Маршрут к золоту (рассказ черного копателя, изложенный А. Бариновой )

Маршрут к золоту

(рассказ черного копателя, изложенный А. Бариновой)

Совсем недавно при довольно-таки загадочных обстоятельствах расстался с жизнью очень богатый человек, коллекционер-нумизмат, некоторое время проведший в околополитической тусовке, но отошедший от дел и последние годы проживший почти в полной изоляции в загородном особняке. Был он одинок и весьма нелюдим. Завещания не оставил, а родственников не нашлось, посему вся недвижимость, равно как и движимость, перешла к государству. Однако люди, которых судьба с ним сводила, не успокоились: где солидная коллекция драгоценных монет? Ее, правда, никто воочию не видел, но – наслышаны. Любимцы, а у одиноких богатых и влиятельных людей время от времени таковые заводятся, соревновались в поиске. Говорят, безуспешно. Один такой симпатяга приходил в «Кладоискательскую контору Владимира Порываева» с заказом на поиск клада в имении покойного. Ему отказали: не являясь ни наследником, ни родственником, ни тем паче должностным лицом, человек не имеет права привлекать организации к поискам ценностей на чужой земле.

Владимир Порываев упоминал вскользь об этом визите, но совершенно неожиданно мы узнали о последующих событиях. Периодически мы встречались с Владимиром в одном из его офисов. Мы подружились: ему нравилось, как я пишу, мне – как он рассказывает. В одну из таких встреч на середине таинственной истории о потерянных амулетах нас прервал появившийся на пороге незнакомец. Выглядел он – как нечто среднее между алкашом и бродягой. Лицо обветренное, медного оттенка. Глубоко утонувшие в складках загрубелой кожи хитрые глаза цвета мартовского ледка. Из-под потрепанной вязаной шапки выбиваются полукольца седоватых волос. Одежда, некогда добротная и, видимо, недешевая, изношена практически до дыр. В общем, типичный облик кладоискателя-одиночки из провинции! Незнакомец окинул нас подозрительным взглядом и, мгновенно определив высокую степень доверия, приблизился к хозяину офиса. Подмигнул заговорщически:

– Почем золотишко берешь?

Мы оба не заметили движения, которым он извлек откуда-то из складок просторного кожаного плаща небольшую жестяную банку. В ней тускло светились старинные монеты.

Владимир встревожился:

– Да что ты, приятель?! Сначала с этим надо к профессионалам – археологам, историкам…

Мужик явно расстроился:

– Значит, не возьмешь? Жаль! Ну да ладно: найдутся люди… – заметив, что на столе присутствуют две недопитых чашки кофе, он, едва не облизываясь, спросил: «Ну хоть кофейком-то угостите, ребят, с дороги, а?»

Вид у него и впрямь был довольно жалкий и какой-то загнанный, что ли. Некоторое время он озирался через оба плеча, потом, немного успокоившись, присел на свободный стул. Владимир пожал плечами, достал пластиковую чашку и плеснул из кофеварки немного остывшего напитка:

– Угощайся, раз пришел. Только… недолго: видишь – работаем.

– А диктофончик-то выключен? – поинтересовался незваный гость и, взяв мою аппаратуру, тщательно ощупал, проверил.

Мы молчали. Он жадно и шумно выхлебал полчашки, а затем – его словно прорвало:

– Я ведь о тебе знаю. И в деле видел пару раз! Ты меня не замечал, а я тебя запомнил. Вишь, какая история вышла с этим нумизматом…

Мы оба сохраняли незаинтересованный вид, и, наверное, как раз этим спровоцировали его выговориться:

– Нашел меня недавно паренек – чистенький такой, даже интеллигентный. Познакомился. Поставил выпить. Забористый виски! Потом заговорил о деле. Упоминал, что к тебе обращался, но, говорит, они-де все такие официальные – букву закона блюдут, а мне нужно по-тихому дельце провернуть… Я согласился: «Это – ко мне!»

Тогда он рассказал, что несколько лет перед смертью того богача-одиночки очень с ним сдружился: был дилером на нумизматическом рынке, а тот предложил на него поработать. Ну и сошлись… на страсти к монетам, что ль? На том ли, чтоб из рук их не выпускать? – по лицу рассказчика пробежала тень знания какого-то неприглядного секрета: – Часто, говорил, виделись. Ну, врал или нет, а сказал, что тот ждал себе расправы. И будто место указал, где в саду зарыты две пластиковых канистры из-под автомобильного масла, в которых упакованные в целлофан лежат самые дорогостоящие монеты его коллекции – подарок, говорит, хотел мне сделать на прощание. В общем, парнишка этот меня нанял. Я сказал, что для такого дела необходимо не только оборудование, но и надежный товарищ. Он ухмыльнулся и заверил, что тоже будет с другом. Но плату оговорил и ни рубля не набавил. Я прикинул: силы равны, а скупердяйство парня меня взбесило…

Гость прервался для того, чтобы, поднявшись, проверить, не крутится ли кто поблизости, плотнее притворил дверь. Мы переглянулись с одинаковым чувством: ответственность владения чужой тайной не прельщала, однако поневоле пробуждалось любопытство. Прокашлявшись, он продолжал своим хрипловатым простуженным голосом:

– Встречались поздним вечером. Я взял с собой проверенного парня, с которым во многих переделках побывать пришлось: и в бегах, и на рисковых раскопках… С ним тоже был высокий молчаливый крепыш. Первое, что они сделали, – продемонстрировали кобуры под куртками. Я понял: боятся. «Ехать недолго, – заверил заказчик. – Но, разумеется, мы завяжем вам глаза!» Я оценил свою предусмотрительность – захватил-таки спутниковый навигатор GPS фирмы «Гармен»! Это меня нередко выручало в дальних походах. В общем, соглашаемся, но я отхожу на минутку вроде как по нужде, а сам включаю навигатор. К счастью, они не могли предположить, рассудив по внешнему виду, что мы владеем такой техникой! Возвращаюсь, они усаживают нас в джип, в багажник запихивают металлоискатели и лопаты, тщательно завязывают обоим глаза. Тронулись… Ехали и впрямь недолго. Но – кружили. Наконец через ранее заботливо вырезанную дыру в заборе протащили нас в глухой сад. Там только глаза развязали. Особняк утопал в зелени. Начинался дождь, и земля размокла. Заказчик молча показал на место, на котором мы стояли. Ничего приметного! Я предложил обследовать с металлоискателем. «Я точно знаю, – отрезал он. – Копайте!»

Взялись мы за лопаты. А душонка так и зудит: щас вот наткнемся – или заминировано, или они нас тотчас перестреляют да в этой же яме и закопают. Вон даже фонари не зажигают, так боятся случайного свидетеля. Копали, в общем, медленно, с превеликой осторожностью. И на глубине около метра моя лопата во что-то уперлась. Заказчик запустил руку под куртку. Я напрягся, готовясь следующим движением сбить его на сырую грязь и уже в яме подмять. Покосился на товарища, чтобы убедиться в его боеготовности, он, видно, понял меня без слов. Однако извлекли только одну канистру. Заказчик ругался, требовал копать глубже. Его приятель настаивал пока отступить. Он оказался знающим и не тупым – этот парень. Солидно убеждал, что никакой клад с первого раза не дается. Впрочем, скорее всего, он хотел немедленно урвать свою долю.

Как бы то ни было, заказчик заявил, что, пока обе канистры не найдены, вознаграждения нам не ждать, и тут же условился о встрече на том же месте на следующую же ночь. Нам завязали глаза и отвели к машине. Высаживали нас на той же тихой окраинной улочке, где и встретились. Джип взревел, сорвался с места и умчался в сырость пасмурной весенней ночи…

Рассказчик сделал паузу, видимо, чтобы дать передышку надсаженному горлу и снова оглядеться, метким броском отправил пустую пластиковую чашку в корзину для мусора.

– Мой приятель ворчал, но я, как умел, заверил его, что завтра непременно получим деньги, а может, и остатком клада разживемся… Вряд ли он мне поверил. Простившись с ним, я покрутился по улицам, запутывая следы, перехватил в какой-то забегаловке, потом отправился в свой гараж. Маршрут читался легко. Уже на рассвете я пролез через дыру в заборе и начал работать с металлоискателем. Через несколько минут он дал устойчивый сигнал. Я выкопал вторую канистру в нескольких метрах от прежней ямы. Жаль только, что на четверть ее занимали бережно увернутые в целлофан и сверху в кусок брезентухи какие-то старые финотчеты. Мне они, понятно, ни к чему, но, вероятно, проливают свет на тайну внезапного ухода хозяина золотишка.

Вдруг он еще раз оглянулся, спохватился и поспешно, не прощаясь, выскочил из офиса, стремясь скорее раствориться в толпе. Некоторое время мы сидели молча, осознавая – не приснилось ли? Потом я спросила:

– Ну и как? Есть у него шанс сбыть награбленное?

Владимир пожал плечами:

– Скорее всего, успеет. Но, как минимум, три человека знают о кладе – они его обязательно найдут. Такова жизнь черных копателей – короткая, рискованная, богатая приключениями.

– А зачем было еще и нам рассказывать? – недоумевала я.

– В наследство. Чтобы хоть у кого-то память о нем жила. Ведь у профессиональных черных копателей, зарабатывающих кладоискательством на жизнь, обычно не бывает ни близких, ни друзей – расплата за избранную стезю. Он, верно, чувствует… Хотя есть один небольшой шанс: сбежать подальше от Москвы и залечь на дно… Но, может, бегать устал? Может, некуда? Как знать? Во всяком случае вас можно поздравить: сбылась ваша мечта – лично познакомиться с профессиональным черным копателем!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.