Глава двенадцатая ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ

Глава двенадцатая

ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ

Несомненно, вавилоняне сыграли немалую роль в создании основ наших наук. С начала II тысячелетия до н. э. они вносили в каталоги и тщательно классифицировали все, что попадалось им на глаза; эту информацию они передавали следующим поколениям, которые продолжали их работу.

В ранний период большие успехи были сделаны в области медицины. Здесь могут последовать возражения, что методы, практиковавшиеся вавилонянами, следует называть магией, а не медициной. Меня возмущает употребление слова «магия» для обозначения множества грехов, из-за чего оно утратило смысл. Давно пора отказаться от него и заменить каким-нибудь термином, который действительно имел бы точное значение. Большая часть того, что проходит под названием «магия», на деле представляет собой науку в младенческом возрасте. Многие дикие племена, желая вызвать дождь, разводят большие дымные костры. Они надеются, что дым поднимется высоко в небо, дождевые облака заметят его, подойдут поближе и принесут долгожданный дождь. Разумеется, этот способ не приносит желанных результатов. Однако удивительно, откуда у древних взялась подобная мысль? В наши дни, желая вызвать дождь или уберечь свои поля от града, фермеры юго-запада Америки иногда доверчиво прислушиваются к предложениям странствующих жуликов-заклинателей. Истина редко открывается сразу, без многочисленных неудачных попыток, но и отрицательный результат, если правильно взглянуть на него, приближает нас к познанию истины. Допустим, химик ищет формулу какого-то вещества; он очень много времени проводит в лаборатории и упорно ставит опыт за опытом. Каждая его попытка кончается неудачей, и он умирает, оставив только подробные записи своих экспериментов. Можем ли мы сказать, что жизнь этого ученого прошла впустую? Вовсе нет. Другой ученый, который возьмется за ту же проблему, уже не повторит всех прежних ошибок. Он будет продолжать начатое дело и в конце концов достигнет цели. Но успех второго исследователя будет возможен лишь благодаря неудачам первого. Другими словами, не будь в прошлом той серии неудач, которую мы презираем и отбрасываем в сторону, называя магией, не было бы и нашей науки. Мы сегодня делали бы те ошибки, которые любезно сделали за нас прежние ученые.

Обратимся к вавилонской медицине. В те времена было немало врачей; об этом свидетельствуют древние деловые документы, в которых сразу за именем человека нередко указывалась его профессия. Медицина играла столь важную роль в повседневной жизни вавилонян, что это даже нашло отражение в законах; в Кодексе Хаммурапи немало статей посвящено специально хирургии. Точно указываются, например, размеры платы хирургу за разные виды операций. Размер платы зависел также от социального положения оперируемого, — был ли это знатный человек, простолюдин или раб. Такой подход можно понять и даже в какой-то мере одобрить, но закон тут далековато заходит. Он устанавливает штраф за увечье, причиненное хирургом простолюдину, и физическое наказание — вплоть до отсечения руки — за увечье важной персоны. Это можно понять, учитывая, что большая плата накладывает на врача большую ответственность. Но закон идет еще дальше: если врач делал сложную операцию сыну знатного человека и погубил его, убивали сына врача.

Данные положения иногда осуждают, считают слишком суровыми и несправедливыми. Ведь в то время ничего не знали о микробах и опасности инфекции, и потому процент неудачных операций, вероятно, был гораздо выше, чем сейчас. Следовательно — скептики доводят свою мысль до конца, если эти положения Кодекса соблюдались буквально, врачи не только извели бы на штрафы все свое состояние, но и лишились бы рук, потеряли бы всех членов семьи и простились бы с собственной жизнью. Как, в самом деле, могли работать хирурги при таких условиях? Все объясняется очень просто: Кодекс оговаривает лишь крайние случаи, когда смертельный исход был несомненно вызван небрежностью или недосмотром хирурга. Мера наказания устанавливалась только решением суда после соответствующего разбирательства. Напомним, что в ту пору не существовало медицинских обществ, ставящих своей целью поддержание определенного уровня квалификации врачей, а контроль все-таки был нужен. Логично предположить, что эти статьи Кодекса заставляли древних хирургов более ответственно относиться к выполнению своего долга.

О хирургии сказано достаточно. Практиковалось в Вавилонии и лечение травами и лекарствами. До нас дошли сотни медицинских текстов, представляющих собой своеобразные справочники и лечебники. Обычно они содержат описание симптомов болезни, за которым следует рецепт и заклинание:

«Если у человека лихорадка и холодный пот покрывает его тело, у него боли в желудке и весь он дрожит, возьми корень такого-то растения, положи его в ступку и растолки в мельчайшую пыль; возьми горсть растения такого-то, смешай его с растертым корнем и приготовь отвар. Дай его выпить больному на ночь и произнеси такое-то заклинание».

Описания болезней часто бывают настолько подробны, что современные врачи могут без труда узнать, о какой именно болезни идет речь. Иногда же важные симптомы не указывались, и тогда у больного можно предположить несколько болезней.

О том, насколько помогали применяемые травы и лекарства, судить трудно. Большая часть встречающихся названий нам пока ничего не говорит, и так как они нигде не раскрываются, пройдет еще немало времени, прежде чем мы получим ясное представление об эффективности древней фармакопеи. Но вавилоняне были очень наблюдательными людьми, и можно не сомневаться в том, что их средства лечения основывались на большом опыте. Поэтому вполне можно допустить, что их лекарства были довольно эффективны. Весьма забавно, что в древности оливковое масло, смешанное с пивом, служило таким же средством для ращения волос, как наш масляный шампунь в сочетании со спиртовым массажем. Мало кто знает, что распространенное в наши дни применение теплого масла при болезни ушей было известно ассирийцам еще две с половиной тысячи лет назад. Подобные средства, да и сотни других, по-видимому, неплохо служили древним.

Кое-кто может возразить, что все это еще не делает древнюю медицину наукой — это, мол, чистая эмпирика. Но до самого недавнего времени таковой была и современная медицина, да во многих областях остается и сейчас. Однако больше всего возражений вызывают заклинания. Зачем нужно было примешивать молитвы к научным предписаниям? Мы поступаем иначе: сначала вызываем врача, получаем рецепты и предписания, а уж затем призываем священника помолиться за больного. У нас наукой и религией занимаются разные люди. В древние времена и той и другой служил один человек.

Разумеется, в области медицины у вавилонян были и некоторые весьма забавные представления. Заметив, например, что кто-то в семье заболел той же болезнью, которой переболел уже один из ее членов, вавилоняне объясняли это так: демон такой-то болезни перешел от одного человека к другому. До какой-то степени мы согласны с ними; правда, причиной болезни называем не демона, а бактерии или микробы. Как они представляли себе этого демона, мы не знаем. Вовсе не обязательно предполагать, что все демоны были вроде маленького Мефистофеля с рожками на голове и колючками на хвосте, какими некоторые из них предстают на гротескных изображениях. Медицинские тексты говорят лишь о том, что лихорадка, например, вызывается демоном, который проникает в тело человека и пожирает его. Вавилоняне думали, что этот демон лихорадки скрывается у перекрестков дорог, готовый наброситься на беззащитного пешехода.

Установив, что отдельные болезни вызываются демонами, которые могут переходить от человека к человеку, древние жрецы-лекари предприняли следующий эксперимент. Почему бы не дать демонам нечто такое, во что они могли бы перейти, оставив в покое больного и его домашних? Для этой цели брали ягненка или козленка, помещали его рядом с больным и старались перевести болезнь с человека на животное. После исполнения определенных ритуалов животное убивали и, вскрыв его, старались по внутренностям понять, перешла ли к нему болезнь. Если в печени или легких животного наблюдались отклонения от нормы или замечались какие-либо признаки той же болезни, как и у больного, считалось, что цель достигнута. Разумеется, мы-то знаем, что таким путем ничего не добиться. Но не стоит забывать, что такая операция вреда больному не приносила. Несомненно, многим больным она помогала, придавала уверенность в своем излечении; современные врачи знают — если удастся убедить больного, что он на пути к выздоровлению, можно считать — половина дела сделана. В этом смысле древняя «магическая» формула вполне сравнима с техникой ухода за больным в настоящее время.

Придуманная вавилонянами система была ошибочной, но идея о демонах продолжает оставаться модной до наших дней. Этой системой пользовался Иисус, исцеляя галилейских безумцев; эту же систему применяют современные арабы, когда хотят избавиться от своих несчастий. И хотя практика была насквозь порочной, сама идея странным образом согласуется с нашим пониманием проблемы. Мы только повели процесс в обратном направлении и добились отдельных успехов. Мы заражаем животное болезнью человека. Затем инъецируем кровь этого животного больному, чтобы излечить его, или здоровому человеку для предотвращения заболевания. На этот раз, хотя многие люди из-за своих убеждений и отказываются от вакцинации и прививок, можно сказать — система срабатывает. Но, зная, что современная медицина так близка к методам лечения древних, имеем ли мы право дискредитировать их, называя «заклинателями»?

К 2000 г. до н. э. вавилоняне уже сформулировали основные математические законы, которые были вновь открыты греками только через полторы тысячи лет. Они настолько продвинулись в этой области, что почти каждый ассириолог теряется, когда пытается анализировать списки цифр, отношения между которыми он не может понять, если только его математические познания не превышают обычного для ассириолога уровня. В области математики древние работали в условиях, которые на первый взгляд кажутся большой помехой, — я имею в виду их числовую систему. При том, что с самого раннего времени использовалась десятичная система, основанная на примитивном счете на пальцах, вавилонские ученые довольно рано изобрели шестидесятеричную, в которой в основе счисления лежало число 60, а не 10. Однако для сложных расчетов, проводившихся вавилонскими математиками, шестидесятеричная система, возможно, даже удобней, чем десятичная. Если десятичная система позволяет производить точное деление только на 2, 5 и 10 (при делении на другие числа получаются дроби), то 60, основное число шестидесятеричной системы, делится без остатка на 2, 3, 4, 5, 6, 10, 12 и 15 и далее на 9, 16 и другие числа, если 60 возвести в следующую степень (3600). Таким образом, использование шестидесятеричной системы, которая так и не была вытеснена из вавилонских расчетов, объясняется скорее не консерватизмом вавилонян, как могут подумать некоторые, а большей приспособляемостью и гибкостью системы. В самом деле, вся система была настолько эффективна, что получила признание во всем мире. Мало кто задумывается над тем, что кое в чем мы следуем ей до сих пор: мы делим окружность на 360 градусов, час на 60 минут и минуту на 60 секунд.

Существует еще один крупный вклад, сделанный математиками той эпохи, который редко отмечают. Обитатели Месопотамии были первыми, кто стал определять значение цифры в зависимости от ее места в ряду других цифр. Когда мы пишем число 5 300 375, первая цифра пишется так же, как последняя, но первая обозначает миллионы, тогда как последняя — единицы. Многие древние народы использовали специальные значки для обозначения миллиона, сотен тысяч и так далее. Открытие того, что цифры могут изменять свое числовое значение в зависимости от места, которое они занимают в группе цифр, приписывалось многим народам, но о шумерах забывали. Кроме того, только совсем недавно стало известно, что у вавилонян были высоко развиты алгебра и геометрия.

Они открыли или вплотную подошли к открытию знака для нуля. В книге одного великого математика есть такое утверждение: «Потребовалась вся философская проницательность индусов, чтобы взять ничто и это ничто изобразить особым символом». К сожалению, не могу согласиться с великим ученым: для этого оказалось более чем достаточно философской проницательности шумеров. Если при записи числа не было цифры, передающей, скажем, сотни, они ставили на ее месте значок, который обозначал «нет». Это было вызвано опасением, что при переписывании таблички писец может не заметить пропущенного места и сдвинет цифры ближе, изменив тем самым их значение. Это «нет» почти соответствует нашему «ничто», которое само по себе то же самое, что «нуль». Когда говорят: вавилоняне «близко подошли» к открытию нуля, — имеется в виду, что они использовали это «нет» не систематически. Они обходили возникшую трудность простым способом: говорили «три бушеля и 15 пинт», не упоминая промежуточной меры, такой, как пек. Но сама идея нуля уже существовала, и вавилоняне писали свое «нет» на два тысячелетия раньше, чем индусы изобрели свой символ. А около 500 г. до н. э. знаменитый Набу-риманни, Набурианус греков, постоянно использовал в своих астрономических таблицах для расчета новолуний и затмений прежний знак повтора[22] в значении «нуль».

Несомненно, вавилоняне были отцами астрономии. Кидиниу (367 г. до н. э.), имя которого было известно грекам, хотя нынешние астрономы его игнорируют, занимает такое место в истории этой науки, что его можно поставить в одни ряд с Кеплером, Коперником и Галилеем. Древним вавилонским астрономам было очень легко работать благодаря климату страны. Осадков в Ираке выпадает мало, и с апреля по октябрь небо совершенно безоблачно. В те времена воздух не был загрязнен дымом промышленных предприятий, так что даже без помощи телескопов астрономы могли немало увидеть, глядя на ясное южное небо. Они наблюдали за движением планет и записывали результаты своих наблюдений. Каждое явление описывалось так тщательно, что вавилоняне смогли даже заметить изменения, вызываемые прецессией. Затмения Солнца, Луны и звезд описывались так подробно, что это позволило нам безошибочно восстановить часть древней хронологии. Поразительно, но современные астрономы еще не имеют столь длинных серий астрономических наблюдений, какими располагали вавилоняне. Самая ранняя из подобных серий современных наблюдений была начата в Гринвиче всего лишь в 1750 г. А вавилоняне вели свои простые наблюдения в течение многих столетий еще до того, как начали их тщательно фиксировать.

Здесь мне могут возразить, что древние вавилоняне, делавшие астрономические наблюдения, были астрологами и наблюдали за движением звезд для того, чтобы предсказывать будущее, а следовательно, весь их подход был совершенно неверен. Несомненно, астрономия была связана с астрологией, так же как химия развилась из алхимии и поисков философского камня. В сущности, прогресс и любой области науки всегда начинался с серии ошибок или совершенно порочных гипотез. И все же я не уверен, что древние астрономы смотрели на звезды только потому, что хотели по ним прочитать свое будущее или будущее своей страны. С готовностью признаю, что этот мотив присутствовал в начале наблюдений, но даже в самое раннее время наблюдение за небесными телами было вызвано и такими практическими проблемами, как составление календаря и счет времени. Далее, настоящий ученый всегда работает ради собственного удовольствия и интереса, забывая о том, кто оплачивает расходы и почему; так, я думаю, и некоторые древние ученые работали ради науки, вовсе не помня, что средства на их исследования идут из царской казны и даются главным образом потому, что царь надеется извлечь из этого какую-то выгоду для себя. Это — все тот же старый вопрос о «чистой» и прикладной науке. Во всяком случае, прежде чем бросать в них камень, давайте сначала очистим наши библиотеки и газеты от работ и статей, посвященных астрологии.

Географические познания древнейших народов находились в зачаточном состоянии. Они исходили из неверных представлений о форме Земли, полагали, что Земля плоская, а небо — куполообразное. Имели они какое-то понятие и о мировом океане: считалось, что это бескрайнее море, окружавшее со всех сторон остров, — сушу. Геркулесовыми столпами и в римское время отмечали крайний предел, которого могут безопасно достигать люди. Школьники знают, что таких взглядов придерживались еще во времена Колумба; средневековые карты мира кажутся нам забавными схемами.

Вавилоняне тоже придерживались таких взглядов; они первыми выдвинули некоторые из этих гипотез. Они верили, что на Земле, на Горе Богов, обитают главные божества. Эту концепцию разделяли и передавали далее в той или иной форме почти все народы древности. В Греции, например, местопребыванием богов считали гору Олимп, а в мусульманской религии до сих пор считается, что на подобную гору попадают души правоверных после смерти. Как и другие древние народы, вавилоняне думали, что под землей находится огромная пещера, которая служит обиталищем мертвых. Это соответствует Гадесу греков и римлян и Шеолу древних евреев. Вавилоняне также верили, что где-то существует остров, на котором обитают второстепенные божества и куда по особой милости богов для вечной жизни может быть отправлен смертный, превращенный в полубога. Все эти представления были, однако, весьма туманными, и упомянутые места не указывались точно на картах. Вавилоняне, будучи людьми научного склада ума, оставили нам карты, изображающие мир таким, каким они его представляли; но в данном вопросе они сами чувствовали себя не очень уверенно и потому предпочитали заниматься картами тех местностей, которые они действительно знали.

Такие карты, процарапанные на глиняных табличках, указывают русла рек и положение морей. Одна из самых древних карт, восходящая к III тысячелетию до н. э., была найдена сравнительно недавно. Она, кстати, изображает весьма небольшой район и, должно быть, служила для точного определения границ какого-то владения. Более поздние карты попадались в разных городах; следует особо упомянуть о карте города Ниппура. Она была найдена археологами в один из первых сезонов работы и послужила им руководством при проведении раскопок.

Хотя в нашем распоряжении сравнительно немного «крупномасштабных» древних карт, мы знаем из других источников, что вавилоняне были хорошо знакомы с соседними народами и проявляли большой интерес к дорогам, связывавшим их с сопредельными странами. Вавилонских купцов можно было встретить повсюду; известно письмо вавилонского царя к фараону Египта, в котором он выражает свое недовольство тем, что дороги в Сирии и Палестине небезопасны и его торговые агенты подвергаются грабежу со стороны местных жителей. Вавилоняне забирались далеко на север и, должно быть, достигали Черного и Каспийского морей. Об их путешествиях на Восток известно мало, так как в тех районах археологических работ еще практически не проводилось.

Разрозненные обрывки информации дают нам, однако, возможность понять, что вавилоняне поддерживали связь с очень отдаленными областями. То, что древние торговцы странствовали далеко за пределами родных земель, доказывается предметами их торговли, в особенности — ювелирными изделиями. Некоторые из материалов, которыми они торговали, например олово, — не встречаются в Месопотамии. Кое-кто из ученых одно время даже думал, что шумеры доставляли олово из Англии! Конечно же, олово шло из Аравии. О географических горизонтах древних можно судить и по такому факту: в текстах, описывающих воинские подвиги царей, мы встречаем длинные списки иноземных топонимов, которые известны и по другим бесчисленным документам и потому могут быть точно нанесены на карту. И нам в наших изысканиях приходится выходить далеко за пределы Ирака и Месопотамии, чтобы проследить пути дальних странствий древних путешественников.