться к удовольствиям, он вошел в историю, пожалуй, только благодаря своим многочисленным любовницам и их статуям, которые расставил по всему городу, а также огромному кораблю, который построил, чтобы перевозить весь его роскошный двор по Нилу. Делами занимался Сосибий, а потом некая греческая дама и ее брат, с которыми мы еще встретимся. И хотя Полибий упоминает, что Птолемей IV позднее участвовал еще в какой-то войне или подавлении восстания, это не имело особого значения, поскольку он никак при этом не отличился. Полибий даже не указывает, где это было. Убийства, случившиеся в ранние годы правления Птолемея IV, — в том числе его матери, брата, жены и сестры, и дяди, а также Клеомена III и его семьи, — Полибий приписывает его министру. Нам известно, что при Птолемее IV продолжали развиваться литература и наука. Но если при этом и не было очевидного упадка, то исключительно благодаря величию и неистощимой энергии его предшественников. Нам известно, что он настолько увеличил налогообложение, что восстановил против себя, в частности, иудеев, которые до этого предпочитали египетское правление сирийскому. Но все же его финансы были в таком плачевном состоянии, что он даже выпустил медные разменные монеты, повлиявшие на стоимость серебряных монет. Иными словами, он ближе всех (из древних, конечно) подошел к нашим бумажным деньгам. Мятежи и внутренние беспорядки при его преемнике в основном приписываются несправедливости этого царя. Он умер в 204 г. до н. э., когда Антиох III только что завершил свою Восточную кампанию. Наследником трона стал четырехлетний ребенок, известный как Птолемей V Эпифан.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.