Рода (Круг)

Рода (Круг)

Присмотримся ближе. Кто-то затягивает пронзительную грустную песню, которой остальные внимают в молчании:

Boy? Who was your mestre?

My mestre was Solomon.

I owe him welth, helth and duty.

I am a disciple who learns

I am a mestre who teaches.

The secret of Sao Cosme,

Is known only to Damon, camara.

Парень, кто твой мастер?

Мой мастер Соломон.

Он дал мне богатство, здоровье и чувство долга.

Я ученик, который учится.

Я мастер, который учит.

Секрет Сао Косме,

известен только Деймону, друг.

«Секрет Сао Косме, известен только Деймону, друг!» - ошибки быть не может. Здесь братство, ассоциация, чей лексикон, хотя и используется открыто, понятен только тем, кто прошел посвящение, причастившись к таинствам игры.

…E arruande …

Неожиданно вы чувствуете как дрожь спускается по спине, когда люди в роде отвечают в унисон призыву солиста:

… Ye arruande, camara…

Двое мужчин присели на корточки возле беримбау, обращенные лицом друг к другу, их головы опущены. Кажется, что они поглощены своими мыслями или какой-то формой медитации. Они поднимают головы к солисту, продолжающему «выводить» ладаинью. Хор реагирует соответственно, по мере того, как энергетический уровень и магнетизм роды нарастают:

The rooster has crowed;

- Yе, the rooster has crowed, camara…

E, co-ro-co-co;

- Yе, co-ro-co-co, camara…

Петух закукарекал;

- Yе, петух закукарекал, друг…

E, co-ro-co-co;

- Ye, co-ro-co-co, друг…

Пение и медленный гипнотический ритм Ангола начинают овладевать двумя игроками. Их мысли свободны от посторонних идей. Они чувствуют себя ровесниками тому древнему ритуалу, в который они погружаются.

E, long live my mestre;

- Ye, long live my mestre, camara…

E, who taught me;

- Ye, who taught me, camara…

Ai, the deceitfulness;

- Ye, the deceitfulness, camara…

E, of capoeira;

- Ye, of capoeira, camara…

E, многие лета моему мастеру;

- Ye, многие лета моему мастеру, друг …

E, который учил меня;

- Ye, который учил меня, друг …

Ai, обманчивость;

- Ye, обманчивость, друг …

E, капоэйры;

- Ye, капоэйры, друг …

Двое касаются земли руками, чертя на ней магические знаки - стилизованные линии, которые «закрывают» тело и укрепляют дух. Солист продолжает петь ладаинью, а затем, подает сигнал, по которому начинается игра капоэйры:

E, ну пойдем;

- Ye, ну пойдем, друг …

E, в широкий мир;

- Ye, в широкий мир, друг …

E, мир вращается;

- Ye, мир вращается, друг …

E, он вращался;

- Ye, он вращался, друг …

E, он будет вращаться дальше;

- Ye, он будет вращаться дальше, друг …

Два игрока в знак почтения касаются ладонями земли у подножия беримбау. Не вставая, они поднимают свои тела на полусогнутых руках, их головы почти касаются земли, а ноги балансируют в воздухе. Не спеша, сохраняя полный контроль над своими телами, они возвращаются в исходное положение лицом к лицу. Игра началась.

Каждый из них осознает, что перед ним больше нет его друга или партнера по занятиям. Вместо этого он оказался лицом к лицу с загадкой, оборачивающейся непредсказуемыми и опасными сторонами в последующем диалоге тел. Этот диалог слагается не из слов, а из движений - прощупывающих, атакующих, защитных, обманных - вопросов и ответов в таинственном диалекте капоэйры.

Игроки скользят к центру роды, касаясь земли только ступнями и ладонями. Их расслабленные и кажущиеся ленивыми движения контрастируют с сосредоточенным выражением глаз. Запевала закончил речитатив, известный как ладаинья; среднее и меньшее беримбау - медио и виола - накладывают импровизации на базовый ритм, создаваемый бас-беримбау, или гунга.

Двое игроков осознают все окружающее - звучание трех беримбау, бой атабаке, звон пандейро. Они наблюдают друг за другом, без усилий стоя на головах, делают движения, приводящие на ум кобру, кошку или дельфина. Они целиком живут мгновением. Все их прошлые и настоящие проблемы перестали существовать. Они созерцают с кристально-чистым сознанием и фотографическим спокойствием как кто-нибудь, сидящий на высоком берегу и всматривающийся в морскую гладь.

Один из музыкантов, играющих на беримбау, начинает новую песню, по-прежнему в медленном ритме Ангола, и хор следует за ним. Такое впечатление, что вся энергия роды концентрируется и передается паре игроков в центре круга. Уровень энергии продолжает расти.

Один из игроков приближается, медленно и осторожно, и выполняет атакующее движение; другой ускользает с пути удара, проходя под бьющей ногой. Несмотря на кажущуюся медленность движений оба игрока настороже.

Внезапно, один из них бросает ногу в ударе молниеносном как щелканье бича. Для его соперника, однако, это не оказывается неожиданным, он без усилий уклоняется.

Один игрок делает оборот на пятках и останавливается с поднятой рукой. Второй приближается к нему, стелясь над землей, придерживает руками ногу своего противника, чтобы предотвратить любое коварное действие. Он осторожно приподнимается и переходит к контролю руки, касаясь ее ладонью. Так вдвоем они ходят вперед и назад, как в каком-то странном брачном ритуале. Наконец один из игроков прерывает пассо-а-дуас внезапным быстрым ударом ноги, но второй успевает отклониться и вот он уже на безопасном расстоянии.

Теперь беримбау играют боле быстрый ритм, называемый Sao Bento Grande, и игра начинается из положения стоя. Игроки раскачиваются, делают выпады и ложные движения. Удары наносятся быстро, с большой силой и неожиданно. Защищаются от них уклонами, часто переходящими в контратаки - ударом ноги или опрокидыванием на землю.

Вдруг, без предупреждения, кто-то из игроков поворачивается, замирает и осторожно приблизившись к партнеру обменивается с ним рукопожатием: эта игра закончена.

Но другая пара уже склонилась под беримбау; они обмениваются формальными приветствиями и вот уже началась новая игра, и беримбау снова контролирует ее ритм и скорость.