Глава 30 Почему?

Глава 30 Почему?

Такой вопрос наверняка уже возник у читателя. Если Красная Армия была так хороша, если советское военное командование, советская разведка, советская военная техника либо на голову превосходили немцев, либо как минимум – не уступали, то почему же РККА была разгромлена летом 1941 года? Ведь не секрет, что и осенние поражения, и отступление до Москвы, и частично даже неудачи 1942 года были следствием разгрома Красной Армии на границе. Ответить можно двумя словами: не успели.

Красная Армия была не готова. Не готова не к войне. Напротив, Сталин готовил Советский Союз вообще и РККА в частности к войне с Германией очень серьезно и обстоятельно. Заключение «Пакта о ненападении» в 1939 году не могло обмануть Сталина, он был слишком умен и прагматичен для этого. Сталин никогда, ни одну минуту не верил в миролюбие Гитлера и прекрасно понимал, что рано или поздно столкновение между СССР и Германией случится. Поэтому Красная Армия усиленно вооружалась, пополнялась личным составом, подтягивая дивизии к границам. Там же сосредотачивались основные мобилизационные запасы. Но все эти приготовления не были связаны с отражением германской агрессии. В возможность того, что Гитлер рискнет напасть на СССР уже в 1941 году, Сталин не верил до самого последнего мирного дня. Это означает, что РККА готовилась вести совсем другую войну.

К тому, что война начнется 22 июня 1941 года наступлением германских войск, Красная Армия оказалась совершенно не готова. Но автор далек от мысли, что РККА не умела обороняться. Причина разгрома на границе была совсем в другом. Можно сказать так: РККА не успела подготовиться к приграничному сражению. Такое часто бывало в мировой истории, когда на поле боя выходили две армии, но одна уже выстроилась в боевой порядок, а другая только начала построение. В такой ситуации побеждала обычно готовая к бою сторона. Это отнюдь не означало, что проигравшие были хуже вооружены, хуже обучены или более трусливы. Они просто не успели.

В 1941 году произошло именно это, только в несравнимо большем масштабе. Еще какие-нибудь две недели, и на границах была бы совсем другая ситуация. Если бы немцы ударили по полностью развернутой РККА, приграничное сражение имело бы совсем иной исход. Скорей всего и тогда Западный фронт Павлова потерпел бы поражение не меньшего масштаба, чем в реальном 1941 году. Уж слишком неудачной для обороны была дислокация его войск. Зато Юго-Западный фронт в соответствии с предвоенными планами неминуемо перешел бы в наступление. После полного сосредоточения, его превосходство над противостоящей группировкой германских войск стало бы подавляющим. Получилась бы очень интересная, хотя тоже часто случавшаяся в истории ситуация, когда каждая из противостоящих армий побеждает на своем левом фланге. Дальше все зависело бы от крепости нервов и географии. Причем у РККА было бы то преимущество, что вторгшаяся в Белоруссию группа армий «Центр» ударить во фланг и тыл Юго-Западному фронту не смогла бы – мешают Припятские болота.

А вот войскам советского Юго-Западного фронта наступать из Южной Польши на север не помешало бы ничего. Тогда немцам пришлось бы срочно отводить назад свои войска, образовывать фронт лицом к югу, давая возможность войскам советского Второго Стратегического эшелона создать новый Западный фронт.

В общем, можно сказать только одно – немцам повезло так, как иногда везет только на войне. Они ударили в тот уникальный момент, когда РККА находилась в самом разгаре развертывания.

Ударь они на месяц раньше – масштаб катастрофы был бы не столь велик. В тот момент в округах было намного меньше войск, техники и снаряжения. Ударь немцы на две недели позже – их бы встретила полностью развернутая и отмобилизованная Красная Армия.

Причем тот факт, что Вермахт начал наступление в этот уникальный период, отнюдь не свидетельствует об особом коварстве германского руководства. Верховное командование Вермахта вовсе не планировало бить именно в этот момент. Немцы вообще не знали о начавшемся развертывании РККА. Это было именно везение, схожее с выигрышем в лотерею.

Но для Красной Армии везение немцев обернулось кошмаром. Первую линию советских войск немцы попросту смели. Как мы помним, непосредственно вдоль границы от Балтики до Черного моря немцы и их союзники развернули полторы сотни полностью отмобилизованных дивизий. Им противостояли в 50-километровой приграничной полосе 48 советских дивизий, лишь некоторые из которых успели занять свои позиции. К тому же советские соединения не были отмобилизованы, хотя при таком соотношении сил это не играло уже никакой роли. Вторую линию советских дивизий немцы застали в пути, в походных колоннах, в эшелонах. Еще до столкновения с наземными немецкими войсками эти дивизии понесли потери от действий Люфтваффе, ведь господство в воздухе было в руках немцев с первого дня войны (причины этого описаны выше).

Вторую линию советских войск, а за ней и третью, и четвертую немцы продолжали бить по частям. Стоит добавить также, что разгром Западного фронта, предопределенный огромным превосходством немцев в силах именно на этом участке и крайне неудобной для обороны конфигурацией фронта, пробил в линии советских войск огромную брешь, закрывать которую пришлось армиями Второго Стратегического эшелона.

Командующему Западным фронтом генералу армии Павлову вообще не позавидуешь. Для него лично поражение вверенного ему фронта обернулось арестом и расстрелом. Однако надо признать, что у Павлова в той ситуации не было ни единого шанса. Западный фронт ни при каких обстоятельствах не мог отразить удар немцев. Германские 3-я и 2-я танковые группы, зловеще нависающие над флангами ЗапОВО, – вот основная причина поражения армий Павлова. В ситуации, когда немцы наносили удар первыми, у Павлова оставалось только два решения, и оба – плохие. Либо оставаться на месте и попадать в окружение, либо отводить войска на восток, подвергаясь бомбежкам, бросая склады, аэродромы, вышедшую из строя технику и т.д. При этом не стоит также забывать, что мобильность моторизованных соединений Вермахта была намного выше, чем у не получивших автотранспорт и лошадей по мобилизации дивизий Павлова. То есть они даже убежать от немцев толком не могли.

Таким образом, оба решения могли закончиться и в итоге закончились уничтожением войск Западного фронта. Причем не имело почти никакого значения – привел Павлов свои войска в боевую готовность или не привел, отмобилизовал он свои войска или нет, заняли дивизии позиции вдоль границы или не успели. Категорически не подходящая для обороны дислокация войск Павлова почти неминуемо вела к разгрому в любом случае, кроме одного – когда РККА сама наносит удар первой.

Однако первыми ударили немцы, и уже через две недели Западный фронт перестал существовать.

Пока Красная Армия латала дыру в центре, немцы бросили свои подвижные соединения 3-й и 2-й танковых групп на север и на юг, где РККА сумела к тому времени стабилизировать фронт. В итоге и там Вермахту удалось создать перевес в силах, что позволило ему и на этих участках фронта разгромить советские войска.

Правда, уже после войны умные «задним числом» гитлеровские генералы отнесли пресловутый поворот танковой группы Гудериана на юг к «роковым ошибкам» Гитлера, которые якобы не дали мудрым германским стратегам выиграть войну.

В целом можно сказать, что, несмотря на все свое превосходство в количестве и качестве боевой техники, несмотря на потенциальное превосходство в численности бойцов, летом и осенью 1941 года Красная Армия никак не могла сосредоточиться, поэтому немцы в каждом отдельно взятом сражении имели как минимум равные силы, при том что стратегическая инициатива была в их руках.

Однако как вода точит камень, так и ожесточенное сопротивление советских войск, их отчаянные, порой самоубийственные контратаки привели, в конце концов, к своей цели. Под Москвой немцев остановили, а затем и погнали назад. Но цена оказалась огромной. Фактически половину всех своих безвозвратных потерь в Великой Отечественной войне Красная Армия понесла в ходе летне-осенней кампании 1941 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.