Русская партия и эпилог мерцания

Русская партия и эпилог мерцания

Сегодня политическая картина в России не сводится к дихотомии: за Путина vs против Путина. Это более не является главным признаком. Гораздо важнее, чем это, сегодня: за Новороссию vs против Новороссии. Вот это принципиально. Позиция тех, кто продолжает настаивать на Путин / не Путин, утрачивает постепенно смысл.

Путин одновременно и Крым, и колебания (мягко скажем) по Донбассу. Он — это и Глазьев, и Кудрин; и Рагозин, и Сурков; и Сечин, и Дворкович. Он сочетает в себе противоположности, которые больше не могут жить вместе. Нельзя одновременно вводить и не вводить войска. Нельзя одновременно сливать и спасать. Эта платформа (чистый конформизм) сегодня стала слишком узкой.

При этом Путин, я убежден, никогда не сделает выбора ни в одну, ни в другую сторону. Этот момент ушел. Отныне он будет только мерцать (как, впрочем, и раньше) — солнечный/лунный, солнечный/лунный, лунный/лунный/солнечный, лунный/лунный/лунный и, когда всем уже кажется, что теперь лунный в периоде, внезапно снова солнечный и… снова лунный/лунный, и опять солнечный/солнечный, и снова лунный/лунный/лунный/ лунный… До какого-то момента еще можно было допускать, что у Путина есть одна идентичность, но его окружение его обманывает, а нами правит. Но постепенно природу мерцания скрыть становится невозможно. Одно ясно: когда кажется, что вот-вот — и предательство будет очевидно — раз, а вот и не предательство. И наоборот: вот-вот засияет Русский Мир, но нет… снова не тут-то было… Начнутся уступки и торги по газу… И так будет всегда.

Что ж, те, кто думал, что не всегда, разочарованы: Путин неопределим и загадочен, каждое следующее его действие дезавуирует сказанные только что слова, а каждое следующее слово идет в прямом, но мягком, успокаивающем диссонансе с только что совершенным действием. Противоположности комфортно (видимо) сочетаются в самом Путине. Но перед лицом прямого и назойливого вызова — от лица Киева/Вашингтона эта стратегия в какой-то момент перестала действовать. Оттуда исходит луч — луч ненависти, смерти, убийства. И он не мерцает. Мы в силе — удается его отразить, но стоит только взяться за свое (переговоры, международное право и т. д.) — он бьет в открывшуюся щель с бешеной мощью.

Это драматически видно в кровавой ритмике Новороссии. И строго то же самое — внутри самой России. Шаг к Народу, шаг к элите, потом еще шаг к элите, затем еще, и… снова к Народу…

Никакой политологической модели в условиях доминации такого алеаторного кода не построишь: это так же непредсказуемо, как атональная музыка Штокхаузена, — каждая следующая нота, каждый звук никак не вытекают из предыдущих. Нарратив разорван. Тем самым достигнута чистая спонтанность постмодерна. И те, кто за Путина любой ценой и всегда, вынуждены также членить дискурс на микровысказывания, не вписывающиеся ни в какую структуру. За Крым, Русскую Весну и «вежливых людей», и против националистов Донбасса, сепаратистов и, главное, «не вводить» «вежливых людей». В чем разница между Крымом и Донбассом? Во всем, глубокомысленно отвечают те, кто «любой ценой» и высокомерно плюют в тебя, не слушая возражений. Против Путина принципиально можно быть и Макаревичу, и разочаровавшемуся патриоту, вернувшемуся в Россию из Славянска и вызванному в ФСБ для отчета, что он делал на территории суверенного соседнего Государства. Что тоже ничего не говорит о политическом содержании. Либералы ненавидят Путина за Крым и презирают за колебания в Новороссии.

Получается как притча о половине стакана. Но тщетны надежды тех, кто полагает, что в один момент капля, одна золотая акция перевесит и он станет либо на 51 % полный, либо на 51 % все-таки пустой. Не выйдет, дает понять президент, стакан запаян. Ни долить в него, ни отлить не получится. Запаяно — и все. Это вечные полстакана — строго 50 на 50 %. И пустоты и заполненности распределяются между собой в стохастическом порядке — половина клавиш на рояле работает, а половина нет, — и ты никогда не знаешь, какие точно работают, а какие нет — в этом правило игры, а теперь мы бы хотели услышать Шопена. На полурояле.

Может быть, кому-то это еще не надоело. Допускаю. Но когда перед глазами трупы русских воинов, стариков, детей, женщин, Мадонны из Горловки или несчастных расстрелянных стариков из дома престарелых Донецка — эта увлекательная в других обстоятельствах (для кого-то) додекафоническая пьеса перестает впечатлять. 14 лет ожидания развязки — и мы понимаем по их истечении, что в этой пьесе развязки вообще не предусмотрено, предусмотрено только ожидание…

Я думаю, мы живем в момент перелома. Но уже в другой плоскости. Что-то подсказывает, что это больше уже не будет связано с Путиным. Он лучший лидер для России и для всей Европы. Однако он утрачивает значение политического и особенно идеологического камертона. Впрочем, как и де Голль — лучший лидер Франции и Европы своего времени. Но в какой-то момент, причем в его расцвете, всем показалось, что он теперь не тот… Это бывает. Политическое меняет свою геометрию.

Я думаю, что на наших глазах формируется новое издание Русской партии, партии Народа. Ее название «Новороссия». Я не имею в виду «партию» в политическом смысле. Все мейнстримные (парламентские) партии в России начисто лишены политического измерения, а все остальные маргинальны и не существуют. Может, и правильно. Но я имею в виду другое: позицию, принципы, ценности. Те, кто за Новороссию, те за Русский Мир и Русскую Цивилизацию. Те за Империю, в конце концов — белую или красную, не важно. И против Запада — либерального, капиталистического, того, какой есть. И без всяких компромиссов: Великая Война Цивилизаций. Запад воет с нами. У нас нет иного выхода, как принять это как факт и выиграть войну. Это не «корпорация Россия», это «Цивилизация Россия». «Корпорация Россия», игравшая по глобальным правилам, рухнула. Нас в этот мир на суверенных началах как полноценного конкурента не взяли. И решили обрушить любой ценой. Запад разглядел под личиной «корпорации Россия» «Цивилизацию Россия» и захотел ее сбить на взлете. Русская партия принимает вызов и встает строго ЗА Русскую Цивилизацию. Это шаг вперед. Это заполнение стакана полноценным патриотическим содержанием. Но это уже следующий акт. Все решается в Новороссии, и именно поэтому наше имя Игорь Стрелков.

И с другой стороны, все яснее позиция элитного либерального лобби. В нем уже нет принципиального различия между пятой колонной (против Путина) и шестой (за Путина). В ненависти к русской идентичности, в ужасе перед пробуждающимся Народом и системные и антисистемные либералы единодушны. Они не столько против Путина, сколько против нас с вами, против русских, против Русской партии. В общем населении Партия Запада — меньшинство. Но в элите, увы, она, похоже, преобладает. Теперь, после плюса Крыма и минуса Донбасса, после санкций и всех попыток изящного слива (который не получился), и она уже ориентируется не по Путину и его мерцанию, а по более устойчивым признакам: все, что нам нравится, они химически ненавидят; все, что мы презираем, они превозносят. При этом «корпорации Россия» нет больше и для них. Есть только глобальная корпорация и единственная цивилизация — западная. Русские как Народ, как историческое единство, как общество, объединенное судьбой и культурой, для Партии Запада — абсолютное зло, «фашизм», «мракобесие» и т. д.

Две Партии в радикальном глубинном противостоянии на уровне принципов. И Путин не между ними. Он в стороне. Он устраняется от модерации этого процесса, который, видимо, далее модерировать невозможно. И все это выражается в кровавой ране Новороссии. Договор не складывается, складывается война. И она, эта война, одна на всех — и внешняя и внутренняя. И поэтому по Стрелкову и героям Новороссии бьют с обеих сторон — с фронта и с тыла.

Но что-то необратимо изменилось в сознании русских. Одно дело, когда они посылались в Афганистан или Чечню. Тогда ответственность за них брало Государство. И они сражались геройски, но это была не их война. В мирное время патриотизм, достигая точки кипения, выливался в экстремистские и суицидальные акции — как у нацболов или «приморских партизан». Но удар наносился по самим себе и был Народу совершенно непонятен. Теперь в Новороссии все по-другому: русские люди едут туда сами. Они слышат Русский Зов. В них пробуждается Русское Начало. Их никто не посылает туда, на смерть, и никто не берет за них ответственность. Они сами бросаются под танк и гибнут под минами и ракетами Краматорска, Славянска, Лисичанска и Горловки. Внимание: они сами выбирают смерть за Россию, и в этой их смерти Россия возрождается, омытая их добровольной, добровольческой кровью. Они переступили черту страха, которая довлела над ними в лице Левиафана-Государства. Они русские, и они свободны. У них нет больше ужаса, они сами Стражи Порядка, Русского Порядка.

Русская партия рождается сейчас. В Новороссии. А Партия Запада сейчас обнажается. Она правила эксклюзивно в 1990-х. Потом Путин ее замаскировал своим компромиссом, но теперь она как на ладони — причем в стране, где ей принадлежит только половина (а не все). И это сделал Путин. Сделал и отошел в сторону посмотреть, как мы сами дальше справимся. Он не будет нам помогать. Но и не будет нам мешать. Он не сдаст шестую колонну, но и не позволит ей вырезать нас под корень. Жертвы будут, но золотая акция так и не будет пущена в ход. Полстакана запаяно.

Значит, все теперь зависит от нас самих. Мы так, конечно, не привыкли. Но спросите у павших героев Новороссии: каково это — умирать… За идею, за Родину, за свободу и честь, за Русский Мир… Непривычно.

Политика неумолимо меняет свою геометрию. Друг/враг отныне определяются по другому критерию. И все попытки увести нас от этой принципиальной на сегодня картины даже в случае успеха способны лишь отложить, отсрочить это понимание.

1 августа 2014 в 21:49