Глава 2 Юнкерская школа СС в Бад-Тёльце в период войны
Глава 2
Юнкерская школа СС в Бад-Тёльце в период войны
Если в мирное время части усиления СС должны были бороться с врагами национал-социализма внутри страны, то с началом войны войска СС были призваны нести эту миссию на внешней арене. Вполне понятно, что в период войны основная цель юнкерских школ несколько изменилась — теперь их главным заданием стала подготовка именно войсковых офицеров.
По мере того как война превращалась во все более жестокую борьбу за выживание и приобретала тотальный характер, шло увеличение войск СС, которые расширялись сначала в границах Германии, а затем вышли на просторы Европы.
К концу Второй мировой войны в войсках СС было создано четыре юнкерских школы для обучения офицерского корпуса. К «классическим» школам в Бад-Тёльце и Брауншвейге, основанным еще в мирное время, были добавлены школы в Клагенфурте и Праге. Отметим, что в конце войны юнкерская школа СС в Брауншвейге была переведена в Позен-Трескау, поскольку ее основное здание было разрушено воздушной бомбардировкой союзников.
Цель этих школ состояла в обучении нового поколения компетентных молодых офицеров, способных командовать боевыми частями. С началом войны командиры и преподаватели юнкерских школ СС стремились достигнуть лучших результатов, чем в армейских военных училищах, для чего применяли оригинальные, нестандартные и интеллектуальные методы. Все, что препятствовало подготовке квалифицированного, мыслящего офицера, было устранено из учебной программы.
Подчиненность юнкерских школ
Нужды войны и расширение СС вызвали административную перестройку командных управлений организации СС. 15 августа 1940 г. Гиммлер создал Главное оперативное управление СС, которое взвалило на себя руководство всем комплексом вопросов войск СС. Именно это управление Гиммлер называл своим «Генеральным штабом»[72]. В этом управлении было 17 различных управлений, одним из которых было XI: подготовка командных кадров для войск СС. Именно этому управлению и были подчинены все юнкерские школы СС. Теперь все инструкции, касающиеся личного состава юнкерских школ, военной подготовки и тому подобного, приходили отсюда. Отметим, что, по некоторым данным, после апреля 1944 г. управление XI было подчинено Главному управлению кадров СС[73], однако по другим — оно до конца войны оставалось в составе Главного оперативного управления СС[74]. В конце войны управление XI возглавлял группенфюрер СС Хайнрих Юрс.
Забавно, но одним управлением XI все не ограничивалось. Так, вербовка и идеологическая подготовка оставались в ведомстве Главного управления СС[75]. Кроме этого, делами офицеров и кандидатов в офицеры ведало Главное управление кадров СС, где было создано специальное управление молодых кадров (Amt fur Fuhrernachwuchs) — оно же управление II Управленческой группы «А»[76]. Это управление наблюдало за обучением курсанта, его военной, идеологической и академической успеваемостью. В конечном счете именно здесь определяли специализацию (то есть род войск), в рамках которой будет обучаться юнкер, и в какое подразделение будет распределен свежеиспеченный унтерштурмфюрер СС. В феврале 1945 г. это управление возглавлял Вернер Дорффлер-Шубанд.
Отдельно существовал и инспекторат юнкерских школ СС. Известны следующие инспектора: Вальтер Шмитт с 5 мая 1937 г., затем Карл фон Тройенфельд, с 2 декабря 1939 г. до начала апреля 1941 г., затем Вальтер Крюгер, с апреля 1941 г. и до середины августа 1941 г.[77]
Важно помнить, что обучение в юнкерской школе следовало всем нормативным инструкциям, которые в целом были схожи для всех немецких военных школ. Как правило, это касалось военной подготовки. Различные командные инстанции вермахта периодически рассылали по военным школам и тыловым частям директивы, направленные на введение в программу боевой подготовки тех или иных аспектов военного дела, в основном с учетом новейшего военного опыта, и эти директивы неукоснительно выполнялись. Однако влияние армейского командования на юнкерские школы СС было все же ограниченным, поскольку рейхсфюрер СС крепко держал их в своем ведомстве. Именно СС решало все важные для школ вопросы: кадровые, учебные и так далее. Для армии, как правило, все ограничивалось контролирующими инспекционными поездками в школы. Действительно, Бад-Тёльце часто посещалось различными начальниками ведомств по подготовке будущих офицеров вермахта, люфтваффе и кригсмарине, а также командирами армейских военных школ; как правило, вслед за этими визитами действующие нормативные инструкции еще более ужесточались. Они касались вопросов боевой подготовки и чаще всего были действительно актуальными. Однако составление учебной программы и планы курсов оставались прерогативой СС, причем командование школ имело даже некую автономию в этом вопросе. Как правило, на армейских офицеров производило положительное впечатление увиденное в Бад-Тёльце, хотя бывали и исключения (подробнее о положительных и об отрицательных впечатлениях речь будет идти ниже).
Когда 20 июля 1944 г. Гиммлер был назначен командующим Армией резерва, в его подчинении оказались все армейские военные школы (находящиеся на территории рейха и подчиненные Армии резерва). Понятно, что рейхсфюрер СС стремился к унификации подготовки офицеров, намереваясь перенести достижения войск СС на весь вермахт. Добиться этого ему, по понятным причинам, не удалось.
Общие вопросы
Война и начавшееся расширение войск СС привели к изменениям в учебной программе и структуре юнкерских школ СС. Длительность учебного курса, в сравнении с довоенным, сократилась. Во время войны в Бад-Тёльце были открыты новые юнкерские классы — сначала для офицеров резерва, затем для иностранцев и специальные классы для инвалидов.
Хорошо известно, что уже в сражениях 1939–1940 гг. войска СС показали себя на высоте. С другой стороны, успешная Западная кампания 1940 г. для войск СС была омрачена высокими потерями, на что обратили внимание на самой вершине руководства рейха. Отчасти это было связано с наличием в эсэсовских частях неопытного офицерского состава. В связи с этим Николаус фон Белов, адъютант Гитлера от люфтваффе, вспоминал: «Поход во Францию выдвинул несколько весьма оживленно обсуждавшихся в окружении Гитлера вопросов. В частности, о потерях войск СС. Вследствие ухарского, легкомысленного и неопытного командования пока еще немногими соединениями этих войск они понесли невероятно большие потери. Молодых эсэсовских солдат бросали в бой необдуманно и нелепо, и — что было особенно удивительно — безответственно. Гитлер говорил об этих потерях и о возможностях их сократить»[78].
Касательно высоких потерь эсэсовских частей в литературе часто можно встретить спекуляции, что якобы молодые офицеры СС, выпускники юнкерских школ, совершенно не ценили жизнь как своих солдат, так и свою собственную. Это пошло от утверждения X. Хене: «Офицеры вермахта столкнулись с тем, что фюреры войск СС так и не научились бережно относиться к вверенным им людям. Многие из них действовали, исходя из заученного в юнкерских школах тезиса: „Высшая заповедь войск СС — нести смерть и принимать ее, если придется, мужественно“»[79]. Хотя это безапелляционное утверждение и не имеет под собой оснований, но, к сожалению, оно часто воспринимается на веру, как аксиома. По этому поводу Р. Шульце-
Коссенс заметил, что действительности утверждение о «смертных установках» не соответствует, а «если бы и узнали, что в юнкерской школе существует подобная установка, то она была бы немедленно и решительно аннулирована»[80].
Тем не менее понятно, что озабоченность фюрера вопросом высоких потерь войск СС должна была дать немедленную реакцию. Одним из следствий стало повышенное внимание уровню подготовки офицерского состава, наблюдаемое на всех уровнях войск СС — от высшего руководства до командиров дивизий. Последние стали направлять все больше военнослужащих для обучения на офицеров. В частности, по завершении Западной кампании командир дивизии СС «Тотенкопф» Теодор Эйке направил 86 чинов своей дивизии для обучения в юнкерских школах[81].
В общем, конкретно для юнкерской школы СС в Бад-Тёльце это означало возрастание в учебном курсе доли и видов военных предметов, некоторое сокращение учебного цикла, увеличение числа юнкеров, начало подготовки офицеров резерва и появление специальной программы обучения для «нордических добровольцев». С эскалацией войны в школе получили развитие дополнительные краткосрочные программы широкого профиля для офицеров резерва СС и курсы для повышения квалификации офицеров.
С началом войны и введением войск СС в бой в СС стала доминировать точка зрения, что только войсковые части могут отбирать и направлять на обучение кандидатов в офицеры, поскольку именно фронт давал четкий ответ на вопрос — подходит ли тот или иной кандидат, для того чтобы стать офицером? Так что неслучайно после победоносной Западной кампании Главное оперативное управление СС 2 ноября 1940 г. ввело в войсках СС звание фюрербевербер («соискатель офицерского звания» или «потенциальный офицер»). Это звание присуждалось военнослужащему, который служил непосредственно в войсках, причем как на фронте, так и в тылу. Теперь командиры войсковых частей могли присваивать это звание отличившимся солдатам, дабы потом рассматривать их как потенциальных кандидатов на обучение в юнкерской школе. Зачисление в фюрербеверберы фиксировалось в личных документах военнослужащего[82].
Однако это не значило, что возможность стать офицером была закрыта для лиц, не имеющих боевого опыта или не служивших в воинской части. Как правило, не имеющие боевого опыта чины Альгемайне СС зачислялись на курсы офицеров резерва. Например, унтерштурмфюрер СС Виктор фон Хен до поступления в юнкерскую школу был сотрудником гестапо. Затем он закончил 6-й юнкерский класс офицеров резерва в Бад-Тёльце, получил в войсках СС звание унтерштурмфюрер резерва СС, служил в кавалерийской дивизии СС «Флориан Гейер», заслужил Германский крест в золоте и погиб под Будапештом 12 февраля 1945 г.[83]
По имеющимся в нашем распоряжении документам проанализируем количество кандидатов в офицеры, направленных на обучение на 6-й юнкерский класс, длившийся 1 мая — 15 сентября 1941 г. Количество и фамилии потенциальных участников были определены уже 27 марта 1941 г., о чем был составлен соответствующий список (ростер). Всего на курс планировалось зачислить 246 юнкеров. Из них 25 принадлежали к «Лейбштандарту», 93 — к дивизии СС «Райх», 34 — к дивизии СС «Тотенкопф», 13 — к полицейской дивизии СС, а девять — к дивизии СС «Викинг». Основная масса направленных на обучение юнкеров первых четырех дивизий имела боевой опыт, за редкими исключениями. На их фоне резко выделялась дивизия СС «Викинг», из которой шесть юнкеров из девяти не имели боевого опыта. Итак, пять дивизий СС дали 174 юнкера. Остальные 72 были направлены в школу различными главнокомандующими войск СС и из резервных батальонов «Лейбштандарта» (шесть человек), полков СС «Дойчланд» (шесть человек), «Германия» (шесть человек), «Дер Фюрер» (10 человек) и автомобильного и противотанкового учебных батальонов СС (по три человека от каждого). Подавляющее большинство из этих людей боевого опыт не имели, за исключением четырех человек (по два из резервных батальонов полков СС «Дойчланд» и «Дер Фюрер», вероятно, они находились здесь после излечения от ранений)[84]. Справедливости ради нужно сказать, что не все потенциальные юнкеры в итоге прибыли на обучение. В частности, планировалось, что к учебе приступит унтершарфюрер СС Алоис Пильгершторфер из 10-й роты полка СС «Дер Фюрер», однако в школу он так и не прибыл. Пильгершторфер неоднократно отличался в боях, 24 апреля 1943 г. был награжден Германским крестом в золоте, погиб в бою на Миус-фронте 30 июля 1943 г. Посмертно, 1 апреля 1944 г. он был произведен в унтерштурмфюреры СС, с правами от 1 июля 1943 г.
Тем временем все отчетливей начала проявляться тенденция, когда люди с высшим образованием избегали поступления в войска СС. Это было связано с тем, что при зачислении в вермахт лица с высшим образованием практически гарантированно становились кандидатами в офицеры, в отличие от войск СС, где они не имели никаких привилегий и были «такими же, как все». Поэтому они и не шли в войска СС, так как не видели в них возможностей для успешной карьеры. Этой проблемой озаботились как в действующих частях войск СС, так и в руководящих структурах. На всех уровнях понимали, что расширение, увеличивающаяся спецификация и разноплановость войск СС требовали все больше образованных людей.
В решении этого вопроса высшее руководство СС проявило похвальную оперативность: 4 ноября 1940 г. Главное оперативное управление СС издало приказ, согласно которому лица, имевшие высшее образование, при вступлении в войска СС сразу же получали звание фюрербевербер. Цель этой меры состояла в том, чтобы уравновесить бывшее до этого конкурентоспособное преимущество вермахта при вербовке в свои ряды лиц с образованием. Следует особо отметить, что это важное изменение в принципах отбора (то есть появление некоего приоритета для лиц с образованием), однако оно не отменяло основные существующие постулаты. Так, в этом же приказе, в 5-м параграфе отмечалось: «Независимо от соискателей офицерского звания, возможность стать офицером открыта для каждого члена войск СС, как само собой разумеющееся, даже если он не принадлежит к одной из ранее обозначенных категорий. Рейхсфюрер СС ожидает, что люди с наилучшими качествами и способностями будут отобраны не из лиц с высшим образованием, а из войск, где они и получат звание фюрербевербер (соискатель офицерского звания)»[85].
С этого момента для «простых людей» существовало два основных способа сделать офицерскую карьеру в войсках СС. Люди с высшим образованием становились соискателями офицерского звания уже при вербовке. Касательно тех, кто высшего образования не имел (а таких было большинство), то эти люди должны были получить рекомендацию своего командира для того, чтобы стать фюрербеверберами. При этом возможности для обеих категорий оставались равными, то есть на производство в фюреранвертеры и последующее зачисление в офицерскую школу они могли рассчитывать, только если покажут соответствующие способности. Из этого следует, что признание лиц с высшим образованием сразу же фюрербеверберами какого-то особого преимущества им все-таки не давало, хотя на бумаге все выглядело достаточно красиво. Таким образом, нововведение лишь символизировало то, что войска СС теперь предлагали им такие же перспективы, как и вермахт.
Это означало, что, за редкими исключениями, именно непосредственно в войсках решали, пригоден или непригоден тот или иной фюрербевербер, для того чтобы стать офицером. При поступлении в юнкерскую школу все кандидаты в офицеры должны были показать свое соответствие выдвигаемым юнкерской школой офицерским стандартам. Обратите внимание, что преподаватели школ при оценке возможностей того или иного кандидата оставляли без внимания его прежние заслуги и достижения, так что как лица с высшим образованием, так и солдаты с высокими боевыми наградами преимуществами здесь не пользовались.
5 марта 1942 г. в директиве Главного оперативного управления СС было указано, что согласно приказу рейхсфюрера СС следующие члены войск СС являются фюрербеверберами:
— Офицеры Альгемайне СС;
— Фюреры гитлерюгенда (от штаммфюрера и выше);
— Высокие партийные чиновники;
— Абитуриенты (лица со средним образованием);
— Выпускники Напола[86];
— Офицеры Имперской службы труда (РАД) (от фельдмайстера и выше);
— Орденсюнкеры и члены постоянного штаба офицеров Орденских замков[87] и других партийных организаций.
Все эти люди, уже служившие в войсках СС, могли быть зарегистрированы как соискатели офицерского звания[88].
Во время войны предпочтение на поступление в юнкерскую школу отдавалось молодым военнослужащим, не старше 23 лет. Если потенциальный юнкер был старше, то требовалось специальное разрешение от управления молодых кадров Главного управления кадров СС.
Все кандидаты должны были предоставить в это управление документы касательно их предыдущей деятельности: диплом о высшем образовании, а в случае отсутствия такового — документ о среднем образовании, отчет о пребывании и деятельности кандидата в СС до настоящего момента, заверенный его командиром. Поскольку особое внимание обращалось на способности и потенциал человека, выяснение, сможет ли он нести высокую ответственность звания «офицер СС», то после подачи документов наступал так называемый оценочный период, длившийся иногда до восьми месяцев (!), когда представители юнкерских школ получали возможность оценить поведение и навыки соискателя (фюрербевербер) или кандидата (фюреранвертер) — знание им тактики, оружия, наличие командных навыков и способностей. При этом во внимание не принимались ни положение кандидата, ни протекции ему со стороны высших чинов.
Известен случай, когда рейхсфюрер СС лично отобрал одного эсэсманна для обучения в юнкерской школе, из-за его «нордического вида», но тот дважды с треском провалил вступительные экзамены. После провала и третьей попытки, подтвердившей полное отсутствие способностей, он был отослан назад с едким комментарием, общий смысл которого сводился к тому, что, несмотря на свои явно скандинавские хромосомы, в своем развитии этот человек остановился и нет никакой надежды, что он станет подходящим офицером войск СС[89]. Трудно представить себе такую картину в армии другой страны. Отметим, что выход для таких, как этот неудачливый кандидат в офицеры, все же оставался — он мог заслужить офицерское звание своей отвагой на поле боя.
Если потенциальный офицер успешно проходил этот оценочный период, то он допускался к вступительным экзаменам, которые проверяли его интеллектуальный и общеобразовательный уровень. Характерно, что трудности военного времени и нехватка людских ресурсов вынудили принимать в юнкерские школы СС людей с еще более низким уровнем образования, чем до войны, однако кандидатам с полным средним образованием все же отдавалось предпочтение при вступлении, если они соответствовали выдвигаемым критериям. Так что если результаты экзаменов удовлетворяли приемную комиссию, то кандидат получал звание юнкер СС и ожидал распределения в одну из юнкерских школ.
От начала процесса отбора и до присвоения звания унтерштурмфюрер СС юнкер подчинялся управлению II Управленческой группы «А» Главного управления кадров СС. Как мы уже отмечали, именно это управление наблюдало за обучением курсанта и его успеваемостью, определяя его дальнейшую карьеру.
При всем при этом важной особенностью юнкерских школ СС, а особенно школы в Бад-Тёльце, было сохранение жестких требований к юнкерам и высоких критериев отбора. Так что неудивительно, что командование юнкерских школ часто вступало в противоречия с командирами частей, откуда юнкера получили направление на обучение. Рост частей и соединений войск СС привел к тому, что очень часто на обучение в юнкерские школы командиры посылали совсем не подходящих для этого кандидатов. Дошло до того, что в июле 1941 г. инспектор юнкерских школ СС Карл фон Тройенфельд доложил в Главное оперативное управление СС, что в течение предыдущего года 40 % присланных из частей кандидатов в офицеры были признаны не подходящими для дальнейшего обучения на офицеров и возвращены в свои части. Главными причинами этого были недостатки в образовании, недостаточная военная подготовка, высокий возраст, неподходящий характер, нехватка силы воли и даже отсутствие интереса к офицерской карьере у некоторых кандидатов (!). В результате начальник штаба Главного оперативного управления СС 15 июля 1941 г. издал жесткий приказ относительно ужесточения критериев к кандидатам в офицеры в войсках. Теперь непосредственно командиры частей отвечали за качество отбора кандидатов в офицеры. Руководство юнкерских школ получило широкие полномочия для строгого отбора юнкеров и право безжалостно отчислять всех не соответствующих критериям или не справляющихся с обучением. Все понимали, что только такими жесткими методами можно сохранить высокий уровень подготовки и квалификации будущих офицеров, что поможет им достигнуть больших результатов во время военной службы, а войскам СС — стать сильнее и эффективнее. За весь период войны не было и речи о понижении стандартов и требований, даже несмотря на нехватку офицеров с учетом роста войск СС, поскольку это сразу бы отразилось на боеспособности войск.
Для юнкеров действительной военной службы, как немцев, так и иностранцев, система воинских званий осталась такой же, какой и была до войны: юнкер СС, штандартенюнкер СС, штандартеноберюнкер СС и унтерштурмфюрер СС. Для получения офицерского звания унтерштурмфюрер СС юнкеру после окончания курсов командира взвода была необходима рекомендация командира полка, где служил юнкер, и одобрение рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.
Итак, констатируем, что после всех этих нововведений в системе подготовки офицеров в войсках СС утвердилась следующая система званий из пяти позиций:
— Фюрербевербер (соискатель офицерского звания) — в строевых и учебно-запасных частях;
— Фюреранвертер (кандидат в офицеры) — после перевода на подготовительные курсы;
— Юнкер СС (эквивалентно званию унтершарфюрер СС) — после перевода в юнкерскую школу;
— Штандартенюнкер СС (эквивалентно званию шарфюрер СС) — после сдачи экзамена посреди курса юнкерской школы;
— Штандартеноберюнкер СС (эквивалентно званию гауптшарфюрер СС) — после сдачи выпускного экзамена в юнкерской школе.
Отметим, что если юнкер во время обучения демонстрировал выдающиеся способности, то звание унтерштурмфюрера СС могло быть присвоено ему сразу по итогам выпускного экзамена.
С 1943 г. обязательным условием для зачисления на курсы офицеров резерва являлось окончание кандидатом курсов для кандидатов в офицеры (учрежденных в 1938 г.). К этому моменту эти предварительные курсы претерпели значительную трансформацию. Если сначала они были организованы внутри полков, где служили кандидаты, то позже эти курсы были подняты на дивизионный уровень, в рамках дивизионных учебных частей, а со временем разделены на рода войск в соответствующих армейских школах. Однако, несмотря на все эти меры, так и не удалось достигнуть стандартизации критериев, которым должны были соответствовать кандидаты в офицеры, из-за чего часто случались противоречия в оценках юнкеров со стороны частей, где они служили и откуда были направлены на обучение, и юнкерских школ.
По прибытии в линейные части пополнения из него сразу же выделялись потенциальные кандидаты в офицеры, независимо от того, были ли они на активной службе или в резерве. Для этого было три основных категории (с учетом всех предыдущих данных):
1. Лица с высшим образованием;
2. Студенты или аспиранты;
3. Офицеры Альгемайне СС, а также лица, которые могли быть отобраны на основании их общего образования, характера и положения в жизни и обществе.
Обязанностью войск стало уделять специальное внимание отбору кандидатов, поощрять и поддерживать тех, кто поначалу не показал способностей, чтобы стать кандидатом в офицеры, но продемонстрировал их позже, уже в ходе службы. На основании отчетов из войск эти люди получали уведомление от управления молодых кадров Главного управления кадров СС о том, что они зачислены в кандидаты в офицеры, о чем получали специальное свидетельство. С этого момента и до их производства в офицеры они были зарегистрированы в этом бюро, где их карьера отслеживалась в малейших деталях. Исключение из списка кандидатов в офицеры могло быть сделано только в крайних случаях, при этом детально должно было быть изложено обоснование, по какой причине это произошло.
Таким образом, только одно управление молодых кадров могло регулировать дальнейшую подготовку и карьеру кандидата в офицеры. Здесь решали, на какие необходимые дополнительные курсы направить кандидата, в какую юнкерскую школу, и даже ориентировали юнкера на тот или иной род войск, в зависимости от того, какие из них в данный момент наиболее нуждались в офицерах, а в особых случаях даже направляли его для технической или узкоспециальной карьеры.
Расширение войск СС привело к росту количества эсэсовских частей и соединений, для которых, соответственно, были необходимы офицеры. Более того, если раньше части усиления СС в основном состояли из моторизованной пехоты, то с развитием войны в них появились все специальности сухопутных войск, вплоть до танковых частей, что вызывало необходимость расширить подготовку офицерского состава.
Общее количество учебных классов для офицеров активной службы и сроки обучения
Всего за Вторую мировую войну в четырех основных юнкерских школах СС состоялся 21 учебный класс для офицеров активной службы. Все они имеют сквозную нумерацию, и из них на долю Бад-Тёльце приходится 10 классов:
2-й военный учебный класс, 1 ноября 1939 г. — 24 февраля 1940 г.;
3-й военный учебный класс, 1 апреля 1940 г. — 31 июля 1940 г.;
5-й военный учебный класс, 2 сентября 1940 г. — 10 апреля 1941 г.;
6-й военный учебный класс, 1 мая 1941 г. — 15 сентября 1941 г.;
7-й военный учебный класс, 1 ноября 1941 г. — 30 апреля 1942 г.;
8- й военный учебный класс, 8 июня 1942 г. — 5 декабря 1942 г.;
9-й военный учебный класс, 1 февраля 1943 г. — 31 июля 1943 г.;
11 — й военный учебный класс, 6 сентября 1943 г. — 11 марта 1944 г.;
14-й военный учебный класс, 1 мая 1944 г. — 30 сентября 1944 г.;
18-й военный учебный класс, 1 ноября 1944 г. — 30 марта 1945 г.
Планировалось также открыть 22-й военный учебный класс, с 15 апреля 1945 г., однако осуществлено это так и не было. Здесь же отметим, что на долю юнкерской школы СС в Брауншвейге также приходится 10 классов (отметим, что по общепринятой практике классы с 6-го по 9-й в Бад-Тёльце и в Брауншвейге считаются за один класс; последний класс в Брауншвейге, судя по всему, был только на бумаге), юнкерская школа СС в Клагенфурте — три, а юнкерская школа СС в Праге — два[90].
Сроки обучения для юнкеров активной службы, резервистов (включая сюда и недееспособных юнкеров) и иностранных добровольцев в период войны были различны. Сразу отметим, что по сравнению с довоенным периодом время пребывания юнкеров в юнкерской школе было сокращено.
По данным Р. Шульце-Коссенса, в начале войны для кандидатов в офицеры действительной военной службы учебный цикл составлял приблизительно 18 месяцев. Из них четыре месяца занимал базовый курс в учебной части для подготовки на унтер-офицера, два месяца — служба на передовой, два месяца подготовительных курсов в военной школе (как фюреранвертер), шесть месяцев в самой юнкерской школе и четыре месяца (11 недель) на специализированных курсах командира взвода (артиллерия, танки или пехота).
Однако при детальном анализе эти данные не выдерживают серьезной критики. Так, если проанализировать известные нам даты юнкерских классов, то мы увидим, что утверждения Р. Шульце-Коссенса, по крайней мере касательно времени пребывания юнкера в юнкерской школе действительности не соответствуют. На самом деле в первый период войны 2-й и 3-й классы продолжались всего четыре месяца, 6-й — 4,5 месяца, а самым продолжительным оказался 5-й класс — семь месяцев. Таким образом, мы видим, что до 7-го класса сроки обучения не были еще четко установлены, а шестимесячное обучение началось только с 7-го учебного класса, в ноябре 1941 г., и продержалось до начала марта 1944 г. (11-й класс).
Важно помнить, что сокращение курса обучения до четырех месяцев в начале войны привело к тому, что некоторые авторы, в частности М. Йергер, не сумели до конца разобраться в номенклатуре этих учебных классов. Так, М. Йергер иногда определяет 2-й и 3-й учебные классы как классы для офицеров резерва, что неверно. В то же время в некоторых случаях касательно этих же классов Йергер говорит, что это был «сокращенный класс военного времени» для офицеров активной службы, что в принципе соответствует действительности, но что только запутывает общую картину, на фоне именования этих же классов резервными в других местах его работ. Здесь отметим, что действительно некоторое число выпускников этих военных «стандартных» классов получили звание офицеров резерва СС (например, Карл-Хайнц Эртель, Георг Браун[91] и другие), хотя сам по себе курс «резервным» не был.
Подробнее о классах для офицеров резерва мы расскажем ниже, сейчас же отметим, что в то же время срок обучения офицеров резерва составлял 15 месяцев и отличался следующими пунктами: в юнкерской школе резервисты проводили пять месяцев вместо шести, а на курсах командиров взводов — два месяца вместо четырех. Для недееспособных юнкеров, в случае их соответствия физическим требованиям для обучения на офицеров резерва, программа практически полностью повторяла программу офицеров резерва. Для тех же, кто не мог, завершение учебного цикла в школе зависело от того, как быстро они пройдут период реабилитации и овладеют навыками, необходимыми им для дальнейшей службы, например, для административной работы и тому подобного. Иностранные добровольцы четыре месяца обучались на курсах командира взвода и роты в Бад-Тёльце, в свою очередь, это сопровождалось курсами различной военной специализации.
Что касается обязательного направления штандартеоберюнкеров СС на дополнительные курсы командиров взводов, то здесь Р. Шульце-Коссенс просто выдал желаемое за действительное. Очень часто штандартеоберюнкеры СС направлялись не на обучение на курсы командиров взвода, а возвращались на фронт, в свою часть. Таким образом, для получения офицерского звания они должны были пройти «стажировку» в боевых условиях. Стать офицерами они могли только минимум через два месяца службы в своей части[92]. Интересно, что некоторые из них, приняв участие в боях, стали кавалерами высоких наград, в звании штандартеноберюнкера. Самым ярким представителем из них был штандартеноберюнкер СС Фриц Ланганке, командир взвода 2-й роты 2-го танкового полка СС дивизии СС «Дас Райх». 27 августа 1944 г. он был награжден Рыцарским крестом за отвагу в боях в Нормандии, а 1 сентября 1944 г. произведен в унтерштурмфюреры СС[93].
При этом многие штандаргенюнкеры СС погибали в бою, так и не получив офицерского звания. Так, среди 56 павших в Советском Союзе офицеров полка СС «Дойчланд» в 1941–1942 гг. 15 были юнкерами СС, которые после окончания юнкерской школы прибыли в полк на стажировку[94].
В целом же система, о которой писал Р. Шульце-Коссенс, продержалась вплоть до 5 февраля 1944 г. В этот день Главное оперативное управление СС издало документ, озаглавленный «Учебный план на 1944/1945 годы для подготовки офицеров войск СС», в котором стремилось упорядочить и систематизировать порядок подготовки офицеров. В частности, в нем были пересмотрены и сокращены сроки подготовки офицеров, а также разработана общая для всех юнкерских школ учебная программа.
Для начала были учреждены новые правила касательно подготовительных курсов для фюрербеверберов. По ним срок подготовки составлял 10 недель, как для фюрербеверберов активной службы, так и резерва, и осуществлялся в следующих подразделениях:
— 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 10-й танково-гренадерские учебно- запасные батальоны СС;
— 6-й горнострелковый учебно-запасной батальон СС;
— кавалерийский учебно-запасной батальон СС;
— Артиллерийская школа СС № 2 (в Бенешау, Чехия);
— Саперная школа СС;
— Школа связи для войск СС.
Было установлено, что начнутся эти новые курсы для фюрербеверберов с 1 марта 1944 г.; курс будет иметь порядковый номер 14-й (14-й учебный курс для фюрербеверберов СС).
Те фюрербеверберы, которые успешно пройдут эти курсы, должны были продолжить свое обучение в юнкерской школе. Начало класса в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце[95] было назначено на 1 мая 1944 г., срок обучения был рассчитан на пять месяцев и состоял из 22 учебных недель. В первую половину класса (то есть до 11-й недели обучения) не предусматривалось разделение юнкеров по родам войск, считалось, что целесообразнее дать им общую подготовку.
После 11-й недели начинался так называемый «курс оберюнкера» (то есть по итогам этого курса присваивалось звание штандартеноберюнкер). На этом этапе планировалось осуществить разделение юнкеров по родам войск.
Отметим, что хотя в этом документе и планировалось начать обучение в юнкерской школе с 1 мая 1944 г., однако согласно приведенному в нем же учебно-календарному плану учебный курс должен был начаться 3 апреля 1944 г. и продолжаться до 1 августа 1944 г. (как раз 22 недели в пяти месяцах). Тем не менее, несмотря на это противоречие, обучение началось 1 мая (как и планировалось), это был 14-й учебный класс, продолжавшийся до 30 сентября 1944 г. (пять месяцев). Столько же продолжался и 18-й учебный класс.
Некоторые принципы жизни в юнкерской школе
Карл-Хайнц Эртель, кавалер Рыцарского креста, через 40 лет после войны вспоминал, что когда он с группой своих товарищей-однополчан из полка СС «Германия» получил известие о своем зачислении на 2-й (сокращенный) военный класс (начало курса с 1 ноября 1939 г.), то у них даже не было времени собраться и привести в порядок свою униформу, все еще носившую следы польской кампании: «Если бы не наши сияющие лица, то нас можно было бы принять за первых польских военнопленных». Юнкерский класс был разделен на две роты, которые делились на взводы.
Далее Эртель рассказал об обучении: «Курс был чрезвычайно ускоренный. Только четыре месяца отводилось на подготовку офицера. Жесткий отбор в школу на уровне подразделения уже показал нам, что снижения стандартов не будет. Курс был импровизированный. Среди занятий доминировали полевые учения, стрельба и спорт. Но не пренебрегали обучением, которое должно было дать будущим офицерам необходимые теоретические навыки для их службы… Теорию мы учили в течение многих ночей подряд…
На Рождество нам дали отпуск, только десять дней, командир школы не разрешил больше. С несколькими товарищами я провел свой отпуск в школе. Мы наслаждались свободой и попытались научиться кататься на лыжах. Новогоднее празднование мы провели с большим воодушевлением. Когда колокольный звон возвещал наступление 1940 года, мы стояли у окна и зачарованно смотрели на снежный пейзаж, купавшийся в лунном свете.
В январе мы поехали на старый австрийский имперский полигон в Брук дер Лейта, для зимних стрельб… Дул неприятный, ледяной восточный ветер. Мы были очень счастливы, когда стрельбы были преждевременно закончены и нас на специальном поезде повезли в Берлин. Мы сильно замерзали в неотапливаемых вагонах. Путешествуя через Протекторат (протекторат Богемия и Моравия. — мы попытались согреться сливовицей. Никто из нас даже представить не мог, что два года спустя мы окажемся во льду и снегу в намного более жестких условиях.
В Берлине Адольф Гитлер выступал перед кандидатами в офицеры от армии и войск СС. Я не помню содержание речи. Я только знаю, что мы были очень восторженны и стремились превзойти армейцев в крике „Хайль“. Один эпизод запомнился особо. Перед речью армейский офицер призывал всех солдат, которые получили Железный крест 1-го класса в ходе Польской кампании, сесть ближе, так как они должны были быть лично представлены фюреру. Затем у нас был отпуск в Берлине… Большинство из нас увидело столицу рейха впервые… Назад в Тёльц, и снова полетели недели… У нашего командира взвода „Буби“ Редера каждый человек был на контроле. Проверки и отсев были серьезными. Значительное число юнкеров не прошло курс…
Что мы взяли от Бад-Тёльце, так это понимание высоких стандартов, которым должен соответствовать офицер»[96].
Этим высоким стандартам была подчинена вся жизнь юнкера в школе. Распорядок дня в юнкерской школе был достаточно строг. Подъем в 6 утра, часовой кросс по пересеченной местности, умывание и завтрак. Завтрак обычно состоял из овсяной каши и минеральной воды. Некоторые авторы объясняют это тем, что Главное административно-хозяйственное управление СС имело монополию на эти продукты[97]. Мы же здесь не видим какого-то «криминала», тем более что эти продукты давно являются одной из основных составляющих практически любой системы здорового питания.
После завтрака, в зависимости от расписания занятий, юнкера переодевались в соответствующую форму. В свободное время они могли пользоваться библиотекой, заниматься спортом. Особенно поощрялась игра в шахматы, а из карточных игр — скат. Считалось, что эти игры способствуют «развитию логического мышления и изворотливости ума»[98]. Отметим, что занятия проводились пять дней в неделю, суббота и воскресенье были выходными, во время которых юнкера могли получить увольнение в город.
Личная гигиена и чистота была важным пунктом в жизни юнкера. Голландский доброволец штурмманн СС Ян Мунк, служивший в полку СС «Вестланд» дивизии СС «Викинг» и учившийся в последнем, 18-м учебном классе, рассказал в послевоенном интервью о некоторых особенностях жизни в юнкерской школе: «Чистка вещей была кое-чем особым. Если они (инструктора. — Р.П.) сказали вам, что ваша комната, ваша винтовка или ваша униформа должны были быть чистыми, то они подразумевали, что все должно быть чистым, и никак иначе. В субботу утром у нас обычно было главное время для уборки. Она начиналась с того, что все парни, встав на колени, руками вычищали длинные каменные коридоры и лестницу. Сделав это (а чтобы заслужить удовлетворение начальства, нужно было сделать это два или три раза), мы начинали уборку в наших собственных комнатах. Сдвигали кровати и платяные шкафы, вычищали пол и чистили каждый выступ или полку. Окна полировались влажными газетами. После этого — осмотр. Наш выходной зависел от результата. Мало того, что осматривались сами комнаты, но также и каждый солдат, его кровать, постельные принадлежности и содержание платяного шкафа. Единственным пунктом, который не проверялся, был личный рюкзак, в котором мы держали личные вещи, такие как писчая бумага, фотографии, письма из дома и так далее. Я скоро нашел, что легче было иметь по два набора некоторых вещей, таких как зубная щетка, расческа, безопасная бритва, носовой платок и носки. Новые могли храниться в платяном шкафу, готовые к неожиданным осмотрам, а использованные можно было спрятать в рюкзак.
Однажды во время осмотра за ножкой платяного шкафа была найдена спичка. Нам ничего не сказали, но той ночью приблизительно в 23:00, когда мы все крепко спали, нас подняли… и приказали выйти на улицу, взяв с собой одеяло. Когда мы собрались и были готовы, четверым из нас приказали нести одеяло. Каждый держал свой край, а в центре одеяла лежала спичка. Мы тогда прошагали около часа, а затем должны были вырыть яму, размером точно метр на метр, и похоронить спичку. На следующее утро все вернулось к нормальному состоянию, как будто ничего и не случилось»[99]. Воспоминания Мунка тем интересней, что относятся к последнему периоду войны, показывая незыблемость традиций школы.
Интересно отметить, что в школе для выполнения хозяйственных работ привлекались заключенные из концлагеря Дахау. Ян Мунк вспоминал: «В юнкерской школе СС в Бад-Тёльце было много заключенных из Дахау. Они были одеты в свои синие с белыми полосками брюки и куртки и занимались работой в садах и уборкой дорог. Когда мы проходили мимо них, они должны были стоять и снять свои головные уборы, ни больше, ни меньше. Если бы мы посмели прикоснуться к ним, то они могли пожаловаться своему капо, и нам сделали бы выговор. Они получали три сигареты в день, мы получали две. Кроме того, они начинали работу поздним утром, когда мы уже давно встали, и все выглядели хорошо накормленными»[100].
Целью юнкерских школ было воспитание человека с прямым, бесстрашным характером, при этом галантного, семейного, дружелюбного, с безукоризненным публичным поведением, с ясным понятием о чести и повиновении, не боящегося ответственности и готового всегда прийти на помощь.
Характерные для войск СС товарищеские отношения между солдатами и офицерами перекочевали и в юнкерские школы. Известен случай, когда один из командиров инспекций призывал юнкеров перед экзаменом вынести оценку непосредственно ему. Это произвело должное впечатление на юнкеров: хотя они и чувствовали некоторый риск, но все же сделали это без колебаний, и их уверенность оказалась полностью оправданной. В школе офицеры — командиры юнкерашфтов имели возможность уделять молодым людям большой объем внимания. Благодаря этому удавалось раскрыть множество скрытых талантов и способностей, которые были бы едва замечены в воинской части, где ранее служил юнкер.
Нелояльность, постыдное поведение и, если случались, преступления против товарищей были строго наказуемы, очень часто — исключением из школы. Впрочем, такие случаи были не часты, ведь в школе культивировался дух доверия, взаимопомощи и единства. Однако у некоторых юнкеров проявлялись определенные отрицательные черты, такие как высокомерие к товарищам, амбициозность и честолюбие; если эти пороки не подлежали «излечению», то это могло стать поводом для отчисления юнкера из школы (с формулировкой: отсутствие командирских и лидерских качеств). Совместная жизнь юнкеров почти не приводила к каким- либо проблемам или трудностям. Серьезные дисциплинарные проступки редко имели место. Запирать личные шкафчики были запрещено, да это особо и не требовалось.
Закономерным результатом такой политики стало то, что некоторые юнкера за время обучения достигали большого личностного развития и уверенности в себе, особенно по сравнению с тем, что было до юнкерской школы. Таким образом, юнкерскую школу покидали совсем другие люди, чем те, кто пять-шесть месяцев назад в нее вступил.
Также заметим, что на злоупотребление юнкерами алкоголем и никотином смотрели с неодобрением. Скрытность не допускалась. Сексуальные извращения (Шульце-Коссенс назвал их «неестественные сексуальные методы») были очень строго наказуемы, в некоторых случаях вплоть до смертного приговора. Из царящей в школе атмосферы единства, товарищества и порядочности произрастал легендарный эсэсовский «камерадшафт».
Проверки и экзамены в юнкерских школах. Распределение выпускников
Система проверок и экзаменов, через которые должен был пройти за свою юнкерскую карьеру кандидат в офицеры, была проста, но эффективна.
Итак, тех кандидатов, кто уже доказали на военной службе, что они подходили для того, чтобы стать офицерами и были отобраны для этого, посылали, почти без исключений, на предварительный курс обучения перед зачислением в юнкерскую школу (для лиц активной службы) или в военную школу (для резервистов). Это делалось с целью консолидации и обобщения приобретенных до этого знаний и для обучения на командира отделения или орудия, соответственно их прежней службе. Это было первым этапом, который мы условно назовем предварительный курс обучения.
Вторым этапом был вступительный экзамен. После прохождения предварительного курса обучения кандидаты сдавали один короткий вступительный экзамен в юнкерскую школу, который раскрывал их умственные и интеллектуальные способности и общий уровень образования. После успешной сдачи вступительного экзамена кандидат зачислялся в юнкерскую школу.
На 6-й учебной неделе весь обучающий персонал школы принимал участие в специальной конференции, с целью выяснить, кто из юнкеров был не способен стать офицером и чье дальнейшее обучение станет для школы ненужным бременем. На этой конференции юнкерам выставлялись оценки по восьмибальной шкале, причем «8» было максимальным балом. Получившие наименьший балл юнкера отчислялись.
Затем на 11-й неделе следовал промежуточный экзамен, как правило, в письменной форме. Письменный экзамен был по таким предметам:
— Тактика;
— Топография;
— Идеология и история (учебный курс «Мировоззрение»);
— Военное дело.
По результатам этого экзамена юнкера делились на три группы:
1. Юнкера, успешно его сдавшие, оставались в школе и получали звание штандартенюнкер СС.
2. Юнкера, которые не совсем успешно сдали экзамен, но которые, по мнению руководства школы, еще могли исправить свои недочеты и выправить недостатки, оставались в школе, но в звании не повышались.
3. Юнкера, которые не смогли сдать экзамен, и поэтому возвращались в свою часть, то есть туда, где они служили до попадания в школу.
При этом подчеркнем, что уровень оценки этого экзамена все время был исключительно жестким. В среднем, даже во время войны, когда по объективным причинам критерии требований к офицерам несколько понизились, около 30 % курсантов отчислялись после промежуточного экзамена.
Практически все штандартенюнкеры оставались в школе до заключительного этапа, которым являлся выпускной экзамен, на 20-й учебной неделе. На нем штандартенюнкеры писали письменные работы по следующим предметам:
— Тактика;
— Топография;
— Идеология и история;
— Военное дело;
— Теория оружия;
— Военно-инженерное дело.
Вопросы на экзамены готовились командиром школы и руководителями учебных курсов. За три недели до экзамена образцы вопросов и варианты ответов предоставлялись на утверждение в управление подготовки командных кадров (Amt XI) Главного оперативного управления СС. Экзаменационные работы сначала проверялись и оценивались инструктором по тактике, а затем направлялись на проверку и утверждение командиру школы. Это было необходимо для гарантии равных возможностей для всех экзаменующихся. При оценивании юнкеров практиковалось сравнение результатов их успеваемости и достижений с другими участниками курса, это помогало дать объективную оценку достижений того или иного юнкера.