Жизнь Александры Павловны в Австрии и Венгрии

Жизнь Александры Павловны в Австрии и Венгрии

Уже на свадьбе Александры и Иосифа стало очевидно, что молодожены влюблены друг в друга и их отношения отличаются необычайной сердечностью и теплотой.

Было заметно, что они хотят как можно скорее уехать из холодного Санкт-Петербурга в теплую, солнечную Австрию, и только любовь Александры Павловны к отцу и матери, к родной земле делала этот отъезд печальным, а для родителей даже горьким и скорбным.

Этот брак, заключенный в дипломатических интересах Австрии и России, предусматривающий несомненную выгоду в кровном родстве двух императорских династий, оказался редким исключением среди браков такого рода: молодые горячо любили друг друга, и все их супружество, к сожалению весьма непродолжительное, убедительно подтвердило это.

По традиции, русская Великая княжна после венчания сохранила православное вероисповедание, и спустя три недели после свадьбы молодожены отправились в Вену, где находилась резиденция императора Австрии Франца I. Из писем российского посланника, находившегося в Вене при дворе императора, из писем духовника Александры Павловны — отца Самборского, бывшего ее законоучителем в детские годы в Царском Селе и Санкт-Петербурге, Мария Федоровна знала, что происходит в Австрии и Венгрии с ее любимицей.

Вскоре после приезда в Вену Александра была представлена Францу и его жене. Франц в это время был женат второй раз — на неаполитанской принцессе Терезии, отличавшейся злобным характером, завистливостью и жестокостью. Император, впервые увидев невестку, был поражен ее абсолютным сходством со своей первой женой Елизаветой-Вильгельминой, принцессой Вюртембергской, приходившейся родной сестрой ее матери — Марии Федоровне. Как часто случается, Александра Павловна как две капли воды была похожа на свою покойную тетку, и этого было довольно, чтобы у Терезии возникла сугубая ревность к невестке, вскоре перешедшая в неистребимую ненависть. Вскоре Александра Павловна забеременела и по приказанию Терезии была передана в руки грубого и невежественного врача, распоряжения которого только ухудшали ее положение. Делалось это и потому, что если бы у Иосифа и Александры Павловны родился сын, то мог бы возникнуть вопрос об отделении Венгрии от Австрийской империи.

Хорошо осведомленный о делах в Венгрии, Август Коцебу писал, что в стране возникло целое движение сторонников отделения Венгрии от Австрийской империи под властью Александры Павловны или ее сына, разумеется, если таковой родится. Коцебу писал, что среди сторонников независимой Венгрии раздавались карточки, по которым единомышленники узнавали друг друга. На этих карточках в середине была изображена колыбель ожидаемого принца, над которой парил Гений Отечества — дух-покровитель Венгрии, а возле колыбели рос куст роз, окруженный терновником, символизирующий прекрасную палатину и преследующие ее на каждом шагу страдания. Две великолепные распустившиеся розы обозначали Александру Павловну и ожидаемого наследника.

Разумеется, тайна эта была вскоре раскрыта, и за палатиной было установлено строгое и тщательное наблюдение. Александру Павловну подвергли столь мелочной регламентации и опеке, что сделали ее жизнь невыносимой. Во время беременности ее кормили самой непригодной для этого пищей, так что ее духовник, отец Самборский, должен был ходить на базар и приносить оттуда то, что было нужно беременной, пряча свои покупки под широкой рясой.

Мария-Терезия, кроме того, настоятельно требовала, чтобы палатина обязательно приехала рожать ребенка в Вену. Александра Павловна, опасаясь и за себя, и за будущего ребенка, при помощи Павла настояла на том, чтобы роды состоялись в Офене. К сожалению, и это ей не помогло. Современники знали, что в отношении венского двора к палатине императрица Терезия играла все ту же зловещую роль. Она завидовала необычайной популярности невестки, любви, которой ее окружали, — особенно православные славяне, жившие в Будапеште и его окрестностях. Кроме того, Терезия была очень странной женщиной. Она любила все страшное и чудовищное и наполняла свои дворцы и сады безобразными статуями, химерами, изображениями казней и пыток. Она почти всегда молчала, глядела исподлобья и светским увеселениям предпочитала общество слуг и простолюдинов, устраивая для них пиры и спектакли, в которых сама играла первые роли.

23 февраля 1801 года Александра Павловна родила девочку, которая прожила всего лишь несколько часов, а на десятый день — 4 марта — от молочной горячки умерла и ее семнадцатилетняя мать.

Когда все это произошло, император Павел был еще жив — он был убит ровно через неделю после кончины своей старшей дочери — 11 марта 1801 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.