«Зильберфукс» в ретроспективе

«Зильберфукс» в ретроспективе

После трех с половиной месяцев непрерывных боев и потери убитыми и ранеными 21 501 немецкого и более 5000 финских солдат армия «Норвегия» прочно застряла в секторах всех трех своих корпусов, причем перспективы будущего успешного наступления оставались весьма туманными[30]. Итоги операции «Зильберфукс» не доставили радости никому, кроме русских. Начиная с середины лета финны – как гражданское население, так и высшее военное командование – следили за продвижением армии «Норвегия», постепенно утрачивая иллюзии.

Неудачу операции «Зильберфукс» чаще всего объясняли распылением сил и вытекающей из этого неспособностью добиться успеха хотя бы на одном из трех направлений. Всю кампанию Файге доказывал, опираясь на абсолютно верные с точки зрения стратегии и тактики положения, что главный удар должен быть нанесен в зоне XXXVI корпуса. После последней попытки форсировать Лицу Дитль жаловался Йодлю, что армия «Норвегия» не сумела сконцентрировать силы в одном месте и нанести решающий удар. Позднее он поддержал Файге, когда тот говорил Гитлеру, что из – за рельефа местности и других преимуществ оборонявшегося противника операции в секторе горнострелкового корпуса «Норвегия» следовало приостановить «для общей пользы» и направить все силы на взятие Кандалакши. Эрфурт отмечал, что армия «Норвегия» несколько раз нарушила приказы ОКВ, направленные на обеспечение нанесения главного удара в том или ином секторе армии.

Чтобы оценить эти критические высказывания, нужно вспомнить, на чем базировалась операция «Зильберфукс». Во – первых, цель у армии «Норвегия» была не столько стратегическая, сколько политическая и психологическая; хотя Гитлер и не ждал, что Великобритания окажет Советскому Союзу не то что решающую, а хотя бы существенную помощь, однако хотел взять Мурманск для того, чтобы исключить возможность любой помощи России вообще. Есть основания считать, что данная операция была направлена не столько против Советского Союза, сколько против Великобритании, чтобы продемонстрировать последней ее одиночество и беспомощность. В данных обстоятельствах имело смысл проигнорировать требования тактики и попытаться совершить быстрый марш к Мурманску вдоль арктического побережья. Во – вторых, по сравнению с направлением главного удара операции армии «Норвегия» были всего лишь вспомогательными, а по мнению ОКХ, даже излишними. Они сознательно проводились малыми силами; армии «Норвегия» совершенно закономерно отказывали в присылке значительных подкреплений, потому что не хотели отвлекать силы с главного русского фронта, который был решающим[31]. В – третьих, у армии «Норвегия» были две оборонительные миссии: защита никелевых рудников в Печенге (эту задачу Гитлер считал более важной, чем оккупация Мурманска), а также взятие и оборона Саллы, расположенной в самой узкой части Финляндии и имевшей для последней жизненно важное значение. Таким образом, изначальное рассредоточение сил армии «Норвегия» легко объяснимо, а после начала военных действий прекратить их хотя бы в одном из трех секторов было невозможно – несмотря на то, что это лишало наступление всяких перспектив.

Следует рассмотреть критические замечания и с точки зрения тактических проблем, с которыми столкнулась армия «Норвегия». С самого начала (или почти с самого начала) было ясно, что главный удар следует нанести в зоне XXXVI корпуса. Никто не ожидал, что 163–я дивизия потратит столько времени на взятие полуострова Ханко; если бы не это, корпус имел бы четыре дивизии. Однако решение Гитлера отдать 163–ю дивизию Маннергейму и крах дивизии СС сократили силы корпуса вдвое. Возможно, Фалькенхорст предчувствовал катастрофу последней, но дивизия СС была единственной доступной для него мотопехотной частью, что следует считать смягчающим вину обстоятельством. Его июльское решение сделать направлением главного удара сектор горнострелкового корпуса «Норвегия» впоследствии оказалось главной ошибкой; однако тогда у Фалькенхорста были хотя бы частичные основания, поскольку начало у XXXVI корпуса было очень слабое. Тем более, что ситуация горнострелкового корпуса в то время была чрезвычайно рискованной: он мог двигаться только вперед или назад. Но возвращение привело бы к деблокированию полу острова Рыбачий и возникновению угрозы для Печенги. К 4 сентября, еще до заключительной атаки Дитля, армия «Норвегия» была готова направить 6–ю горнострелковую дивизию на стратегически более важное Кандалакшское направление, но тогда Гитлер настойчиво стремился к Мурманску.

Мнение Эрфурта о том, что армия «Норвегия» не выполнила указания, направленные на обеспечение направления главного удара, основано главным образом на двух приказах. Первый из них – приказ ОКВ от 7 июля, согласно которому после взятия Саллы XXXVI корпус должен был передать часть своих сил горнострелковому корпусу «Норвегия». Второй – июльская директива фюрера, которая остановила наступление XXXVI корпуса, приказала армии «Норвегия» сконцентрировать силы в секторах горнострелкового и финского III корпусов и предложила в случае провала наступления III корпуса направить освободившиеся части на помощь армии «Карелия». Однако в приказе от 7 июля нет явного намерения создать направление главного удара. В нем констатируется лишь то, что необходимо восстановить атакующую мощь корпуса Дитля, вынужденного осуществлять оборону Печенги в тылу и блокирование полуострова Рыбачий; следует помнить, что данный приказ был продиктован растущим страхом Гитлера перед высадкой британского десанта. Цели более поздней директивы фюрера не слишком ясны. Прекращение наступления XXXVI корпуса, а также усиление горнострелкового корпуса «Норвегия» и III корпуса были лишь подтверждением того, что решила и уже претворяла в жизнь сама армия «Норвегия». Требование о передаче частей армии «Карелия» было новым; являлось ли оно результатом намерения остановить наступление XXXVI корпуса сразу, а III – впоследствии, понять было трудно. То, что Фалькенхорст решил его проигнорировать, вполне естественно; похоже, что он сознательно сделал ставку на наступление XXXVI корпуса, предвидя его успех. Кроме того, следует отметить, что данная директива не вызвала энтузиазма, по крайней мере, у части ОКВ, поскольку никаких дополнительных приказов в ее исполнение оттуда не последовало. В этой связи вопрос об отмене операций того или иного корпуса и определении другого места нанесения главного удара нужно рассматривать с учетом тактической ситуации армии «Норвегия». Фалькенхорст постоянно утверждал (и был при этом совершенно прав), что ослабление давления хотя бы в одной точке позволит русским воспользоваться своим преимуществом в маневренности, поскольку Мурманская железная дорога дает им возможность быстро перебрасывать войска из одного сектора в другой. С тем количеством частей, которые находились в распоряжении армии «Норвегия», попытка нанесения главного удара в какой – то одной точке неминуемо привела бы к оголению других секторов. Иными словами, прекратить наступательные действия в каком – либо из секторов было невозможно; это означало бы поставить под удар всех.

В заключение краткого анализа следует сказать, что хотя с точки зрения тактики операции армии «Норвегия» (особенно решение нанести главный удар в зоне горнострелкового полка) осуществлялись не без ошибок, однако главной причиной неудачи операции «Зильберфукс» было то, что задачи, поставленные перед армией «Норвегия», не соответствовали ее силам. Чрезвычайно важную роль здесь сыграла Мурманская железная дорога. Владея ею, русская 14–я армия могла доставлять части и подкрепления на передовую в буквальном смысле этого слова, в то время как плохие линии коммуникаций заставляли все три корпуса армии «Норвегия» действовать изолированно. Почти такими же важными факторами были особенности рельефа местности, обеспечивавшие преимущество оборонявшимся, недостаточная подготовка и нелюбовь немецких солдат к ведению войны в условиях Заполярья, а также имевшаяся у русских неограниченная возможность постоянно получать подкрепления и компенсировать потери (в частности, за счет обитателей многочисленных концентрационных лагерей Карелии и Кольского полуострова).