Внутренняя политика Павла I

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Внутренняя политика Павла I

Вдали от государственных дел, в уединении Гатчины, Павел Петрович создал своеобразную политическую программу, придя к власти, он попытался ее реализовать. Он не собирался что-либо кардинально изменять, но считал, что надо навести порядок в управлении Россией. К концу 18 в. финансы страны были совершенно расстроены, продолжалась эмиссия рубля. Казнокрадство и взяточничество достигли небывалых размеров. «Никогда еще преступления не были так наглы, как ныне, – писал Ростопчин графу С. Р. Воронцову, – Безнаказанность и дерзость дошли до крайнего предела. Один Рибас ворует более 500 тысяч рублей в год». В отличие от Екатерины, Павел считал, что доходы государства принадлежат государству. Сам он отличался умеренностью и бережливостью, того же требовал от других. Император приказал переплавить на монеты часть серебряных сервизов Зимнего дворца, часть бумажных ассигнаций была уничтожена для сокращения государственного долга. Был учрежден Заемный банк и издан «банкротский устав».

Требовательность императора была оправданной. И военные, и штатские к службе относились спустя рукава. Только в Сенате скопилось около 12 тысяч дел. Павел потребовал добросовестного отношения к своим обязанностям каждого. А Т. Болотов в своей книге «Памятник претекших времян» рассказывает, что как-то император увидел офицера без шпаги, а сзади денщика, несущего шпагу и шубу. Павел подошел к солдату и спросил, чью шпагу он несет. Тот ответил: «Офицера, что идет впереди». «Офицера! Так что, ему трудно носить свою шпагу? Так надень ее на себя, а ему отдай свой штык!» В один миг солдат стал офицером, а офицер был разжалован. Это произвело громадное впечатление на солдат и офицеров.

Павел искренне хотел блага для всех. Он попытался облегчить положение крестьян, сократив барщину до трех дней в неделю. Он освободил заключенных в Тайной канцелярии Новикова, Радищева, прекращены были следственные дела нижних чинов, даже на участников переворота 1762 г. гонений не было. В феврале 1797 г. в Россию приехал польский король. В связи с его приездом Павел повелел освободить всех поляков, заключенных за защиту своего отечества.

У своего дворца император приказал повесить ящик для жалоб и прошений, куда мог опустить письмо каждый. Он сам разбирал эти письма, а ответы печатались в газете. Таким путем вскрывались крупные злоупотребления. Это, правда, увеличило число доносов и пасквилей на самого императора.

Будучи человеком религиозным, Павел отличался веротерпимостью. В его правление с облегчением вздохнули старообрядцы. Он впервые ввел награждения для церковных деятелей.

Павел заботился и об образовании: был основан университет в Дерпте, открыты Медико-хирургическая академия, новые школы и училища.

Но благие начинания Павла далеко не всегда приводили к улучшению дел. Его указ о трехдневной барщине закабалил крестьян Малороссии, где до этого барщины не было вообще. Попытка не допустить в России распространения революционных идей, окончилась запретом учебы за границей, жесткой цензурой. Павел I попытался регламентировать все стороны жизни страны, каждый день выходили все новые указы и постановления, число которых за время его правления превысило две тысячи.

ВНУТРЕННЯЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА. Самым важным постановлением императора Павла было учреждение об императорской фамилии, определение порядка преемства престола и отношений между членами императорской фамилии (5 апреля 1797 г.). Касательно сословий: в 1797 г. велено наказывать дворян, гильдейских граждан, священников и дьяконов телесно за уголовные преступления; указ говорит: «Как скоро снято дворянство, то уже и привилегия до него не касается».

Относительно духовенства император Павел выразил желание, «чтоб более священство имело образ и состояние важности сана своего соответственные». Для этого в консисториях велено быть по крайней мере половине из белого священства; также установлены для него знаки отличия; в селах церковные земли велено обрабатывать прихожанам. По всем епархиям позволено было старообрядцам устраивать церкви и снабжать их священниками, рукоположенными от православных архиереев. В этом деле особенное участие принимал знаменитый своими талантами и просвещением московский митрополит Платон.

Касательно сельского народонаселения: в декабре 1796 г. велено было прекратить самовольный переход поселян с места на место в новороссийских губерниях, куда переманивалось много крестьян из внутренних губерний. В 1797 г. в некоторых губерниях взволновались крестьяне по ложным слухам о свободе. В том же году запрещено продавать дворовых людей и крестьян без земли с молотка.

Касательно просвещения: учреждены духовные академии в Петербурге и Казани (1797 г.). В 1798 г. император «по причине возникших в иностранных училищах зловредных правил отправление туда молодых людей соизволил воспретить, но, чтоб не ограничить этим способов к образованию, позволено было рыцарству курляндскому эстляндскому и лифляндскому избрать приличнейшее для учреждения университета место и устроить оный». Вследствие этого в 1799 г. основан Дерптский университет.

Вообще для всех выезд за границу был запрещен. В 1797 г. частные типографии были закрыты и установлена цензура в обеих столицах, в Риге, Одессе и при таможне Радзивилловской; в каждом из этих мест было по три цензора – духовный, гражданский и ученый; пропускались только такие книги, в которых не было ничего закону Божию, правилам государственным и благонравию противного.

В 1800 г. запрещен был совершенно ввоз книг и музыкальных нот из-за границы; позволено привозить только книги на тунгусском языке, нужные для богослужения бурятам. В. Сол.

ДОКУМЕНТЫ ЭПОХИ

Манифест 1797 г.

БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ

МЫ ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ

Император и Самодержец

ВСЕРОССИЙСКИЙ,

и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем НАШИМ верным подданным.

Закон Божий в десятословии НАМ преподанный научает НАС седмый день посвящать ему; почему в день настоящий торжеством веры Христианской прославленный, и в который МЫ удостоилися восприять священное мира помазание и Царское на Прародительском Престоле НАШЕМ венчание, почитаем долгом НАШИМ пред Творцом и всех благ подателем подтвердить во всей Империи НАШЕЙ о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней по равному числу оных в обще разделяемыя, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям. Дан в Москве в день Святыя Пасхи 5-е Апреля 1797 года.

ПАВЕЛ

Из приказов и резолюций императора Павла 1799 и 1800 гг.

Марта 19-го (1800 г.). По следственному делу о генерале от инфантерии Штрандмане и прикосновенных к оному по сентенции военнаго суда, последовала высочайшая конфирмация: «а дело вздорное, и Штрандман и Юргенц уже не в службе».

Марта 23-го. Е. и. в. усматривает по присылаемым в гвардию из полков людям, что во многих полках оные имеют позитуру более сходную для кулашнаго боя, нежели приличную для солдата, что и сегодня было особенно замечено с людьми из полку ген. – маиора Хитрово, которые были так задерганы, что от них добиться слова нельзя было, что и дается к замечанию всей армии.

Апреля 29-го. Е. и. в. делает выговор свите своей по квартирмейстерской части за ветренность и неведение дорог своего государства.

Мая 12-го. Гарнизоннаго князя Гика полку штабс-капитан Кирпичников, по сентенции военнаго суда, лишается чинов и дворянства и написывается вечно в рядовые, с прогнанием шпицрутеном сквозь 1000 человек.

Июня 11-го. Драгунскаго Обрезкова полку подпоручик Викторов, за посылку из вверенной ему команды трех человек драгун – красть у обывателей баранов и муки, кои, не смея ослушаться, исполнили его желание, а он разделил с ними украденную муку по представлению шефа, исключается из службы, с лишением чинов и дворянства, и отсылается, как вор, к гражданскому суду.

Рескрипт императора Павла действительному тайному советнику Нагелю 1800 года

13-го июня 1800 г. С-Петербург

Господин Действительный Тайный Советник и Лифляндский и Эстляндский гражданский губернатор Нагель. Вследствие рапорта вашего, от 24-го июня о жалобе, прежде и ныне приносимой от крестьян на помещицу их мызы Перраффер графиню де-ла-Гарди, благоразумие требует запретить ей чинить крестьянам ея притеснения, налагая на них изнурительныя работы и прочия тягости, то потому повелеваю вам объявить ей в том мою волю, и если после этого она не переменит своих поступков, то оную мызу взять в казенное ведомство и, отобрав всех бежавших от кого следует, причислить всех их в ведомство же казенное и теперь же повестить всем помещикам, что если они что свыше вакенбуха требовать и налагать станут, то с имением всех их поступлено будет таким же образом. Пребываю к вам благосклонный.

«РУССКАЯ СТАРИНА». Новости, объявления и распоряжения правительства

1797 г.

Январь. 9. Новости, что наместничества не будут, а будут губернии, и Уфимская губерния переводится в Оренбург. Подать провиантом сложена, а вместо того по 15 коп. собирать велено деньгами. 12. Партикулярно прислан экземпляр о коронации, которая будет в Апреле месяце. 16. Стало известно, что Российские законы будут состоять из трех токмо книг. 19. Получены вновь изданные Сенатом штаты, по коим прибавлено два департамента (?). Губернский прокурор получил ордер, чтоб в присутственных местах не писать высокопарных слов. 20. Известно стало, что помер генерал-фельдмаршал Румянцев. 23. Новости те, что наместничество здешнее будет существовать до 1-го Мая 1797 года. О Вятском происшествии (?) дело решено, и 95 человек велено, отреша, никуда не определять; a 13, лиша чинов, послать на поселение; 15 послать велено в ссылку. 27. Новости: из гвардии прапорщиков в «штатскую» службу велено выпускать в губернские секретари, а сержантов – в губернские регистраторы.

Февраль. 2. Получены указы, чтоб заштатных церковников поперстать в военную службу. Малолетним по совершеннолетии дано два года просить по делам об апелляции. По духовенству был благодарственный молебен, что они избавлены от телесного наказания. 15. Получен указ о новых деньгах, у коих на одной стороне надпись: «Не нам, не нам, но имени Твоему?» 16. Получен штат Оренбургской губернии, на которую положено суммы 70,700 рублей. 22. Получен указ о выдрании из указной книги 762 года с 13 по 21 листов.

1798 г.

5-го января. По высшему повелению тайн. сов. Трощинский объявляет подполковнику Денисову, просившему 7 тысяч десятин земли, что он к таковому награждению никакого права не имеет. Выключенному из службы капитану Тернеру, просившему об определении его паки в оную, что поведение его, по коему он из службы исключен, недостойно уважения. Войсковому товарищу Яновскому, просившему о пожаловании пропитания, – что он в службе никаких отличностей не оказал, за которые бы достоин был просимого награждения. Гарнизонного Сандберга полку рядовым Замахаеву и Томилину, которые, будучи из церковников, просили освобождения от воинской службы, – что таковые просьбы их призваны вздорными. Выключенному из службы капитану Ушакову, просившему о пропитании, – что оного, подобным ему, не дается. Коллежскому секретарю Алтарнацкому который просил об определении его в малороссийской губернии при нижних земских судах комиссаром или заседателем, а если там нет места, то о назначении ему какой-либо должности в казенных имениях с дачею ему земли и крестьян, – что он многого просит, а ничего не заслуживаете Состоящему в Белицком поветовом суде регентом губернскому регистратору Серафиновичу просившему о награждении его следующим чином, – что награждение чинами не выпрашивается, а дается по заслугам и представлениям от начальства. (№ 2).

2-го апреля. Е. И. Вел-во высочайше изъявить соизволил монаршее свое благоволение штаб, обер– и унтер-офицерам, находящимся в собственном Е. Вел-ва депо под начальством вице-адмирала Кушелева за сочинение карт, и в знак оного всемилостивейше пожаловал инженер-полковнику Опперману перстень бриллиантовый; на прочих же обер– и унтер-офицеров 1,000 червонных. (№ 27).

1799 г.

25-го октября. Из Шафгаузена от 30-го сентября. Суворов, прогнавший все французские корпуса, которые хотели ему противиться, зашел гораздо в тыл Массен (№ 85).

– Видя с сердечным наслаждением, яко государь и отец, каковые подвиги храбрости и примерного мужества во все продолжение нынешней кампании против врагов царств и веры оказал любезнейший сын наш, е. и. в. великий князь Константин Павлович, во мзду и вящшее отличие жалуем мы ему титул цесаревича. (Манифест 28 октября).

Рескрипт князю Суворову от 29 октября: «Побеждая повсюду врагов отечества, не доставало вам еще одного рода славы – преодолеть и самую природу. Но вы и над нею одержали ныне верх. Поразив еще раз злодеев веры, попрали вместе с ними козни сообщников их, злобою и завистью против вас вооруженных. Ныне награждаю вас по мери признательности моей, и ставя на вышний степень чести и геройству предоставленной, уверен, что возвожу на оный знаменитейшего полководца сего я и других веков».

Е. и. в. всемилостивейше пожаловал всем нижним чинам войск под начальством генералиссимуса князя италийского графа Суворова-Римникского по 2 рубля на человека за неустрашимую храбрость, оказанную ими в неоднократных сражениях против неприятеля.

Декабрь. 2. Новости слышны стали до сего еще в Российском государстве небывалые, а именно: Санкт-Петербургскому и Московскому архиереям пожалованы Андреевские ленты, а Казанскому и Тобольскому – Александровские; гвардия сравнена с артиллериею, т. е. одним только чином преимущественнее армейских. 8-го. Получен, указ об отмене рекрутского набору. 16. Получен указ, чтоб здешнему генерал-губернатору быть военным губернатором в Чернигове. 22. Ген-губернатор выехал (из Уфы). 25. Прошел слух, что в Казани украдено 23 человека (sic), a куда неизвестно.

Выписка из высочайших приказов, касательно наблюдения по части полиции

1798 г.

Генваря 7-го. Запрещается всем чинам впредь без маскараднаго платья ездить в маскарад, а ежели впредь кто случится в собственном кафтане или мундире, без маскараднаго платья, таковых брать под караул.

Генваря 20-го, Воспрещается всем ношение фраков, позволяется иметь немецкое платье с одним стоящим воротником, шириною не менее как в три четверти вершка, обшлага же иметь того цвету, какого и воротники, а сертуки, шинели и ливрейные слуг кафтаны остаются по настоящему их употреблению. Запрещается носить всякаго рода жилеты, а вместо оных немецкие камзолы.

– Не носить башмаков с лентами, а иметь оные с пряжками; также сапогов, ботинками имянуемых, и коротких стягиваемых впереди снурками и с отворотами.

– Не увертывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишной толстоты.

1799 г.

Февраля 18-го. Запрещается танцовать вальс. Апреля 2-го. Запрещается иметь тупей, на лоб опущеной.

Октября 26-го. Дабы младшие пред старшими где бы то не было снимали шляпы.

Майя 6-го. Запрещается дамам носить через плечо разноцветные ленты на подобие кавалерских.

Июня 17-го. Запрещается всем носить низкие большие пукли.

Июля 28-го. Чтоб малолетные дети на улицу из домов выпущаемы не были без присмотру.

Августа 12-го. Чтоб те, кто желает иметь на окошках горшки с цветами, держали бы оные по внутренную сторону окон, но если по наружную, то не иначе, чтоб были решетки, и запрещается носить жабо. Чтоб никто не имел бакенбард.

Сентября 4-го. Чтоб никто не носил ни немецких кафтанов, ни сертуков с разноцветными воротниками и обшлагами; но чтоб они были одного цвета.

Сентября 25-го. Подтверждается, чтоб в театрах сохраняем был должный порядок и тишина.

Сентября 28-го. Подтверждается, чтоб кучера и форейторы ехавши не кричали.

* * *

А. В. СУВОРОВ. Теперь уже нельзя быть сенатором и никогда не посещать сенат, или только изредка заглядывать туда, да и то на самое короткое время; нельзя быть генералом, а заниматься только откупами и поставщичеством.

* * *

ИЗ ЗАПИСОК КНЯГИНИ ЛИВЕН. Я только что вышла замуж. Мой муж уже три года управлял военным министерством. Министерский портфель он получил 22 лет от роду был уже генерал-адъютантом и пользовался полным доверием и милостью императора. Служба его при особе государя начиналась с 6 1/2 часов утра, разставался он с государем только в обеденную пору по тогдашнему обычаю в час пополудни. В четыре часа муж опять приезжал во дворец и освобождался не ранее восьми часов вечера. Как известно, военная служба была преобладающею страстью Павла и любимым его занятием. По этой причине из всех министров мой муж всего чаще виделся с государем и наиболее был к нему приближен. Он вообще нравился императору, относившемуся к нему с неизменною добротою и милою фамильярностью, которая трогает и привязывает людей. От резких выходок, обильно сыпавшихся на окружающих, муж был совершенно огражден. Единственный раз, сколько я знаю, государь вспылил на мужа, а именно в Гатчине, в конце 1800 года.

* * *

ВИГЕЛЬ Ф. Ф. ЗАПИСКИ. <…> Он [кн. Дашков] находился шефом какого-то полка, был за чем-то вызван в Петербург и там до того полюбился императору, что вдруг получил ленту, чин генерал-лейтенанта и место киевского военного губернатора. Трудно объяснить, что побудило кн. Дашкова говорить царю об отце моем. Павел Первый не задумался, он церемониться не любил: вдруг приказал без всякой другой причины отца моего отставить от службы. Лишить почетного, выгодного места человека, который десять лет занимал его с честию, который в глазах его ничем не провинился и даже был ему уголен, ему казалось делом самым обыкновенным, никакая несправедливость его не устрашала: помазанник Божий, он твердо веровал и в свою непогрешимость; во всех жестоких проказах своих видел он волю небес. <…>

10 мая 1798 ……. В продолжение шестидневного пребывания своего в Москве он всех изумил своею снисходительностью: щедротами он удивить уже не мог. Войскам объявил совершенное свое удовольствие. Шефа одного полка, который был действительно очень дурен, он наказал только тем, что ничего ему не дал, но не позволил себе сделать ему даже выговора; всех же других завешал орденами, засыпал подарками. Никто не мог постигнуть причины такого необыкновенного благодушия; узнали ее после. Любовь, усмиряющая царя зверей, победила и нашего грозного царя: пылающие взоры известной Анны Петровны Лопухиной (любовница Павла, имевшая на него хорошее влияние) растопили тогда его сердце, которое в эту минуту умело только миловать. Графу Салтыкову пожаловал он четыре тысячи душ в Подольской губернии, а всех адъютантов его, в том числе и зятя моего, произвел в следующие чины.

Воцарение Павла пробудило давно заснувшие надежды малого числа приверженцев Петра III; в числе их предстал и г. Турчанинов пред новым императором, который приказал производить ему все содержание, кое получал он при отце его, а сверх того выдать ему оное за все время царствования Екатерины. <…>

В звании военного и гражданского чиновника вместе обер-прокурор Александр Андреевич Беклешов, дабы в глазах государя облагородить одно звание другим, предложил ему составить новый пехотный полк под именем Сенатского и его назначить шефом того полка; не ограничивать числа вступающих в него подпрапорщиков из дворян, а сим последним в одно время преподавать законоведение и учить их фронтовой службе. Сия мысль была довольно курьезна, чтобы полюбиться Павлу Первому, и она немедленно была приведена в исполнение. <…>

Казня в безумстве не камень, как говорит Жуковский о Наполеоне, а платье, Павел вооружился против круглых шляп, фраков, жилетов, панталон, ботинок и сапогов с отворотами, строго запретил носить их и велел заменить однобортными кафтанами с стоячим воротником, трехугольными шляпами, камзолами, коротким нижним платьем и ботфортами.

* * *

ИЗ ЗАПИСОК Н. А. САБЛУКОВА. Еще до настоящего времени показывают места, на которых Павел имел обыкновение стоять на коленях, погруженный в молитву и часто обливаясь слезами. Паркет, положительно, протерт в этих местах. Офицерская караульная комната, в которой я сидел во время моих дежурств в Гатчине, находилась рядом с частным кабинетом Павла, и мне нередко приходилось слышать вздохи Императора, когда Он стоял на молитве.

* * *

ИЗ ЗАПИСОЧЕК ПАВЛА ПЕТРОВИЧА К АВРАМУ АНДРЕЕВИЧУ БАРАТЫНСКОМУ.

Указ генерал-фельдмаршалу и нашей военной коллегии президенту графу Салтыкову.

21-го августа 1797 г. Гатчино.

Из жалованья генерал-маиора Тормасова повелеваем вычитать ежегодно по сту рублей и отдавать оные в пенсион иностранцу Готфриду Никанду в удовлетворение за бой и увечье, причиненное ему помянутым генерал-маиором. Пребываю впрочем вам благоклонный.

* * *

РУССКАЯ СТАРИНА, 1874. Т. XI. Изгоняя роскошь и желая приучить подданных своих к умеренности, император Павел назначил число кушаньев по сословиям, а у служащих – по чинам. Майору определено было иметь за столом три кушанья. Яков Петрович Кульнев, впоследствии генерал и славный партизан, служил тогда майором в Сумском гусарском полку и не имел почти никакого состояния. Павел, увидя его где-то, спросил:

– Господин майор, сколько у вас за обедом подают кушаньев?

– Три, Ваше Императорское Величество.

– А позвольте узнать, господин майор, какие?

– Курица плашмя, курица ребром и курица боком, – отвечал Кульнев.

Император расхохотался.

* * *

РУССКАЯ СТАРИНА, 1874. Т. XI. Зимою Павел выехал из дворца, на санках, прокатиться. Дорогой он заметил офицера, который был столько навеселе, что шел, покачиваясь. Император велел своему кучеру остановиться и подозвал к себе офицера.

– Вы, господин офицер, пьяны, – грозно сказал государь, – становитесь на запятки моих саней.

Офицер едет на запятках за царем ни жив ни мертв. От страха. У него и хмель пропал. Едут они. Завидя в стороне нищего, протягивающего к прохожим руку, офицер вдруг закричал государеву кучеру:

– Остановись!

Павел, с удивлением, оглянулся назад. Кучер остановил лошадь. Офицер встал с запяток, подошел к нищему, полез в свой карман и, вынув какую-то монету, подал милостыню. Потом он возвратился и встал опять на запятки за государем.

Это понравилось Павлу.

– Господин офицер, – спросил он, – какой ваш чин?

– Штабс-капитан, государь.

– Неправда, сударь, капитан.

– Капитан, Ваше Величество, – отвечает офицер. Поворотив на другую улицу, император опять спрашивает:

– Господин офицер, какой ваш чин?

– Капитан, Ваше Величество.

– А нет, неправда, майор.

– Майор, Ваше Величество.

На возвратном пути Павел опять спрашивает:

– Господин офицер, какой у вас чин?

– Майор, государь, – было ответом.

– А вот, неправда, сударь, подполковник.

– Подполковник, Ваше Величество.

Наконец они подъехали ко дворцу. Соскочив с запяток, офицер, самым вежливым образом, говорит государю:

– Ваше Величество, день такой прекрасный, не угодно ли будет прокатиться еще несколько улиц?

– Что, господин подполковник? – сказал государь, – вы хотите быть полковником? А вот нет же, больше не надуешь; довольно с вас и этого чина.

Государь скрылся в дверях дворца, а спутник его остался подполковником.

Известно, что у Павла не было шутки и все, сказанное им, исполнялось в точности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.