ИСТОРИЧЕСКАЯ И СТРАТЕГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

ИСТОРИЧЕСКАЯ И СТРАТЕГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

В конце XVI века правитель Японии Тоетоми Хидэеси (1538– 1598) активно продолжал политику по объединению страны, которую начал его предшественник Ода Нобунага. К 1590 году он успешно завершил это начинание и мог теперь приступить к осуществлению мечты, которую лелеял много лет – завоеванию Китая.

В 1586 году он пытался через португальских христианских миссионеров достать военные корабли для похода на материк, однако те отказались помочь ему, что вызвало гнев Тоетоми и высылку португальцев из страны. В 1587 он приказал цусимскому феодалу Со Ёсицуки добиться присылки корейского посольства с изъявлением дружбы. Тот выполнил свою миссию, и после долгих колебаний корейское правительство в 1590 году решило отправить в Японию послов – прежде всего для зондирования политических настроений при дворе кэмпяку («регент», официальный титул Хидэеси).

Послов долго не допускали до аудиенции; наконец их приняли, однако после того, как корейские дипломаты вернулись на родину, их мнения относительно планов японцев не были едиными. Глава посольства Хван Юн Гиль был убежден, что Япония собирается напасть на Корею и Китай, и поэтому надо как можно быстрее известить об этом правительство династии Мин. Но его помощник Ким Сон Иль считал, что бояться нечего, поскольку Япония не осмелится развязать войну.

В то время в корейском правительстве существовали две основные политические группы, разделявшиеся по вопросу отношения к Японии – «западники» и «восточники». Первые остерегались Японии и полагали необходимым принимать меры для обороны страны; вторые считали угрозу несущественной. Поскольку партия «восточников» при корейском дворе была сильнее, последняя точка зрения, в корне неверная, получила верх. Очень кстати для них пришелся и дезавуирующий предложения «западников» доклад Ким Сон Иля. Так что в Корее махнули рукой на приготовления японцев, шедшие к тому времени полным ходом. Правительство делало вид, что у их воинственных соседей не происходит ничего особенного. Как выражались при дворе, «попытка Японии атаковать Поднебесную подобна старанию улитки разбить скалу». К сожалению, такая беспечность дорого обошлась корейскому государству.

Между тем намерения Хидэеси были достаточно прозрачными. Он требовал от Кореи предоставления коридора для прохождения в Китай и заявлял, что «моя дружба с вашей почтенной страной целиком зависит от того, как вы себя поведете, когда я пойду со своей армией против Китая». Первое время Хидэеси не считал Корею враждебной для себя, она интересовала его только как плацдарм для нападения на Китай. Однако Корея, хотя и являлась китайским протекторатом, считала себя равной Японии и вела себя по отношению к ней, как думали в Японии, слишком заносчиво. После отъезда послов Корея еще больше дистанцировалась от Японии (она ничего не ответила на требование предоставить проход японским войскам), что было весьма на руку последней: та получила возможность оправдать свою активную подготовку к вторжению.

Самурай в полном доспехе

Существовало несколько причин для корейского похода Хидэеси. Помимо маниакального стремления к мировому господству (а Хидэеси мечтал покорить не только Китай и Корею, но также Филиппины и даже Индию) и желания отомстить маленькой строптивой стране, японскому правительству необходимо было как-то занять громадную армию самураев численностью примерно в полмиллиона человек, в одночасье ставших безработными после наступления мира на Японских островах. Победоносная война могла бы снять внутреннюю напряженность, дала бы возможность поживиться богатствами и земельными угодьями чужих территорий.

Корея была очень слабо подготовлена для отражения агрессии. Во-первых, корейские войска уступали японским по своему вооружению. Корейцы практически не имели представления о ручном огнестрельном оружии, у них отсутствовали аркебузы (правда, на вооружении флота имелись пушки). Во-вторых, по численности армия Корея тоже уступала Японии. В-третьих, корейцами почти не было принято дополнительных мер по обороне побережья и городских поселений. В-четвертых, слабой была военная подготовка личного состава, его организованность и дисциплина, а среди командиров имелось немало бездарей и трусов, не способных самостоятельно проводить военные операции. В-пятых, оставляла желать лучшего и нравственная обстановка: двор купался в роскоши, повсюду процветали интриги, зависть, взяточничество. От воинской службы можно было откупиться за определенную мзду, так что служили в основном те, кто не мог заплатить, то есть бедняки. На фоне подобного катастрофического положения с сухопутными силами корейский флот выглядел куда более достойно, о чем еще будет сказано ниже.

В отличие от Кореи, японцы тщательно подготовились к войне. Они располагали могучей, опытной армией профессиональных бойцов-самураев, провоевавших большую часть жизни. Создавался мощный флот для перевозки войск и продовольствия, для участия в морских битвах. Формировались особые части для штурма крепостей. Армия и в целом население Японских островов подвергалось массированной идеологической обработке: в ход был пущен миф о том, что якобы еще императрица Дзингу на заре японской истории осуществила поход на Корею, считая эту страну частью «великой страны Ямато»; наступило-де время сделать мечту явью, а заодно отомстить корейцам за то, что те несколько сотен лет назад приняли участие в монгольском нашествии на Японию.

Комплект военного снаряжения самурая (ерон)

1 – шлем (кабуто)

2 – полумаска к шлему (хаппури)

3 – пластины с гербами

4 – наруч (котэ)

5 – наплечник (содэ)

6 – панцирь с принадлежностями

Основной контингент японской армии составляли войска тех феодалов, которые имели поместья на островах Кюсю и Сикоку. По приказу Тоетоми были сформированы 9 «дивизий» под руководством 32 высших офицеров, насчитывавшие в своем составе свыше 158 тысяч человек. Каждый феодал (дайме) в соответствии с уровнем своего дохода и географическим расположением своих владений должен был выделить определенное число воинов, а в некоторых случаях подготовить к отправке морские суда.

Помимо вышеупомянутых подразделений, Хидэеси рассчитывал также на вооруженные отряды остальных дайме, в том числе Токугавы Иэясу, будущего основателя династии Токугава; численность их войск превышала 100 тысяч человек. Военно-морскими силами Японии, готовыми к отплытию, командовали 11 адмиралов, под их началом находилось 9 тысяч матросов. Кроме того, у самого Тоетоми оставалась 30-тысячная армия. Таким образом, правитель Японии сумел мобилизовать и подготовить огромную армию в 300 тысяч человек, что составляло 1,5% от общего числа населения Японии в то время (20 млн человек). На подготовку этой армии ушло 7–8 месяцев.

Японская армия была разделена на два эшелона. Согласно стратегическому плану Тоетоми, разработанному им во всех деталях, первый удар должны были нанести семь дивизий, сконцентрированные на острове Цусима. Они высаживаются в Корее, закрепляются в главных центрах страны и оккупируют ее. Вслед за этим подтягиваются остальные силы японцев, выходят к границам Китая, разбивают китайскую армию в серии решительных сражений и занимают страну. План был тщательно продуман и взвешен, однако кое-что японский властитель все-таки упустил. Решающим изъяном плана явилась недооценка боевых качеств корейского флота – что в конечном итоге и обусловило поражение японцев в войне.

Имджинская война (1592–1598)

Агрессия против Кореи началась в 1592 году. По корейскому календарю это был год «имджин», поэтому и вся кампания получила название Имджинской войны. В марте 1592 года Тоетоми в сопровождении пышной свиты покинул столичный дворец в Киото и вскоре прибыл в свою ставку на севере острова Кюсю, в замок Нагоя (современный Карацу), где непосредственно занялся осуществлением военной экспедиции. Сам он не собирался пересекать Корейский пролив и возглавлять армию в Корее, но хотел прибыть туда к тому времени, когда все уже будет сделано.

Японская катана (большой меч)

1 – пятка рукояти (сири); 2 – спинка рукояти (хитоэ); 3 – передняя, часть рукояти (мэкугиана); 4 – шпилька (накаго); 5 – место крепления гарды (хабаки); 6 – основание обуха (мунэ мати); 7 – основание лезвия (хамати); 8 – клинок (синоги-дзи); 9 – узоры металла на клинке (дзиганэ); 10 – обух (мунэ); 11 – лезвие клинка (якиба); 12 – граница заточки (синоги), 13 – срез на конце клинка (фукура); 14 – острие клинка (киссаки)

Высадке японцев абсолютно никто не препятствовал. Первой в середине апреля 1592 года высадилась Первая дивизия японцев под руководством Кониси Юкинага, вслед за ней – Вторая дивизия Като Киемаса. За ней последовала Третья дивизия под командованием Курода Нагамаса. После недолгого сопротивления пала крепость Пусан на юго-восточном побережье Кореи, и японские войска тремя колоннами двинулись к Сеулу, корейской столице. По пути они захватывали отдельные замки и крепости, нигде не встречая организованного сопротивления; в нескольких стычках корейские войска, которыми руководили совершенно бездарные военачальники, были разгромлены. Да и что могли поделать вооруженные луками и стрелами солдаты против мушкетов неприятеля!

Уже 3 мая японская армия вступила в Сеул, который незадолго до того оставил ван Сонджо, бежавший на север страны. Всеми японскими частями в Корее стал командовать Укита Хидэиэ, разместившийся в Сеуле в ожидании приказов от Хидэеси.

Отдохнув в Сеуле, японские войска двинулись дальше на север. В середине июня дивизия Кониси захватила Пхеньян, последний крупный город по пути к границе Китая, и вану пришлось перебираться еще дальше на север. Другая часть японских войск под руководством Като Киемаса двигалась на северо-восток страны; она заняла город Ёнхын и продвинулась почти до Манчжурии. Ей удалось взять в плен двух корейских принцев, которые пытались наладить сопротивление в городе Хверен.

Японский вакидзаси (малый меч) в ножнах с прибором (клинок выдвинут на четверть)

Таким образом, на первых порах план Тоетоми развивался вполне успешно. Правителя Японии очень порадовало взятие Сеула, видимая легкость этого взятия внушала ему уверенность в будущем. Он даже намеревался лично прибыть в корейскую столицу. Однако теперь следовало приступить к реализации второй части плана – перебросить морем резерв в 52 тысячи человек, чтобы он мог соединиться с войсками в Пхеньяне и совместно проследовать в Китай.

За три месяца войны японцы овладели почти половиной страны, однако нельзя сказать, чтобы они смогли превратить Корею в удобный плацдарм для наступления на Китай. Далеко не все провинции были приведены в покорность, особенно это касалось Чолла – богатейшей хлебной житницы страны. Ширилось и народное сопротивление: по инициативе снизу была создана «Армия справедливости» (Ыйбен), которая действовала по всем законам партизанской войны, изматывая врага неожиданными вылазками, диверсиями и рейдами у них в тылу. Остававшееся в городах население всячески поддерживало это движение, будучи возмущено вызывающим поведением захватчиков. Жителей насильственно заставляли учить японский язык, приобщаться к японским обычаям. Вскоре «Армия справедливости» стала действовать совместно с регулярными частями корейской армии, что увеличило эффективность ее операций.

Гарда японского меча (цуба)

а) – отверстие для кодзука (кодзука хицу)

б) – отверстие для когай (когай хицу)

в) – сэппа дай

Следует отдельно поговорить о состоянии корейского флота, поскольку именно его победы стали решающим фактором в переломе военных действий. К началу войны у Кореи имелось четыре самостоятельных флотилии. Две из них располагались в Кенсане: одна, под командованием адмирала (чольтоса) Пак Хона – в левой полупровинции, около Тоннэ; другая, под командованием Вон Гюна – в правой полупровинции, на острове Кочжедо. Еще две находились в провинции Чолла, ими командовали Ли Сун Син и Ли Ок Ки. По существовавшим правилам, без санкции правительства никакая флотилия не имела права появиться в районе действий других флотилий; это правило, разумеется, способствовало распылению сил и невозможности совместных операций в экстремальных ситуациях. К счастью, подобный пробел был впоследствии ликвидирован.

В первые недели войны корейский флот понес ощутимые потери, прежде всего из-за трусливого поведения командования флотилиями провинции Кенсан. Когда в Корее узнали о приближении неприятеля, адмирал Пак Хон в панике сжег свои корабли и бежал. Другой командующий, Вон Гюн, столь же упорно избегал встреч с японскими кораблями, однако умудрился за 10 дней потерять 73 судна и все войска, подчиненные ему. У него оставалось всего 3 корабля, и только под давлением офицерского состава он обратился за помощью к Ли Сун Сину. Тот встретился с Вон Гюном 7 июня и согласился помочь своему несчастному коллеге.

Кодзука (сверху) и когай

Тот факт, что корейский флот довольно быстро оправился от поражений, является исключительно заслугой Ли Сун Сина. Этот адмирал еще до войны предпринимал энергичные усилия по повышению боевой готовности своих кораблей. Он всесторонне обучал личный состав, проводя с этой целью различные учения, создавал запасы военного снаряжения, изучал теоретически и практически вопросы стратегии и тактики. Дом командующего был всегда открыт для всех, кто мог представить любую оперативную информацию о противнике. Он пользовался большой популярностью в народной среде, однако вызывал зависть у некоторых своих коллег и придворных. От всего личного состава флота он требовал высокой организованности и железной дисциплины. При этом он не останавливался перед самыми крутыми мерами: так, уже во время войны, перед очередным боем он приказал за трусость отрубить голову одному офицеру и повесить ее на рее, в назидание другим.

Японский лук

Данный текст является ознакомительным фрагментом.