ВОЙНА НА ВОСТОКЕ
ВОЙНА НА ВОСТОКЕ
10 июля 1941 года три дивизии итальянского экспедиционного корпуса начали свое движение: 225 эшелонов через всю Европу везли на Восток 62 тысячи итальянцев — 2900 офицеров и 59 тысяч рядовых. Но первые же бои выявили их слабую боеспособность. Вот как К.И. Провалов, командир 383–й шахтерской стрелковой дивизии, вспоминал о разгроме итальянских кавалеристов в 1941 году:
«Дивизия была укомплектована прекрасным личным составом, до конца преданным нашей партии и правительству. И это позволило в короткий срок сколотить дивизию, подготовить каждое подразделение, часть и в целом соединение к любому виду боя и в любое время. Сплоченная, сильная моральным духом и боевым мастерством, дивизия могла вести любой вид боя и при любой сложившейся обстановке. Наш первый крупный бой — с итальянским кавалерийским корпусом… Противник, очевидно, хотел подействовать на психику наших красноармейцев и командиров и поэтому после небольшой разведки лавиной пошел в атаку, даже не учитывая невыгодный для него рельеф местности.
Бой на фронте 6–8 километров завязался чрезвычайно жестокий. Грохот орудий, разрывы снарядов и гранат, пулеметная и ружейная стрельба, крик людей, ржание лошадей, пламя огня и сплошной дым — все это образовало бушующую бурю. Я и Корпяк М.С. (комиссар дивизии. — Авт.) с небольшой группой офицеров находились на НП на главном направлении — это 800–1000 метров от основного сражения. Бой продолжался около семи—восьми часов и закончился полным разгромом итальянских мушкетеров».[6]
Через два года Михаил Светлов напишет стихи об одном из этих итальянцев, о мертвом итальянце:
«Я не дам свою родину вывезти
За простор чужеземных морей!
Я стреляю — и нет справедливости
Справедливее пули моей!
Никогда ты здесь не жил и не был!..
Но разбросано в снежных полях
Итальянское синее небо,
Застекленное в мертвых глазах».
Впоследствии количество итальянских войск, воюющих против СССР, увеличилось. В декабре 1942 года немецкому командованию пришлось об этом пожалеть. В тот момент в районе Котельникова шли ожесточенные бои с войсками Манштейна, прорывавшимися на помощь окруженным войскам Паулюса.
За несколько дней до советского удара по итальянцам Муссолини, выступая в Риме, заявил:
«8–я итальянская армия, находясь на берегу Дона, высоко несет славные фашистские знамена и готова броситься в любой момент вперед для окончательного разгрома ненавистных красных войск».[7]
Бросаться вперед носителям славных фашистских знамен не пришлось.
16 декабря началось советское наступление, и вскоре по радио прозвучало сообщение Совинформбюро, в котором было сказано:
«Прорвав оборону противника на участке Новая Калитва — Монастырщина протяжением 95 километров и в районе Боковская протяжением 20 километров, наши войска за четыре дня напряженных боев, преодолевая сопротивление противника, продвинулись вперед от 50 до 90 километров. Нашими войсками занято более 200 населенных пунктов, в том числе города: Новая Калитва, Кантемировка, Богучар и районные центры: Талы, Радненское, Боковская. В ходе наступления наших войск разгромлены девять пехотных дивизий и одна пехотная бригада противника. Нанесены большие потери четырем пехотным дивизиям и одной танковой дивизии противника. Захвачено за четыре дня боев более 10 000 пленных».[8]
Манштейн так описывал происходящее:
«То, что произошло с итальянской армией, в деталях известно не было. По—видимому, там только одна легкая и одна—две пехотные дивизии оказали сколько—нибудь серьезное сопротивление. Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по—видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились два танковых корпуса противника. Таким образом, фланг группы Голлидта был совершенно оголен.
Когда генерал Голлидт доложил об этом командованию группы армий, оно немедленно отдало приказ, чтобы упомянутый генерал… любыми средствами остановил отступающие итальянские дивизии. Группе Голлидта было приказано по—прежнему удерживать свои позиции на Верхнем Чиру и обеспечить свой фланг, расположив на нем уступом одно из своих соединений. Но в течение этого дня слабый фронт группы Голлидта также был прорван в двух местах. 7–я румынская пехотная дивизия самовольно отступила. Штаб 1–го румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП. Вечером 20 декабря обстановка в глубине за флангом группы Голлидта была совершенно неясна. Никто не знал, оказывают ли еще где—либо сопротивление итальянцы, которые раньше были соседями группы. Повсюду в тылу группы Голлидта были обнаружены передовые отряды танков противника, они уже достигли даже важной переправы через реку Северский Донец у города Каменск—Шахтинский.
В течение двух последующих дней обстановка на участке группы Голлидта все больше обострялась. Фронт ее был прорван, а танковые силы противника, имевшие полную свободу действий в полосе, где Советы смели со своего пути итальянскую армию, угрожали ее ничем не прикрытому флангу и тылу».[9]
Интересно, а какими это способами немецкий генерал мог остановить бегущих итальянцев? Задачу перед ним поставили заведомо невыполнимую. Если солдаты решительно не хотят воевать, никакие заградотряды и расстрелы бегущих не помогут. А итальянские солдаты воевать ну никак не хотели — ни в Северной Африке, ни в России… Один из командиров дивизий доносил командующему 8–й итальянской армией: «Остатки дивизии отходят в беспорядке, потеряна вся артиллерия и другая боевая техника. С фронта, справа и слева — русские. Прошу ваших указаний». Командующий прислал ценный совет: «Мужайтесь».[10] Ничего другого итальянским генералам посоветовать своим подчиненным было уже невозможно.
В такой ситуации рассчитывать на успех прорывающимся к окруженным в Сталинграде не приходилось. Надо было думать о том, как удержать Ростов, как успеть вывести войска с Кавказа, избежав нового, еще более масштабного окружения, тем более что 24 декабря перешел в наступление Сталинградский фронт.
И снова невозможно понять: как после ноябрьского урока с румынами германское командование в декабре могло всерьез рассчитывать на стойкость итальянцев? Ведь прекрасно знали, насколько они ненадежны.
Может быть, просто неоткуда было взять части побоеспособнее?
Да нет, если бы захотели, то нашли бы и в тылу, например, во Франции, где осенью и зимой можно было не опасаться высадки союзников, или на второстепенных участках советско—германского фронта Вот что, например, происходило на Севере:
«В течение всего 1943 г. обстановка на финском фронте оставалась неизменно спокойной. Осенью здесь имело место даже курьезное для условий Восточного фронта положение, когда немецко—финские силы, насчитывавшие в общей сложности 550 тыс. человек, вдвое превосходили силы противника. Наряду с 350 тыс. финнов, на этом второстепенном фронте было сосредоточено 200 тыс. немецких войск, представлявших все виды вооруженных сил, что было явно ненормальным, если рассматривать это с точки зрения общей обстановки на Восточном фронте. Немецкие дивизии были полностью укомплектованы, прекрасно вооружены и оснащены. В тылу за мурманским рубежом были сосредоточены девятимесячные запасы всего необходимого, Это был типичный богато оснащенный второстепенный театр военных действий верховного командования вооруженных сил».[11]
В Красной Армии в это время появилась такая шутка:
«Какие армии не воюют — шведская, турецкая и 23–я советская».
Был и другой вариант:
«Кто не воюет — начфин, начхим и 23–я армия».
23- я армия Ленинградского фронта, занимавшая позиции на Карельском перешейке, в течение длительного времени не вела активных боевых действий. Соответственно не вели их и противостоящие силы противника. Допустим, что по политическим соображениям невозможно было перебросить под Сталинград финские части. Ну а поддерживающие их немецкие дивизии, «полностью укомплектованные, прекрасно вооруженные и оснащенные»? Атаковать их позиции красноармейцам было бы неизмеримо труднее, чем румынские, итальянские или венгерские.
В 1943 году, после высадки союзников в Италии и ареста Муссолини, Италия вышла из войны. Немцы разоружили итальянскую армию, оккупировали значительную часть страны. А группе парашютистов во главе с Отто Скорцени удалось освободить Муссолини. На оккупированной немцами территории Италии была создана марионеточная республика Сало, вооруженные формирования которой немцы использовали для борьбы с итальянскими партизанами. В конце войны Муссолини попал в руки партизан. Его казнили вместе с любовницей.