Поход на Санта-Марию
Поход на Санта-Марию
Когда в понедельник утром 5 (15) апреля 1680 года 331 пират высадился на берег, их генералом был не Коксон, а Харрис. По данным Рингроуза, каждый участник похода имел при себе «фузею[30], пистолет и кортик», а также небольшой запас сухарей; воду же они собирались брать из встречных рек и ручьев.
Весь экспедиционный отряд был разделен на семь команд. Люди капитана Шарпа — «весьма вялого и ослабленного недавней болезнью» — двинулись в авангарде под красным флагом с белой гроздью и зелёными лентами. Следом продвигались флибустьеры Ричарда Сокинса под красным флагом с жёлтыми полосами. Команда Питера Харриса была разделена на два отряда — оба шли под зелеными флагами. Пятый и шестой отряды под командованием Коксона имели красные флаги, а арьергард под командованием Эдмунда Кука нёс красный флаг с жёлтыми полосами и с изображением руки и сабли. Проводниками им служили несколько индейцев.
Флаг Джона Коксона
Флибустьер с мушкетом. Фрагмент гравюры 1688 г.
Флаг Питера Харриса
Флаг Ричарда Сокинса
Флаг Эдмунда Кука
В первый день отряд двигался по кромке леса, перешел вброд через небольшой лиман, затем углубился в лес и, наконец, вышел на широкую равнину. К трем часам пополудни, когда они отошли от побережья на три лиги, решено было сделать привал. Здесь флибустьеров отыскал отряд дружественных индейцев во главе с «капитаном Антонио», сыном Андреаса. Индейцы снабдили англичан бананами и поддержали их намерение совершить нападение на Санта-Марию. Однако сам Антонио обещал присоединиться к экспедиции позже.
Поскольку четыре участника похода совершенно выбились из сил, им позволили вернуться назад, к оставленным у побережья кораблям. Таким образом, численность пиратского отряда сократилась до 327 человек.
Во вторник 6 (16) апреля, в четыре часа утра, флибустьеры продолжили путь через перешеек. Перед этим договорились не использовать для охоты огнестрельное оружие, чтобы не выдать продвижение отряда случайным встречным — последние могли оказаться друзьями испанцев и предупредить их об опасности.
Карта Дарьенского перешейка и Панамского залива конца XVII века
До десяти часов поднимались на высокий холм, надеясь найти там источник воды, но обманулись в своих ожиданиях. Проводники-индейцы успокоили англичан, заявив, что вскоре они выйдут к роднику. Действительно, через два часа источник был найден, и участники похода смогли утолить жажду и отдохнуть. Спустя еще два часа они спустились с холма вниз и вышли на берег «реки Дарьен[31]», пересекавшей одноименный перешеек и впадавшей в Тихий океан. Ниже по течению, по словам Андреаса, находилась Санта-Мария. Продолжив движение, отряд перевалил через другую гору и снова вышел к той же реке. Лагерь разбили на ее южном берегу; заночевать пришлось под проливным дождем.
Ранним утром 7 (17) апреля отряд пустился в путь по берегу реки, которая постоянно петляла. Из-за этого флибустьеры примерно через каждые полмили переходили ее вброд: в одних местах вода доходила им до колен, в других — до пояса. Течение было довольно быстрым. В десятом часу сделали первый привал, чтобы подкрепиться и покурить (каждый пират имел при себе табак и курительную трубку). Потом снова шли берегом реки — примерно до трех часов, когда устроили второй привал. По данным Джона Кокса, примерно в пятом часу отряд достиг резиденции «императора», «главного капитана индейцев Дарьена», которого испанцы называли «король Золотая Шапка»[32]. Уильям Дик утверждает, что встреча с «королем» произошла в четверг 8-го. Возможно, двухдневный визит флибустьеров в индейское поселение — 7 и 8 апреля — Дик объединил в один день. Бэзил Рингроуз сообщает, что они достигли индейской деревушки, состоявшей из четырех дворов, «примерно в полдень». Резиденция «короля Золотая Шапка» располагалась в полумиле от них. Касик встретил гостей с семьей и вооруженной стражей. «Его корона была сплетена из небольших белых тростинок, — писал Рингроуз, — и не имела сверху ничего, кроме подкладки из красного шелка. В средней части ее опоясывала тонкая золотая платина шириной более двух дюймов, узорчатая с внешней стороны; она удерживала два или три страусиных пера.
Поверх пластины находился ряд золотых бусин размером крупнее обычных горошин; под ними виднелась красная подкладка короны. В носу торчала большая золотая пластина в виде полумесяца, а в каждом ухе — золотое кольцо диаметром около четырех дюймов, и к каждому из них крепилась такой же ширины тонкая круглая пластина из золота… На нем был тонкий белый хлопковый плащ, едва доходивший до ног, отороченный снизу трехдюймовой бахромой… В руке он держал длинное блестящее копье, острое, как нож. С ним находились три его сына, в белых плащах и с копьями в руках… а также восемь или девять человек, составлявших его свиту или стражу. Его королева носила красное покрывало, стянутое поясом на талии, а другое было наброшено на ее голову и плечи… Она держала на руках маленького ребенка, и за ней шли две дочери, словно на выданье; лица их были покрыты красными полосами и штрихами, а шеи и руки украшали маленькие разноцветные бусины».
Вождь индейцев куна со свитой. Гравюра из книги Л. Уофера
Индейцы снабдили англичан бананами, кассавой, маисом и прочей снедью, получив взамен ножи, булавки, иглы и иную мелочь, после чего касик вернулся в свой «дворец» (большую хижину). Вечером он снова навестил флибустьеров. «И мужчины и женщины получили большое удовольствие от нашего барабанного боя и развевающихся знамен, — сообщает Дик, — но мушкетные вспышки и поднятый ими грохот напугали их. Дочерям короля весьма понравилось быть в нашей компании — так, что кое-кто из наших людей знаками спрашивали у них, не хотели бы они жить с ними, и они стали их женами».
В пятницу 9 (19) апреля отряд двинулся дальше вдоль берега реки. В пути англичанам часто попадались индейские хижины, обитатели которых всегда были готовы снабдить гостей бананами и угостить «кукурузным пивом».
В указанный день ничего примечательного не произошло. Зато утром 10-го, когда пираты готовились к продолжению марша, между Коксоном и Харрисом неожиданно вспыхнула ссора. Причины ее неизвестны. Однако, учитывая последующие события, можно предположить, что конфликт был спровоцирован вопросом о верховном командовании экспедицией. Разругавшись с Харрисом, Коксон схватил ружье и выстрелил в него, но промахнулся. Харрис хотел ответить ему тем же, но капитан Шарп встал между ними и уговорил «не делать глупостей». Эта ссора, безусловно, повлияла на последующее решение разделить экспедиционный отряд на две большие группы. В воскресенье, когда Харрис с основным контингентом продолжил движение по суше, команды Коксона, Шарпа и Кука с группой индейцев под предводительством Андреаса погрузились на четырнадцать каноэ.
Спуск по реке оказался более опасным и утомительным, чем движение по суше, поскольку каноэ приходилось постоянно перетаскивать то через песчаные банки, то через пороги, то через поваленные испанцами деревья. По словам Дика, несколько каноэ перевернулось, и некоторые пираты потеряли свое оружие, но «индейцы ныряли и достали его на поверхность снова». А когда один из англичан, решив поохотиться, заблудился в лесу, «индейцы были столь любезны, что опять привели его к нам».
Индейцы на каноэ. Старинная гравюра
Вечером участники экспедиции вытащили все каноэ на берег, после чего соорудили несколько хижин и расположились в них на ночлег. Ночью возле лагеря часовые заметили ягуара, но, чтобы не выдать расположение лагеря испанцам, не стали отгонять его выстрелами из фузей.
На следующий день, в понедельник, команда Коксона потеряла из виду главный отряд, двигавшийся по суше. Англичане начали подозревать, что индейцы преднамеренно отделили их от товарищей, чтобы потом истребить в угоду испанцам. Однако их страхи рассеялись во вторник 13 (23) апреля, когда вскоре после полудня все встретились в условленном месте у слияния двух рек, о котором говорили индейцы. «Мы простояли там весь день, желая отдохнуть и привести в порядок наше оружие и снаряжение, чтобы на следующий день продолжить движение», — записал в своем журнале Джон Кокс.
В среду 14 (24) апреля объединенный отряд из 327 флибустьеров и 50 индейцев (включая «императора Дарьена») поднялся на заре и погрузился на 68 каноэ, в которых сидело по два индейца-гребца. Если до этого они двигались по воде, используя длинные шесты или палки, то теперь, находясь уже недалеко от цели своего путешествия, индейцы и англичане вооружились веслами и работали ими весьма энергично. После полуночи каноэ пристали к заболоченному берегу примерно в полумиле от Санта-Марии (по данным Кокса — в двух милях). Чтобы не утонуть в болотной грязи, пираты соорудили из весел и веток деревьев простейшие гати. Затем им пришлось прорубать себе дорогу через густые заросли леса, в котором все заночевали.
15 (25) апреля, примерно в шесть утра, флибустьеры были разбужены ружейным выстрелом и барабанным боем, означавшими, что их прибытие в окрестности Санта-Марии не осталось незамеченным. Отряд тут же построился и двинулся к городу. Испанцы укрылись в форте, окруженном палисадом высотой до 12 футов. «Капитан Ричард Сокинс, — сообщает Уильям Дик, — бросился к частоколу, и весь отряд бросился за ним так быстро, как только мог. И стреляли по частоколу, а они [испанцы] стреляли в нас из своих аркебуз, бросали пики и пускали стрелы. У них за частоколом было около 200 человек. Мы убили около 70 человек. Потом мы почти полчаса дрались с ними, капитан Ричард Сокинс ринулся к частоколу с 2 или 3 другими людьми, прорубил 2 или 3 очень крепких частокола и проник внутрь. Они сразу же попросили пощады, которую мы им тут же дали».
Испанец над поверженным индейцем. Гравюра из книги А. О. Эксквемелина (1678)
Согласно данным Бэзила Рингроуза, испанцы потеряли 26 человек убитыми и 16 — ранеными. Кроме того, после окончания сражения индейцы в отместку за былые обиды отвели в заросли и закололи копьями еще около полусотни испанцев; они наверняка продолжили бы бойню, если бы не вмешательство пиратов, которым удалось спасти от истребления около 260 человек. Уильям Дик сообщает, что у англичан во время штурма частокола ранения получили два человека: капитану Сокинсу стрела угодила в голову, а другой флибустьер был ранен в руку. К счастью, раны оказались не смертельными, и оба вскоре вернулись в строй.
От пленных англичане узнали, что комендант города сбежал на каноэ вместе с двумя женщинами и двумя неграми-рабами; кроме того, предупрежденный заранее о присутствии пиратов на перешейке, отряд испанцев из двухсот человек успел уплыть в сторону Панамы на двух барках с четырьмя сундуками золотого песка.
Добыча, взятая в Санта-Марии, оказалась весьма скромной: немного церковного серебра и золотого песка, вино, бренди, свинина и маис. Разочарованный результатами похода, капитан Коксон сообщил о своем намерении вернуться на карибское побережье. Наверняка за ним последовали бы и другие, после чего сторонники продолжения похода к побережью Тихого океана могли остаться в меньшинстве. Чтобы удержать Коксона, Харрис и Сокинс предложили ему стать главнокомандующим.
В пятницу, в день избрания Коксона «генералом», церковное серебро и несколько пленных были отправлены на карибское побережье под охраной дюжины флибустьеров. Их повели через леса несколько индейцев-проводников. Кроме того, для поимки сбежавшего коменданта Санта-Марии Коксон отправил еще десяток пиратов под командованием капитана Сокинса — они пустились на каноэ вниз по реке.
Панамский перешеек на карте конца XVII века
В субботу 17 (27) апреля Коксон велел сжечь форт, церковь и все дома в городе. Это было сделано по просьбе верховного вождя индейцев. Хотя после этого, отмечает Рингроуз, большинство индейцев предпочло вернуться домой, «сам король, капитан Aндреас, капитан Антонио, сын короля, которого испанцы называли Бонете-де-Оро, или король Золотая Шапка, а также его родственник» решили остаться с пиратами и идти на Панаму.
Главным проводником экспедиционного отряда Коксон выбрал испанского офицера, которого он спас от мести индейцев. Ранее этот испанец похитил старшую дочь Золотой Шапки и жил с ней и родившимся от этого сожительства ребенком в Санта-Марии. Чтобы флибустьеры не выдали его «дикарям», испанец обещал привести их в Панаму, прямо к дому президента королевской аудиенсии[33].
Покончив с делами в Санта-Марии, три сотни флибустьеров погрузились на 35 каноэ и одну пирогу и двинулись по реке вслед за капитаном Сокинсом. Они обнаружили его около полуночи немного выше по течению. Из-за проливных дождей река вышла из берегов, и бурный поток опрокинул несколько каноэ. Еще одно каноэ, в котором находился Бэзил Рингроуз, отстало от основного отряда и потом долго блуждало среди островков и мелей недалеко от устья реки, тщетно пытаясь отыскать своих товарищей.
Индейские пироги
В воскресенье 18 (28) апреля, незадолго до полудня, большая часть флотилии достигла устья реки Туира, впадавшей в залив Сан-Мигель (его второе название — Бальона). Этот залив был частью Великого Южного моря, как некогда назвал Тихий океан его испанский первооткрыватель конкистадор Васко Нуньес де Бальбоа[34].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.