Христос и Пилат – две философии и стороны бытия

Христос и Пилат – две философии и стороны бытия

Тогда почему же того, за кем все человечество признает столь исключительные заслуги, все же убили? Казнили его как раз по той причине, что он отверг как религиозную, так и светскую основу тогдашнего, да и нынешнего мира! В одной из бесчисленных книг на тему о Христе дан ряд версий: кто, мол, виноват в его казни – евреи, синедрион (то есть еврейская элита), или же толпа, или римляне. М. Хейфец пытался оправдать тех евреев ссылками на то, что в преступлении виноваты римские солдаты. Они, мол, распяли! Евреи – невиновны, они – не палачи. Главный палач – Пилат. Как он посмел убить Иисуса? Далее идет замечательный по откровенности отрывок, проливающий свет на многое в философии и идеологии иудейства: «Для судей Синедриона Иисус хотя (бы) был противником – отступником считался, грешником, конкурентом, врагом общественным, но потому судей можно, нет, не простить, конечно, но понять, понять простые и понятные, хотя гнусные, мотивы… Убить врага приятно». Но Хейфец говорит, что Пилату и Риму «проповедь Иисуса ничем не угрожала». На деле же ситуация выглядела иначе. Проповеди Иисуса именно угрожали, причем самым прямым и непосредственным образом как Синедриону, так и Риму. Поэтому у ряда авторитетных исследователей нет сомнений в политическом характере процесса. Даже епископ Кассиан (Безобразов) напишет: «Пилату предстояло сделать выбор между двумя обвиняемыми в политическом преступлении. Агитация Синедриона в народе заставила его сделать выбор в пользу Вараввы». Эпизод с Вараввой еще раз подтверждает, что Иисус был предан суду Пилата, а затем осужден Пилатом на смерть по обвинению в политическом преступлении. Такова была формально-юридическая сторона вопроса.

Приход Иосифа Аримафейского к Пилату с известием об аресте Христа

О Пилате в истории сказано не так много (в Новом Завете, у Иосифа Флавия, Евсевия, Филона Александрийского), хотя фигура очень даже прелюбопытная. Может, не столько в историческом плане, сколь психологически. Судьбе было угодно, чтобы он вынес решение по вопросу, который многие христиане считают самым главным во всей человеческой истории. Некоторые даже видели в Пилате автора «Протоевангелия». Они задаются вопросом: «Чем весьма существенным обогатится наша духовная жизнь, если мы разберемся в истинной роли и судьбе Пилата – единственного человека, который защищал Иисуса в день Казни?» Впрочем, ответ на сей риторический вопрос менее важен, чем понимание причин Казни.

Никак нельзя согласиться с тем, что Иисус предстал в глазах Пилата только как «безвредный мечтатель и больше ничего» (Кассиан). Оглуплять и принижать римских правителей мы не станем. Это далеко не так. Каждая из сторон, прекрасно понимая опасность Его заявлений («Я – Царь Иудейский!»), хотела переложить на другую всю ответственность за содеянное. Синедрион, воспитанный в духе Моисеева Закона, где о любви к ближнему (в частности, к простому и бедному человеку) не было даже речи, понимал, что сохранение жизни Христу означает потерю авторитета верховной власти. Ведь, по сути, Христос потребовал от народа иудейского не подчиняться им и Закону. А как же еще прикажете понять Его призыв превзойти «праведность» учителей, тех, кого он называл книжниками, фарисеями? За этим стояло не только требование изменить жизненную философию, но отбросить освященную веками идеологию Талмуда.

Это же не что иное, как подрыв основ власти! Радикализм требований Иисуса очевиден. Вместо Моисеева закона он предлагал им закон Иисуса Христа, в котором важное место занимали идеи равенства. Хотя закон Моисея (совершенно недвусмысленно) говорил о безусловном превосходстве еврейского народа над всеми остальными народами. Поэтому Иисусу ничего другого и не приходилось ожидать – ни от суда, ни от народа, ни от Рима… Элита евреев и римляне не желали отказываться от своего привилегированного положения. И распятие Иисуса de facto мы воспринимаем как совместный приговор Богу царей, первосвященников и торгашей.

Христос перед Пилатом. Алтарь св. Флориана

Причем торговля идет уже не вокруг Его судьбы (она решена), но о том, на кого падет вина за содеянное (Пилат: «Возьмите Его вы и по вашему закону судите Его», а судьи: «Нам не дозволено предавать смерти никого»; но первосвященники и олигархи возопят: «Распни, распни Его!»). И все же поведение Пилата как человека можно понять. Он колеблется и не хочет брать на себя такой страшный грех. Так же считает и Христос, говоря ему: «Ты не имел бы надо мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал меня тебе». В самом деле, ведь когда толпа иудеев стала настаивать на казни Иисуса Христа, Пилат презрительно бросил ей: «Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины». Однако те потребовали от него казни Сына Божьего. «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал себя Сыном Божиим», – злобно кричали они. Кстати, выдача народу осужденного человека была обычной римской практикой. К примеру, в римском юридическом тексте от 88 г. н. э. цитируются слова префекта, обращенные к преступнику: «Ты заслужил кару… но я отдам тебя в дар толпе и тем покажу себя более милосердным, чем ты». Собственно, именно так хотел поступить Пилат.

И. Крамской. Осмеяние Христа

Три часа толпа евреев убеждала Пилата, понукая его криками: «Распни, распни Его!». Так и не удалось ему остудить осатаневшую публику. Не помог и аргумент: «Се Царь ваш!» Он вызвал еще большую ярость у толпы. Когда же он спросил: «Царя ли вашего распну?», саддукеи и первосвященники тут же ловко поймали его в западню: «Нет у нас царя, кроме кесаря!» Тут уж перед Пилатом и вовсе замаячила мрачная перспектива быть обвиненным в laesa majestas, в оскорблении императора. Чернь иудейская угрожающе завопила: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю. Всякий, делающий себя царем, противник кесарю».

П. Чистяков. Ecce Homo (Христос и Пилат). 1871 г.

Замечу, что подобные обвинения нередко приводили к конфискациям и даже пыткам тех, против кого обвинение было направлено. Для жестокого и коварного Тиберия, который затворился от всего мира на Капри, горя жаждой мщения едва ли не ко всем, достаточно было ничтожного предлога, чтобы послать убийц. Тем более что тогда же подвергся опале один из ближайших приближенных Тиберия, которому Пилат и был обязан своим постом и назначением. И тогда Пилат дрогнул и приказал воинам – Ibis ad crucem! («На крест Его!») Но, умыв руки, добавил: «Не виновен я в крови Праведника сего, смотрите вы». Нам не дано угадать, какие чувства при этом обуревали его. Но, видимо, в нем кипели злоба и возмущение. И понятно, что не в адрес Христа, но именно в адрес тех, кто проявил столько настойчивости и упорства в своем диком и безумном желании казнить праведника. Он отмстил иудеям, написав на кресте «Царь иудейский». А их иерархам сказал: «Что я написал, то написал».

Пилат представляет собой одну из наименее изученных фигур эпохи. Прекрасный воин, служивший Риму во многих сражениях (получивший это прозвище благодаря своему умению пользоваться в битве дротиком-пилумом), умелый организатор, знаток греческой культуры и языка, друг и соратник грека Амана Эфера, ученика греческого философа Аристида, он стал прокуратором Иудеи в сложные времена… Будучи свободолюбивым народом, евреи готовы были восстать. Рим, сделав Иудею своей провинцией, тем не менее не мог склонить ее к повиновению. Римское господство было противно духу «избранного народа». В горах объявились зелоты, которых снабжали оружием. В ряде городов действовали сикарии-кинжальщики, убивающие римских легионеров и даже своих соотечественников, которые сотрудничали с римлянами. Общественное мнение в значительной мере на их стороне. А тут еще объявился Мессия, называющий себя «царем Израиля». Евреи – религиозны до фанатизма. Но что представляет собой их религия? И главный вопрос – какую роль она играет в системе сдержек и противовесов, которыми руководствуется Рим? Что же до отношения Рима и императора Тиберия к евреям, оно было хорошо известно. Рим к евреям относился настороженно. Сенат запретил создание еврейской общины. Но невзирая на запрет, она возникла, и ее сила и влияние в Риме росли. Сенаторы любили деньги, а у евреев они были всегда. Тогда Тиберий (он был еще Великим понтификом) организовал погром, запретил иудейский культ и выслал из Италии всех иудеев, не согласившихся публично отречься от своей религии. Упорствующую молодежь он зачислил в исправительные отряды, а отказавшихся от несения военной службы демократично отдал в руки военного трибунала.

И вот теперь история с Христом… Мотивы поведения Синедриона абсолютно понятны. Христос бросил вызов богу Яхве, который считает евреев избранным народом и ставит перед ним четкую гегемонистскую программу. Со времен пророка Даниила у еврейской элиты стало формироваться представление о том, что Иудея станет властителем всего цивилизованного мира. Естественно, что для достижения столь масштабной исторической цели нужно добиться исключительной спайки, фантастического единства еврейского народа. А тут появился «демагог», который разглагольствует о том, что Яхве – деспот, что нужна религия, которая будет равно служить всем народам. Вдобавок ко всему, он утверждает, что каждый может общаться с Богом без посредничества священнослужителей-левитов. Тем самым целый клан важных и уважаемых людей лишается авторитета, ну и средств пропитания, разумеется. Но даже если взглянуть шире на проблему: как еврей выстоит в этом враждебном мире, где многие его ненавидят, если у него не будет такой религии, что подобна законам и дисциплине железных римских легионов?! Синедрион состоял из умных людей. Те прекрасно поняли, против кого была направлена новая религия. По их мнению, Христа поэтому следовало убить, но осуществить казнь лучше бы руками ненавистных римлян.

Г. Доре. Пилат выводит Иисуса к народу

Но что же делать Пилату? Он не хотел служить целям и задачам еврейской политики. Однако вся эта история могла обернуться угрозой и для самого прокуратура. И все ж главное, что его волновало, – как повернуть дело к выгоде Рима. А что, если попытаться столкнуть две религии – старую веру евреев в Яхве и их новую веру в Христа? Правда, у галилеянина пока приверженцев мало, да и те преимущественно неграмотные рыбаки и пастухи, но как знать. Завтра их может быть и больше… С их помощью, возможно, удастся нанести евреям удар в самое неприступное место их социума – в веру в Яхве и в их миссию избранничества. Это бы прямо отвечало мудрой политике «разделяй и властвуй», с таким триумфом осуществляемой Римом вот уже много лет. Так думал прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Ход мысли римлянина довольно точно уловил историк Л. Сухов в книге «Понтий Пилат», реконструируя цели и политические задачи Рима. Пилат говорит там римскому наместнику: «Развивая твою мысль, игемон, об организации религиозного раскола, замечу, что как раз сейчас, после смерти галилеянина, сложились благоприятные условия. Используя имя погибшего, можно организовать новое религиозное движение, как это в свое время сделали сами иудеи, опираясь на имя пророка Моисея. В уста галилеянина можно вложить содержание многих новых и нужных нам догматов, не согласовывая их с ним самим. Учеников его мы спасем (их уже вывезли за крепостные стены), создадим красочные, привлекательные мифы и приложим все усилия по пропаганде его учения. Успех нашей работы (в дальнейшем) зависит прежде всего от позиции администрации Рима на Востоке: вопрос политический, и указанная работа должна вестись непрерывно в течение десятилетий. Необходимо (для этого) подобрать грамотных людей, организовать направленное финансирование и придать всему глубоко секретный характер. Такая работа возможна при серьезной поддержке центральных властей. Для организации работ уже сегодня необходимо выделить 500 тысяч сестерциев. Действовать нужно осторожно. Маленькие секты последователей нового толка организовать за пределами самой Иудеи, при еврейских общинах в больших городах: Александрии, Антиохии, Дамаске, Риме. В самой Иудее последователи галилеянина будут скорее всего побиваемы камнями. Организованные ростки нового движения в отдельных местах могут оказаться (тем не менее вполне) жизнеспособными и внедриться в основную канву религии. Но если прозорливость раввинов будет на высоте, то новые мысли могут быть просто не допущены к истинно верующим: они будут объявлены еретическими. Тогда новое движение будет жить и развиваться самостоятельно, но и задача у него будет другая: ослаблять состав истинно верующих, отбирать паству, преграждать путь к распространению чистого иудаизма. Трудно оценить будущие результаты, но работать нужно уже сейчас». При всей условности конструкции, признаем: она реально отражает некоторые грани развития христианства.

А. Егоров. Бичевание Христа. 1814 г.

Казнь пророка и мессии всегда становится почвой для последующих вер и бурь. Впрочем, согласно учениям гностиков, тех, кто в первые века нашей эры станут самыми главными соперниками христианства, казни Иисуса Христа вообще не было, как не было и реального тела Его (о том заявляли докеты и николаиты). А поэтому тот не мог ни страдать, ни умереть на кресте, ни воскреснуть. Некоторые считали, что вместо Христа был распят кто-то другой, возможно, то был Симон Кириенянин. Спор этот, за давностью лет, так и не получил завершения.

Саркофаг с изображением страданий Иисуса Христа

Племя иудеев на языке халдеев переводится как «Израиль», что значит по-гречески «Зрящий Бога». Но так ли это? Еврейский философ Филон (25–50 гг. н. э.) утверждал, что племя сие ставит прозренье Бога «выше всех прочих вещей». В действительности Христос не был для них ни истиной, ни первоочередной ценностью в реальном мире, ибо у них был совершенно иной Бог. Имя его – Деньги… Гольбах пишет: «Иисус Христос не хотел, чтобы апостолы брали деньги, но церковь впоследствии стала на прямо противоположную точку зрения. Ныне без денег не добьешься священника. Таким образом исполняются слова книги Левит (27: 18): «Священник будет считать серебро». Хотя нельзя выделять священнников из остального мира, что крепился и крепится не только и не столько верой, сколь златом.

Караваджо. Призвание апостола Матфея

И тем не менее Христос стал уникальным явлением в иудействе. Начав проповедовать учение на 30 году жизни, Иисус вскоре убедился, как трудно, а подчас и невозможно вытравить типично иудейский дух с его высокомерием, ограниченностью, предрассудками. Вероятно, тогда же стала чаще посещать и крамольная мысль: «А может, евреи вовсе не являются избранным народом, ибо не в состоянии они принять мою веру и встать на верный путь? Может, другие смогут внять моим заповедям?» Покидая Назарет, Он с горечью заметил: «Нет пророка в своем отечестве». Полагаю, что Д. Штраус в книге «Жизнь Христа» в целом верно реконструирует ход его мысли: «Но, с другой стороны, чем более он убеждался в невосприимчивости и злонамеренности евреев, тем скорее в нем могла зародиться мысль о том, что дело может принять иной оборот и что не потомки Авраама, а язычники составят большинство в учрежденных им общинах верующих. Именно такого рода мысль высказывает Иисус в конце рассказа о сотнике капернаумском». Конечно, какое-то время Он старался подавить в себе эти тяжелые и безрадостные мысли. Но можно предположить (анализируя многие его высказывания), что Иисуса порой охватывало чувство отчаяния и полнейшей безысходности. Разве не на это указывает хотя бы то место из Евангелия, где Он, открываясь ученикам, скажет, что должен будет уйти в Иерусалим и бросить там вызов? Ему придется «много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, быть убитым и в третий день воскреснуть» (Мф. 16: 21). Это может означать лишь одно: не надеясь на то, что элита поддержит Его, Иисус решает прибегнуть к самому крайнему средству, которое убедило бы представителей Его не очень-то верующего народа – к своей преднамеренной гибели. Евреи стараются скрыть то, что философия их жизни, деятельности, поступки, мысли (я говорю о поведении первосвященников, вождей, глав Кагала, богачей) с самого начала были и остались антихристианскими. Иисус никогда и не был Мессией Их Мира!

Неужто, спросите вы, тогдашние евреи были столь безнадежны? Возможно, С. Н. Трубецкой был прав, призывая «не рисовать в черных красках среду Его для вящего контраста». Он уверял, что Христос пришел «не во время падения, а во время жатвы и нашел зрелой ниву Израиля с ее пшеницей и с ее плевелами». В каком смысле «зрелой»? Бесспорно, мессианские ожидания имели место среди евреев. Однако верили-то они в приход Яхве, а вовсе не Христа! Народные движения и восстания Израиля, которые привели почти к полному разрушению Иерусалима, конечно, имели мессианский характер… Сам Трубецкой говорит о том, к кому конкретно обращены ожидания евреев. Он пишет: «В пламени, пожиравшем храм, погибли тысячи иудеев, которые взошли на его кровлю по слову одного лжепророка, уверившего их, что в тот день Бог явит им «знамения спасения»». Значит, ему (своему пророку) они поверили, а вот светлому и мудрому Христу – нет! Почему?! Да потому, что Христос ни толпе, ни священникам, ни Риму был совершенно не нужен. Он был, по сути, чужой среди своих!

У жрецов Он отнимал власть, беднякам обещал лишь пути терпения и самовоспитания. Бесспорно, у толпы, слушавшей Его проповеди, были собственные ожидания и представления о помазаннике Божием, о грядущем царе Иудейском. Поэтому не случайно же Иисус, «узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один». Идеология, которую будут проповедовать с амвонов слуги Церкви, не была Его учением. С другой стороны, правы и те, кто говорит, что «вне толпы Его просто нет, и до ее рождения Ему нечего было бы делать в Палестине». Ему нужны были зрители, люди, кто внутренне был уже готов к обращению в веру. Поэтому Он скажет апостолам: «На путь к язычникам не ходите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10: 5–6). Смысла нет вещать равнодушным. Пастырь и духовник нужен лишь тем, чье сердце открыто вере, и страстно ее жаждет.

Рафаэль. Несение креста

Читаем в Евангелии от Матфея строки, которые поведал Сын Божий своим ученикам, когда вышел с ними из храма… Вот они: «Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «Я – Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежит всему тому быть. Но это еще не конец: Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам; Все же это начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое. И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; И многие лжепророки восстанут и прельстят многих; И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; Претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24: 4—14). Поистине в этих огненных словах Иисуса есть нечто от Иоанна Богослова и Аввакума, есть откровение и «неземное, сверхчеловеческое величие: это – космический судья последних времен». И призыв нести свой крест!

Да, он пришел из их племени, из их народа… Но они же Его отвергли и погубили! Причем погубили, несмотря на то, что он честно и прямо им говорил: «Я послан только к заблудшим овцам Израилевым». Требовали Его смерти, несмотря на все сделанные им добрые дела. Как они объясняли свое поведение? Когда Пилат спросил толпу, по какой причине та хочет погубить Иисуса, та ответила: она возмущена тем, что Он творил исцеления в субботний день (закон запрещает в этот день евреям работать). Пилат переспросил: хотите погубить Его за добрые дела? И те ответили: да, господин. Когда Пилат заметил, что не находит никакой вины на нем, евреи стали говорить: Иисус – чародей, а потому они готовы предать его на казнь. Иисуса обвинили в колдовстве и самозванстве раввины. В частности, на это указывает памфлет под названием «Тольдот Иешу» («Происхождение Иисуса»), возникший в Палестине или Месопотамии уже позднее, в V в. н. э., то есть примерно в эпоху создания иудеями Талмуда.

Г. Доре. Пригвождение ко кресту

В нем говорится о неком раскольнике и самозванце Иешу (Иисусе), который и «свел» Израиль с истинного пути тем, что похитил из святая святых Иерусалимского храма тайное имя Бога. Пользуясь им (имя сие считалось у евреев табу со времен ветхозаветной эпохи), он якобы стал творить чудеса. Но, согласно Талмуду, «произносящий Имя Его буквами» лишен удела в будущей жизни. В этом трактате не только оспаривается божественное Его происхождение, но и утверждается, что Иисус был зачат в тройном грехе. Внебрачным отцом Его якобы являлся некий Пантера (Пандира), римский солдат. Тот силой и обманом овладел Марйам (Марией) в субботу, да еще и во время ее месячных. Последствия такого тройного греха действуют обычно в отношении грешников с тройной силой. Потому Иешу (Иисуса) наименовали там злодеем и безродным, а его последователей – глупцами и отщепенцами народа Израиля.

Умащение тела Христа

Однако задумаемся: что не устраивало иудеев в философии и идеологии Сына Божьего? Отсутствие стройной философской доктрины, социального учения? Вряд ли это могло иметь значение. Отсутствие четкой профессиональной ориентации в Его жизненных устремлениях? Но и это вряд ли… В юности Он трудился, делая плуги и ярма для тех, кто в них нуждался. Иисус не касался в учении и задач государства, экономики, профессии, культуры. На второй план у Него отошли семейные вопросы. Все это мелочи, на которые тогда никто бы даже не обратил внимания. Просвещенных и образованных людей в то время было среди евреев мало. Дело в ином: главные идеи учения Христа были решительно чужды и неприемлемы для большей части верующих евреев. Почему? Они вступили в конфликт не только с заповедями Торы, но и с жизненной практикой! Странно, что это нужно повторять вновь и вновь. Пробелы же в прагматической философии (для нас Он – великий моралист) не уменьшают Его божественной миссии как богочеловека. Как заметил Д. Штраус: «Без сомнения, такой пробел, такая односторонность в учении Иисуса обусловливались отчасти иудейским происхождением его, отчасти же и духом времени и отношениями личной жизни Иисуса. Пробел объясняется не тем, что недостаточно развит и проведен был руководящий принцип. Напротив, Иисус никогда не понимал ни государственности, ни профессионального труда, ни искусства. Поэтому невозможно и указать, как должен жить и вести себя человек-гражданин, как должен он обогащать и украшать жизнь свою на поприще труда и искусства, следуя наказам и поучениям Иисуса. Этот пробел приходилось заполнять в условиях иной народности, иного времени, иной государственности и общественности, и этим делом занялись не только греки и римляне в древности, но и другие исторические народы последующих эпох». Христианство – это в первую очередь моральный кодекс.

Поэтому абсолютно закономерен финал его усилий. Иудейский мессианизм выродился у большинства евреев в обычное мещанство, а их бог (Яхве) оказался на поверку менялой и фарисеем. Сами вожди в первую очередь разуверились в насаждаемых ими догмах. Отсюда понятно и то, почему они столь легко предались эллинизму худшего вида (римская пресыщенность и разврат), как и царь Соломон в старости склонился к иным богам. Велльгаузен писал: «Блестящая внешность чуждой культуры ослепила их; роскошь и удовольствия привлекали их; свет приглашал их на свой пир, и они садились пировать вместе с ним». Эллинизация Иудеи шла стремительно. Правящий класс отказался от религии предков, привел евреев под римское владычество. Поистине, sapienti sat (мудрому достаточно!).

Иоанн Златоуст. Мозаика. IX в. Собор Св. Софии в Константинополе

Вожди и еврейская элита променяли Христа на злато… Константинопольский епископ Иоанн Златоуст (350–407), автор той редакции литургии, которую и ныне служат в Русской православной церкви, обрушился на иудеев с упреком, воскликнув: «Не удивляйтесь, что иудеев я назвал жалкими. Истинно жалки и несчастны они, намеренно отринувшие и бросившие столько благ, с неба пришедших в их руки. Воссияло им утреннее Солнце правды: они отвергли Его Свет, и сидят во тьме, а мы, жившие во тьме, привлекли к себе свет и избавились от мрака заблуждения. Они были ветвями от святого корня, но отломились: мы не принадлежали к корню, но принесли плод благочестия. Они, с малолетства читая пророков, распяли Того, о Ком возвещали пророки: мы же не слышали Божественных глаголов, но Тому, о Ком предсказано в них, воздали поклонение. Вот почему жалки они (евреи); ибо тогда как другие восхищали и усвоили себе блага, им (иудеям) ниспосланные, сами они отвергали их» («Против иудеев»). Хотя, на наш взгляд, он излишне несправедлив к евреям, ибо знаем, что и другие народы не только не принимали учения Христова, но и одно время всеми доступными мерами боролись против него и его адептов (старые и новые «язычники»).

Однако все эти моменты, безусловно, скорее являются следствием более глубокого и серьезного противостояния двух вер, двух религий. Надо бы встать на позицию иудеев. Мы не говорим здесь о священниках, синедрионах и т. д. и т. п.(хотя ведь и они – тоже люди), но о простых верующих евреях. Ведь к тому времени у них уже был свой бог – и это Яхве. В самом начале эпопеи евреи и христиане, при всех различиях обрядовой и бытовой нормы, верили в одного и того же Бога. Евреи, строго соблюдая предписания их закона, могли надеяться еще и на заступничество Христа. Христиане тоже вели себя достаточно скромно, не претендуя на единоличную власть. Для ортодоксальных евреев все было ясно и понятно: Яхве – Бог, Христос – человек, хотя и совершенный, божественного ранга. По всему христианскому миру зазвучал призыв (в 40-е гг. II в. н. э.): «Помышлять о господе Иисусе словно о Боге».

Но что это означало для верующих евреев? Только одно – «призыв к восстанию против Яхве». Тем самым христиане словно говорили: «Ниспровергайте языческих и иудейских богов, поклоняйтесь нашему – истинному Богу, Христу!» Конечно, это вызывало бурный протест у иудеев. И те высмеивали рассказы о непорочном зачатии Иисуса Девой Марией, называя это «эллинскими баснями». Один из участников такого спора между иудеями и христианами возмущенно заявлял: «В эллинских мифах уже рассказывалось, будто Персей был рожден девой Данаей, в которую (однажды) проник, обратившись в золото, тот, кого они называют Зевсом. Постыдились бы повторять подобное! Лучше признайте поскорее, что Иисус, будучи человеком, человеком и рожден. И уж если хотите доказать, будто он – Христос, утверждайте, что он удостоился избрания во Христа за жизнь законную и совершенную, иначе, подобно грекам, будете обличены в безумстве». Кстати, согласно верованиям иудеев, будущий Мессия должен был быть человеком. Видимо, продолжением этих древних споров стал нашумевший роман «Код да Винчи», в котором автор утверждал, что Иисус Христос якобы женился на Марии Магдалине. Дерзкая фабула заставила Ватикан выступить с резким осуждением действий «новых еретиков», покусившихся на «невинность» самого Христа.

Г. Каньяччи. Марта укоряет Марию Магдалину

Ортодоксальный иудей был вовсе не глуп. Он прекрасно понял, что те, кто провозглашал Иисуса богом, создали в Его лице очень серьезного конкурента богу иудеев Яхве. Поэтому и споры становились все более яростными. В свою очередь, сторонники христианства стали изображать иудейского Яхве темной и злой силой, с которой благой, светлый Христос не имел и не имеет вообще ничего общего. Маркион, богатый малоазийский судовладелец, обрушился и на Бога-Отца (II в. н. э.), назвав его «виновником зла, жаждущим войны, непостоянным в намерениях и противоречащим самому себе». Более умные и образованные представители христианства, наподобие грека Иустина, прозванного Философом и Мучеником, как-то еще пытались найти выход, ища компромиссы в ветхозаветных книгах («Бытие» и «Исход»). Однако все равно получалось, что в ветхозаветной истории действовали как бы два бога – Творец Саваоф и Христос, то есть «действовали два разных бога, и это, по существу, подтверждало правоту иудеев, упрекавших христиан в отказе от единобожия».

Еврейская элита (в целом люди образованные и неглупые) была слишком рациональна, прагматична и трезва, чтобы всерьез поверить в какие-то, как иным казалось, нелепые россказни или призывы. Правда, нельзя не отметить, что некоторая часть еврейства попыталась воспринять возвышенные идеи христианства. Показателен уже тот факт, что погребение Христа стало делом тайного его ученика – Иосифа Арамейского… По словам всех четырех евангелистов, Иосиф был человек богатый и занимал видное и высокое общественное положение. Марк (15:43) и Лука (23:50) называют его советником. Это могло означать, что он являлся одним из членов Синедриона. Иосиф не принял участия в судилище над Иисусом и, будучи тайным учеником Иисуса, «тоже ожидал Царствия Божия», но ортодоксальных и свирепых евреев Синедриона он, видимо, побаивался. Однако в час, когда Иисус умирал на кресте, Иосиф отважно обратился к Пилату за телом Иисуса. Тот хотя и был удивлен услышать такое из уст члена Синедриона (конторы, что с пеной у рта добивалась казни Иисуса), но узнав, что «царь» умер, приказал выдать тело. Иисуса похоронили в новом гробу. Другой тайный ученик Христа, Никодим, беседовавший с Христом, впоследствии пытавшийся его защищать в Синедрионе, после смерти принес к телу на большую сумму благовоний. Они вместе с Иосифом помазали и погребли тело Христа. Так два богатых еврея попытались искупить вину кагала. И первым христианским писателем и теологом был иудей Павел из г. Тарса. Как видим, борьба иудеев с христианами, как сегодня бы сказали, носила сугубо идейный и мировоззренческий характер. Хотя за теоретической подкладкой, как и за всеми идейными спорами, скрываются вполне земные, материальные и практические интересы.

А. Иванов. Явление Христа Марии Магдалине после воскрешения. 1835 г.

Первая значимая христианская община сформировалась в Иерусалиме. Так писал Лука в «Деяниях Апостолов». Подлинное имя и место рождения Луки Грека неизвестно, хотя иные считают, что он мог быть родом из Македонии или Сирии. Лука, живший в I в. н. э., дает довольно подробное изложение жизни Иисуса и историю зарождения христианской общины. Видимо, оно несколько приукрашено, но таковы почти все исторические труды апологетов того или иного учения: «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был же страх на всякой душе, и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых Церкви». На такого рода братские трапезы («агапы») собирались все члены общины, повторяя слова и жесты Иисуса Христа: «Сие есть тело Мое, которое за вас предается, сие есть кровь Моя, кровь Нового Завета»». Община христиан была более открыта, чем подобные же собрания кумранитов в Кумране.

Но все эти исключения не опровергают основного положения – враждебности массы евреев христианству. Возможно, причиной тому их мирская гордыня. Хорошо же известно, что они не любят ни с кем делить ни власть, ни деньги, ни богов, ни женщин… Как заметил в книге «Правдивое слово» Цельс (II в. н. э.), хотя они и последовали когда-то за Иисусом, но так как ими всегда руководил дух мятежа, евреи, «если бы все люди пожелали стать христианами, то эти не пожелали бы уже (оставаться христианами)». А уже в современную эпоху австрийский философ О. Вейнингер выскажется еще более категорично и даже в известном смысле революционно: «Христианство есть абсолютное отрицание еврейства». Наиболее полно смысл этой фразы, видимо, был выражен не в католицизме, а в православии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.