Советское весеннее наступление

Советское весеннее наступление

После осени 1941 г. русские постоянно укрепляли свои части, противостоявшие армии «Лапландия». В конце осени они создали Карельский фронт (группу армий) для проведения операций от Мурманска до Онежского озера. 14–й армии была отведена зона от Мурманска до Кандалакши, а в апреле 1942 г. против финского III корпуса заняла позиции 26–я армия. 1 апреля против горнострелкового корпуса «Норвегия» у русских были две дивизии, две бригады, три пограничных полка и два пулеметных батальона; против XXXVI горнострелкового корпуса – две дивизии, один пограничный полк и два лыжных батальона; против III корпуса – две дивизии, две бригады, три лыжных батальона и пограничный полк. В апреле в сектор III корпуса прибыли еще две русские дивизии, в сектор горнострелкового корпуса «Норвегия» – две лыжные бригады, а в сектора XXXVI горнострелкового и III корпусов – лыжные батальоны численностью примерно в бригаду.

Лапландская армия с опозданием заметила приготовления русских. 13 апреля III корпус отменил план собственного наступления, когда воздушная разведка доложила о том, что на товарном дворе станции Лоухи скопилось 700–800 вагонов, но из – за плохой погоды армия обнаружила сосредоточение войск только на южном фланге горнострелкового корпуса «Норвегия». Дитль поверил в возможность широкомасштабной операции накануне весенней распутицы лишь через два дня, когда атака уже началась. Видимо, русские думали убить сразу двух зайцев: во – первых, они рассчитывали добиться цели еще до того, как распутица остановит операцию и несколько недель не позволит противнику контратаковать; во – вторых, считали, что 400–километровая линия коммуникаций III корпуса станет непроходимой, в то время как они сами будут получать все необходимое по шоссе, ведущему от Лоухи прямо к линии фронта.

Русские начали наступление 24 апреля атакой 23–й гвардейской дивизии и 8–й лыжной бригады на слабо укрепленный левый фланг III корпуса восточнее Кестеньги. В течение дня они провели фронтальную атаку в центре и отвлекающий обходной маневр на своем правом фланге, что придало наступлению новый импульс. 26–го левый фланг III корпуса не выдержал и начал отступать; полученные к этому времени данные неопровержимо свидетельствовали, что русские собираются нанести решительный удар большими силами, прорвать фронт и заставить корпус отойти на запад, за Кестеньгу. У армии «Лапландия» были в резерве только один танковый батальон, оснащенный устаревшими танками «Панцер–1», и рота Бранденбургского полка (специалисты по диверсиям в тылу противника). Их бросили в бой вместе с батальоном, составлявшим весь резерв XXXVI корпуса. Кроме того, III корпус получил один дополнительный батальон из сектора Ухты. 5–й воздушный флот, который имел право отвлекаться от арктических конвоев и Мурманской железной дороги только в случае возникновения серьезного кризиса, приказал эскадрильям истребителей и пикирующих бомбардировщиков начать перемещение из Банака и Киркенеса в финский город Кеми, находящийся в тылу III корпуса.

27 апреля советская 14–я армия начала наступление на реке Лице мощной атакой на правый фланг 6–й горнострелковой дивизии силами 10–й гвардейской дивизии и отвлекающей атакой на левый фланг плацдарма, проведенной 14–й стрелковой дивизией. Ночью на западном берегу бухты Западная Лица высадилась 12–я бригада морской пехоты и начала атаку на незащищенный левый фланг 6–й дивизии. Эта высадка застала горнострелковый корпус «Норвегия» врасплох и могла бы иметь успех, если бы атака велась более решительно. На исходе месяца буран, самый сильный за весь год, прервал боевые действия обеих сторон на несколько дней.

Карта 18

1 мая, когда русские передовые части остановились севернее Кестеньги, Дитль попросил у Маннергейма финскую 12–ю бригаду (бывшую 6–ю дивизию), чтобы укрепить ею III корпус. Маннергейм, не желавший, чтобы бригада тратила силы в большой и изнурительной операции, отказал, но вместо этого предложил передать армии «Лапландия» 163–ю пехотную дивизию, а после того как немецкая часть заменит III корпус, взять на себя операции в секторе Ухты. В данный момент такой помощи было совершенно недостаточно, но Дитль принял предложение, поскольку в будущем он мог получить дивизию и снять с себя ответственность за фронт в Ухте.

В первых числах мая советская 26–я армия получила подкрепление – 186–ю стрелковую дивизию и 80–ю стрелковую бригаду – с целью завершить окружение левого фланга III корпуса. Лапландская армия приказала передать корпусу оставшиеся два батальона 139–го горнострелкового полка XXXVI горнострелкового корпуса; к тому времени батальон, присланный из – под Ухты, уже был брошен в бой. Переведя два батальона с правого фланга, III корпус сумел девятью батальонами сдержать наступление двух дивизий и двух бригад. 3 мая русские послали 8–ю лыжную бригаду и полк 186–й стрелковой дивизии в дальний охват на запад и юг с целью перерезать дорогу за Кестеньгой. III корпус предложил оставить Кестеньгу и укрепления к востоку от города и занять оборонительную позицию на перешейке между Пяозеро и Топозеро, но Дитль, считавший, что отступление обернется слишком большими потерями людей и техники, приказал корпусу держать оборону даже в том случае, если он будет отрезан.

Карта 19

5 мая 8–я лыжная бригада и полк 186–й стрелковой дивизии оказались в 3 километрах от дороги, ведущей от Кестеньги на запад, а их передовые части почти добрались до нее, но северо – западнее города русские увязли в болоте, и их атака захлебнулась. В следующие два дня немцы и финны сумели окружить обе русские части и практически уничтожить их. От 8–й лыжной бригады осталось 367 человек. 6 мая армия «Лапландия» и III корпус пришли к выводу, что кризис на северном фланге миновал. Оборона велась успешно – главным образом из – за неумения русских эффективно использовать свое громадное численное превосходство. Они тратили силы в нескоординированных атаках отдельных дивизий, в результате чего от 186–й стрелковой и 23–й гвардейской дивизий осталось от 30 до 40 процентов численного состава, 80–я стрелковая бригада пострадала немногим меньше, а 8–я лыжная бригада была истреблена почти полностью. В конце политруки просто больше не могли гнать людей в бой. Когда 7–го стало ясно, что без пополнений русские новую атаку не начнут, Дитль решил контратаковать.

Бои на реке Лице ни разу не достигли такого ожесточения, как в секторе III корпуса, но ситуация там была потенциально более опасной, так как немцы боялись одновременной высадки англо – американского десанта на арктическом побережье. 9 мая Дитль и Шёрнер решили поставить на карту все ради быстрого решения. Всей 2–й горнострелковой дивизии, некоторые части которой уже находились в пути, было приказано отправиться на фронт, а для обороны побережья между Тана – фьордом и Печенгской бухтой оставить всего четыре батальона. Но еще до того как последние резервы сумели добраться до передовой, ситуация внезапно изменилась. 14 мая 12–я бригада морской пехоты, водные коммуникации которой постоянно бомбились, сочла свои позиции на западном берегу бухты Западная Лица невыгодными и отступила. Затем русские, получившие за последнюю неделю свежую дивизию, прекратили атаки на южном фланге, и 15 мая горнострелковый корпус «Норвегия» вернул свои прежние позиции по всему фронту.

Весенняя распутица к северу от Кестеньги заставила III корпус отложить контратаку до 15 мая. Тем временем русские, как обычно, быстро возвели сложные полевые укрепления. Когда фланговая атака трех финских батальонов увязла в немыслимой грязи, немцам пришлось провести несколько лобовых атак, в результате которых 21 мая русская оборона была прорвана. Сопротивление русских рухнуло, и III корпус уже практически вернул себе утраченные позиции, когда 23 мая Сииласвуо вопреки приказам армии «Лапландия» прекратил наступление.

За последние полторы недели операции к северу от Кестеньги отношения немецких и финских командиров вновь обострились. 23 мая в военном дневнике армии «Лапландия» появилась следующая запись: «В последние три недели у командования армии сложилось и окрепло впечатление, что командир III корпуса либо по собственной инициативе, либо по приказу высшего финского командования избегает всех решений, которые могут вовлечь финские части в серьезные бои». Германский офицер связи при III корпусе доложил, что с 15 мая все главные атаки проводили только немецкие части, а штаб армии «Лапландия» запротоколировал, что Сииласвуо постоянно отдавал собственные приказы, хотя знал, что командование армии их не одобрит; последним из них стал приказ остановить операцию.

Хотя в нескольких местах восстановить хорошие оборонительные позиции III корпусу не удалось, Дитль решил позволить Сииласвуо остановиться, так как боялся, что иначе финны отступят и оставят немцев одних. 23–го он издал приказ, ограничивавший право Сииласвуо отводить части с передовой. Однако на следующий день командир III корпуса проигнорировал этот приказ, велел всем финским батальонам покинуть германский сектор фронта и потребовал, чтобы немцы в трехдневный срок вернули всех лошадей и повозки, взятые у финнов. Такая мера лишила бы немцев провианта и боеприпасов, и Дитлю пришлось просить Сииласвуо во имя «братства по оружию» не оставлять германские части в безвыходном положении.

Хотя финский офицер связи при штабе армии «Лапландия» уверял, что финское высшее командование не оказывало давления на III корпус с целью сохранения финских частей или их быстрого вывода из боя, Дитль приказал, чтобы немецкие части по возможности перестали зависеть от финской поддержки, и обратился к ОКВ с просьбой ускорить присылку 7–й горнострелковой дивизии. Однако Гитлер уже решил, что части 7–й горнострелковой дивизии должны еще на какое – то время задержаться в группе армий «Север».

3 июня в расположение армии прибыл рабочий штаб XVIII горнострелкового корпуса, и Дитль предложил передать ему сектор Кестеньги в середине месяца, но Сииласвуо отказался сокращать свои командные функции до тех пор, пока большинство финских частей не будет выведено из сектора. 18–го Маннергейм согласился обменять части в конце месяца с условием, что 14–й полк и части 3–й дивизии вернутся к нему. Когда соглашение было достигнуто, 3 июля XVIII горнострелковый корпус под командованием генерала от горных стрелков Франца Бёме принял сектор Кестеньги. Один финский полк оставался в этом секторе до середины сентября, после чего его заменили последние части 7–й горнострелковой дивизии.

Оборонительные бои к востоку от Кестеньги и на реке Лице были несомненными победами немцев и финнов. III корпус утверждал, что насчитал 15 000 убитых русских только на передовой и что потери противника за линией фронта от артиллерийского огня и воздушных бомбежек не меньше. Например, 85–я отдельная бригада была уничтожена пикирующими бомбардировщиками, еще не успев достичь линии фронта. Норвежский горнострелковый корпус насчитал 8000 убитых русских. Общие немецкие и финские потери составили на реке Лице 3200, а в секторе III корпуса – 2500 человек. И все же внезапность, с которой русские прекратили свои операции, вызывает удивление, поскольку на реке Лице у них была свежая дивизия, 152–я Уральская, а в Лоухи прибыло 20–тысячное пополнение. С такими силами они могли сделать еще одну попытку. Несомненно, на решение о прекращении обоих наступлений повлияли тяжелые потери, понесенные вначале, но главную роль, скорее всего, сыграл срыв заранее рассчитанных сроков операции, поскольку весенняя распутица существенно снижала шансы наступавших на успех. Однако, по мнению армии «Норвегия», успех обороны перевешивал все остальные результаты данной кампании: угроза нового наступления русских в сочетании с высадкой англо – американских войск на Дальнем Севере на время исчезла.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.