Предисловие
Предисловие
Миф о непобедимости нацистов был развеян союзными армиями навсегда, но легенды о германском научном превосходстве все еще имеют хождение. После окончания войны прошло более двух лет[1], но даже и сегодня не только далекие от науки люди, но и многие наши ученые и военные специалисты думают, что мы, включившись в отчаянную гонку с немцами за овладение секретом атомной бомбы, только благодаря чуду, вися буквально на волоске, оказались первыми.
Конечно, мы были втянуты в эту гонку, но, как теперь всем известно, она оказалась довольно односторонней и положение совсем не было таким отчаянным, как считали тогда. Дело в том, что немцы вовсе даже и не приближались к раскрытию секрета атомной бомбы. Темпы и направление, по которому они двигались, вызывают сомнения в возможности их успеха вообще в представляющий практический интерес отрезок времени. Прошли месяцы после того, как наши ученые доказали возможность изготовления атомной бомбы, а немцы все еще рассуждали об «урановой проблеме» и о возможности создания «урановой машины». Они все еще не знали, как получить цепную реакцию в урановом «котле»[2], и им ничего не было известно о плутонии.
С типично немецким высокомерием германские ученые считали, что если уж они не могут изготовить атомную бомбу, то этого не сделает никто, и поэтому им нет необходимости особенно беспокоиться. В тот день, когда наша атомная бомба упала на Хиросиму, этому самомнению был нанесен сокрушительный Удар.
Таковы некоторые факты, установленные так называемой миссией Алсос, научным руководителем которой имел честь быть автор данной книги.
Эта миссия была организована военным ведомством по настоянию военного руководителя проекта атомной бомбы, генерал — майора Л. Р. Гровса. Перед нею была поставлена задача: следуя вплотную за нашими войсками вторжения, выявить со всей точностью, как далеко продвинулись немцы в изготовлении атомной бомбы. Другими словами, это была научноразведывательная миссия, и так как все, что относилось к бомбе, было «Сверх — сверхсекретно», то, естественно, и наша работа была в то время засекречена. Но теперь о ее деятельности можно рассказать.
В предлагаемой книге рассказано о создании миссии и сделана попытка осветить ее деятельность по выслеживанию немецких ученых и оценке их разработок. Вряд ли стоило писать эту книгу, если бы из нее вытекал единственный вывод о превосходстве американской науки перед германской, по крайней мере в области ядерной физики. Важно знать причины неудач германской науки там, где американская и английская добились успеха. Факты логично приводят к выводу: наука под пятой фашизма не была и, по всей вероятности, никогда не будет равна науке демократических стран.
Слишком многие из нас все еще считают тоталитаризм способным делать конкретное дело там, где демократия только топчется на месте. По их мнению, в областях науки, имеющих военное значение, нацисты были способны «срезать все узлы» и проводить нужную работу безжалостно и с непревзойденной эффективностью. В действительности же дело обстояло далеко не так.
Единственной отраслью науки, в которой немцы обогнали нас, была аэродинамика. Это произошло потому, что Геринг, который был шефом авиации, развязал руки ученым и предоставил им неограниченные средства. Неудача немецких физиков — ядерщиков в значительной мере может быть объяснена самим «климатом» тоталитаризма, под воздействием которого они находились. Таковы уроки, которые следует извлечь из их неудачи.
Большим злом для немецких ученых было распространенное в их среде самомнение. Уверенность в превосходстве германской науки заставляла их считать, что ни одна нация не может сравниться с ними и никто не может иметь успеха там, где не сумели добиться его они.
Другой грубой ошибкой является вмешательство политических деятелей в науку и назначение партийных боссов на важные административные посты. Было бы глупо считать все эти ошибки исключительно германской монополией. Выдвижение политики на первое, а науки на второе место в значительной степени привело к упадку в исследовательской работе и в подготовке немецких научных кадров. Чтобы быть хорошим нацистом, совсем необязательно было быть хорошим ученым. Из немецких ошибок мы можем извлечь урок: оставлять науку ученым.
То же можно сказать и о догме, будь она политической, научной или религиозной. Дух свободного научного творчества несовместим с косностью догматизма или с такими понятиями, как «еврейская наука» или «арийская наука». Антисемитская доктрина нацистов оказалась бедствием для немецкой физики не только потому, что она привела к изгнанию некоторых известных ученых — их можно было заменить в свое время более молодыми коллегами. Но вторжение догматизма в область научного мышления означало, что нацисты стремились скомпрометировать сам предмет новейшей физики в целом с тем, чтобы сделать непопулярной в университетах «еврейскую науку». Однако наука по своему духу не может быть авторитарной и научное мышление не может диктоваться каким?либо «научным боссом», как бы талантлив он ни был. Вернер Гейзенберг, например, был в Германии выдающимся физиком, ученым с мировым именем, и ни одному молодому германскому физику не пришло бы в голову подвергать сомнению слово корифея. Но научное исследование представляет собой коллективный труд. Это сочетание попыток и ошибок, консультаций и исправлений, в котором участвуют многие умы. И всегда может случиться, что более молодой коллега окажется на правильном пути, а Гейзенберг— на ошибочном, как и было на самом деле.
Джемс П. Бакстер в своей книге «Ученые наперекор времени», отмеченной премией Пулитцера, определяет миссию Алсос[3] как «один из прекрасных образцов кооперирования ученых и военных». В этом отношении благодаря превосходному руководству полковника Бориса Т. Паша это была идеальная организация. Мы имели солидную поддержку в Вашингтоне. Полковник Чарльз П. Николас был нашим «ангелом — хранителем» в Военном министерстве. Доктор Алан Т. Уотермэн помогал нам всем, в чем мы нуждались.
Деятельность миссии Алсос охватывала различные области науки, но в данной книге описывается главным образом то, что имело отношение к атомной бомбе. Вполне естественно, что мы действовали в тесном контакте с разведывательным отделом штаба генерала Гровса.
Все предприятие в целом было новым и неизведанным, поэтому потребовалось некоторое время для того, чтобы мы освоились и получили ясное представление о наших задачах. После этого все пошло настолько гладко, что даже было бы скучно рассказывать. Надеюсь, что мне простят включение в книгу нескольких инцидентов, относящихся к первым беспокойным дням миссии Алсос.
С. Гоудсмит
