Новая стратегическая картина

Новая стратегическая картина

Новая картина на советско-германском фронте сложилась в августе 1943 года. От Великих Лук на севере до черноморского побережья на юге на всем протяжении фронта шли жестокие бои, и это теперь было наступлением одной армии против другой, это было самое масштабное по сию пору наступление советских войск против германской армии. В центре против трех советских фронтов (Калининского, Западного, Брянского) в составе германской группы армий «Центр» были пятьдесят пять дивизий. Южнее против пяти советских фронтов (Центральный, Воронежский, Степной, Юго-Западный, Южный) сражались 68 германских дивизий. В целом на Восточном фронте Германия выставила летом 1943 года 226 дивизий и 11 бригад. На прямой линии от Великих Лук до Черного моря стояли 157 германских дивизий. Покорные союзники также поставляли вооруженную силу. Немцы были высокого мнения о финской армии и невысокого о прочих армиях союзников.

По числу дивизий Красная Армия, мобилизовав практически все взрослое население страны, начинает значительно превосходить Остхеер, но семь недель непрекращающейся битвы в июле 1943 года стоили советским войскам огромных потерь. В самой многочисленной советской танковой армии — 2-й — 25 августа насчитывалось всего 265 боевых машин. В армии Катукова было 162 танка, у Ротмистрова — 153. Наши отцы не пожалели этим страшным и великим летом своих юных лет, они горели в танках и гибли в воздухе, форсировали реки, лезли под танки, гибли в окопах. Они ничего не пожалели — смотрите, сколько танков не вышло из боя.

Но в общей обстановке, в настроении и мировосприятии, несмотря на потери, после лета 43-го происходят значительные перемены. Теперь к самоотвержению Сталинграда Курская дуга добавила уверенность, знание, навык, стратегическое видение, великое искусство маневренной войны. Вопрос о том, выстоим ли, уходит из сознания как солдата, так и генерала. Выстоим. Огромную еще заплатим цену, но выстоим. Таков главный итог феноменальной битвы на Орловско-Курской дуге.

Успех под Курском и Орлом подвиг Сталина впервые в течение войны посетить действующий фронт. 1 августа 1943 года он выехал с Ближней Дачи в Кунцеве на специальном поезде к ближайшей боевой точке. Закамуфлированный поезд прибыл на Западный фронт. На следующий день Сталин отправился на более северный участок — посетил Калининский фронт. Он остановился в простом крестьянском доме и не проводил никаких особенных совещаний, конференций и встреч. Краткий осмотр и возвращение в Москву. Размышляя над полученным опытом — или желая произвести впечатление, — Рузвельту он пишет: «Я обязан чаще лично посещать различные сектора фронта».

Спустя два дня после его возвращения в Москву произошло нечто новое. Вечером 5-го августа 1943 года Москва салютовала 122 пушками в честь освобождения Орла и Белгорода. Что отрадно отметить, эта великая победа была достигнута меньшей, чем прежние, кровью. Если Сталинград унес жизни 470 тысяч наших солдат и офицеров, то в битве на Курской дуге почили 70 тысяч человек. Последующий (двойной) прорыв немецкого фронта стоил жизни еще 183 тысяч наших воинов. К этому времени в войне СССР потерял погибшими, ранеными, пропавшими в плен и без вести пропавшими более 4 миллионов 700 тысяч человек. Воистину, Советский Союз выжил только потому что на заводах, фабриках и в сельском хозяйстве работали две трети всего женского населения страны.

Гитлер после «Цитадели» теряет нечто, что прежде так или иначе позволяло ему возвышаться над большинством германских генералов. Он признает неудачу операции под Курском. А ведь в первой половине 1943 года он менее, чем когда-либо, вмешивался в стратегическое планирование профессионалов. Именно они, пресловутые германские военные профессионалы, продиктовали все основные условия. Именно они избрали место битвы, род оружия, характер наступательных операций. Тотальное поражение усилило ненависть Гитлера к высокомерной военной прусской касте, теперь он открыто издевается над профессионалами, погубившими цвет бронетанковых войск Германии. Те платили ему растущей ненавистью. Между августом и декабрем 1943 года последовали пять покушений на жизнь Гитлера. Звериным чутьем Гитлер чувствовал опасность. «В любой момент я могу быть уничтожен преступником или сумасшедшим», — так было сказано еще за полгода до предприятия, осуществленного фон Штауффенбергом. Одиночество — равно как и всевластие Гитлера на вершине политической и военной машины Германии — становится очевидным. Именно в это время даже Гиммлер начинает искать подходы к западным державам. В этом же направлении начинают смотреть Геббельс и Шпеер — наиболее доверенные и приближенные к Гитлеру лица.

Еще важнее то обстоятельство, что поздним летом 1943 года резко ухудшается моральное состояние вермахта в целом. Дисциплина еще не нарушается, но вера в успех, моральная убежденность, доверительная солидарность офицерского корпуса начинают ослабевать и местами исчезать. Германские войска проходили и отдавали места, которые они еще вчера считали глубоким и надежным тылом, — Брянск, Полтава, Конотоп. Их бесчеловечное озверение достигло еще более высокого пика. Германские войска в бессмысленной ярости жгли и взрывали все то, что было средством жизни и выживания оккупированного населения. Армия агрессора уничтожала западную Россию, но Россия не позволяла делать это безнаказанно, немцы оставляли все больше могил своих солдат. И о наступательных операциях германские генералы вспоминали все реже, все их мысли теперь были заняты нахождением способов замедления своего отступления.