ГЛАВА 9. ВРЕМЯ УНИЖЕНИЙ И ПОТЕРЬ
ГЛАВА 9.
ВРЕМЯ УНИЖЕНИЙ И ПОТЕРЬ
В начале XV столетия тевтонское государство занимало ведущее положение в Северо-Восточной Европе, которую позже всех других регионов затронула западная христианская цивилизация. Тевтонский орден выполнил в этой стране свою миссию обращения в христианство, но этот несомненный успех отныне лишал Тевтонский орден смысла его существования. Для многих Тевтонский орден стал организацией временной, заслуживающей отношения как к таковой. Правда и то, что материальные интересы стояли выше духовных мотиваций в политике ордена. Даже если абстрагироваться от его многочисленных комтурств и собственности в Священной империи, Италии и во всем западном христианском мире, Тевтонский орден только в Пруссии, которая составляла костяк его государства, управлял 2 000 000 человек, живущими в 19 000 деревнях и 55 населенных пунктах, имеющих статус города и защищенных крепостными стенами, не считая 48 крепостей в 16 командорствах, которые обеспечивали ордену невероятно высокий годовой доход, достигающий 800 000 серебряных марок. Однако орден, созданный рыцарями в тяжелых условиях, выживший ценой тысяч жертв, не сможет противостоять атакам врагов.
Признаки, предвещающие первые трудности, проявились уже в XIV столетии. Однако тевтонское государство, казалось, успешно преодолевает тяжелые испытания, выпавшие на долю Европы в середине XIV столетия, например, тогда разразилась страшная эпидемия чумы. Безусловно, население городов Пруссии и Ливонии ощутимо сократилось; деревни также пострадали от этой эпидемии, хотя не вымерли поголовно, как города. В летописях ордена приводятся печальные итоги свирепствования черной смерти в 1351-1352 гг.: Данциг потерял 13 000 жителей, Торн — 4300, Эльбинг — 6000, Кенигсберг — 8000. Кроме того, умерли 117 рыцарей и 3012 других членов ордена, но «колонизация со стороны иностранцев компенсировала в итоге эти потери». Драматические последствия чумы, помимо человеческих потерь, обернулись не такими уж тяжелыми последствиями для ордена, как это случилось во всех европейских государствах. К концу XIV столетия численность городского населения возросла до прежнего уровня.
Настоящие трудности, с которыми столкнулся орден и которые оказались причиной его краха, исходили от его немецких подданных, в частности городского населения, рыцарей, которых орден некогда одарил привилегиями или вотчинами. Обогащение ордена и авторитарность его представителей вызывали зависть и враждебность в обществе, которое за сто лет изменилось и по своей структуре, и мышлению и которое отныне жаждало свободы для свершения своих дел. Мышление первопроходцев XIII столетия и начала XIV, готовых на все, вплоть до предательства, ради процветания своего дела. И такое мышление было свойственно не только горожанам; оно оказалось характерным для немецких колонистов, обосновавшихся в деревнях Пруссии, но которые имели более благоприятный статус, чем тот, что существовал в Европе того времени. Конечно, воинская повинность была тяжелым грузом для крестьянина, по это была необходимая обязанность из-за постоянных угроз извне. Современная концепция общества свободных людей, обязанных служить ради защиты территории Тевтонского ордена, была чересчур революционной для людей того времени.
В конце XIV столетия возникли лиги «защиты против оскорблений», т. е. против «превышения власти» тевтонскими рыцарями. Подобные лиги существовали в некоторых регионах Германии, например: в Баварии, Рейнланде и Швабии. В тевтонском государстве создание первой из этих ассоциаций относят к сентябрю 1397 г., когда была создана Лига Ящериц (Eidechsenbund) братьями Микаэлем и Гансом фон Ренисомами, братьями Фридрихом и Николаем фон Кинтеномами, которые владели вотчинами в западной Пруссии. Позже наряду с Лигой Ящериц, появились Общество Птиц Общество Льва и т. д., истинное наваждение в буквальном смысле этого слова, т. е. группы людей, давших клятву защищать собственные интересы. Эти ассоциации боролись против всемогущего Тевтонского ордена и были восприняты не без интереса поляками. Поляки неоднократно помогали Лиге Ящериц, которая позже, без колебаний, предложила королю Польши принять Пруссию в состав Короны. До этого дело еще не дошло, но было ясно, что волнения, спровоцированные лигой против великого магистра, способствуют польским интересам
В городах, главным образом в тех, что были членами Ганзейской Лиги, торговая буржуазия упрекала орден в диктате, в грубом вмешательстве в коммерческие дела, а также в привилегиях, которыми он пользовался, орден имел приоритет в вопросе выплаты кредитов. Города противились нарушениям орденом ганзейских запретов, как и тому, что порою действия ордена препятствовали экспорту злаков за границу, направленных на «урегулирование рынка». Нарушение запретов обеспечивало ордену побочные доходы, в то время как города, вынужденные их соблюдать, оказывались в проигрыше. В конце концов города посчитали себя ущемленными в результате внешней политики ордена, которая часто провоцировала напряженные отношения с соседними странами, в частности с Польшей и Данией, что наносило вред коммерческой деятельности торговцев. В 1398 г., например, Тевтонский орден потребовал передачи ему во владение острова Готланд, но Ганзейская Лига, поддержанная прусскими городами, оказала давление на орден, Готланд был возвращен Дании в 1407 г. с обещанием, что Ганзейская Лига примет меры против пиратства в этой части Балтийского моря.
Амбиции Тевтонского ордена спровоцировали острое недовольство короля Польши Владислава Ягеллона (Ягайло); он блокировал коммерческую деятельность прусских торговцев, запретив транзит через польскую территорию. Для прусских торговцев это стало настоящей катастрофой, так как именно через Польшу шли торговые пути в Венгрию, там закупалась медь, повторно экспортированная через Данциг. Фактически король Польши создал благоприятные условия для собственной национальной торговли. Поляки торговали с Западной Европой, используя иной речной путь, не по Висле, а по Варте и Одре до Штеттина (Щецина), что было в ущерб Данцигу. Прусские торговцы даже не отдавали себе отчета в том, что король Польши, поддерживая их против Тевтонского ордена, на самом деле заботился лишь о польских интересах, и считали, что именно Тевтонский орден виновен в их катастрофическом положении.
* * *
В начале XV столетия Тевтонский орден переживал наиболее серьезный кризис за всю свою историю, который в итоге привел к падению империи и пересмотру самого его существования. Этот кризис выльется в беспощадную войну, которая противопоставит его Речи Посполитой.
Отношения между Тевтонским орденом и его польским соседом ухудшались в течение второй половины XIV столетия, несмотря на перемирие, подписанное при Людовике Великом (1370-1382), который правил Венгрией, традиционной союзницей ордена с момента прихода к власти Анжуйской династии. После смерти Людовика Великого его наследница Ядвига по политическим соображениям, навязанным Сеймом, вышла замуж за литовского князя Ягайло, которого крестили в 1386 г. Он взошел на трон и правил Польшей под именем Владислава II Ягеллона (1386-1434). Это стало началом польско-литовского союза, который продлился до распада польского государства в конце XVIII столетия. Обращение литовцев в христианство спасло их от крестового похода, так как по определению крестовый поход объявлялся исключительно против язычников. Тевтонский орден в качестве соседа получил мощное и густонаселенное государство, которое занимало пространство от Одера и Карпат до Днепра и границ оттоманского мира. Этим польско-литовским государством правил Владислав Ягеллон, князь, обращенный в христианство, честолюбие которого было необъятным и который испытывал к Тевтонским рыцарям ненависть, питаемую десятилетиями непрерывных войн, разжигаемых им и его предками. Обращенный в христианство, Ягайло мог отныне выступать в качестве защитника христианского Запада от варваров, заняв место до сих пор занимаемое Тевтонским орденом. Новый король Польши отрицательно воспринимал присутствие на своих северных границах мощного Тевтонского государства, образовавшегося в результате того, что польские князья Пясты уступили тевтонцам северные земли, остальные были захвачены ими у литовцев. Новый польско-литовский король, не задумываясь о целесообразности этого, поддерживал все восстания жемайтов, которые с момента подписания «вечного мира» 1404 г. становились подданными Тевтонского ордена. Уже в 1407 г. жемайты подняли восстание. Командор ордена в Жемайтии, Мартин фон Эльфенбаш, восстание жестоко подавил. Новый мятеж разгорелся в 1409 г., когда магистр Ульрих фон Юнгннген (1407-1410) попытался усилить укрепления в Мемеле. Жемайты, поощряемые Ягайло и его двоюродным братом Витовтом, великим князем Литвы, попытались воспрепятствовать этим работам. Магистр потребовал от Витовта, чтобы гот не поддерживал бунтовщиков, затем он обратился к Ягайло. Начались безуспешные переговоры, так как польский представитель, архиепископ Гнезд но, недвусмысленно заявил представителям ордена, что, если Тевтонские рыцари выступят против Литвы, Польша выступит против Пруссии.
В официальном акте, датированном 22 июля 1409 г., Владислав Ягеллон назвал себя Владиславом, милостью Божией королем Польши, великим князем Литовским, наследником Померании, владыкой и наследником Руси (Wladislaus, Dei gratia rex Polinae, dux supremus Lithuaniae, haeres Pomemniae et Russiae dominus et haeres). Очевидно, король Польши был твердо намерен идти на прямое столкновение с Тевтонским орденом, и в этом он мог положиться на помощь своего бывшего соперника Витовта, который больше всего желал вернуть себе Жемайтию. Летом 1409 г. Владислав Ягеллон начал военные приготовления. Тотчас же магистр ответил вызовом, направленным в августе польскому королю, затем он направил войска в Куявию и Добжин. Все вело к разрыву, война казалась близкой, когда 8 октября король Богемии навязал обеим сторонам перемирие до праздника Святого Иоанна следующего года, подразумевая этим, что сумеет найти разумное разрешение конфликта, в котором Тевтонский орден противостоял королю Польши. Действительно, решение было принято в марте 1410 г. в Праге и, скорее всего, в пользу Тевтонского ордена. Потому что орден должен был вернуть территории, которые его армия заняла летом предыдущего года, а взамен его власть в Жемайтии признавалась королем Польши, тот был обязан отказаться от титула «князя и наследника Померании».
Послы короля Польши, разозленные таким решением, тотчас покинули Прагу. Это означало полный разрыв отношений. В свою очередь, король Венгрии Сигизмунд попытался найти мирное разрешение конфликта, который казался неизбежным. Но все напрасно, так как Владислав Ягеллон хотел непременно покончить с Тевтонским орденом и ускорил военные приготовления. Его поддерживали жемайты, которых Витовт предоставил в его распоряжение; он располагал отрядом в тридцать тысяч татарских наемников, завербованных на Руси, не считая других наемников, за которых заплатил золотом в Богемии, Венгрии и Силезии.
В июне 1410 г., имея под своим началом хорошо подготовленную армию, король Польши начал войну против Тевтонского ордена. У короля было как минимум сто тысяч человек, хотя в летописях ордена упоминается цифра, без сомнения преувеличенная, сто шестьдесят тысяч человек. Тевтонский орден смог выставить лишь пятьдесят тысяч человек, лучше подготовленных и дисциплинированных. 30 июня Ягеллон и его армия форсировали Вислу и направились к Лобау, затем развернулись на Сольдау и Гильгенбург, который захватили в первых числах июля. Комендант Калиша, которому было поручено завоевывать Померелию, повезло меньше, его армия была разбита великим командором Кухмейстером. Развивая наступление, основная часть польско-литовского войска 14 июля развернулась на равнине, расположенной между деревнями Грюнвальд и Танненберг. Тевтонцы во главе с магистром Ульрихом фон Юнгингеном, окруженным высокопоставленными рыцарями ордена, встретились с противником после тяжелого перехода по местности, размытой сильными дождями, которые обрушились на регион в ночь с 14 на 15 июля. Они заняли позицию на высоте, расположенной на западе Танненберга, но маршал ордена не взял под контроль лес, окружавший равнину.
Литовцы, жемайты, русские, татары и поляки образовали правое крыло, в то время как польская армия — левое крыло. Король Владислав, который не принимал непосредственного участия в сражении, поручил командование своему двоюродному брату Витовту, что являлось верным средством дискредитировать его в случае провала. Тевтонцы бросились в атаку, в первых рядах мчалась тяжелая кавалерия ордена, противник выставил легкую кавалерию, более подвижную. Сначала казалось, что рыцари одолевают, так как правое крыло противника было смято; однако левое крыло, состоящее из поляков, отчаянно сопротивлялось натиску рыцарей. Великий князь Витовт, обеспокоенный поворотом дела, подъехал к Ягеллону и потребовал, чтобы тот стал в строй, упрекнув его в бездеятельности и выжидании. На самом деле король Польши рассчитывал на усталость и истощение противника, уступающего в численности его армии и обремененного тяжелым снаряжением. Мудрое решение, но на данный момент оно казалось опасным. Действительно, создавалось впечатление, что поляки отброшены назад, самый смелый тевтонский рыцарь ворвался в их ряды и захватил королевский штандарт. Казалось, победа в руках тевтонских рыцарей, когда внезапно корпус в восемьсот богемских всадников бросился на помощь полякам. Чешскими наемниками командовал некий Ян Жижка, который изначально предложил свои услуги магистру Юнгингену еще до начала сражения. К всадникам Жижки присоединились татары, завербованные Витовтом. Ситуация на поле битвы резко изменилась. Тевтонские рыцари, измученные длительным переходом и тяжелыми боями, не ожидали этой атаки. Магистр Ульрих фон Юнгинген попытался собрать своих солдат в один кулак и бросил все свои резервы в бой. Но было уже поздно. В схватке магистр, окруженный поляками и татарами, был убит. Растерянные рыцари после гибели своего предводителя попытались сопротивляться, но все оказалось напрасным, и противник их одолел, у него были превосходящие силы, к тому же пришло свежее подкрепление.
К концу дня 15 июля 1410 г. тевтонцам пришлось признать печальную очевидность. Тевтонский орден только что потерпел свое первое военное поражение — поражение, которое поставило под вопрос само существование его государства. Символ его высшего унижения — пятьдесят один штандарт ордена оказался в руках противника и в качестве военного трофея штандарты были выставлены в часовне Святого Станислава в Кракове.
Вечером после сражения подсчитали потери, которые оказались тяжелыми для обеих сторон. Поляки и их союзники потеряли шестьдесят тысяч человек Тевтонский орден — по крайней мере сорок тысяч, т. е. больше двух третьей личного состава. Двести тевтонских рыцарей погибли при Танненберге вместе со своим магистром, среди них были великие командоры ордена, великий командор Конрад фон Лихтенштайн, маршал ордена Фридрих фон Валленрод, казначей Томас фон Мерем и многие другие знаменитые личности. Их тела были возвращены ордену, и великий магистр воссоединился со своими предками в фамильном склепе в Мариенбурге.
Отзвук Танненбергского поражения навсегда остался в коллективной памяти немцев, поляков и славян. Для поляков Грюнвальдское сражение — как его называют, ибо именно в Грюнвальде Владислав Ягеллон расположил свою штаб-квартиру, — событие, относящееся к важнейшим вехам истории Польши, и нет такого польского города, где бы сегодня не было Грюнвальдской улицы (Ulica Grunwaldzka). Для немцев танненбергское поражение стало не только поражением Тевтонского ордена, но и поражением Германии в борьбе со славянским миром. Унижение танненбергского поражения — die Schmach der Tannenbergschlacht — будет смыто только в последние дни августа 1914 г. победой Гинденбурга и Людендорфа над русскими возле деревни Гогенштейн, и именно Гинденбург будет настаивать, чтобы глава дома Гогенцоллернов, дальний потомок последнего магистра Тевтонского ордена, назвал одержанную победу Танненбергской.
На следующий день после победы король Польши разрешил своим войскам, которые были изнурены сражением, отдохнуть. Эта передышка позволила командору Генриху фон Плауену подготовиться к защите крепостей ордена в Пруссии, особенно Мариенбурга. Он направил туда всех рыцарей, которые были в наличии, продовольствие, вооружение и боеприпасы. Рыцари, что смогли сбежать из Танненберга, ошеломленные катастрофой, которая только что обрушилась на них, объединились в Мариенбурге и временно избрали великим магистром Генриха фон Плауена, до того, как станет возможным приступить к законным выборам преемника Ульриха фон Юнгингена, 25 июля Владислав Ягеллон и часть его армии осадили окруженный мощными стенами Мариенбург. В это время основные силы польского войска предприняли завоевание Пруссии. Гражданские население, уставшее от войны, сдавалось на милость победителя, следуя примеру духовенства, которое вместе с епископами Кульма и Самбии присоединилось к новым хозяевам. Города Торн, Страсбург, Шецин открыли ворота победителю; зато Данциг, Эльбинг, Кульм, Кенигсберг и Балга отчаянно сопротивлялись. Хроникер ордена писал по этому поводу: «Нигде, никогда не было столько примеров измены со стороны людей и столько превратностей судьбы».
Тевтонский орден не был полностью разгромлен потому, что в польско-литовском лагере возникли раздоры. И сентября Витовт, армия которого была практически уничтожена вспыхнувшей дизентерией, вернулся в свои Литовские земли; герцог Мазовии также покинул Пруссию. Король оказался один под стенами осажденного Мариенбурга. Сообщение о прибытии подкрепления из Германии и Венгрии, направленного императором Сигизмундом, заставило Ягеллона снять 19 сентября осаду, но на обратном пути он занял Мариенвердер и Реден.
16 ноября 1410 г. генеральный капитул ордена, собравшийся в Мариенбурге, в присутствии командоров Германии и Ливонии приступил к выборам нового великого магистра. Был единогласно избран Генрих фон Плауен. Его мужество при защите Мариенбурга обеспечило ему поддержку капитула. Но Тевтонский орден — как и все члены ордена, стремились к миру после пережитых тяжелых испытаний.
8 декабря начались мирные переговоры с Польшей. Переговоры при посредничестве папы закончились заключением 1 февраля 1411 г. Торнского мира, лично подписанного Владислава Ягеллоном и новым магистром, подтвержденного буллой антипапы Иоанна XXIII от 9 февраля 1412 г.
Договор, согласно принятой формулировке, провозглашал «вечный мир между Пруссией, Ливонией и всеми государствами ордена, с одной стороны, и Владиславом, королем Польши, Витовтом, великим князем Литвы, и их государствами, с другой стороны. Помимо прощения взаимных обид и освобождения без выкупа всех пленных, договор предусматривал взаимный возврат «всех территорий, городов и учреждений», захваченных во время войны. Случай Жемайтии был рассмотрен отдельно. Предусматривалось, что Жемайтия остается под властью короля Полыни и великого князя Витовта пожизненно, если только они не пожелают уступить эти земли ордену. Во всяком случае, после смерти Ягеллона и Витовта Жемайтия подлежала возврату ордену Со своей стороны, Польша отказывалась от Померелии, Михайловских земель и Кульма, а также от всех территорий Пруссии, которыми владел орден до войны, но Добжин оставался за Польшей. В договоре упоминается также о транзите товаров и обеспечении нормальной торговли, предусматривается право торговцев пересекать территории соответствующих государств либо наземным путем, либо речным, согласно «существующему обычаю» к большому удовлетворению торговых городов Пруссии.
Каждая из сторон обязывалась обратить в христианство язычников, кои проживают в государстве. Наконец, орден, с одной стороны, Польша и Литва — с другой, брали обязательства не нападать на территории другой стороны и не помогать их врагам.
Можно было подумать, что Торнский договор обеспечит продолжительный мир. Но этого не произошло. Едва он был заключен, как король Польши потребовал выкуп в пятьдесят тысяч золотых флоринов за освобождение пленных, требование, которому уступил магистр, дабы сохранить мир. Проблема Жемайтии породила новое напряжение, так как наследники Ягеллона и Витовта возражали против возвращения Жемайтии тевтонскому государству после смерти отцов. Кроме того, Ягеллон незамедлительно обратил в христианство, пусть огнем и мечом, в 1413 г. всех жемайтов.
Неудачная война против польско-литовского государства имела серьезные последствия для Тевтонского ордена. В первую очередь великий магистр строго наказал всех, кто предал орден в тяжелые для него времена. Конфисковывалось имущество предателей, невзирая на личности, будь то дворяне или мещане. Некоторые поплатились жизнью за свое отступничество от законов чести. Затем, дабы восполнить финансовые потери, понесенные во время войны, орден ввел новый налог, коснувшийся всех категорий населения, будь то рыцари, монахи, мещане, крестьяне или ремесленники; он взымался не с земли, но с доходов. Своевременный и справедливый налог, так как касался всех без исключений, независимо от социального положения, но это вызвало протест со стороны богатых… Чтобы увеличить доходы, орден отказался от некоторых привилегий, дошло до того, что он изъял из церквей утварь, изготовленную из цветных металлов, провел денежную реформу, как это делалось в те времена европейскими правителями, когда они оказывались без ликвидных средств.
Все эти меры спровоцировали острое недовольство населения, особенно в городах, которые превратились в очаги оппозиции ордену. В наиболее богатых городах, т. е. в тех, что были более всего затронуты новой системой налогообложения, таких как Данциг и Торн, буржуазия потребовала через суд права контролировать политику ордена. Бургомистр Данцига Конрад Лецкау, несмотря на то что помог ордену финансами, на следующий день после Танненберга был обвинен в мятеже и арестован командором Данцига, братом великого магистра; командор приговорил его к смертной казни, и поскольку палач отказался исполнить приговор, сам командор взял на себя исполнение приговора.
Немецкое дворянство стало отходить от ордена. Члены Лиги Ящериц составили заговор против власти великого магистра, заговор поддержал маршал ордена Микаэль фон Кухмейстер. Заговор был раскрыт. Магистр Генрих фон Плауен попытался успокоить умы и в 1412 г. пригласил на совет ордена представителей городов и провинциального дворянства; эта мера ничего не дала, так как была признана недостаточной буржуазией и слишком революционной большей частью рыцарей ордена.
В атмосфере политических волнений возникали новые затруднения. С начала XV в. в Западной Европе и Священной империи Церковь подвергалась нападкам реформаторов, главным из которых в Центральной Европе был Ян Гус. Гуситские идеи постепенно распространялись среди немецкого народа и проникли на территории, подвластные Тевтонскому ордену. Генрих фон Плауен был обвинен в благосклонности к реформаторам и признан еретиком. Реформаторские идеи нашли своих сторонников среди рыцарей ордена в Германии и Саксонии; племянник магистра Вильгельм фон Кацнелленбоген был весьма к ним расположен. В довершение всего великий магистр благосклонно отнесся к идее Яна Гуса разрешить браки католическим священникам. Религиозный кризис внутри Тевтонского ордена спровоцировал разрыв между немцами Нижней Германии, поддерживающими великого магистра, и немцами Верхней Германии, которые представляли большинство в ордене и были враждебны ко всякой ереси. Последние обратились к папе и императору Сигизмунду с обвинениями в адрес магистра. Трижды Генриха фон Плауена требовал к себе генеральный капитул. Так как магистр не отвечал на послания, генеральный капитул поручил брату Отто фон Берштайну, самому старому рыцарю ордена, привезти его. Отто фон Берштайн в сопровождении рыцарей ордена отправился в замок, арестовал магистра и привез его в крепость Тапио, где тот содержался до вынесения решения Генеральным капитулом. Решением генерального капитула, собравшегося в Мариенбурге в октябре 1413 г., Генрих фон Плауен был отстранен от должности. Госпитальеру и командору Эльбинга Герману Гансу было поручено провести выборы нового магистра. Многочисленные командоры и рыцари, которые сочувствовали ереси, были исключены из ордена, а командор Данцига был арестован за злоупотребления властью.
Новый генеральный капитул, состоявшейся в Мариенбурге 7 января 1414 г., решил выслушать объяснения магистра по поводу тех обвинений, которые были ему предъявлены, но Генрих фон Плауен предпочел согласиться на добровольную отставку. Два дня спустя 9 января генеральный капитул избрал новым магистром Михаэля фон Штернберга, бывшего маршала ордена, основная забота которого состояла в том, чтобы оберегать истинную веру в ордене и в государстве тевтонских рыцарей от еретических идей, распространению которых содействовал его предшественник. Отстраненному магистру тем не менее поручили командорство в Энгельсбурге, где, по сути, он оказался пленником.
Генрих фон Плауен и его двоюродный брат попытались составить заговор против нового магистра. Правда, орден вышел ослабленным из всех этих внутренних конфликтов. Несмотря на осуждение церковным собором Яна Гуса, ересь прогрессировала. Новый командор Данцига Рудольф фон Эйленштайн и бургомистр Герхард Бекк открыто поддерживали священника-реформатора Тедмаиа из Франконии, несмотря на враждебность большей части верного традициям населения. В Торне священник ордена Андрэ Пфаффандорф публично проповедовал в своем приходе Святого Иоанна гуситские идеи, прежде чем обосноваться в Данциге, где его проповеди спровоцировали городские волнения. Эти религиозные распри раскололи страну и орден именно в тот момент, когда единство было так необходимо из-за возрастающей опасности, исходящей извне.
Дворянство и католики, верные Риму, снова объединились под эмблемой «Золотой ладьи»; сторонники Генриха фон Плауена и все те, кто был открыт новым идеям, объединились в общество «Золотое руно». Чтобы вернуться к гражданскому миру, епископ Мармии созвал в феврале 1415 г. собор, в то время как магистр Кухмеистер собрал в Брунсберге 1 января 1416 г. генеральный капитул, чтобы призвать к противостоянию гусистской ереси. Чуть позже на общем Соборе, где впервые присутствовали представители и малых народов, ересь была осуждена официально. Генеральный капитул решил применить санкции против еретиков; еретические книги сжигались на кострах, запрещалось захоронение еретиков на христианских кладбищах, присутствие на их погребениях. Таким образом магистр претворял в жизнь решения, принятые на Церковном Соборе.
Но эти религиозные распри выглядели мелочными по сравнению с опасностью, которая грозила со стороны соседней Польши. Исполнение условий Торнского мира спровоцировало многочисленные инциденты, которыми воспользовались противники нового магистра, в частности бывший магистр ордена и его двоюродный брат, ставшим ректором лицея в Лохштете, которые, не колеблясь, примкнули к Владиславу Ягеллону. Заговор был раскрыт, и Генрих фон Плауен был переведен в крепость Бранден-бург, где умер в 1422 г.
Чтобы рассудить обе стороны, пригласили императора Сигизмунда. 18 мая 1414 г. в своем замке в Буде (Венгрия) император огласил свое заключение посланникам Ягеллона и ордена: он подтвердил решения Торнского договора, что, с точки зрения поляков, совершенно ничего не решало. Король Владислав при поддержке великого князя Литовского Витовта решился силой навязать собственную концепцию договора. В июле 1414 г. войска короля Польши вторглись на прусскую территорию, захватили несколько крепостей второстепенного значения, но были остановлены тевтонскими рыцарями на подступах к Страсбургу. В октябре было заключено двухгодичное перемирие благодаря вмешательству папского легата и достигнута договоренность о рассмотрении конфликта церковным Собором в Констанце, который должен был вскоре состояться. На самом деле главная задача Собора заключалась в борьбе против ереси, так что пришлось долго дожидаться, прежде чем решение было принято. В итоге Церковный Собор в Констанце вынес свое решение 17 июня 1416 г. Что касается Жемайтии, то Собор решил, что эта территория должна находиться под светским правлением императора и под духовной властью будущего епископа; в силу этого Ягеллон и Витовт становились до конца жизни вассалами империи. Это решение позволило продлить перемирие сначала до 20 июля 1418 г., а затем еще на год. Между тем великий магистр встретился лично с Ягеллоном и Витов-том 16 октября 1416 г., затем еще раз 19 октября 1418 г., однако безрезультатно. Король Польши все-таки принял Кошицкий компромисс 8 мая 1419 г., который оставлял императору Сигизмунду право решать вопросы в последней инстанции и продлить перемирие до принятия императором решения. Решение было оглашено в 1421 г. Император подтверждал решения Торнского мира, но Тевтонский орден лишался де факте Жемайтии, отданной Витовту, за исключением прибрежной полосы, которая переходила во владения ордена, так как являлась единственной наземной связью между Пруссией и Ливонией. Орден обязывался выплатить двадцать пять тысяч золотых флоринов в двухгодичный срок на восстановление польской крепости Злотор, разрушенной тевтонскими рыцарями во время предыдущих кампаний. Финансовые затруднения ордена привели к задержке выплат, что едва не спровоцировало новую войну, но папа навязал новое перемирие.
Великий магистр ордена, уже пожилой человек, измученный трудностями, с которыми сталкивался в течение всей своей деятельности, решил отступить и уйти в отставку в 1422 г. Ему, безусловно, удалось остановить рост гусизма во владениях ордена, но он не смог помешать распаду ордена.
Новый магистр фон Руссдорф (1422-1441), человек набожный, преисполненный доброй воли и духа примирения, столкнулся с теми же трудностями. Едва он приступил к своим обязанностям, как поляки и литовцы Витовта, которых поддерживали русские, татары и валахи — в общей сложности сто тысяч человек, — напали на Пруссию 30 июля 1422 г. Тотчас же крепости ордена были приведены в боевую готовность, и магистр попросил помощь у империи. Но Кульмерланд был разорен; город Кульм занят, все его защитники истреблены. Спешно собрав армию, магистр выступил на Кульм и осадил короля Польши и его армию. Ягеллон, чья армия страдала от нехватки продовольствия и дизентерии, решился на переговоры. По Мельновскому мирному договору от 27 сентября 1422 г. Польша добилась значительных уступок со стороны ордена. Тевтонский орден отдавал город Нессау и прилегающие территории, половину доходов от пошлин, получаемых от переправы через Вислу по пути в Торн; он уступал Жемайтию королю Польши и часть Земгалии великому князю Литовскому, что породило конфликт между Витовтом, разочарованным потерей Жемайтии, и его двоюродным братом Ягеллоном, из которого Тевтонский орден надеялся извлечь выгоду. Вскоре после заключения мирного договора подошло подкрепление от империи, но было слишком поздно, и магистр, уважая данное им слово, даже не попытался возобновить военные действия.
Стремясь найти мирное решение внутренних проблем, магистр созвал в 1425 г. Генеральную Ассамблею командоров ордена и почетных лиц Пруссии, во время которой он передал значительные концессии городам Пруссии. Торн и Данциг получили на срок в десять лет право на эмиссию денег, что было королевской привилегией главы ордена. Затем в 1430 г., по случаю новой ассамблеи, собравшейся в Эльбинге, магистр начал реорганизацию Большого Национального Совета (Grosse Landsrat). Этот Совет под председательством магистра или его представителя состоял из шести командоров, шести прелатов и четырех представителей от городов; он должен был собираться по крайней мере раз в год для обсуждения вопросов внутренней политики, решения финансовых и денежных вопросов. На этой ассамблее в 1430 г. было принято решение, что все права и привилегии городов сохраняются, что магистры остаются независимыми и что ни один налог отныне не может быть поднят без согласия членов магистрата. Орден соглашался разделить власть с уважаемыми представителями своих подданных.
Магистр был вправе полагаться на поддержку всех своих подданных в случае конфликта с Полыней. По понятиям короля Польши, мирный договор регламентировал только перемирие, которое всегда можно нарушить. Поляки возобновили войну в 1433 г. Король Ягеллон вербовал для этой цели наемников среди гуситов и таборитов в Богемии и Моравии. Эти наемники тотчас опустошили Померанию, предавая огню города и деревни. Восемь тысяч гуситов сражались бок о бок с польскими солдатами под командованием хозяина Краковского замка Николая Михайловского. Союзники бесчинствовали и грабили во всех владениях ордена. После падения городов последовали массовые убийства населения и гарнизонов. От всей Померании осталось только четырнадцать деревень, которые избежали сожжения. Гуситы отомстили Тевтонскому ордену за насилие, которому они подвергались в Священной империи, получая за это вознаграждение от католического короля Польши! Парадоксальная ситуация, и что удивительно, ведь всем было известно, что гуситские идеи в эту эпоху широко распространились в городах Пруссии. Орден смирился и пошел на переговоры. Два договора поставили точку в конфликте, первый — Ленсисийский 15 декабря 1433 г., второй — Бржеский двумя годами позже, 31 декабря 1435 г., но тем временем король Владислав умер 13 мая 1434 г., а его преемник был еще ребенком. Новый «вечный мир», подписанный в Бржеске, повторил пункты Мельновского договора 1422 г., к которым добавлялась выплата контрибуции. Для Тевтонского ордена это стало еще одним поражением.
* * *
Справедливо задаться вопросом, как так получилось, что Тевтонский орден, столь мощный в начале XV столетия, стал всего за тридцать лет легкой добычей для врагов? Можно дать несколько ответов. Во-первых, можно согласиться с тем, что император прекратил свою традиционную поддержку, которую всегда оказывал ордену в течение всей его истории. Справедливо и то, что, когда Тевтонский орден был атакован польско-литовскими соседями, император Сигизмунд столкнулся с гуситским кризисом, особенно острым было положение в Богемии. После смерти Сигизмунда в 1437 г. его преемнику Альбрехту Австрийскому пришлось вести борьбу против антикороля, которого поддерживала Польша. Что касается папства, извечного союзника Тевтонского ордена, оно оказалось ослабленным большим церковным расколом, и отлучение от Церкви принцев в то время особого впечатления ни на кого не произвело, светская власть освободилась от опеки власти духовной. Ответ на вопрос можно искать в самом Тевтонском ордене. Иерархия, действующая в ордене, основывалась на существовании рыцарства, братья-рыцари командовали во время войн крестьянами, призванными на военную службу, и крестоносцами, призванными при нужде. Эта система прекрасно работала до конца XIV столетия. Но постепенно все разрушилось.
Сначала уменьшилось количество братьев-рыцарей; затем обращение к крестоносцам или добровольцам из других стран все меньше и меньше находило отклик, так что приходилось прибегать к услугам наемников, число которых постоянно росло, однако оказалось, что наемники стоили непомерно дорого, денежные ресурсы ордена таяли, а увеличение налогов вызывало растущее недовольство со стороны подданных. Не следует забывать еще об одной причине. В ордене абсолютная власть магистра после Танненберга постоянно ставилась под сомнение. Магистр Рюссдорф был обвинен в недееспособности некоторыми рыцарями и командором Германии Эберардом фон Зауншаймом, который не постеснялся упрекнуть его в том, что он ослабил орден подписанием Бржеского договора. Магистр ответил тем, что отстранил командора от должности. Командор, используя устав ордена, принятый в 1339 г. и засекреченный до этих пор — речь идет о так называемом Орселенском положении, которое запрещало магистрам «отчуждать, продавать или обменивать любую страну и любого подданного без согласия правителя Германии», — оспорил смещение магистра Германии перед капитулом, собравшимся в Мариентале. После установления подлинности Орселенского положения императором и церковным Собором в Бале, Эберард фон Заунштайм обвинил великого магистра в том, что тот продал земли ордена без согласия правителей Германии и Ливонии, и потребовал, чтобы тот предстал перед капитулом в Мариентале. Несмотря на возражения некоторых герцогов империи и членов Церковного Собора в Базеле, должность великого магистра была объявлена вакантной, и Эберард фон Зауншайн получил в 1438 г. титул наместника ордена.
Конфликт между правителем Германии и великим магистром спровоцировал напряжение в Пруссии. Лига Ящериц использовала недовольство подданных ордена, чтобы создать союз дворянства с городами. Магистр Руссдорф искал поддержки у своих прусских подданных, созывал представителей в Эльбинг, но все напрасно. Представители городов договорились с представителями дворянства об образовании Прусской Конфедерации (Der Preussische Bund), целью которой стала защита прав и привилегий. Акт о создании Прусской Конфедерации был подписан 14 марта 1440 г. в Мариенвердере представителями городов Пруссии (Кульм, Торн Эльбинг, Данциг, Кенигсберг, Страсбург и др.) и дворянства.
Магистр Руссдорф столкнулся теперь с мятежом своих подданных. Он созвал Большой Совет и Ассамблею городов в день Вознесения 1440 г. Собравшиеся представители проголосовали за отмену большей части налогов и поборов, которые были введены, дабы покрыть военные расходы. Магистр, обескураженный неудачами, слабый в силу почтенного возраста и нездоровья, решился отречься от сана во время генерального капитула, состоявшегося в Мариенбурге 6 декабря 1440 г.
* * *
В течение четырех месяцев, прошедших со дня отречения Руссдорфа и выборами его преемника, Конрада фон Эрлихсхаузена (1441-1449), Прусская Конфедерация добилась своего официального признания императором, что было отражено в документе, подписанном 6 февраля 1441 г. Новый магистр, сознающий шаткость своего положения, пытался сохранить мир с соседней Польшей; он дважды встречался с молодым королем Польши Владиславом III, сначала в Бржеске, затем в Торне, на последней встрече были подтверждены условия договора 1435 г. Его племянник и преемник Людвиг фон Эрлихсхаузен (1450-1467) попытался с помощью папы и императора призвать к повиновению Прусскую Конфедерацию. Члены Конфедерации обратились к новому королю Польши Казимиру IV за поддержкой в борьбе против ордена. Несмотря на то что король Польши сообщил магистру о своем намерении строго соблюдать условия действующего договора, он продолжал поощрять действия членов Конфедерации. В начале февраля 1454 г. всеобщее восстание против ордена под руководством Ганса фон Байзена разгорелось во всей Пруссии. Некоторые замки ордена попали в руки повстанцев и были разрушены. Данциг, Страсбург, Эльбинг пали, затем настала очередь Балги и Кенигсберга. Только в феврале, согласно летописям ордена, пятьдесят шесть городов были взяты членами Конфедерации, и 17 февраля 1454 г. конфедераты осадили Мариенбург.
Обе стороны пытались вербовать наемников в империи, Богемии и Польше, но денег не хватало, особенно у Тевтонского ордена. Запертый в стенах Мариенбурга, великий магистр призвал на помощь великого командора Саксонского; он поручил ему сдать в аренду территорию Новой Марши, находящуюся в руках курфюрста Бранденбургского, за сорок тысяч рейнских флоринов. Соглашение было заключено в Кельне-на-Шпрее 22 февраля 1454 г.
В то же время делегация конфедератов отправляется в Краков, чтобы предложить королю Польши Пруссию, взамен король должен подтвердить их привилегию на свободную торговлю и отменить таможенные пошлины. Польша бросила все свои силы против Тевтонского ордена, на этот раз с участием членов Конфедерации, которые 15 апреля 1454 г. в Торне поклялись в верности Польше в войне против Тевтонского ордена, что и ознаменовало начало войны, известной под названием Тринадцатилетней, которая закончилось триумфом врагов ордена.
В начале войны тевтонские рыцари оказались в одиночестве: больше половины городов присоединилось к Конфедерации. Церковь Пруссии присоединилась к королю Польши. За исключением епископа Вармии, все остальные присягнули на верность новому владыке, королю Польши. Однако члены Конфедерации и их польские союзники были осуждены папой и императором, а также почти всеми европейскими монархами.
Прибытие командора Германии с подкреплением заставило конфедератов снять осаду Мариенбурга и присоединиться к польской армии. 18 сентября тевтонцы освободили крепость Кониц в Померании и одержали победу над осаждающими, большинство штандартов Польши и Литвы, а также польские королевские знамена попали в руки победителей, вместе с несколькими пушками, не считая большого количества других трофеев. Король Казимир и его армия отошли на юг и укрепились на подступах к Торну. Коницкая победа позволила тевтонским рыцарям освободить Мариенбург и занять Меве и Диршау, которые были в руках конфедератов. Она изменила отношение некоторых мятежных городов, тем более что посол папы Николая пригрозил отлучением от Церкви мятежникам и их союзникам. В конце сентября Мариенвердер, Остерод, Дейч-Эйлау подчинились великому магистру, а епископ Самбии лично преподнес магистру золотые дароносицы своих церквей, дабы финансировать набор наемников.
Вербовка наемников стала настоятельной необходимостью для ордена, если он хотел контролировать города и регионы, находящиеся в руках конфедератов, противостоять новым нападениям Польши. Орден не смог возвратить курфюрсту Бранденбургско-му одолженные им в 1454 г. деньги под залог орденских земель; дабы погасить этот долг, магистр должен был актом от 16 сентября 1455 г. уступить эти земли курфюрсту Фридриху, так же крепости и территории Дрездена и Сшифейбена с оговоркой, что ордену возвращаются все земли после смерти курфюрста, если орден выплатит сто тысяч рейнских флоринов. Был заключен союз между Тевтонским орденом и курфюрстом Бранденбургским, который терял силу в случае конфликта с Польшей.
Прляки перешли в наступление в октябре 1455 г., но без особого успеха. Наоборот, орден сумел вернуть себе несколько городов и крепостей, которые все еще были во власти конфедератов, но Данциг и Эльбинг остались в руках мятежников. Однако Тевтонский орден оказался не в состоянии развить и закрепить успех из-за нехватки сил. Немецким наемникам и цыганам, завербованными в начале войны, не заплатили обещанных денег, и орден опрометчиво оставил им в залог крепости, в которых они расквартировались, в частности Мариенбург. Сейм Польши предложил капитанам наемников купить укрепленные крепости. Магистр попытался договориться об отсрочке; некоторые наемники согласились, но руководитель цыганского гарнизона Мариенбурга предпочел продолжить переговоры с поляками.
Положение великого магистра было не из лучших. Наемники требовали денег, которые орден был не в состоянии заплатить, в то время как польский король готов был платить за помощь конфедератам и наемникам, которых не мучили угрызения совести, он мог удерживать Мариенбург и контролировать действия магистра и всех тевтонов. Измена наемников, грабежи и резня, которыми они не гнушались по отношению к мирному населению регионов, привели к тому, что некоторые конфедераты усомнились в целесообразности политики своих руководителей. Но было слишком поздно. Когда народ Данцига захотел примириться с орденом, руководители Конфедерации попросили наемников подавить мятеж и насильно принудили жителей Данцига подчиниться Конфедерации. Тем временем наемники вели переговоры с поляками и по договору от 15 августа 1456 г. пообещали продать королю Польши Мариенбург, Диршау, Меве, Кониц и Хаммерштейн за 436 192 венгерских флоринов, подлежащих выплате до конца года. В то же самое время они предложили магистру, что откажутся от своего соглашения с поляками, если орден выплатит им аналогичную сумму… незамедлительно. Однако орден был не в состоянии собрать подобную сумму за такое короткое время. Мариенбург и его жители оказались в полном распоряжении озверелой банды наемников.
Пока руководители наемников торговались, их солдатня вела себя в Мариенбурге как истинный хозяин. Реально братья ордена были пленниками наемников, которые стали их тюремщиками. Наемники не испытывали никакой жалости к членам ордена, большинство из них было табористами, самыми экстремистки настроенными гуситами, и подчинить себе членов религиозного ордена, преданного папству, было для них удовольствием. Гуситкие войны, которые разрушали Богемию в течение тридцати лет, таким неожиданным образом нашли свое продолжение в Пруссии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.