Политическая борьба

Политическая борьба

Идея созыва женского съезда возникла еще в 1902 году, но только три года спустя было получено разрешение министра внутренних дел В. К. Плеве на «устройство съезда деятельниц по благотворению и просвещению». Однако доверия «дело благотворительности и просвещения» у правительства не вызывало, и мероприятие было сорвано из-за того, что петербургский генерал-губернатор Д. Ф. Трепов потребовал предварительной полицейской цензуры всех докладов.

6 февраля 1906 года состоялось первое общее собрание Женской прогрессивной партии, основной задачей которой ставилась также борьба за равноправие женщин.

Через год и месяц, 6 марта 1907 года, было зарегистрировано общество под названием Российская лига равноправия женщин.

Во втором пункте Устава общества определялась его основная цель — «получение женщинами политических и гражданских прав, одинаковых с правами русских граждан, с целью улучшения правового и экономического положения женщин».

В 1906 году А. Н. Шабанова и А. П. Философова сделали новую попытку всероссийского обсуждения «женского вопроса». В обращении в Государственную думу от имени Русского женского взаимно-благотворительного общества они писали: «…половина населения России лишена права голоса в общем для всех граждан деле, признана неправоспособной и отнесена к категории несовершеннолетних и бесправных существ.

Русское женское взаимно-благотворительное общество, неустанно служившее в течение 10 лет своего существования интересам женщин и поддержанное сочувствием нижеподписавшихся лиц, считает своей нравственной обязанностью во имя справедливости, во имя защиты человеческого достоинства женщины поставить на решение Государственной Думы вопрос о политическом равноправии женщин в России.

Русская женщина во всех областях труда и забот в деле развития и роста родины участвует наравне с мужчиной: в труде крестьянском, земледельческом, в работе фабричной, промышленной, на поприще науки, литературы и искусства, на службе в правительственных, общественных и частых учреждениях, в высоком служении врача и учительницы, в несении великих обязанностей воспитания будущих граждан. Она платит налоги и подати наравне с мужчиной и одинаково ответствует перед обязательным для всех граждан законом.

Являясь одинаковой плательщицей налогов, труженицей наравне с мужчиной, ответственной в одинаковой мере перед законом, женщина, по справедливости, должна иметь право на защиту своих интересов путем участия в законодательном собрании, решения которого так же близко касаются ее судьбы, как и мужчины».

Активисткам не удалось добиться разрешения на дебаты по проблеме политического равноправия женщин, но они добились того, что в программу съезда был включен вопрос о создании национальной женской организации, которая впоследствии должна была присоединиться к Международному Совету женщин — первой всемирной организации, защищавшей права женщин, основанной в 1888 году в Вашингтоне, главной задачей которой был суфражизм (от англ. suff rage — избирательное право). К этому времени благодаря деятельности британских суфражисток Кейт Шепард и Мэри Энн Мюллер право голоса получили белые женщины в некоторых британских колониях: в Австралии, в Новой Зеландии и на островах Раротонги (Острова Кука).

В организационный комитет I съезда кроме Шабановой и Философовой вошли писательницы Ольга Шапир и Елена Щепкина; педагог, ответственный секретарь «Союза равноправности женщин», редактор-издательница журнала «Союз женщин» Мария Чехова; врач, аболиционистка, учредительница и председательница Женской прогрессивной партии и издательница журнала «Женский Вестник» Мария Покровская; писательница, общественная деятельница Елизавета Чебышева-Дмитриева. Со всей страны в Петербург прибыло 1053 депутатки. Согласно анкете, раздававшейся на съезде, 84 % из них имели высшее и среднее образование. Приезжим было предоставлено жилье с полным пансионом из фонда Взаимоблаготворительного общества. Заседания проходили в помещениях Взаимоблаготворительного общества (Спасская, 18) и Петербургского женского клуба (наб. р. Фонтанки, 83).

Работа съезда проходила по четырем направлениям:

1-я секция — «Деятельность женщин в России на различных поприщах» (заведующая А. П. Философова).

2-я секция — «Экономическое положение женщин и вопросы этики в семье и обществе» (заведующая Е. Н. Щепкина).

3-я — «Политическое и гражданское положение женщины» (заведующая А. Н. Шабанова).

4-я — «Женское образование в России и за границей» (заведующая М. А. Чехова).

От партии эсеров на нем присутствовала М. А. Спиридонова, от социал-демократов — А. М. Коллонтай, от кадетов — А. В. Тыркова.

Съезд открылся 10 (23) декабря 1908 г. в Александровском зале Городской думы и работал шесть дней.

Председательница Организационной комиссии съезда А. Н. Шабанова выступила с приветственной речью: «Милостивые государыни и милостивые государи! С чувством величайшей радости и высокого удовлетворения произношу эти дорогие для нас слова: Первый всероссийский женский съезд открыт!»

После этого слово было предоставлено А. П. Философовой. В своей речи она вспомнила Марию Васильевну Трубникову и Надежду Васильевну Стасову, не доживших до этого дня, но много сделавших для его приближения, и коснулась трудностей, испытываемых женским движением в России: «Приветствую вас, собравшихся здесь во имя равноправия. Хочется мне при этом воскресить в памяти славные шестидесятые годы и помянуть теплым словом тех, которые самоотверженно и бестрепетно шли по тернистому пути, расчищая нам дорогу для завоевания равных прав как на образование, так и на труд. Наше женское движение началось при самых неблагоприятных условиях. У нас в России не было ни исторических традиций Западной Европы, ни готовой почвы для развития идеи женского вопроса, как в Америке. Так называемый женский вопрос стал намечаться, и то лишь в частностях, в сороковых годах, а с конца пятидесятых годов начали носиться новые веяния, к которым женщины стали прислушиваться. Но это были лишь проблески самосознания. В шестидесятых годах, в эту великую эпоху русской жизни, зародилось в обществе серьезное стремление прийти на помощь русскому народу в его порыве к образованию. Само собой разумеется, что это стремление увлекло и женщин. Для нас теперь открытие маленьких воскресных школ кажется мелким событием, а между тем каким чреватым было именно это событие! Столкнувшись с народом, русская женщина поняла, что ее призвание — не только учить, но и учиться. Много препятствий встретили женщины на этом пути, но и они были преодолены. Без ложной скромности мы должны сказать, что в деле высшего женского образования мы далеко опередили Запад».

О трудностях в установлении равных прав для мужчин и женщин говорила и Шабанова: «Какие же главные препятствия предстоит преодолеть для достижения прав и какими путями следует идти к достижению торжества справедливости? В числе препятствий одним из главных являются сами женщины: одни из них благополучные, которым так хорошо живется, что для них чужды интересы их обездоленных сестер: запертые в клетке эгоистических интересов, они довольствуются этим положением и с насмешкой относятся к так называемой политике женского вопроса, другие — несознательные, несущие молча и терпеливо ярмо подчинения, затем апатичные, проявляющие полное равнодушие ко всем общественным явлениям, и, наконец, существуют убежденные противницы женского равноправия. Пробудить самосознание у таких женщин, стараться привить им интерес к общей великой цели и ввести их в семью работниц на этом поприще лежит на нравственной обязанности каждой убежденной и сознательной женщины. Вторым препятствием, и самым существенным, является так называемый сильный пол. Я говорю не о тех просвещенных мужчинах, наших друзьях, которые помогают женщинам в достижении самостоятельности, которые идут с ними рядом, которые доказали на деле, что они верят в силы и способности женщин, но о том громадном большинстве, которое считает женщину своей собственностью, которое признает ее низшим существом, отводит ей место по хозяйству и для наслаждений, не признавая в ней ни человеческих прав, ни общечеловеческих интересов. Не стану тревожить духа известных философов — Шопенгауэра, Ницше, Вейнингера и др., отрицательное отношение которых к женщине всем известно, но даже и современный известный писатель, профессор Годе, на вопрос об избирательных правах женщин отвечает, что он из уважения к женщине должен отказать ей в этом праве.

Для того чтобы признать в женщине человека, равного себе, одни мужчины требуют от нее героических подвигов, другие — исполнения воинской повинности, третьи совсем не желают вникнуть в этот вопрос, четвертые прикрывают свое отрицательное отношение галантными фразами, что женщины и без прав управляют мужчинами… Все эти взгляды основаны на предубеждении и игнорировании фактов: среди женщин немало было и есть борцов за общечеловеческие идеалы, женщина несет более тяжелую повинность, чем воинская, рождая в муках будущих воинов, и свой героизм женщина доказала, жертвуя своей жизнью за идею и приходя на самоотверженное служение каждому общественному бедствию, как война, эпидемия и голод.

Средства для борьбы с воззрениями мужчин должны заключаться в подготовлении юношества, воспитании в будущих поколениях чувства равенства всех людей, а также в неустанной борьбе с существующими и предвзятыми взглядами путем организованной серьезной работы.

В связи с отношением большинства мужчин к этому вопросу стоит наше законодательство, созданное ими. Это препятствие самое трудное, но не непреодолимое. Наше законодательство лишает женщину даже в отводимой ей специальной области, семье, самых примитивных прав человека: права на свободное передвижение, права на труд — и всецело подчиняет ее воле мужа. Такое же отношение к женщине нашего устаревшего закона является и в наследственном праве, все преимущества которого предоставлены мужчине: „Вопросы брака, о праве на развод, об удержании детей“ — всей тяжестью обрушиваются на женщину. Только на почве такого великого рабства могла развиться такая позорная язва, как торговля белыми невольницами. Гражданские права женщины ограничены: что касается политических прав, то она их не имеет совсем, приравненная законом 6 августа и 17 октября к разряду существ несовершеннолетних и слабоумных. Но если женщина не имеет голоса ни в местном самоуправлении, ни в политической жизни страны, если она не может сама избирать лиц, которым доверяет, лишена права обсуждения участия в вопросе о войне, на которую отдает своих детей, заработок ее ценится ниже, почему же она обязана платить те же налоги и подати, как мужчина, почему же она подвергается тем же наказаниям, взысканиям и карам, как обладающий правами гражданин… Равные обязанности должны сопровождаться равными правами… но этот нравственный принцип не применяется к женщине, на ней лежат только обязанности…

В вопросе высшего образования те же преграды и несправедливость: женщины, добившиеся с громадным трудом юридического образования, выдерживают экзамен на доктора прав, но к практической деятельности их не допускают. Женщина-врач, имеющая звание приват-доцента, к преподавательской деятельности в университетах не допускается. Почему? Потому что не принадлежит к привилегированному полу.

Единственным средством для того, чтобы женщина сделалась реальной силой в общественной и государственной жизни, должно служить организованное женское движение, объединение стремлений к получению избирательных прав.

Этот путь принят женщинами всех культурных стран в настоящее время. Концентрация сил на одном стремлении, на одной цели является важным фактором каждого идейного и практического движения. Только неумолкаемым напоминанием, постоянным требованием одного, самого ставного, а именно избирательных прав, можно получить частичные уступки; на которых нельзя успокаиваться, но упорно продолжать работу для достижения конечной цели. Это принцип для осуществления цели. Средством для ее достижения должно служить объединение сил в форме организации женских обществ, клубов, союзов, специальных отделов, имеющих сношения между собой, на обязанности которых должно лежать — следить за женским движением, как за границей, так и в России и пользоваться удобными моментами для возвышения голоса в общественных и административных сферах. Цементом для объединения отделов обществ должны служить женские съезды. Особое внимание в подобной работе должно быть сосредоточено на экономических и правовых условиях быта крестьянок, ненормальное положение которых требует серьезной реформы, а также на вопросах охраны труда, материнства и детей».

Резолюция съезда гласила: «Работа Первого Всероссийского женского съезда, посильно осветившая как политические и гражданские запросы, так и экономические нужды современной русской женщины, привела съезд к глубокому убеждению, что удовлетворение этих запросов возможно лишь при равноправном с остальными гражданами участии женщин не только в культурной работе, но и в политическом строительстве страны, доступ к которому окончательно откроется для женщины лишь при водворении демократического строя на основе всеобщего избирательного права без различия пола, вероисповедания и национальности.

Съезд ставит женщинам великою целью добывание этих прав как главного орудия для полного раскрепощения и освобождения женской личности.

Для практического осуществления поставленных перед нею задач женщина должна отдавать свою энергию как существующим уже общим организациям, так и созиданию отдельных женских союзов, которые объединят и вовлекут широкие круги женщин в сознательную политическую и общественную жизнь».

Подводя итоги съезда, Ольга Шапир говорила в докладе «Идеалы будущего»: «Сегодня в 4 часа закончились работы Первого Всероссийского съезда женщин, по целям своим главным образом информационного.

Мы явились сюда и возбужденные, и как бы отуманенные напряженной шестидневной работой… Мы принесли сюда наши горячие животрепещущие впечатления! Сегодня я говорю с этой кафедры случайно: мой доклад, стоявший в программе первого Общего собрания 10 декабря, не мог быть заслушан за недостатком времени и перенесен на повестку нынешнего собрания. Маленькая случайность — незначительное обстоятельство. И между тем в эти шесть дней совершилась такая громадная перемена в настроении этого собрания, что я должна отбросить целую половину моей работы. Да, конечно, и теперь, как тогда, я хочу говорить об идеалах будущего. Но тогда я подходила к ним путем беглого исторического контура, намечающего картину вековечного полового рабства и социального бесправия половины человеческого рода, а сегодня я уже не хочу, я не могу оглядываться назад. Мысль отказывается останавливаться на картинах, которые, однако, я не считаю и сегодня менее поучительными: мысль слишком прикована к настоящему и будущему.

В работе съезда мы многим можем быть удовлетворены, но, конечно, далеко не всем мы можем быть довольны. На этой большой, в рамках одной недели даже огромной работе не могла не отразиться непривычность женщин к стройной коллективной умственной работе. Излишняя горячность иной раз отнимала много времени, много напрасных напряжений, которые могли бы быть лучше использованы, но, пожалуй, это не так уж важно! Чего я не умею сегодня, тому могу научиться завтра. Важно то, что Первый съезд собрал тысячу женщин, и собрал бы значительно больше, если бы условия помещения не вынудили нас прекратить дальнейшую запись. И все эти женщины, как одна, почувствовали, что назад нет пути! Раскрепощение женщины должно и может совершиться только ее собственными силами — ее натиском. В самом деле, нельзя же требовать, чтобы мужчина стремился к ограничению собственных привычных монополий с таким же жаром, с каким нам естественно добиваться всех человеческих прав. Первый съезд много сделал для поднятия женского самосознания».

* * *

Женщины активно участвовали в революционной борьбе второй половины XIX века. Организацию «Земля и воля», а затем «Народную волю» поддерживала Вера Фигнер, непосредственными исполнителями террористических актов «народников» были Софья Перовская, Вера Засулич и многие другие.

Настроения того времени, ставшего предвестником первой русской революции, замечательно описал в поэме «Девятьсот пятый год» Борис Пастернак:

Здесь бывал Достоевский,

Затворницы ж эти,

Не чаяв,

Что у них,

Что ни обыск,

То вывоз реликвий в музей,

Шли на казнь

И на то,

Чтоб красу их подпольщик Нечаев

Скрыл в земле,

Утаил

От времен и врагов и друзей.

Это было вчера,

И, родись мы лет на тридцать раньше,

Подойди со двора,

В керосиновой мгле фонарей,

Средь мерцанья реторт

Мы нашли бы,

Что те лаборантши

Наши матери

Или

Приятельницы матерей.

В 1901–1911 годах партия эсеров развернула в стране настоящую террористическую войну, убивая в ходе террористических актов государственных чиновников. По подсчетам историков, они совершили 263 террористических акта, в ходе которых было убито и ранено около 4500 государственных служащих различного уровня.

Среди 78 членов боевых отрядов, входивших в состав партии эсеров с 1902 по 1910 год, было 25 женщин. Всего же в партии состояло около 40 женщин: 15 из них дворянки или дочери купцов, 4 происходили из среды разночинцев, 11 — из мещан, одна была дочерью священника и 9 родились в крестьянских семьях (крестьянка Анастасия Биценко и дочь солдата Зинаида Коноплянникова получили специальное образование и стали учительницами). Эти женщины рвались совершать террористические акции, хотя дело было смертельно опасным. Так, Анна Распутина, приговоренная к смерти в 1908 году за организацию покушения на министра юстиции Щегловитова, рассказывала смотрителю арестантских помещений Петропавловской крепости полковнику Г. А. Иванишину, что обвинитель в суде сказал: «В этих людях убит инстинкт жизни, и поэтому они не дорожат жизнью других». «Это не так, — заметила Распутина, — …у нас убит инстинкт смерти, подобно тому как убит он у храброго офицера, идущего в бой».

^{М. Спиридонова}

Анна была повешена 17 февраля 1908 года в Лисьем Носе, близ Петербурга, вместе с еще двумя женщинами, Лидией Стуре и Елизаветой Лебедевой, и тремя мужчинами. История членов Летучего боевого отряда, преданных Азефом, легла в основу известного «Рассказа о семи повешенных» Леонида Андреева.

Знаменем левых эсеров стала Мария Спиридонова, убившая 16 января 1906 года на вокзале Борисоглебска советника тамбовского губернатора Г. Н. Луженовского, отличившегося в подавлении революционных выступлений во время революции 1905 года. Позже ее рассказ о совершенном убийстве в списках разошелся по всей России. Она писала: «Я вошла в вагон и на расстоянии 12–13 шагов, с площадки вагона, сделала выстрел в Луженовского, проходившего в густой цепи казаков. Так как я была очень спокойна, то я не боялась не попасть, хотя пришлось метиться через плечо казака; стреляла до тех пор, пока было возможно. После первого выстрела Луженовский присел на корточки, схватился за живот и начал метаться по направлению от меня по платформе. Я в это время сбежала с площадки вагона на платформу и быстро, раз за разом, меняя ежесекундно цель, выпустила еще три пули. Всего, по показанию Богородицкого (Богородицкий — хирург в Тамбове), нанесено 5 ран: две в живот, две в грудь и одна в руку.

Обалделая охрана в это время опомнилась; вся платформа наполнилась казаками, раздались крики: „бей“, „руби“, „стреляй“. Обнажились шашки. Когда я увидела сверкающие шашки, я решила не даваться им живой в руки. В этих целях я поднесла револьвер к виску, но на полдороге рука опустилась, и я, оглушенная ударами, лежала на платформе. „Где ваш револьвер?“ — слышу голос наскоро меня обыскивавшего казачьего офицера. И стук прикладом по телу и голове отозвался сильной болью во всем теле. Пыталась сказать им: „Ставьте меня под расстрел“. Удары продолжали сыпаться. Руками я закрывала лицо; прикладами руки снимались с него. Потом казачий офицер, высоко подняв меня за закрученную на руку косу, сильным взмахом бросил на платформу. Я лишилась чувств, руки разжались, и удары посыпались по лицу и голове. Потом за ногу потащили вниз по лестнице. Голова билась о ступеньки, за косу взнесена на извозчика.

В каком-то доме спрашивал казачий офицер, кто я и как моя фамилия. Идя на акт, решила ни одной минуты не скрывать своего имени и сущности поступка. Но тут забыла фамилию и только бредила. Били по лицу и в грудь. В полицейском управлении была раздета, обыскана, отведена в камеру холодную, с каменным полом, мокрым и грязным…

Я часто бредила и, забываясь, в бреду, мучительно боялась сказать что-либо. В показаниях этих не оказалось ничего важного, кроме одной чуши, которую я несла в бреду.

Придя в сознание, я назвала себя, сказала, что я социалистка-революционерка и что показания дам следственным властям; то, что я тамбовка, могут засвидетельствовать товарищ прокурора Каменев и другие жандармы. Это вызвало бурю негодования: выдергивали по одному волосу из головы и спрашивали, где другие революционеры. Тушили горящую папиросу о тело и говорили: „Кричи же, сволочь!“ В целях заставить кричать давили ступни „изящных“ — так они называли — ног сапогами, как в тисках, и гремели: „Кричи!“ (ругань). — „У нас целые села коровами ревут, а эта маленькая девчонка ни разу не крикнула ни на вокзале, ни здесь. Нет, ты закричишь, мы насладимся твоими мучениями, мы на ночь отдадим тебя казакам…“

„Нет, — говорил Аврамов, — сначала мы, а потом казакам…“ И грубое объятие сопровождалось приказом: „Кричи“. Я ни разу, за время битья на вокзале и потом в полиции, не крикнула. Я все бредила…

Теперь у меня очень болит голова, ослабла память, и я очень многое забыла, и мне трудно излагать логично мысли. Болит грудь, иногда идет горлом кровь, особенно когда волнуюсь. Один глаз ничего, кроме света, не видит. Теперь обращение со стороны начальства очень приличное, хотя оно было всегда прилично, то есть на меня не кричали, не сажали в темную и не били.

Но часовые вмешиваются в каждую минуту моей жизни: запрещают петь, смеяться, бегать по комнате, переставлять лампу, садиться на окно и т. д.

Был случай, я задумалась и долго смотрела в одну точку, открывается форточка в двери, и часовой кричит: „Чего уставилась; перестань смотреть!“ Настроение у меня замечательно хорошее: я бодра, спокойно жду смерти, я весела, я счастлива».

Смертную казнь для Марии заменили ссылкой в Нерчинск.

После Февральской революции 1917 года Спиридонова вернулась из ссылки. Будучи страстным оратором и публицистом, она помогла партии эсеров приобрести популярность среди самых разных слоев общества. Она работала в Петроградской организации эсеров, агитировала за прекращение войны, передачу земли крестьянам, а власти — Советам; писала статьи для газеты «Земля и воля», была редактором журнала «Наш путь», входила в состав редколлегии газеты «Знамя труда». Перед Октябрьской революцией Мария Спиридонова стала одним из лидеров партии эсеров. Джон Рид называл ее тогда «самой популярной и влиятельной женщиной в России».

Вместе со своей партией Мария Спиридонова принимала участие в октябрьских событиях 1917 года в Петрограде. После Октябрьской революции она представляла интересы своей партии во Всесоюзном центральном Исполнительном комитете.

Впоследствии из-за серьезных разногласий с политикой большевиков Мария Спиридонова была неоднократно арестована, сослана и в сентябре 1941 года расстреляна.

* * *

В 1913 году член партии социал-демократов Александра Коллонтай, побывавшая на европейском конгрессе женщин-социалисток от профсоюза текстильщиц, привезла в Россию традицию праздновать 8 марта как день борьбы женщин за свои права. Самая крупная демонстрация женщин состоялась 8 марта (23 февраля) 1917 года и положила начало Февральской революции. Питирим Сорокин записал в те дни в своем дневнике: «Если будущие историки захотят узнать, кто начал русскую революцию, то им не следует создавать запутанной теории. Революцию начали голодные женщины и дети, требовавшие хлеба. Они начали с крушения трамвайных вагонов и погрома мелких магазинчиков. И только позже, вместе с рабочими и политиками, они стали стремиться к тому, чтобы разрушить мощное здание русского самодержавия».

После Февральской революции Временное правительство и Советы рабочих и солдатских депутатов отказались поддерживать требования женщинами избирательного права. Но 40-тысячная демонстрация женщин 19 марта 1917 года в Петрограде, которая была организована Российской лигой равноправия женщин, образованной в 1907 году, заставила их изменить свое мнение. Это был уже не «бунт голодных женщин», а организованное политическое шествие. «Впереди — женщины-амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя „Российская Лига Равноправия Женщин“ и 2 оркестра музыки, — пишет одна из участниц демонстрации. — Посередине шествия, окруженный слушательницами Бестужевских курсов, двигался автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России — Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы Совета Российской Лиги Равноправия Женщин Поликсены Несторовны Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городской Думы к Государственной Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В. Н. Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами: „Да здравствует равноправие женщин“. Наблюдение за порядком шествия, охрану спокойствия в городе в это время взяли на себя некоторые женские организации, создав отряды милиционерок. Среди большого количества плакатов выделялись следующие: „Место женщин в Учредительном собрании“, „Избирательные права женщин“, „Без участия женщин избирательное право не всеобщее“, „Женщины, объединяйтесь“, „Работницы требуют избирательных прав“, „Свободная женщина в свободной России“ и много мн. друг.».

^{В. Фигнер}

15 апреля 1917 года Временное правительство приняло постановление «О производстве выборов гласных городских дум, об участковых городских управлениях», согласно которому избирательными правами наделялись все граждане, достигшие 20 лет, без различия национальности и вероисповедания. Такая же формулировка была принята в положении о выборах в Учредительное собрание. Весной 1917 года прошли выборы в городские думы, в которых женщины смогли принять полноправное участие. В 1918 году уже в Советской России была принята конституция, закрепившая юридическое равноправие женщин с мужчинами.

В революции 1917 года на стороне большевиков принимали участие Анна и Мария Ульяновы, Надежда Крупская, Мария Андреева, Ольга Варенцова, Инесса Арманд, Александра Коллонтай, Лариса Рейснер, Розалия Землячка, Федосия Драбкина, сестры Невзоровы и многие другие женщины. Их судьбы в последующие годы сложились по-разному.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.