ПОМОЩЬ СТРАХА

ПОМОЩЬ СТРАХА

Иногда бывает полезно испугать врагов во время войны. Раз, например, атабек [348] прибыл вместе со мной в Сирию в пятьсот двадцать девятом году [349] и двинулся на Дамаск [350]. Когда мы достигли аль-Кутайифы [351], Садах ад-Дин [352], да помилует его Аллах, сказал мне: «Поезжай впереди нас к аль-Фустуке, оставайся на дороге, чтобы ни один из солдат не перебежал в Дамаск». Я поехал вперед, но простоял недолго. Садах ад-Дин неожиданно нагнал меня с маленьким отрядом своих товарищей. Мы увидели в аль-Азра какой-то дым, и Садах ад-Дин послал одного всадника посмотреть, что это за дым. Оказалось, что это солдаты из войска Дамаска жгут солому; они бросились в бегство, а Салах ад-Дин принялся их преследовать. С нами было, может быть, тридцать всадников. Мы достигли аль-Кусейра, и вдруг оказалось, что там находится все войско Дамаска, перерезавшее дорогу к мосту. Мы находились у постоялого двора и спрятались за стенами. [233]

Пять-шесть наших всадников выходили из-за прикрытия, чтобы дамасское войско их заметило, а потом возвращались за стены; таким образом мы внушили им мысль, что у нас там устроена засада. Салах ад-Дин послал одного всадника к атабеку, чтобы известить его о нашем положении. Неожиданно мы увидели человек десять всадников, поспешно приближавшихся к нам. Сзади двигались войска, следуя друг за другом. Они подошли к нам, и оказалось, что это атабек, который шел впереди, а войско двигалось по его следам.

Атабек был недоволен Салах ад-Дином за то, что он сделал, и сказал ему: «Ты поспешил к дамасским воротам с тридцатью всадниками, чтобы тебя разбили, о Мухаммед». Он стал упрекать его, но они говорили по-тюркски, и я не понимал их слов.

Когда первые ряды войска дошли до нас, я сказал Салах ад-Дину: «Если ты прикажешь, я возьму этих солдат, которые сейчас прибыли, переправлюсь к всадникам Дамаска, что стоят против нас, и выбью их». – «Не так и не этак, – ответил Салах ад-Дин. – Кто дает мне такой совет, пока я на службе у атабека, тот не слыхал, как атабек только что со мной обошелся». И если бы не милость великого Аллаха, соединенная с испугом франков и нашей хитростью, враги бы выбили нас.

Нечто подобное случилось со мной, когда я ехал с моим дядей [353], да помилует его Аллах, из Шейзара в Кафартаб [354]. С нами было много крестьян и бедняков, намеревавшихся пограбить посевы зерна и хлопка в Кафартабе. Эти люди рассеялись, обирая поля, а конница Кафартаба тем временем выехала и остановилась около города. Мы находились между ними и нашими людьми, рассеявшимися по пашням и посевам хлопка. Один из наших разведчиков вдруг подскакал к нам и крикнул: «Конница Апамеи идет сюда!» Мой дядя тогда сказал мне: «Ты станешь напротив конницы Кафартаба, а я отправлюсь с войсками навстречу коннице Апамеи». [234]

Я остановился во главе десяти всадников среди оливковых деревьев и спрятался за ними. Трое-четверо из нас выходили, показывались франкам и вновь прятались за оливковые деревья, а франки воображали, что нас очень много. Они съезжались, кричали и гнали к нам своих лошадей, пока не подъезжали совсем близко, но мы не трогались с места. Тогда они возвращались назад, а мы продолжали действовать таким образом, пока не вернулся мой дядя.

Франки, шедшие из Апамеи, обратились в бегстве, и один из мусульман сказал моему дяде: «О господин мой, посмотри, что сделал этот (он имел в виду меня): он оставил тебя и не пошел с тобой навстречу коннице Апамеи». – «Если бы он не стоял здесь с десятью всадниками против конницы и пехоты Кафартаба, – сказал дядя, – враги захватили бы всех этих людей». На этот раз оказалось выгодней испугать франков и действовать против них хитростью, чем сражаться, так как нас было мало, а их очень много. [235]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.