Глава 10. МАСТЕР ГРАБЕЖА

Глава 10. МАСТЕР ГРАБЕЖА

Несомненно, даже кошка наделала бы больше шума на пути к боковым воротам, пробираясь по угольному шлаку, которым была посыпана дорожка — сделано это было для того, чтобы земля не пылила летом и не раскисала от грязи зимой. Костыли Питера были подбиты толстой, пористой резиной, что делало его движения практически бесшумными.

Осторожно выскользнув за ворота, он вошел в темный загон. В голове у него уже созрел четкий план действий. Только бы удалось выполнить задуманное и возвратиться обратно прежде, чем отец ввернется в дом и хватится оружия.

Оказавшись в конюшне, из двух лошадей он выбрал ту, что была посправней, а значит, вполне способной выдержать внушительный вес седока — по крайней мере, так ему показалось. Питер быстро заседлал и взнуздал свою клячу. После случившегося с ним несчастья, он довольно много времени проводил в седле, и быстро приспособился к своему новому состоянию. Он вполне мог без посторонней помощи сесть в седло, и знал, как и что делать дальше.

Оседлав лошадь, он сунул ноги в стремена, закрепив их скобами с каждой стороны, и был готов отправиться в дорогу, с виду ничем не отличаясь от обычного всадника. Хотя если только допустить мысль о том, что лошадь споткнется и упадет вместе с ним — что ж, тогда Питеру придет конец! Но ему к риску было не привыкать.

Выехав на дорогу, он пришпорил усталого мустанга, направляясь к цели своего путешествия, но так и не заметив ни с какой стороны огонька костра. Скорее всего пьяный Майк Джарвин, руководствуясь одному ему известными соображениями и будучи по натуре человеком в высшей степени странным и непредсказуемым, решил не устраивать ночного привала, и ехать прямиком в каменоломни.

Он проехал без остановки около часа, а затем придержал лошадь. Откуда-то из темноты прямо перед ним доносился грохот тяжелых колес медленно катившейся повозки. Он снова пришпорил коня, и вскоре уже мог различать хриплые окрики возницы, правившего длинной упряжью мулов.

Над землей висело густое облако пыли. Темная громада груженной повозки медленно пыла на фоне звездного неба, и всякий раз, когда колеса попадали в выбоины на дне колеи, высокая груда ящиков и бочек поскрипывала и угрожающе кренилась.

Питер вынул из кармана большой шелковый платок и повязал его так, что свободный угол совершенно закрывал большую часть лица — нос, рот и подбородок. Широкие поля шляпы скрыли лоб и глаза. Он медленно пустил мустанга вперед, пока, не проехав рядом с повозкой, не поравнялся, наконец с широким, сделанным на заказ сиденьем, устеленным мягкими подушками. В середине маячила жирная туша Майка Джарвина, по бокам от которого темнели сухопарые силуэты двоих вооруженных людей.

— Эй! Кого ещё черти несут? — рявкнул один из охранников, устроившийся на переднем сидении, находившемся как раз чуть повыше головы Питера.

— Послание для Джарвина, — ответил Питер.

— Эй, Дэн, глянь-ка, есть там ещё кто? — приказал охранник своему напарнику.

— Нет, Левша, сзади никого не видно, — ответил Дэн.

— Что там ещё у тебя для Джарвина? — так же неучтиво, как и прежде, поинтересовался Левша.

— Новости с каменоломни.

— Что ещё за новости?

— Все написано вот в этом письме.

— В каком ещё письме?

Питер поднял руку, и Левша Баттрик наклонился к нему. В тот же миг широкая ладонь намертво сомкнулась вокруг запястья Левши; он и вскрикнуть не успел, как оказался сдернутым со своего места. Чем выше положение, тем больнее оттуда падать. Левша тяжело обрушился вниз и остался неподвижно лежать в пыли.

Едва успев разделаться с Левшой, Питер заметил, как в темноте блестнул ствол вскинутой винтовки, направленной Дэном в его сторону, и тогда он выстрелил, целясь чуть пониже. В ответ он услышал сдавленный крик и увидел, как Дэн Баттрик кувырнулся вперед, вываливаясь со своего места и исчезая в темноте.

Ему вторили испуганные крики возницы, правившего размеренно шагающей вереницей мулов и проклятья Майка Джарвина, теперь одиноко восседавшего на мягких подушках сидения.

— Что такое? Что происходит? Кто здесь? — верещал возница.

— Скажи ему, что все в порядке, Майк, — приказал Питер. — Ты меня слышал? Действуй!

— Ничего, придурок, это просто шутка! — выкрикнул Джарвин в темноту. — Занимайся своим делом, правь мулами!

После этого он обратился к Питеру.

— Хорошая работа парень. Что ты хочешь от меня? Может, тебе нужна работа?

Питер усмехнулся. Он слышал о коварстве и редкостном хладнокровии Джарвина, но на такое никак не рассчитывал.

— Не нужна мне работа, по крайней мере, сейчас, — сказал Питер. — И уж во всяком случае не та, какую, полагаю, ты хочешь мне предложить.

— Откуда ты знаешь, что я собираюсь тебе предложить? — спросил Джарвин. — Если ты можешь в одиночку одолеть обоих Баттриков, значит, ты и с работой будешь справляться лучше, чем это получалось у них. И скажу тебе, приятель, я стану платить тебе столько же, сколько платил им, и …

— Держи руки так, чтобы я их видел, — сказал Питер.

— Конечно-конечно, — поспешно отозвался Джарвин. — Я и не думал ничего затевать против тебя, сынок.

— Хорошо, — одобрил Питера. — А теперь давай, раскошеливайся.

— Так что же, работа тебя не интересует?

— А что в ней интересного? — сказал Питер. — Да и сколько Батрики получали от тебя за нее?

— По две сотни в месяц — каждый!

— И ты согласен платить мне за двоих?

— Я платил бы тебе три сотни, парень. Верное дело! Более легкого заработка тебе нигде не нейти!

— Благодарствуем, — сказал Питер. — А теперь расстегни пояс и дай его мне.

Джарвин заскрежетал зубами.

— Виселица по тебе плачет! — объявил он.

— Это в том случае, если я не соглашусь работать на тебя, — поправил его Питер.

— Ограбить меня, а потом вести речь о какой-то работе? Боже, что за наглость! — воскликнул Джарвин.

— Работаю я днем, — сказал Питер, взмахнув рукой, указывая куда-то в темноту, давая понять, что где-то в той стороне находится его работа. — А этим я, так сказать, подрабатываю. Гляди-ка! Похоже, это твой возница!

Вороватая тень скользнула по казавшейся в темноте белесой стерне — бросив вожжи, возница кинулся наутек, безо всякого сожаления оставляя свою полную опасностей работу.

— Все они трусы и предатели! — сказал жирный Джарвин. — Ну вот, теперь я остался один!

— Но ты даже и не попытался выхватить пистолет, — заметил Питер.

— Потому что у меня его нет.

— Ты разгуливаешь без оружия?!

— При моем образе жизни носить оружие и уметь с ним обращаться — вернейший способ отправиться на тот свет, — сказал Джарвин. — Так что, сынок, я никогда не держу его при себе. Мои самые злейшие враги — а их у меня предостаточно — знают о том, что я никогда не держу при себе больших денег. Вот мой пояс. Посчитай деньги и затем спроси свою совесть, позволит ли она тебе оставить их у себя. Все, что было заработано честным трудом!

— А какая доля с этих честных денег причитается Дебни? — спросил Питер. — Может быть, ты как раз собираешься в преисподнюю, чтобы расплатиться с ним?

— Дебни? — переспросил толстяк. — Что ж, похоже, ты не просто мастер грабежа; ты настоящий историк, которому известно даже о том, как бедняга Сэм свалился со скалы!

— Да, Сэму тогда, прямо скажем, не повезло, — согласился Питер.

— Такова жизнь, парень. Такова жизнь! Так скажи, ты уже закончил со мной? Или, может быть, желаешь ещё пошарить по карманам?

— Ты слишком жирный для того, чтобы держать что-либо существенное в карманах брюк, — проговорил Питер, рассуждая вслух. — Нет, пожалуй, одного сюртука будет достаточно. Давай-ка его сюда!

Джарвин снова заскрежетал зубами, по сюртук снял.

— Рекомендую прислушаться к моему предложению, молодой человек; я согласен платить двойное жалованье, какое до этого получали Баттрики. Четыреста долларов в месяц, все будет твоим, и кроме того, возможность для приработка. Каждый из Баттриков уже выжал из меня по пять тысяч долларов.

Питер невольно вздрогнул.

— Десять тысяч долларов! — сказал он. — Это очень хорошая сделка, Джарвин. Вообще-то, я, возможно, ещё и наведаюсь к тебе в каменоломни, чтобы ещё раз переговорить об этом. Интересно, чем ты набил карманы этого сюртука, что так не хочешь с ним расстаться?

— Ничего в нем нет, кроме горя и неудач, — сказал Джарвин.

И он протянул сюртук, но в тот же момент Питеру показалось, что какой-то небольшой, темный предмет свалился с сиденья и бесшумно упал на землю. При свете звезд можно было заметить, как над колеей взметнулся небольшой фонтанчик дорожной пыли. Питер взял сюртук и, развернув коня, отправился восвояси.

— Ничего, Джарвин, ещё свидимся, — сказал он. — Спокойной ночи и счастливо оставаться!

— Ни стыда, ни совести! — запричитал Джарвин.

Его повозка продолжала катиться вперед, и огромная гора поклажи размеренно покачивалась, возвышаясь на фоне усыпанного звездами неба.