По следам катастрофы

По следам катастрофы

Удивительное дело: в случае с тунгусским феноменом люди оказа­лись на редкость нелюбопытными, если не считать эвенкийских охотников, которые стали случайными свидетелями космическо­го чуда. Можно себе представить, какой бы поднялся научный и ненаучный переполох, случись такое событие в наши дни. А меж­ду тем до настоящего времени нет достоверных сведений о том, были ли среди наблюдателей явления ученые и предпринял ли кто-нибудь из них попытку разобраться в его сущности, не говоря уже о посещении места катастрофы по горячим следам. Правда, из дореволюционных газет, из воспоминаний старожилов и неко­торых петербургских ученых дошли кое-какие сведения о том, что в 1909—1910 гг. экспедиция с необычным снаряжением все же побывала на месте падения метеорита. Но никаких официальных материалов по этому поводу нет, и следы этой таинственной экс­педиции затерялись.

Первая же экспедиция, о которой имеются достоверные данные, была организована только в 1911 г. Омским управлением шоссей­ных и водных дорог. Ее возглавлял инженер Вячеслав Шишков, ставший впоследствии известным писателем. Исследователи про­шли далеко от эпицентра взрыва и, хотя обнаружили в районе Нижней Тунгуски огромные площади поваленного леса, связать это с падением метеорита им не удалось.

Прошло более десяти лет, пока в 1921 г. по воле случая нача­лось основательное изучение Тунгусской катастрофы. Связано оно с именем Леонида Кулика, которому, собственно, мы и обя­заны тем, что феномен не канул в Лету. А история произошла удивительная. Однажды летним вечером 1921 г. в минералоги­ческий музей, где Кулик с 1913 г. работал по приглашению ака­демика Вернадского, заглянул редактор журнала «Мироведение» Д. Святский. Именно он интереса ради дал прочесть 38-летнему геофизику листок отрывного календаря от 2 июня 1910 г. Так увлеченный небесными камнями исследователь впервые узнал о наблюдавшемся в Енисейской губернии пролете огромного болида. И тут же загорелся желанием найти место его падения и сделать достоянием науки сам метеорит.

Вскоре Кулик добился приема у наркома просвещения Луна­чарского и, получив первые субсидии, в начале сентября 1921 г. отправился в дальний путь. Проехав более 20 тыс. км по разру­шенной гражданской войной России, члены экспедиции успеш­но нашли и собрали осколки различных метеоритов общей мас­сой 233 кг. Все шло успешно, пока экспедиция не добралась до поселка Филимоново, начальник которого вспомнил о метео­рите 1908 г., но указал, что упал он не рядом, а совсем в другой стороне. Стало ясно, что филимоновский метеорит, во-первых, нельзя назвать таковым, а во-вторых, это не простой метеорит, а некое циклопическое тело, падение которого наблюдалось на огромной территории Сибири. Таким образом, первая экспеди­ция вернулась в Москву, так и не выяснив истинного места падения космического тела. Прошло еще несколько лет, и толь­ко в апреле 1927 г. вторая экспедиция Кулика попала в долину реки Макикты, где исследователи впервые увидели огромные площади, заваленные полегшими стволами деревьев. Увиденная картина потрясла ученых.

Вообще, сама по себе одиссея Кулика заслуживает отдельного описания в духе авантюрно-приключенческого романа. Старожи­лы сибирских поселений еще долго вспоминали бородатого «уче­ного мужика с наганом», который истинно революционными ме­тодами выбивал необходимые экспедиции подводы, проводников, продовольствие, патроны и т. д. Конечно, в столице во время жар­ких научных споров Кулик оружием не баловал, но в тайге он очень походил на железного комиссара, не допускавшего самых робких попыток отступить от собственного плана поиска метеоритов. Дисциплина в лагере была настолько жесткой, что исследователи не имели права хоть на полчаса удаляться от срубленных на заим­ке изб, не говоря уже о самостоятельном поиске метеоритных осколков.

Главным результатом экспедиций Кулика стало выявление двух важнейших обстоятельств. Первое — радиальный вывал леса, при котором корни всех поваленных деревьев направлены к центру взрыва. Второе - в эпицентре, там, где разрушения от упавшего тела должны быть наибольшими, лес стоял на корню — мертвый, с ободранной корой, без мелких веток, походивший на врытые в землю телеграфные столбы. Причиной таких разрушений мог быть только сверхмощный, вероятно, высотный взрыв. Удивило ученых и то, что посреди мертвого леса виднелось то ли озеро, то ли болото, после чего Кулик предположил, что это и есть воронка от метеорита. Через год, в 1928 г., Леонид Алексеевич вернулся в тайгу с новой большой экспедицией. В течение лета были про­ведены топографические съемки окрестностей, киносъемка пова­ленных деревьев и предпринята попытка откачать воду из воронок самодельным насосом. Осенью были разрыты некоторые из воро­нок и проведены их магнитометрические исследования. Увы, ни­каких следов метеорита обнаружено не было.

Вполне понятно, такой исход не мог не огорчить Кулика, осо­знававшего, что очередное бесславное возвращение из сибирской командировки может стать последним ввиду прекращения вся­кого финансирования. И тогда он пошел на хитрость: остался в тайге на зимовку с тем, чтобы привлечь к себе внимание обще­ственности. Уловка удалась: в прессе поднялась волна призывов спасти беспомощного и голодающего ученого.

Правда, сами сибиряки недоумевали — как можно терпеть бедствие, если человек имеет достаточный для бывалого таеж­ника запас продуктов, и зачем его искать, если лагерь Кулика хорошо знаком каждому местному жителю и до ближайшего по­селка из него можно добраться за три-четыре дня. Зато в столи­це за судьбу известного геофизика обеспокоились не меньше, чем во время спасения челюскинцев. Вскоре к избам экспедиции от­правили спасательный караван.

Третья экспедиция Леонида Кулика в 1929—1930 гг. была наи­более многочисленной. Ее оснастили буровым оборудованием и мощными насосами. Благодаря этому ученые вскрыли одну из наиболее крупных воронок, на дне которой обнаружили пень, но он оказался «старше» Тунгусской катастрофы, что означало: во­ронки не имели никакого отношения к метеориту.

Неудачный исход этой экспедиции поколебал уверенность Ку­лика в том, что метеорит был железным, и он все больше склонял­ся к мысли, что космический гость мог быть и каменным. Одна­ко вера в железный метеорит была так сильна, что ученый даже не осмотрел большой метеороподобный камень, который был обнаружен участником экспедиции Янковским. Впоследствии попытки найти камень Янковского не увенчались успехом.

Как бы то ни было, Кулик по-прежнему был уверен, что все расходы от поиска метеорита с лихвой окупятся. Чтобы понять его энтузиазм, надо вспомнить, каким было положение в стране в 30-е годы СССР уже вовсю готовился к войне, и находка Кулика,  считавшего, что упавший в Южное болото метеорит целиком состоит из ценнейшего стратегического металла никеля, могла обеспечить страну сырьем на долгие годы. Заинтересованность в нем была настолько велика, что однажды академик Ферсман предложил Кулику спустить всю воду из Южного болота — задача уникальная даже по меркам государственным. Последний раз ученый ушел на поиски драгоценного метеорита 6 августа 1939 г., после чего заимка закрылась и отныне получила право зваться именем выдающегося исследователя.

Очередные поездки планировались и в 1940 и в 1941 гг. Тогда Кулик записал в своих планах на будущие исследовательские се­зоны: «1941 — необходимо уточнить еще раз местонахождение стратегического метеорита, а в 1942 — начать строительство узко­колейной дороги Южное болото Ванавара для вывоза из райо­на эпицентра найденных обломков чистого никеля». Но судьба оказалась немилостивой к талантливому ученому. В 1941 г. Леонид Кулик ушел добровольцем на фронт, был ранен, попал в плен, где ухаживал за больными красноармейцами, пока 14 апреля 1942 г. болезнь не подкосила его самого. В предсмертном бреду он все еще призывал ехать на Подкаменную Тунгуску. Спустя много лет име­нем этого человека назовут кратер на обратной стороне Луны, метеоритное происхождение которого сомнения не вызывает. В дальнейшем поиски метеорита приобрели более мелкий мас­штаб, и каждый раз, когда экспедиция возвращалась из тайги, привозила добытые материалы, ученые убеждались, что в тайге упал вовсе не метеорит. Тогда что?

Несмотря на то что Великая Отечественная война прервала исследования тунгусского феномена, специалисты намеревались и в дальнейшем их продолжить. Но вот в январском номере жур­нала «Вокруг света» за 1946 г. неожиданно появился рассказ из­вестного писателя-фантаста Александра Казанцева — руководи­теля общественно-просветительского центра «Космопоиск». Автор предложил невероятную идею: причиной катастрофы стало раз­рушение атомного двигателя инопланетного корабля. Казанцев обратил внимание на такую аналогию. В Хиросиме во время атом­ной бомбардировки из всех зданий менее всего пострадали те, которые находились в эпицентре взрыва, когда ударная волна шла сверху. Точно так в бассейне Тунгуски остался стоять мертвый лес в центре лесоповала. Поразило писателя и совпадение сейсмо­грамм обоих взрывов.

Через некоторое время гипотеза Казанцева об искусственной природе метеорита была обсуждена на заседании Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества. Чуть позже в Московском планетарии организовали лекцию-инсценировку под названием «Загадка ТМ». Постановка выгля­дела более чем непривычно, ведь, насколько известно, ни один научно-популярный доклад впоследствии так не строился. За­меститель директора планетария Ф. Зингель, будущий известный уфолог и профессор МАИ, только на первый взгляд читал как бы обычную лекцию о метеорите и об аномалиях, которые в Тун­гуске обнаружил Кулик. Затем в диалог вступали актеры, которые вели дискуссию об искусственном происхождении небесного тела. Любопытно, что если после публикации Казанцева в жур­нале «Вокруг света» в редакцию пришло всего несколько писем, то теперь о таинственном явлении заговорила вся Москва. Люди штурмом брали планетарий, а лишний билетик начинали спра­шивать еще у станции метро «Маяковская», т. е. за несколько остановок до планетария.

Все было хорошо, но лекция о взрыве над тайгой атомного космического корабля была сурово раскритикована сначала жур­налистами, а затем и специалистами по метеоритам, которые полностью опровергли гипотезу об искусственной природе тунгусского явления. Они отмечали, что утверждение о взры­ве в воздухе абсолютно нелепо и вообще никакой загадки нет — метеорит был, упал и утонул в болоте, а образовавшийся кратер затянула болотистая почва. Поскольку после экспедиции Кулика никто в тунгусской тайге не был, то эти утверждения в принци­пе не основывались на каких-либо новых материалах. Признать же взрыв ядерным - означало признать метеорит искусственным телом со всеми вытекающими последствиями. На такой шаг сто­ронники метеоритной теории, конечно же, пойти не могли.

Правда, звучали и другие голоса. Специалисты по космологии справедливо отмечали, что вместо того, чтобы попытаться с по­мощью гипотезы разрешить имеющиеся проблемы, несведущие люди ограничиваются общими заявлениями, выдают желаемое за действительное и исключают тем самым необходимость про­должить исследования Кулика.

Так или иначе, идея Казанцева о посещении инопланетного ко­рабля оказалась на редкость устойчивой. Вплоть до того, что в 1960 г. Генеральный конструктор Сергей Павлович Королев с целью вы­яснить, из какого материала делают пришельцы свои «тарелки», послал в тайгу экспедицию на двух вертолетах. Космические ин­женеры занимались поиском всего, что хоть слегка напоминало бы останки корабля и следы взрыва. Впервые производился и ос­мотр местности с вертолета, во время которого вторая машина поддерживала экспедицию топливом, оборудованием и продо­вольствием, перемещаясь между стоянками и «большой землей». К сожалению, и эта экспедиция так ничего и не обнаружила.

В те же 60-е годы было организовано еще несколько экспедиций, ставивших перед собой цель определить площади сплошного вывала леса, уточнить карты его района, области лучистых ожо­гов и границы лесного пожара, а также подтвердить выводы об отсутствии в районе неметеоритных кратеров и железных оскол­ков метеоритов. Этот этап исследования позволил воссоздать физическую картину взрыва, однако важнейшая проблема меха­низма разрушения эпицентра все же осталась неразрешенной.

Начиная с 80-х годов и по сегодняшний день в район Тунгус­ской катастрофы помимо российских регулярно отправляются и международные экспедиции из Польши, Италии, Чехии, Германии. В Москве, Томске, Новосибирске проводятся регулярные семинары и конференции, на которых обсуждаются различные стороны проблемы. К сожалению, собранный материал пока мало что добавил к тем исследованиям, которые были проведены в 20—30-е годы прошлого века.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.