Вавилон и его жители

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Вавилон и его жители

В VI в. до н. э. многих паломников, купцов и путешественников притягивал к себе Вавилон, столица мира того времени, город, где властвовал энергичный царь Навуходоносор II, царь-строитель. Город с его высокими кирпичными стенами был виден на широкой и плоской равнине издалека. Его узнавали по высокой башне храма бога Мардука, служившей ориентиром для путешествующих. Если подъезжать к Вавилону с севера, двигаясь вдоль Евфрата, надо сначала миновать могучие крепостные стены, которые царь построил для защиты города. Вытекающий с Армянского нагорья Евфрат на вавилонской равнине превращался в широкую реку, которая пересекала город, деля его на две неравные части. Путешественник должен был пересечь широкий ров и пройти через ворота в высокой укрепленной стене, которая в виде остроугольного треугольника, начинаясь в северной части города, тянулась до самой южной его точки и снова поворачивала к реке. Навуходоносор гордился своими сооружениями; о построенной внешней линии укреплений он торжественно сообщал: «Чтобы наступающие не могли подойти к Имгур-Бел[11], стене Вавилона, я сделал то, чего не сделал ранее ни один царь. На расстоянии 4000 локтей на восток от Вавилона, вдали, так, чтобы враги не могли приблизиться, я воздвигнул мощную стену, я выкопал ров, я скрепил его с помощью асфальта и кирпича. На краю рва я построил мощную стену, высотой подобную горе, я соорудил в ней широкие ворота… Дабы враг, замысливший злое, не смог достигнуть стен Вавилона, я окружил его водами, могучими, как морские валы»[12].

От нападений врага Вавилон был защищен двойным рядом стен. (По рисунку-реконструкции Ф. Кришена.)

Сразу же за внешней стеной прибывший в город видел возвышающееся на равнине здание, стоявшее на кирпичном восемнадцатиметровом основании. Это — летняя резиденция царя. Правитель Вавилона выбрал себе отличное место для пребывания в жаркое летнее время: близость реки давала прохладу, а находившиеся на берегу пальмовые рощи — тень и свежесть. Сюда не доносился городской шум; большая территория перед стенами, окружавшими собственно город, была почти не заселена; здесь пролегали, пересекая ее, лишь каналы и дороги, ведущие в город. Тот, кто следовал вдоль реки, непроизвольно замедлял шаг, любуясь возникавшей на возвышении роскошной Дор?гой процессий, видя перед собой отливающие синевой изразцовые рельефы и высокие зубцы стен, которые тянулись к воротам города. Робко приближался он к этому месту, предназначенному для проведения новогодних праздников, для шествия богов и сопровождавших их толп народа. Аибур-шабу — «Врагу не добиться победы» — назвал Навуходоносор эту дорогу, которую он украшал с особой заботой. Ворота, носившие имя богини Иштар, единственные из восьми городских ворот, были покрыты дорогим глазурованным кирпичом и рельефами.

Местные жители рассказывали чужеземцам удивительные вещи о крепостных сооружениях и двойных воротах города. Ни один враг не мог преодолеть эти препятствия (разве что прибегнув к какой-либо особой хитрости). Находясь под защитой башен и бойниц, тысячи обороняющихся были в состоянии отразить любой натиск. Нападающим надо было сначала преодолеть широкий ров; за ним поднималась внешняя стена — Нимитти-Бел[13] — толщиной 3,72 метра. Через каждые 20 метров над ней возвышались выдвинутые вперед башни. За этим кольцом укреплений проходила вторая стена — Имгур-Бел; она была еще выше и почти вдвое толще и кроме больших выступающих башен имела и башенки меньшего размера. Сверх того, Старый город (расположенный на восточном берегу Евфрата) был окружен еще одним рядом укреплений, проходившим между этими двумя мощными стенами. Таким образом, противник должен был преодолеть в общей сложности четыре крепостные стены, считая наружный вал, и несколько водных преград. Толщина стен позволяла обороняющимся быстро перемещать под защитой бойниц большие контингенты войск.

Жители Вавилона могли бы рассказать, что эти стены стали воздвигаться еще до Навуходоносора. Их сооружением занимались его предшественники, в том числе и овладевавшие городом ассирийские властители. Навуходоносору пришлось, конечно, в нескольких местах обновить и усовершенствовать укрепления, постоянно разрушавшиеся под воздействием стихий. Во время таких перестроек обнаруживались древние надписи о закладке сооружений; в соответствии с волей прежних властителей к этим древним текстам относились с большим уважением и снова устанавливали их на прежнем месте. Глиняные документы в виде цилиндров или бочонков сохранили имена царей Вавилона и названия их великих сооружений. Так, отец Навуходоносора сообщает о возведении городской стены Имгур-Бел следующее: «Я — Набопаласар, царь Вавилона, избранник Набу и Мардука. Имгур-Бел, большую стену Вавилона, которая до меня обветшала, разрушилась, заложил я на прежнем основании. Я построил ее вновь с помощью войска и всех сил моей страны, я приказал оградить ею Вавилон с четырех сторон, увенчал ее верхом, как в былые времена. Стена, замолви перед Мардуком, моим Господином, слово на благо мне»[14].

Дорога процессий и Ворота Иштар. (Модель в Переднеазиатском музее. Берлин.)

То, что царям приходилось время от времени обновлять сооружения своих предшественников, не вызывает сомнений, ибо для постройки стен использовался необожженный кирпич, весьма подверженный воздействию дождей и ветров. Кирпичи изготовлялись из глины, смешанной с рубленой соломой; их делали в простых деревянных формах и сушили на солнце. При постройке особо важных сооружений применялся, правда, и обожженный кирпич, который шел на облицовку фасадов. В качестве скрепляющего материала строители использовали асфальт, который клали между слоями кирпича и покрывали слоем глины. Поверх каждого пятого слоя кладки настилалась циновка, сплетенная из расплющенных стеблей камыша, благодаря чему достигалась большая упругость и водонепроницаемость стен. При сооружении дворца Навуходоносора строители уже промазывали каждый слой кирпича раствором извести. Чтобы здания были прочными и долговечными, их фундаменты устанавливали, как говорил Навуходоносор, «на груди подземного мира», т. е. для фундаментов выкапывали очень глубокие котлованы и укрепляли их с помощью асфальта. Навуходоносор, как и каждый властитель, хотел, чтобы построенные им здания стояли вечно, вызывая удивление и похвалы всего человечества.

Как рассказывали прибывшим в Вавилон, Дорога процессий и Ворота Иштар были защищены не только крепостными стенами, но и хорошо продуманной системой передовых оборонительных сооружений. Так, на каждом участке стены были устроены многочисленные лазы, через которые при осаде города его защитники могли производить успешные вылазки.

Ассирийский царь Ашшурбанапал сообщает о восстановлении стен Вавилона. Такого рода бочонкообразные документы часто содержат сведения о закладке зданий. 2-я половина VII в. до н. э. Диаметр 7,3 см

У самого Евфрата, вне двойного кольца стен, находился так называемый главный замок Навуходоносора, отстроенный царем с неслыханной роскошью. Здесь был расположен и вызывавший восхищение посетителей дворцовый музей, где царь хранил произведения искусства — местных и чужеземных мастеров. Южный дворец, расположенный внутри городских стен, начал строить еще Набопаласар, а Навуходоносор его расширил и обновил. В нем, видимо, размещались придворные службы и канцелярия.

Пройдя Ворота Иштар, посетитель попадал на Дорогу процессий, которая вела мимо дворца к храму Мардука, главного бога Вавилона. Здесь и был центр Вавилона, притягивавший к себе многих паломников и охотников до зрелищ, с любопытством взиравших на храмовую башню, высоко уходящую в небо. От этого места в праздник Нового года отправлялись многолюдные процессии в честь богов, двигавшиеся по воде и по суше, — в них принимали участие все жители страны. Как и дворец, храм Мардука — Эсагила — был окружен высокой стеной, укрывавшей от посторонних глаз этот важнейший культовый центр вавилонского государства. Только во время молений и священнодействий разрешалось вступать в пределы храмовой территории тем, кто не принадлежал к числу жрецов или слуг.

Вокруг зубчатых стен стояли жилые дома, бурлила пестрая жизнь города. В Вавилоне было сравнительно легко ориентироваться — в отличие от многих других городов Двуречья. Длинные прямые улицы тянулись через всю территорию города и делили ее на прямоугольные кварталы. Благодаря хорошо продуманной планировке город не превратился в лабиринт кривых улиц и переулков. Широкие улицы связывали восемь главных городских ворот с центром Старого города и предназначались в первую очередь для движения многочисленных караванов, которые ежедневно прибывали в Вавилон. В дни важнейших религиозных праздников со всех частей страны стекались люди к «городу, чьи кирпичи древни», и встречались здесь, в «городе ликования», у храмовой башни бога Мардука. Каждый из четырех кварталов, образованных главными улицами, имел свое название (например, «Рука небес» или «Обитель жизни») и, конечно же, свои многочисленные небольшие храмы, в которых местные жители могли возносить молитвы богам.

Видимо, специально для паломников и путешественников предназначалось составленное жрецами Эсагилы описание города, перечислявшее все храмы, алтари, а также важнейшие пути и ворота, которые вели к ним. В этом описании упоминаются 53 храма, посвященных различным божествам, а также множество целл, т. е. помещений культового назначения в часовнях и молельнях. Среди них было 55 целл в честь Мардука, владыки богов. В храмах или прямо на улицах и площадях были установлены простые алтари, где население могло приносить жертвы богам. Иштар, богине любви, а также Ададу, богу бури, и Нергалу, богу чумы, было посвящено более 360 алтарей. Весьма почитались также божества неба и преисподней, о чем свидетельствуют построенные в их честь около 900 целл.

Территория вокруг храма Мардука была не только центром религиозных церемоний; здесь перед воротами храма был расположен самый большой базар города, где торговали изделиями и продуктами всех стран. Тут постоянно царил шум, вздымалась пыль, в воздухе смешивались разнообразные запахи от всевозможных товаров, продуктов, пряностей. В маленьких лавчонках или прямо на улице, лишь пристроив над лотками матерчатые навесы, сидели торговцы, расхваливая громкими голосами свои товары.

Постоянно растущая столица вавилонского государства не могла уместиться на одном берегу Евфрата; на противоположном берегу реки также возник большой городской квартал, связанный с внешним миром тремя укрепленными воротами. Из Старого города туда можно было пройти по мосту, известному далеко за пределами Вавилона. Как рассказывали чужестранцам, мост этот был сооружен еще при Набопаласаре, а Навуходоносор лишь обновил его. Это был первый прочный каменный мост через реку. Восемь столбов из кирпича, скрепленного асфальтом, — в форме кораблей с направленными против течения носами — служили мосту опорой, каждый столб имел в ширину 9 метров. Столбы были дополнительно укреплены каменными плитами, на которых лежал настил из толстых досок — пешеходный мост. Мост протянулся в длину на 123 метра; по ночам часть настила убиралась, чтобы пропустить многочисленные парусные суда с высокими мачтами. Ведь в черте города на берегу Евфрата находились причалы и пристани. В Новом городе размещались в основном жилые кварталы, в которых, разумеется, тоже было немало храмов, целл и алтарей. Канал, который начинался у Евфрата и вел к большому, наполненному водой рву, окружавшему город, делил Новый город на две неравные части. На юго-западе Нового города — частично уже за пределами городских стен — находилось обширное кладбище, называвшееся «В его глубинах рожден закат».

Посреди большого пространства, огражденного стеной, возвышалась Вавилонская башня. Справа — плоский храм бога Мардука. Через Евфрат проложен каменный мост. (Модель в Переднеазиатском музее. Берлин.)

Со всех сторон — исключение составляла лишь северная часть Старого города — к Вавилону примыкали предместья. Они не были защищены крепкими стенами, и их жители при вторжении врагов вынуждены были покидать свои дома. Вавилоняне смотрели свысока на население предместий и на тех, кто обитал на равнине. Они считали свой город пупом земли. В центре земного круга помещали Вавилон и вавилонские ученые на составленной ими карте.

Но если бы вавилоняне заглянули в прошлое, если бы вспомнили историю, они могли бы легко понять, что их город не всегда занимал господствующее положение; он даже не принадлежал к числу древнейших. Хотя место, где раскинулся Вавилон, было обитаемо еще с доисторических времен, центры высокоразвитой культуры в IV тысячелетии до н. э. находились далеко на юг от него. Именно там, на юге страны, осели на берегах обеих великих рек — Евфрата и Тигра — шумеры, переселившиеся сюда, по-видимому, с востока. Они заняли поселения первых обитателей страны, а также основали сами большое число новых поселений. Правители этих поселений — городов-государств — были одновременно и верховными жрецами, и руководителями всей политической и хозяйственной жизни. На основе хорошо организованного, базирующегося на искусственном орошении земледелия и высокоразвитого скотоводства эти города-государства быстро достигли большого могущества и значения. Такие города, как Эриду, Ур, Ниппур, Киш и Лагаш, стремились добиться господствующего положения в Южной Месопотамии. Наряду с экономическим расцветом шумерские города переживали и значительный культурный подъем, что сделало их во многих отношениях «колыбелью человечества».

К началу III тысячелетия до н. э. в некоторых городах появились монументальные здания храмов, в которых шумеры поклонялись своим богам. Большую помощь в развитии многоотраслевого хозяйства оказало шумерское «рисуночное письмо», первая письменность человечества. Шумеры дали миру быстро вращающийся гончарный круг и цилиндрическую печать. Обилие возделанной земли, а также благоприятные климатические условия Двуречья возбуждали зависть племен, обитавших в степях на западе и в горных районах на востоке. Эти племена постоянно проникали в Месопотамию, то мирно просачиваясь на ее территорию, то совершая военные набеги. К военным столкновениям приводили и экспансионистские устремления отдельных городов; в результате подобных столкновений возникали более крупные государственные образования, существовавшие непродолжительное время. Благодаря хорошо налаженному хозяйству, оживленной торговле и успешным войнам такие города, как Ур, собрали в своих стенах большие богатства. Об этом свидетельствуют клады золота, благородных металлов и драгоценных камней, найденные в гробницах правителей Ура.

Так представляли себе мир вавилоняне. (По рисунку-реконструкции X. Швенцнера.)

З1 Земля (Верхний мир)

З2, З3 2-я и 3-я Земля (Подземный мир)

Н1, Н2, Н3 1-е, 2-е, 3-е Небо

НО Небесный океан

О Земной океан

Г Глубина Земного океана

Дно Дно Земного океана

В Вечер (Запад), две горы захода Солнца

У Утро (Восток), две горы восхода Солнца

НП Небесная перемычка

Д Дворец Царства мертвых

ЦМ Царство мертвых, семь стен вокруг Дворца

Процветанию шумерских городов-государств положили конец семитские аккадские племена, которые около 2350 г. до н. э. завоевали страну. Тем самым впервые политическое господство перешло к семитским племенам, издавна жившим в стране рядом с шумерами и примерно на 200 лет установившим над ними свое господство. Аккадцы переняли более высокую шумерскую культуру, сохранили и развили ее. Совершая длительные военные походы, аккадские властители раздвинули границы своего государства. При Саргоне Аккад превратился в столицу царства, включавшего расположенную на севере Ассирию и примыкающий к Месопотамии с востока Элам. До самого Средиземного моря доходили его победоносные войска. Саргон стал «властителем четырех стран света» и основателем первой на древнем Востоке великой державы. Но при его наследниках созданное им государство постепенно потеряло свое значение. Ослабленное многочисленными войнами, оно пало наконец под ударами кутиев, вторгшихся с гор Загроса. Эти варварские племена, захватившие страну, длительное время определяли политическую жизнь Южной Месопотамии; они разрушили и предали огню многие города. Однако шумерская культура не была уничтожена. Отдельные города-государства не прекращали попыток выйти из-под власти кутиев. Около 2100 г. «драконы гор» были наконец изгнаны царем Урука Утухегалем. Скоро оправился от поражения Лагаш, и в правление Гудеа, развернувшего большие строительные работы, здесь началось возрождение шумерской цивилизации. В Уре при царе Ур-Намму и его преемниках было возведено много различных сооружений.

Коренным образом изменило ситуацию в Южном Двуречье вторжение многочисленных западносемитских пришельцев. Время шумерских городов-государств окончательно миновало, и шумеры исчезли с исторической сцены. Судьбу страны определяли теперь новые цари и новые города. Мари, Ашшур и Вавилон — так назывались отныне главные центры. Между ними велась теперь борьба за господство.

Когда Суму-абум, вождь одного из кочевых племен, осел в еще незначительном тогда городе Бабилла, пришельцы истолковали имя города как «Баб илим», т. е. «Врата бога». Это название греки превратили в «Бабюлон». «Ворота бога» в переводе на шумерский язык — «Ка-дингирра»[15].

Суму-абум был основателем династии, которая привела Вавилон на вершину могущества и превратила его в самый знаменитый город Ближнего Востока. Суму-абум и его наследники проявляли особую заботу об укреплении города. Однако подлинный расцвет Вавилона начался при Хаммурапи, одном из величайших правителей в истории Месопотамии. Вавилон обязан своим стремительным возвышением его ловкой, беззастенчивой политике, проводя которую он заключал выгодные союзы, давал обещания, прибегал то к договорам о взаимной помощи, то к угрозам. Хаммурапи довольно быстро присоединил к своим владениям многочисленные соперничавшие между собой княжества. Теперь на его пути к господству стоял цветущий торговый город Мари на среднем Евфрате. Хаммурапи сначала лишил власти своего бывшего союзника Зимрилима, правителя Мари, а затем после неудачного восстания Зимрилима окончательно расправился с ним и разрушил город. Правители Ашшура также должны были признать власть Хаммурапи и покориться ему. Хаммурапи стал безраздельным господином над страной, простиравшейся от Персидского залива до ассирийских гор. После многочисленных походов и завоеваний наступил длительный период мира и благоденствия, когда Хаммурапи был занят консолидацией страны. Основное внимание он уделял процветанию сельского хозяйства, строительству надежных ирригационных и мелиоративных систем, а также развитию торговли и средств сообщения. Он стремился обеспечить своим подданным жизнь в безопасности под защитой законов. Во вступлении к своду законов говорится: «Тогда меня, Хаммурапи, славного, богобоязненного государя, для того, чтобы дать сиять справедливости в стране, чтобы погубить беззаконных и злых, чтобы сильному не притеснять слабого, чтобы я, как Шамаш, восходил над черноголовыми и озарял страну, — призвали Ану и Энлиль для благоденствия людей»[16].

Видимо, эта бронзовая голова изображает великого аккадского правителя — Саргона или Нарамсина. Около 2300 г. до н. э. Высота 36,6 см. (Гипсовая копия в Переднеазиатском музее. Берлин.)

Хаммурапи не ограничивался лишь составлением официальных документов и указов; он принимал также участие в решении всех проблем, связанных с управлением страной. В своих письмах царь наставлял чиновников и напоминал им о необходимости строго выполнять свои обязанности. Он заботился о возведении новых строений и поддержании храмов, о нуждах отдельных граждан. В сохранившихся многочисленных письмах, направленных чиновникам в различные концы страны, содержались подробные конкретные указания, вроде следующего: «Син-иддинаму скажи: так говорит Хаммурапи: Как только ты получишь это мое письмо, созови к себе всех начальников храмов и подчиненного тебе Варад-Шамаша, сына Эрибама, пастуха дома бога Шамаша, чтобы они дали тебе полный отчет. Они должны ехать и днем и ночью, чтобы прибыть в Вавилон в течение двух дней».

Наследники Хаммурапи не были государственными деятелями такого масштаба, как этот великий царь, и во время их правления в различных частях страны возникли опасные беспорядки. Возвышение отдельных князей привело к ослаблению власти Вавилона. Когда около 1530 г. до н. э. в пределы Вавилонии внезапно вторглись из Малой Азии полчища хеттов во главе с их царем Мурсилисом, великая держава окончательно развалилась. Город был сожжен, его богатства разграблены. После этого Вавилон стал легкой добычей для последующих завоевателей. В городе удалось укрепиться касситам, которые пришли сюда под предводительством Агума-Какриме. В последующие 350 лет они были хозяевами Вавилонии.

Страна утратила свое былое значение, поскольку ведущая политическая роль перешла к государству хеттов в Центральной Анатолии, царству Митанни на верхнем Евфрате и к постепенно усиливавшемуся Ассирийскому царству. Именно они вместе с Египтом, распространившим свою власть на Сирию и Палестину, вершили теперь мировую политику. На фоне этих великих держав Вавилония могла играть лишь весьма скромную роль, хотя официально продолжала считаться равной им. Это было время расцвета дипломатической переписки; между дворами царей происходил интенсивный обмен посланиями, написанными клинописью. В них не всегда речь шла о политических делах, обсуждались также вопросы личного характера. Так, вавилонский царь Кадашман-Харбе предлагал фараону Аменхотепу III маленькую обменную операцию, касавшуюся одной прекрасной египтянки, и писал: «Если ты, брат мой, не соглашаешься выдать замуж твою дочь и пишешь мне так: Испокон веков никому не отдавали дочерей царей Египта, то я тебе отвечу: Почему ты говоришь так? Ты ведь царь; ты можешь поступать по своей воле. Если ты отдашь, кто может тебе что-либо возразить? Когда мне сообщили об этих твоих словах, то я написал тебе, моему брату, следующее: Взрослые дочери и красивые женщины (у тебя) есть. Пошли мне какую-нибудь красивую женщину, какую тебе угодно! Кто скажет тогда: это не царская дочь? Ты, однако, не прислал лишь ради того, чтобы не прислать. Разве ты не ищешь братства и доброй дружбы, коль скоро по поводу нашего сближения (так) пишешь о женитьбе?.. Следует ли и мне, как ты, утаить от тебя женщину? Нет, мои дочери готовы. Я не утаю от тебя ни одной из них»[17].

Преемники Кадашман-Харбе также вели интенсивную переписку и обменивались подарками с фараонами. Правители Вавилона особенно жаждали получить из Египта золото, которого, по их представлениям, там было так много, «как пыли». Например, в одном письме к Аменхотепу IV (Эхнатону) говорилось следующее: «Нипхурурийи, царю Египта, так говорит Бурнабуриаш, царь Кардуниаша (Вавилонии), твой брат: У меня все благополучно, да будет превеликое благополучие твоему дому, твоим женам, твоим детям, твоей стране, твоим вельможам, твоим коням, твоим колесницам! Мой отец и твой отец, будучи между собой в доброй дружбе, посылали друг другу прекрасные подарки и во всем том прекрасном, о чем они просили, они не отказывали друг другу. Теперь мой брат прислал мне в подарок только две мины золота. Теперь еще: у тебя много золота, так пришли мне так же много, как присылал твой отец! Но если золота мало, то пришли половину того, что присылал твой отец! Почему ты прислал только две мины золота? Теперь, поскольку мои заботы в храме многочисленны и я сильно занят ими, пришли много золота! И ты, если тебе что-нибудь нужно в моей стране, напиши, чтобы тебе это доставили!»[18].

О менявшемся соотношении сил и возникавших на Ближнем Востоке коалициях можно судить по положению вавилонского государства среди великих держав древности. Вавилоняне всегда стремились обеспечить свою безопасность, заключая выгодные договоры с той или иной сильной державой. Они то обращались к своему ассирийскому соседу и вступали с ним даже в семейные связи, то заключали союзы с хеттами. Но эти хорошие отношения были обычно непродолжительными, и во второй половине XIII в. между Вавилонией и Ассирией произошло крупное вооруженное столкновение. Когда к власти в Ашшуре пришел весьма энергичный правитель, согласию между обоими государствами наступил конец. Тукульти-Нинурта I, как можно судить по его собственному сообщению о походе, разбил войско Вавилона и захватил в плен его касситского царя. «С помощью Ашшура, Энлиля и Шамаша, великих богов, моих покровителей, с помощью Иштар, властительницы неба и земли, которые шли впереди моего войска, сразился я с Каштилиашем, царем страны Кардуниаш, чтобы решить наш спор. Я нанес поражение его войску, поверг на землю его воинов. Во время этой битвы одолела моя десница Каштилиаша, царя касситов. Я ступил ногами на затылок царя, как на скамейку (для ног), пленил и в оковах доставил его к Ашшуру, моему господину. Страну Шумер и Страну Аккад до крайних пределов я забрал себе; на Нижнем море, где восходит солнце, установил я границы моей страны»[19].

Однако это было еще не все. Когда через год Вавилон попытался поднять восстание, Тукульти-Нинурта вернулся в город со своим войском. «Стены Вавилона разрушил он, жителей Вавилона побил оружием. Имущество Эсагилы и Вавилона увез он в своей дерзновенности. Великого бога Мардука сбросил он с его трона, заставил отправиться в Ассирию. Своих наместников посадил он в стране Кардуниаш»[20]. Но Вавилон не был еще разбит окончательно, ибо после насильственной смерти Тукульти-Нинурты город смог на короткое время вновь добиться самостоятельности.

Другой угрозой Вавилону стал граничивший с ним на востоке Элам. Пользуясь временным ослаблением Вавилона, войска Элама совершали неоднократные походы в его пределы. В 1160 г. эламитам удалось изгнать касситов, которые навсегда исчезли из истории Месопотамии. Во время нападений эламитов Вавилон также очень сильно пострадал, многие ценности были увезены в Элам. В числе их оказалась и стела с законами Хаммурапи, которая была отправлена в качестве военного трофея в Сузы, столицу Элама.

В этой постоянно менявшейся ситуации изменялось и политическое положение в самой Вавилонии. Сила и безопасность отдельных государств в большой степени зависели от силы их правителей и от преданности подданных. Продолжительное мирное развитие становилось, таким образом, почти невозможным. Вскоре Вавилон сумел оправиться от тяжелых поражений и, обретя вновь национальное сознание, под руководством местных семитских правителей восстановил свое значение. Смуты в Ассирии вавилоняне использовали для того, чтобы распространить свою власть и на эту страну; на протяжении почти пятидесяти лет они снова задавали тон в переднеазиатской политике. В то время была, в частности, возвращена в Вавилон увезенная оттуда Тукульти-Нинуртой статуя Мардука.

Дальнейшая история Вавилона — это также история войн, ибо постоянные столкновения с Ассирией не дали окончательного перевеса ни одной из сторон. Тиглатпаласар I, царь Ассирии, снова захватил Вавилон, но разрушил только царские дворцы и установил над городом свою верховную власть.

Постоянно враждовавшим между собой обоим государствам грозила и новая опасность: в конце II тысячелетия к границам Вавилона и Ассирии придвинулись арамеи, пришедшие сюда из захваченных ими Сирии и Верхней Месопотамии. Как и другие часто проникавшие в прошлом на территорию Месопотамии племена, это были кочевники-семиты, которые стремились перебраться из степей на плодородную землю Двуречья. Ассирии удалось противостоять их натиску, вавилоняне же смешались с ними. К 1050 г. до н. э. на вавилонском троне сидел уже арамейский царь, и с тех пор арамеи определяли судьбу Вавилона и его населения.

К концу X в. до н. э. начался подъем Ассирии как военной державы, возглавляемой энергичными правителями. В течение приблизительно трех столетий Ассирия была грозой Ближнего Востока. Беспощадное уничтожение всех врагов было принципом ведения войны; гражданское население выводилось из завоеванной страны и истреблялось, ее территория предавалась разрушению и разграблению. Адад-нерари II (909–889 гг. до н. э.) завоевал Вавилон, но он еще пощадил город как древний центр культуры и религии. Он довольствовался тем, что Вавилон признал верховную власть Ассирии и сохранил в Вавилонии ее собственного царя. Великий завоеватель Ашшурнацирапал II также отнесся с уважением к Вавилону как знаменитому с древних времен центру религиозного культа. Его сын Салманасар III даже ввел в свой дом невестку-вавилонянку по имени Шаммурамат, которая играла немаловажную роль в ассирийском государстве, — она стала после смерти своего мужа регентом при малолетнем сыне Адад-нерари III и в течение четырех лет с большим успехом исполняла регентские обязанности. При довольно бесправном положении ассирийской женщины это было примечательным явлением. Позднее Шаммурамат была воспета в сказаниях, в которых она выведена под именем Семирамиды; ей приписывались многие удивительные дела.

Ассирийское государство, ведя и в последующие годы многочисленные войны, стремилось укрепить и расширить свою власть. Оно применяло различные способы, чтобы обеспечить лояльность Вавилонии, дабы по крайней мере со стороны южных границ не угрожала никакая опасность. Подлинный основатель великой ассирийской империи Тиглатпаласар III (745–727) пошел по новому пути, провозгласив себя одновременно царем Вавилонии и Ассирии. Он признал вавилонских богов и решился даже взять на себя присущие законным правителям Вавилона культовые функции. Поэтому в храме Эсагилы он коснулся рук статуи Мардука[21]. В качестве вавилонского царя Тиглатпаласар III правил под именем Пулу. Он мог с гордостью писать в своей титулатуре: «Тиглатпаласар, царь великий, царь могучий, царь множеств, царь Ассирии, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света». Преемник Тиглатпаласара продолжал его политику, однако на вавилонский трон постоянно претендовали арамейские князья. Узурпировавший ассирийский трон Саргон II должен был несколько раз совершать походы в Вавилонию, пока ему наконец не удалось прогнать их оттуда. В знак уважения к вавилонским богам Саргон приносил жертвы Мардуку и развернул оживленное строительство в Вавилоне и других городах на юге страны.

В натуре сына Саргона Синаххериба сочетались две противоположные черты: с одной стороны, он был деятельным строителем, с ярко выраженным интересом к искусству и техническим новшествам; с другой — свирепым воином, который во время своих грабительских походов не останавливался ни перед чем. Его дворец в Ниневии был построен «на удивление всем народам» и носил название «Дворец, не имеющий соперников». В Вавилоне, опираясь на поддержку Элама, вновь вели борьбу за обладание троном различные арамейские князья. Синаххериб был вынужден несколько раз выступать против коалиции арамейских князей, а однажды и против эламитов. В 689 г., после долголетней борьбы, Синаххериб пошел походом на Вавилон и овладел им. В своей надписи он похвалялся тем, что полностью разрушил город: «Их телами (т. е. убитых) заполнил я широкие площади города. Шузубу, царя Вавилона, вместе с его семьей и приближенными я живыми доставил в мою страну. Богатства этого города, серебро, золото, драгоценные камни, все имущество я разделил между моими людьми, и они превратили их в свою собственность. Богов, которые жили в городе, забрали руки моих воинов и разбили их. Их богатства они взяли себе… Город и его дома от фундамента до стен я разрушил, я опустошил его и предал огню. Стены города и его дома, храмы и богов, храмовую башню из кирпича и глины, все, что здесь было, я уничтожил и сбросил в канал Арахту. Посреди города я вырыл каналы и дно их наполнил водой, и фундаменты я разрушил. Мои разрушения были страшнее, чем от потопа. Чтобы в будущем никто не вспомнил больше места, где стоял этот город и его храмы и боги, я уничтожил его полностью потоками воды, превратив его в луг»[22]. Статуи главного бога Мардука и его супруги Синаххериб приказал увезти в Ашшур, где они и оставались в течение долгого времени.

Это был тяжелейший из ударов судьбы, когда-либо обрушивавшихся на Вавилон, за многие сотни лет его истории, и от такого удара город смог оправиться лишь с большим трудом. Но и Синаххериб был тяжело наказан за свои деяния. Более поздняя надпись сообщает: «Царя Сури (т. е. Ассирии), который волею разгневанного Мардука принес несчастие стране, сразил оружием его собственный кровный сын»[23]. Синаххериб был умерщвлен по наущению своего сына Асархаддона, который унаследовал его трон. Асархаддон придерживался иных взглядов, чем его отец, и всемерно старался исправить зло, которое причинил Вавилону Синаххериб. Городские стены были вновь отстроены, опять стали восстанавливать Эсагилу и Этеменанки — храм Мардука и зиккурат. Асархаддон одарил храм пожертвованиями и стремился вернуть город к нормальной жизни. И в других городах, например в Ниппуре и Уруке, Асархаддон принял меры к восстановлению разрушенных зданий.

Во время правления Асархаддона ассирийская держава достигла наибольших размеров, так как ему удалось присоединить к своим владениям также значительную часть Египта. Однако страна стала слишком велика, трудно было обеспечить ее единство и управлять ею из одного центра — из Ашшура: необходимы были постоянные военные походы, чтобы усмирять восставшие города и народы и вновь подчинять их власти Ассирии. Ассирийское государство истощило в этих походах свои силы и подготовило тем самым свою гибель.

Последний подъем Ассирия пережила при сыне Асархаддона Ашшурбанапале. Этот способный правитель прославился не только как энергичный политический деятель, но и как покровитель искусства. Так же как и его предшественники, он украшал свой дворец в Ниневии бесчисленными алебастровыми рельефами. По воле Асархаддона власть над страной после его смерти была поделена между его сыновьями Ашшурбанапалом и Шамашшумукином, причем последний стал царем Вавилонии. Такое положение сохранялось, правда, лишь несколько лет, а затем Шамашшумукин создал мощный союз с арамейскими правителями против ассирийского царя. Чтобы отразить эту серьезную угрозу, Ашшурбанапал был вынужден выступить против Вавилона со своим войском. «Уста его источали добро, в сердце же своем он готовил мятеж. Вавилонян, более многочисленных, чем ассирийцы, моих преданных подданных, он отвращал от меня и вел с ними мятежные речи»[24]. Так писал Ашшурбанапал о своем брате и продолжал: «Я призвал мое войско в шестой мой поход, против Шамашшумукина направил я свой путь. Я осадил его и воинов его в Сиппаре, Вавилоне, Борсиппе, Куте и закрыл им выходы, в городах и на поле сражения я убил их без числа. Остальные окончили свою жизнь в объятиях бога чумы, от нужды и голода… Ашшур, Син, Шамаш, Адад, Бел, Набу, Иштар Ниневийская, царица Неба из Китмури, Иштар Арбельская, Адар, Нергал, Нуску шли перед моими войсками и разбили моего противника, бросили Шамашшумукина, враждебного мне брата, в пылающий огонь и уничтожили его жизнь»[25]. Но царь пощадил жителей Вавилона и старался помочь многократно поверженному городу, сооружая и восстанавливая в нем различные строения.

Ассирийский царь Ашшурбанапал во время охоты на льва. Он закалывает льва и приносит благодарственную жертву богам (справа). Алебастровый рельеф во дворце Ашшурбанапала в Ниневии. 2-я половина VII в. до н. э. Высота 0,52 м, ширина 1,00 м

После смерти этого последнего великого царя ассирийское государство быстро приближалось к гибели. Во многих его областях вспыхнули восстания и волнения. Обескровленные ассирийцы не могли больше противостоять усилившимся племенам мидийцев и киммерийцев. В Вавилоне в те времена тоже происходили крупные перемены, в результате которых у власти окончательно утвердились арамеи под предводительством Набопаласара. Используя затруднительное положение Ассирии, арамеи добились независимости, а через некоторое время и сами перешли в наступление на ослабевшего заклятого врага, на Ашшур. Набопаласар заключил союз с мидийцами, предводимыми Киаксаром, и объединенными усилиями им удалось весной 612 г. захватить ассирийскую столицу Ниневию и сравнять ее с землей. Ассирийские города никогда больше не смогли оправиться от этого удара; большинство из них уже не заселялось людьми и оказалось в полном забвении.

Вавилон же во многом воспринял ассирийское наследство, поделив его с мидийцами. Он приобрел при этом Среднюю Вавилонию и Сирию. Вавилон опять занял важное положение на Ближнем Востоке и стал равноправным с Египтом.

Набопаласар видел свою главную задачу в украшении и обновлении города Вавилона и начал снова строить ступенчатую башню Этеменанки. Таким образом он рассчитывал снискать особое благоволение Мардука к себе и к своей династии. «О Мардук, мой повелитель, взгляни благосклонно на мои благочестивые дела и пусть творение рук моих будет вечно стоять несокрушимо благодаря твоему благородному, неотменяемому повелению! Как прочны и вечны кирпичи Этеменанки, таким сделай и основание моего трона на века!»[26].

В 605 г. Набопаласар умер и его похоронили в царском дворце в Вавилоне. Сын его Навуходоносор был последним значительным правителем на вавилонском троне. Ему также пришлось совершить ряд военных походов для укрепления своего государства, во время одного из которых он захватил после долгой осады город Иерусалим и разрушил иерусалимский храм. Б?льшая часть иудейского населения была уведена в рабство. Границы вавилонского государства охватывали теперь области от Палестины и Сирии до Персидского залива. Эти войны Навуходоносор вел именем Мардука, о котором говорил: «С его благородной помощью прошел я далекие страны, отдаленные горы от Верхнего до Нижнего моря, суровые пути, непроходимые тропы, где трудно было ступать, ноги не знали отдыха, прошел я трудные дороги, страдая от изнеможения и жажды. Мятежников я разбил, врагов взял в плен. Стране я обеспечил порядок, народу — процветание»[27]. За более чем сорок лет своего правления Навуходоносор превратил Вавилон в самый блистательный город на Ближнем Востоке, и весть о его великолепии распространилась по всему миру.

Тем, кто попадал в столицу на Евфрате, город казался пестрым смешением народов. Среди его обитателей были потомки исконного населения, жившего в Вавилоне уже много поколений. В городе жили также многочисленные паломники, торговцы, гости из разных стран. В результате военных походов вавилонских царей, и прежде всего походов Навуходоносора, в Вавилон были переселены тысячи пленных, которые трудились здесь в качестве рабов.

Тот, кто проходил по улицам и базарам города, внимательно оглядывая все вокруг, мог заметить не только представителей различных народов, но и признаки социального расслоения. Низший слой вавилонского общества составляли рабы. Они работали на стройках города, в царском дворце, на полях, в ремесленных мастерских или в домашнем хозяйстве. В правовом отношении рабы еще в шумерское время рассматривались как вещь, как скот и лишь в незначительной степени защищались законом. Например, из Кодекса царя Хаммурапи видно, что нанесение телесных повреждений рабу каралось иначе, чем такое же действие по отношению к свободному. В Кодексе говорится: «Если человек повредит (выбьет) глаз кого-либо из людей, то должно повредить (выбить) его глаз… Если он повредит (выбьет) глаз раба или сломает кость раба, то он должен отвесить половину его покупной цены»[28]. Плата вносилась, естественно, хозяину раба, так как стоимость искалеченного раба уменьшалась. Для хозяина раб был прежде всего ценной рабочей силой, с которой в собственных интересах следовало хорошо обращаться. Что касается рабов, служивших в частных домах в качестве прислуги, то их можно рассматривать в известной мере как членов семьи. Нередко хозяин дома брал рабыню в наложницы или побочные жены, и тогда, родив ему детей, особенно мальчиков, она могла занять почетное место в семье. Число домашних рабов у среднего горожанина было невелико. Большинство работ по дому делали члены его семьи с помощью одного или двух-трех рабов. Многие ремесленники и кустари обзавелись ко времени Навуходоносора довольно крупными мастерскими, в которых работало по нескольку рабов. Значительно больше рабов было сконцентрировано в храмах и во дворце. Они занимали там низшие должности и обрабатывали землю, принадлежавшую храмовому или дворцовому хозяйству. В производственном процессе рабы никогда не играли решающей роли.

Где же следует искать источники рабства и как получилось, что часть людей стала бесправной и зависимой от других? Первыми рабами могли быть пленные, которых во время военных походов не убивали, а захватывали в качестве военной добычи. Они должны были работать на царей-победителей или в храмовых хозяйствах и становились их собственностью. Другим важным источником рабства была задолженность мелких крестьян и ремесленников, вынужденных продавать своих дочерей, сыновей, а порой и самих себя в рабство. Существовали торговцы, которые вели торговлю рабами в больших масштабах и таким образом создавали процветающие предприятия.

Долговая кабала вела к временному рабству. Если, например, крестьянин нуждался в ссуде деньгами, зерном или другими продуктами, то в качестве залога он отдавал кредитору себя или членов своей семьи. В течение определенного срока он должен был отработать свой долг. Так как сумма кредита постоянно возрастала вследствие высоких процентов — при денежном кредите до 20, при ссуде зерна до 33 процентов, — должник должен был усиленно трудиться, чтобы получить свободу. Кредитор мог сурово обращаться с должником, попавшим в рабство, и даже продать его другому лицу. Так как в трудные времена подобным образом попадала в рабство значительная часть населения, в законах нередко делались оговорки, с тем чтобы ограничить долговое рабство. Отдельные правители издавали законы об освобождении от долговых обязательств. В Кодексе Хаммурапи говорится: «Если человек имеет на себе долг и отдаст за серебро или даст в долговую кабалу свою жену, своего сына или свою дочь, то они должны служить в доме их покупателя или заимодавца три года; на четвертый год должно отпустить их на свободу»[29]. Неясно, однако, во всех ли случаях применялся этот закон и действительно ли освобождались долговые рабы[30].

Превращение свободных в рабов было также видом наказания за совершенное правонарушение. Если при разбойном нападении был убит или сильно искалечен человек, то в возмещение ущерба семье пострадавшего отдавался в рабство виновник преступления. Изобличенный в краже вор должен был искупить причиненный ущерб своей работой в доме потерпевшего. Рожденные в рабстве дети признавались несвободными.

Стоимость раба была, естественно, в разное время различной. В правление Хаммурапи по закону устанавливалась продажная цена, равная 20 сиклям серебра, что соответствовало стоимости одного быка. При Навуходоносоре раб продавался уже за 50 сиклей серебра. Раб, обученный ремеслу или имевший специальность, стоил значительно дороже. Рабы, как правило, носили внешние отличительные знаки, чтобы в случае, если они убегут, их можно было вернуть владельцу. Эти знаки обычно были вытатуированы, их нельзя было удалить. Рабам вешалась также на шею табличка с именем владельца; она служила для опознания раба, как и выстриженные волосы на передней части головы.

Рабу было очень трудно вернуть себе свободу. Простейшим путем было отпущение его на свободу самим владельцем, но для этого надо было вернуть хозяину рыночную стоимость раба. Деньги могли уплатить родственники раба; иногда сам раб брал на себя такие большие обязательства перед бывшим хозяином, что полученная свобода оказывалась лишь формальной. Ко времени Навуходоносора положение некоторой части рабов настолько улучшилось, что они могли становиться крестьянами, ремесленниками и торговцами, чтобы постепенно заработать деньги для уплаты за свое освобождение. Иногда они получали право заключать сделки и подписывать документы. Это, правда, делалось в интересах их владельцев, которым они должны были отдавать свой заработок, но небольшую часть они могли все же оставить себе. Рабыни становились свободными, если выходили замуж за своих владельцев. Их официально признанные дети тоже получали свободу. Вавилоняне, попавшие в рабство за границей, должны были быть выкуплены родственниками, родным городом или храмом и отпускались на свободу. Однако большинство лиц, попавших в рабство или рожденных рабами, никогда не были в состоянии каким-либо путем вернуть себе свободу.