Я недавно слез с дерева

Я недавно слез с дерева

Возвращаясь из путешествия, я всегда рассказываю читателям и зрителям о подвигах бойцов спецназа, о своих похождениях в зачастую недружественной среде. Скажем, из Африки мы привезли репортаж о злоключениях украинских моряков судна «Фаина», о наших усилиях по их освобождению из плена сомалийских пиратов, о трудностях путешествия от аэропорта Найроби до морского порта Момбасы и далее к побережью Сомали. Но есть и другая Африка, которая всегда оставалась за рамками наших репортажей, что по отношению к жителям Кении было как-то даже и несправедливо. Об Африке из детской мечты и будет мой нынешний рассказ.

Как-то у костра, с ромом и сигарой, довелось мне познакомиться с бывшим дипломатом Паулем Верлейсеном (Paul Verleysen). 63-летний Пауль впервые приехал в Африку в 1970 году из Бельгии. Он работал в Конго, Руанде, Кот-д’Ивуар и Кении, где в конце концов решил оставить дипломатическую службу.

В 1994 году Пол Верлейсен купил 25 гектаров земли поместья датской писательницы Карен Бликсен и охотничий домик, из окон которого открываются очаровательные виды на холмы Нгонг — бывшая хозяйка поместья сравнивала их с «неподвижными волнами». Надо заметить, что слово «нгонг» на языке племени кикуйю означает «костяшки кулака». Если вы сожмете кулак и посмотрите на бугорки костяшек пальцев, то увидите, как выглядят холмы Нгонг в миниатюре.

Я уже упоминал выше, что книга «Из Африки» Карен Бликсен начинается с предложения, чистого и прозрачного, как воздух в горах Кении: «У меня была ферма в Африке, у подножия холмов Нгонг». Сами слова эти напоминают саванну. Сразу представляется односложный пейзаж африканской равнины с возвышающимися над ней колдовскими холмами — все это порождают эмоции, которые вы не можете поначалу определить. Но к концу мемуаров вы признаете слова из начала, как слова спокойного окончания прошлого, где в любом смысле это прошлое идеально.

Напомню еще раз, что по этой автобиографической книге режиссером Сидни Полаком снят одноименный фильм, получивший 7 премий «Оскара». Для тех, кто его не видел, вкратце: Динесен приехала в Кению в 1913 году, чтобы выйти замуж за своего двоюродного брата — барона Брора фон Бликсен-Финеке. Ее родители приобрели молодоженам плантацию, около 2000 гектар близ Найроби. Тогда это был административный центр британской колонии — Восточно-Африканского протектората (обратите внимание, на фото у меня за спиной на табличке написано: British East Africa Protectorate). Здесь в течение следующих 17 лет датская баронесса Бликсен занималась разведением высокогорного кофе, которым теперь славится Кения.

Говорят, что ферма Бликсен расположена слишком высоко над уровнем моря для хорошего урожая кофе, поэтому она, дескать, его и не получала. Зато здешнее высокогорье — зона, свободная от малярии. К тому же в наше время в Кении плантации кофе разбиты вообще близ заснеженных вершин Килиманджаро — урожай кофе там богатый, и качество его отменное. Возможно, нанятый Брором управляющий-европеец засадил плантацию не тем сортом кофе. А может быть, все дело в плохо организованном менеджменте со стороны самой Карен. Ее муж — барон фон Бликсен — заниматься сельским хозяйством считал ниже своего достоинства. Ковырянию в земле он предпочитал войну и охоту. А сама баронесса — женщина начала XX века — не имела достаточных навыков, чтобы успешно управлять агрофирмой. К тому же бо?льшую часть эмоций Карен занимала отнюдь не продажа кофе, а пылкая любовь к английскому искателю приключений Денису Финчу Хэттону.

Карен Бликсен так нравилось жить на своей африканской ферме, что засухи, наводнения, развод с мужем, губительные для кофе заморозки, эпидемии, болезни и Первая мировая война, скорее всего, не одолели бы ее. Но в 1931 году, когда возлюбленный баронессы разбился на «летающей этажерке», банк продал ферму фон Бликсен за долги и Карен покинула Кению навсегда.

Поскольку мы снимали многосерийный фильм о самых знаменитых отелях мира, то, конечно же, не могли обойти вниманием гостиницу бывшего бельгийского дипломата, которая считается одной из самых «топовых» во всей Африке. «Я представлял свой отель Ngong House как душевную альтернативу городским отелям, — говорит Пауль Верлейсен, — они роскошные, но все сильно стандартизированные, с кондиционерами и современными формами».

Со своим старшим сыном Кристофом (Christof) и местными людьми Пауль Верлейсен построил незабываемый отель, состоящий из деревянных коттеджей, напоминающих хаты племени кикуйю (Kikuyu huts). «Хаты кикуйю» отеля Ngong House расположены на деревянных сваях, возвышающих их над бушем. Это, во-первых, открывает прекрасные виды на вечноцветущие деревья буша, а во-вторых, избавляет от опасности посещения жилых помещений незваными ползающими «гостями», которых в буше полным-полно, как мы можем догадываться. От крупных хищников и травоядных участок отеля Ngong House обнесен электрической оградой, находящейся под высоковольтным напряжением.

Почти незаметные со стороны, домики на сваях гнездятся в сени вечноцветущих деревьев, колючек кактусов и акаций, скрытые друг от друга и от основного лоджа. Тридцать минут от аэропорта — и вы окунаетесь в откровение, которое Карен Бликсен описывает как «приход из глобальной суеты и шума в еще сохранившуюся деревенскую жизнь».

Основной лодж — это покрытое виноградной лозой каменное бунгало с хорошо затененной верандой, которая построена еще в колониальный период.

Холл роскошного лоджа и библиотека украшены мебелью и предметами искусства африканских ремесленников, в том числе здесь находится монументальный стол из полированного дерева доу и костей жирафенка от покойного художника Тонио Трзебински (чья мать, Эррол, является биографом Дениса Финча Хэттона).

Каждая из своеобразных «хат на ходулях», крытых соломой, имеет балкон с видом на сине-зеленый девственный буш холмов Ngong. Одна из них известна как «Лодочная станция». Винтовая лестница ведет через люк в опочивальню, где гости спят под романтическими сетками на кровати, сделанной из настоящего каноэ. Эту морскую лодку Пауль Верлесен купил у рыбака из племени суахили.

Стулья на балконах сплетены из стеблей водного гиацинта, добытых в озере Виктория, — это работа женщин приозерного племени луо. Из таких же стеблей они плетут свои жилища. Как уже упоминалось, Кения делит это огромное озеро с Угандой, Руандой и Танзанией.

Окна в смежной ванной комнате — из особого стекла, изготовленного из переработанных винных бутылок, а сама ванна обрамлена вытесанными вручную досками от остроносых каноэ, которые бороздили когда-то волны Индийского океана.

Жена Пауля Верлейсена — Пенни Винтер (Penny Winter) — модельер. Она помогла ему выбрать пан-африканские артефакты, ткани и аксессуары для внутреннего убранства отеля Ngong House: мозаика, выплавленная из стекла Kitengela, собрана художницей Анзелиной Кроз (Anselina Croze); изделия из первобытной бронзы и картины — Михаила Жауи (Michail Ghaui); винтажные подушки — с Кубы; ткани — из Конго; диванные валики окантованы бисерно-маленькими раковинами каури; постельное белье отделано бельгийскими кружевами; каждый мезонин оснащен письменным столом и балдахином, выполненными легендарными резчиками по дереву с острова Ламу.

Для многих путешественников несколько дней, проведенных в отеле Ngong House, — уже крутое приключение: обитание в хатках племени кикуйю позволяет почувствовать все прелести жизни в буше. «Пионерские» посиделки у костра в компании путешественников из других стран, которые, разговаривая с вами, так же тычутся по дебрям неродного им английского, как дети в чужом саду. Вечерние банкеты при свечах у камина, когда темнокожие официанты исполняют ваше желание прежде, чем вы сформулируете его на английском или суахили. Ночное небо Южного полушария с незнакомыми созвездиями. Пение ярко окрашенных африканских птиц и крики неведомых существ в ночи. А днем — водители по вызову для шопинга в Найроби, экскурсий по музеям и местечкам безопасного знакомства с дикой африканской природой: жирафами, слонами, крокодилами, черепахами, носорогами и разнообразными антилопами.

К редким путешественникам из Украины и России бельгиец Пауль Верлейсен имеет особенное отношение, он нас всегда ждет и даже предлагает для проживания, помимо «избушки на курьих ножках», дом своего разбившегося на маленьком самолетике старшего сына. На выбор. Этот просторный лодж расположен в двадцати шагах от основного лоджа и являет собой скорее дом-мемориал Кристофа Верлейсена. Внутри «отеля “У погибшего пилота”» все оставлено так, как было при жизни 38-летнего Кристофена, начиная от пропеллера самолета над камином и бильярда в холле, заканчивая книгами и рисунками на стенах. В какой-то степени дом и судьба Кристофа Верлейсена напоминают нам о возлюбленном баронессы Карен фон Бликсен — английском пилоте Денисе Финче Хэттоне.

Кухня отеля Ngong House безусловно может быть определена, как «высокая кухня»: блюда готовят кенийские повара, которые учились у бельгийских мастеров. В этом смысле они являются законными наследниками личного повара баронессы Бликсен — Каманте, чей pi?ce de r?sistance, «чистый суп», этот изысканный бульон, всегда жаждал Финч Хэттон по возвращении из сафари. Из простейших ингредиентов — самой сути Африки — Каманте всегда дистиллировал все чистое и полезное. То же самое сделал Пауль Верлейсен, когда построил Ngong House, где им лично обихожен каждый уголок.

Январь 2012 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.