Америка – страна чудес

Америка – страна чудес

Между тем американские борцы за рабочее дело тоже не отставали. Из всех радикальных социалистических течений на североамериканском континенте наиболее популярен был анархизм. И это неудивительно, если вспомнить историю страны. Освоение территории американцы завершили лишь в 70-е годы XIX века. А на Аляске оно продолжалось до начала ХХ. На свежезаселенных просторах власти порой не было вообще. С одной стороны, сложившаяся ситуация приучала людей к тому, что лучший защитник – это изобретение мистера Кольта вкупе с дробовиком. С другой стороны, суровая жизнь приучала людей к самоорганизации. О шерифах знают все. Но куда интереснее местная милиция, или минитмены.

В первоначальном значении – вооруженное население. Так, в городках Запада каждый мужчина знал, куда приходить и что делать в чрезвычайной ситуации.

Да и государственная власть представляла из себя нечто такое, на что глаза бы не глядели. Уровень коррупции был настолько высок, что даже наши сегодняшние российские реалии по сравнению с тогдашними американскими кажутся образцом законности и порядка. Поскольку нам сейчас вбивают в голову, что США – это образец во всем, стоит привести одну типичную для того времени историю некого Уильяма Марси Твида.

Он родился в Нью-Йорке, в семье мебельщика. Начал с работы пожарного, где за полтора года продвинулся с должности рядового до начальника. Но тушить пожары ему показалось малодоходным делом. Твид решил заняться политикой. В 1850 году он выдвинул свою кандидатуру в городской совет Нью-Йорка, заручившись поддержкой людей из Демократической партии, подумавших, что из парня выйдет толк. Его выбрали. Место было веселое. Недаром в народе Совет носил красноречивое название «Сорок воров». «Член совета был хозяином в том избирательном округе, от которого он баллотировался. Он назначал полицейских и предоставлял лицензии владельцам питейных заведений, вместе с другими членами совета он выдавал разрешения на функционирование линий омнибусов, городских железных дорог, паромов. Каждый из членов участвовал в судопроизводстве и не отказывался от возможности повлиять на состав жюри и на саму судебную процедуру, а значит – и на исход дела».

(Ю. Соломатин, историк)

Твид на достигнутом не остановился. В 1852 году он выбрался в Конгресс США все от той же любимой Демократической партии. То есть «на наши деньги» стал депутатом Госдумы. Но Твиду в Конгрессе не понравилось. Дело в том, что среди конгрессменов существовала своя иерархия – для того, чтобы пообтереться и пробиться к источникам хороших доходов, требовалось просидеть там не один срок. Кстати, это характерно как для тогдашней, так и для нынешней государственной системы США. Люди в Конгрессе сидят годами, а порой и десятилетиями. Так что главное – попасть в «партийную обойму». А потом вас будут выдвигать ровно столько раз, сколько вы будете устраивать партийных боссов.

Но Твиду вся эта волынка показалась скучной – он переходит на партийную работу и вскоре добивается поста руководителя городской партийной организации Нью-Йорка. А там уж автоматом Твид очутился и в сенаторах.

И закипела работа! Трудился босс много. «Ни один политический деятель в Нью-Йорке или где-либо еще не похож на руководителя окружного комитета Демократической партии, и никто не работает так, как он. Как правило, кроме политики, у него нет никакого другого занятия в жизни. Он ведет политическую игру день и ночь круглый год, и на двери его штаб-квартиры написано “Не закрывается”».

(Ю. Соломатин)

Результаты деятельности впечатляли. Свидетельство американского журналиста:

«Твид фактически стал душой-организатором коррупционеров-законодателей. Как правило, “посланники народа” ценили свои услуги достаточно высоко. Так, в споре за контроль над железной дорогой “Эри” они запросили с конкурирующих сторон по 1 тыс. долл. за голос, а потом довели цену до 5 тыс. долл. Твид же, будучи отнюдь не рядовым законодателем, а ключевой закулисной фигурой, получил за помощь бизнесменам гораздо больше: его включили в состав директоров железной дороги, где он только за 3 месяца положил в карман 650 тыс. долл. дивидендов.

Впрочем, взятки от бизнесмена (скрытые и явные) давали Твиду отнюдь не главную часть его астрономических доходов. Городская казна щедро кормила нью-йоркского босса, и обычно из раздутого по смете какого-либо контракта подрядчик получал лишь 35 % его стоимости, Твид – 25 %, а его приспешники – все остальное. По одному из строительных контрактов расходы были определены в 1858 г. в 250 тыс. долл., но к завершению строительства в 1872 г. городской бюджет был вынужден “раскошелиться” почти на 14 млн долл.

Выборы 1868 г. символизировали кульминацию политического могущества У. Твида. Ему удалось провести своего ставленника не только на пост мэра, но и на пост губернатора штата Нью-Йорк. Эти выборы стали также примером беспрецедентных избирательных манипуляций. Традиционно ускоренная процедура натурализации позволяла партийным боссам вербовать новые отряды своих сторонников из числа новообретенных граждан. Однако при Твиде натурализационный конвейер заработал в ускоренном режиме (в низших судах в среднем опрашивалось по 2 свидетеля за минуту), более того, нью-йоркский босс подключил к процедуре своего приспешника – члена Верховного суда штата Дж. Барнарда. В период с 8 по 23 октября он умудрился “штамповать” по 718 новых граждан в день».

(Ю. Соломатин)

Впрочем, имелись и другие способы увеличения поддержки родимой партии. На избирательных участках подкупали чиновников, и нанятые люди голосовали по несколько раз. Кроме того, голоса неправильно подсчитывали. В общем, демократия процветала.

Чтобы Твида не беспокоили, он за счет городской казны содержал 87 печатных изданий, которые славили его мудрое руководство. Кончилось это, правда, плохо. Твид зарвался. В результате на партийного босса «наехали» газета «Нью-Йорк таймс» и еженедельник «Харперс Уикли». Видимо, в цене не сошлись. Твид попытался сунуть газетчикам по пять миллионов баксов, но что-то не заладилось. Возможно, конкуренты из Республиканской партии дали журналистам больше. В конце концов, доблестный сенатор угодил в тюрьму на 55 лет.

Кстати, во время следствия и суда подконтрольные Твиду газеты истошно кричали нечто, до слез напоминающее стенания наших либералов во время суда над Ходорковским. Дескать, все воруют, а почему взяли именно его? Это политические интриги!

Это точно. Как показало расследование, Твид украл из государственного бюджета около 200 миллионов долларов. Впечатляет. Особенно если учесть, что масштаб цен в те времена был совершенно иной. По нынешним ценам это, по крайней мере, в двадцать раз больше.

Представители правосудия было примерно такими же. Неудивительно, что граждане порой предпочитали решать вопросы своими силами. К примеру, в 1901 году в Новом Орлеане была арестована банда, которая некоторое время «держала» город – примерно как российские бандиты в «лихие девяностые». Всем было известно – власти и суд куплены на корню, бандитов, скорее всего, выпустят. Жители решили воспользоваться тем, что тамошние братки оказались в одном месте под замком. Они, вооружившись ружьями, явились к тюрьме, разогнали охрану и без затей развесили бандитов на фонарях…

С социальными конфликтами тоже было весело. Капитализм тогда был диким, как Тарзан. Причем эта дикость имела и свое идеологическое обоснование. Его корни уходят в наиболее радикальное направление в протестантстве – кальвинизм. (Первые европейские поселенцы в Северной Америке были как раз кальвинистами.) Согласно этому учению, если человек богат, то он угоден Богу. А если нет – уж извините. То есть делать что-то для бедных – грех. Сюда же подверстывался и вошедший в моду в конце XIX века социал-дарвинизм.

Но на всякое действие имеется и противодействие. Рабочие, как всегда и всюду, хотели жить лучше и начали борьбу за свои права. Ребятами они были решительными и на закон плевать хотели. Социалистические идеи, то есть стремление устроить жизнь без капиталистов, были во всем мире популярны. А традиции самоорганизации вели к простой мысли: а на фига это государство нам вообще нужно? Оно только и умеет, что драть с нас налоги и защищать богатеев. Мы уж как-нибудь сами между собой договоримся.

Отсюда и анархизм. Точнее, в САСШ была распространена одна из его разновидностей – анархо-синдикализм. Суть этого учения в следующем. Предприятия отбираются у частных собственников и передаются в собственность трудовых коллективов в лице профсоюзов (синдикатов), которые уже договариваются между собой. Эдакая «свободная федерация производителей» по Михаилу Бакунину, только в индустриальном варианте. Предполагалось, что в такой системе государство и все его институты являются пятым колесом в телеге. Американцы всегда были прагматичными ребятами, болтать они не любили. Решили бороться – будем бороться. А стрелять они умели и любили…