Глава 14 ЦАРЬ СМЕНХКАРА

Глава 14

ЦАРЬ СМЕНХКАРА

Тель-Эль-Амарна и Фивы, 1356–1352 годы до н. э.

Маат, богиня правды, разбросала фрагменты этой истории (а она хотела, чтобы ее запомнили) по кладовым и мусорным ямам Амарны. Кроме того, она воспользовалась винными кувшинами. По печатям, на которых стояло имя их владельца, археологи смогли установить, где в Амарне находился чей дом, в каких дворцах жили Эхнатон и Нефертити, принц Сменхкара, принцесса Анкесенатон и сестра Эхнатона Бекетатон.

Исходя из местоположения этих кувшинов и других свидетельств мы можем заключить, что в 1356 году до н. э. (некоторые авторитеты относят это событие к 1355 году до н. э.) Сменхкара женился на Меритатон и стал соправителем Эхнатона.

Однако эти события совершенно не объясняют, почему вдруг изменилась жизнь Нефертити и почему ее зять Сменхкара занял место, которое прежде принадлежало ей. Внезапно на официальных документах вместо имени Нефертити, как было все годы ее замужества, появилось имя ее зятя. Даже в могиле Тутанхатона Говардом Картером были найдены картуши Эхнатона и Сменхкары.

К Сменхкаре также перешел специальный титул, который Эхнатон дал Нефертити, – «прекрасная, красота Атона».

По поводу странного прекращения до тех пор идиллического романа Эхнатона и Нефертити археологи делают множество предположений. С очевидностью можно утверждать лишь одно: двадцать девятый день рождения Эхнатона явился своеобразным зенитом его жизни. С тех пор он уже не появлялся в образе благочестивого царя царей. Этот год был явно последним годом его активного регентства, хотя соправителем он оставался до самой смерти.

Его поддерживали Сменхкара и Меритатон. Многие приписывают это ревности, возникшей между Нефертити и ее старшей дочерью. В тринадцать лет Меритатон явно обладала такой же, как у матери, силой характера и не меньшим очарованием. Надписи на винных кувшинах свидетельствуют о разрыве семьи. В 1356 году до н. э. Эхнатон покинул царские покои и переехал в Северный дворец – великолепное здание в северном предместье, стены которого были украшены прекраснейшими амарнскими фресками, являющимися теперь одной из величайших художественных ценностей Египта. Меритатон и ее муж переехали с отцом. Винные кувшины того года с именем Нефертити находятся в ее собственном дворце «рядом со стеной».

Огромный дворец в центре города, который до сих пор остается самым большим некультовым зданием в мире, опустел. В течение года его изысканные покои служили складом продукции и стойлами для домашних животных. Еще несколько лет – и стены начали крошиться, поскольку никто их не ремонтировал. С тех пор царский дворец никогда больше не использовали по назначению.

По поводу столь внезапного разделения известной своей крепкой сплоченностью семьи существует много предположений. Одно из них утверждает, что это Нефертити изгнала царя за его позор или из-за нарастающей странности его поведения, с которой она не могла справиться.

Мы легко можем себе представить гордое удаление Нефертити в ее собственный дворец. Как будто бросая вызов поднимающемуся в Фивах движению за возвращение Амона, она назвала свой дворец Домом Атона и завела у себя собственный двор. Она не осталась в одиночестве. Между Фивами и амарнскими дворцами постоянно курсировал неизменно преданный Нефертити Ай. Вместе с ней в похожем на драгоценный камень дворце с его маленькими внутренними двориками и садами жили три, а может, и четыре ее младшие дочери – Нефернеферуатон (ей было пять лет, и Эхнатон придумал ей специальное имя в честь Нефертити), Сетепенатон, ей было три года, и годовалая Бактатон, последняя из «гирлянды амарнских принцесс». Поскольку Эхнатон и Нефертити стали жить врозь сразу после ее рождения, причиной этого могли быть и государственные соображения. Может быть, Нефертити не могла больше иметь детей. Ей было уже двадцать восемь, свою женскую жизнь она начала совсем юной.

Вместе с другими детьми в доме Атона жил любимец Нефертити, младший сводный брат Эхнатона, крепкий и красивый семилетний Тутанха-тон, в те времена еще не проявлявший признаков внутренней физической слабости.

Впрочем, единственным доказательством этого разлада между Эхнатоном и Нефертити служат надписи на винных кувшинах, оказавшиеся в разных домах сразу после рождения Бактатон. Предположительно, каждый член царской семьи имел свое собственное хозяйство, но мы не можем полностью доверять свидетельству кувшинов.

Однако существуют и другие свидетельства произвола со стороны Меритатон, которая официально занимала должность если не правительницы, то повелительницы Северного дворца при двух царях.

Гордая Нефертити никогда бы не согласилась стереть свое имя (особенно после исключения его из официальных документов) со стен некоторых зданий и памятников Амарны и заменить его именем Меритатон. Намеки на соперничество между матерью и дочерью существуют и в таком месте, как так называемый Солнечный домик Меритатон, где первоначальное имя царицы, его владелицы, было заменено именем Меритатон. Джон Пендлбари пишет, что стертым, несомненно, было имя Нефертити. Солнечный домик был построен для царицы. Сменхкара был соправителем, но Меритатон так никогда и не стала царицей. Она была коронованной принцессой, и не более.

Вполне вероятно, что старшая красавица дочь Нефертити, возбужденная своим внезапным возвышением и властью, присвоила определенные привилегии и владения своей матери. Теперь Меритатон принадлежал кавалерийский эскадрон царицы, и именно ее кувшины с вином были найдены во дворце Нефертити.

Сменхкара и Меритатон явно узурпировали привилегии правителей, но не утруждали себя их обязанностями. Амарнские художники изображали их очаровательной молодой четой в таких же отражающих взаимную любовь позах, в которых так часто изображали Эхнатона и Нефертити. Они очень походили на царственных родителей Меритатон, но, к несчастью, их преследовали неудачи. Самой большой из них было то, что за три года соправительства у них не появилось ни одного ребенка, который мог бы наследовать трон.

Могло ли это стать причиной инцидента, на который так часто ссылаются и который столь чужд нашим моральным и этическим нормам?

Это свидетельство было найдено на фрагменте камня в развалинах Гермополиса. На нем вырезано: «Солнечный домик царской дочери, которую он любит, Анкесенатон-младшей, дочери Анкесенатон и Эхнатона».

Это единственное свидетельство о ребенке Эхнатона от их с Нефертити третьей дочери, родившемся в 1354-м или 1353 году до н. э., и последний дошедший до нас факт из жизни Эхнатона.

Но в египетских царских семьях перед лицом угасания рода такая мера была не просто обычной, а даже желательной для укрепления чистоты крови. Нефертити, которая рожала только дочерей и чья дочь Меритатон не дала наследника Сменхкаре, могла одобрять эту попытку в качестве последнего и отчаянного средства произвести наследника мужского пола для продолжения восемнадцатой династии. Попытка провалилась, родилась девочка.

Однако фрагмент из Гермополиса бросил темную тень на память о великом царе.

В великом дворце случались и другие инциденты, которые вынуждали Нефертити хранить гордое молчание в своем меньшем дворце у стены. Тем не менее так же, как до нее ее свекрови царице Тиу, Нефертити пришлось взять на себя важные обязанности, поскольку Эхнатон был уже достаточно истощен бременем управления государством. На последних скульптурных портретах царь изображен ссутулившимся, апатичным, с трудом сидящим на троне. Он никогда не был физически крепким. Он никогда не стремился конфликтовать ни по поводу себя, ни по поводу Египта. И Сменхкара, мальчик, которого он выбрал своим преемником, в течение своего короткого правления никогда не демонстрировал своей собственной воли.

Но даже если, как предполагается, Нефертити провела несколько месяцев, а может, и несколько лет изгнанной из большого дворца, она никогда не сходила с политической сцены. И всегда за ее стройной гордой фигуркой маячила темная фигура постаревшего, но неукротимого Ая. Он все еще оставался избранником судьбы. Хармхаб был к нему близок, и эти двое сообщали ей обо всех серьезных событиях в Фивах и в Северном дворце.

Это время было тяжелым и для Эхнатона. На него постоянно наседал Хармхаб, требуя разрешения повести своих солдат и вернуть утраченные Египтом земли. Он возражал против усиления веры в Атона и даже предрекал, что, пока в Египте не будет восстановлена вера в Амона, страна будет находиться на краю гибели. Все эти разговоры становились все более неприятными для Эхнатона, который тем меньше желал выслушивать критику по поводу своей веры, чем больше она подвергала опасности Египет. В конце концов затаивший ненависть к Атону Хармхаб поделился своими мыслями с рядом высокопоставленных фиванских жрецов Амона.

Вряд ли он высказывал их Аю или Нефертити, которая оставалась верной религии Эхнатона.

Она продолжала служить богу солнца. В то время как Эхнатон, казалось, отошел в тень, ее образ становился все ярче и отчетливей, до тех пор пока в глазах народа она сама не стала воплощением Атона, что вызывало к ней растущее недоверие в Фивах.

Именно теперь, когда над троном начали сгущаться тучи, сила Ая стала особенно очевидной. Жрецы Амона, втайне поощряемые Хармхабом, начали реорганизацию. Назначения Сменхкары, большую часть жизни проведшего с царем-еретиком в Амарне, было недостаточно для того, чтобы заставить их замолчать. Они не хотели царя, продолжающего жить в Амарне, этом центре ереси, объявленном вне закона. Ай и Рамоз поняли, что нарастает угроза революции.

Сторонников Амона следовало успокоить. Смен-хкаре пришлось покинуть Эхнатона, забыть свою сонную жизнь в Амарне и переехать в Фивы, чтобы расположить к себе жрецов Амона и восстановить порядок в городе.

Сменхкара и Меритатон отплыли в Фивы. Вместе со своим двором они расположились в старом расписном дворце царицы Тиу на западном берегу Нила, в самом сердце оппозиции амонитов. Мы не знаем, кто поддерживал решение об их отъезде, а кто был против. Мы знаем только, что в Фивах симпатичная молодая чета оказалась в окружении врагов.

Ай мог согласиться с этим решением не только с целью успокоить жрецов Амона, но и в надежде вернуть Эхнатона к Нефертити. Ай всегда был на ее стороне, и конечно же ему были известны причины, приведшие к отчуждению между супругами. Мы никогда о них не узнаем, но известные нам факты свидетельствуют о драме.

Сменхкара мог и не быть красивым слабовольным принцем, как нам представляется, когда мы смотрим на его портреты. Потому что даже в Фивах, окруженный врагами, он сохранил некоторую верность учению Эхнатона, вере, в которой его вырастили. Наверняка на него, как позже на Тутанхатона, сильно давили жрецы, вынуждая взять имя в честь Амона. Но Сменхкара и Меритатон до конца сохранили свои «солнечные имена», и Сменхкара сохранил титул, позаимствованный у Нефертити: «Прекрасный, красота Атона».

В действительности они так полностью и не капитулировали перед Амоном. И все же запрещение Амона было слегка ослаблено, потому что именно во время соправления Сменхкары некоторые из прекрасных изделий, произведенных в Амарне, прежде несшие на себе печать Атона, теперь появились с именем Амона.

Жрецам Амона было недостаточно того, что Сменхкара не боролся с амонизмом. Они всеми силами поддерживали неослабевающее сопротивление короне и лично Эхнатону.

Они боролись с мифом – великим царем, который был лишь пустой оболочкой своего былого величия. В течение трех нелегких лет соправления Сменхкары Эхнатон не подавал признаков жизни. Но он был еще жив.

После отъезда Сменхкары и Меритатон он явно воссоединился с Нефертити. Они жили в Северном или в ее дворце. Грустная маленькая царица восстановила подобие власти. Теперь она заботилась об Эхнатоне, была его нянькой и яростной защитницей. На последнем изображении Эхнатона в Амарне он выглядит в два раза старше своего возраста, больным, с изборожденным морщинами лицом. Сгорбившись, он сидит и смотрит в небо, совсем как его отец в последние дни. И теперь Нефертити, как прежде царица Тиу, грустно ухаживала за царем, чьей любовью и вдохновением она была в его молодые годы.

Но даже превратившись в оболочку, Эхнатон все еще обладал царством, и у него сохранились Нефертити и Ай. Вновь объединившаяся семья жила в большом Северном дворце, а в Фивах был Сменхкара, очаровательный и поверхностный, но все же верный Эхнатону. Мы никогда не узнаем, что чувствовал и о чем думал Эхнатон в этот закатный период своей жизни, понимал ли он, что происходит с Египтом и с ним самим.

Предположения всегда опасны, однако многие исследовали все же пытались объяснить странный упадок сил блестящего молодого царя и необычное ослабление его царства. В амарнских письмах содержатся доказательства усугубляющегося необъяснимого поведения Эхнатона. Да и что можно подумать, когда мужчина, не достигший тридцати лет, сначала погружается в пучину созерцательности и размышлений, а затем, когда мир вокруг него начинает рушиться, отказывается предпринять хоть какую-нибудь попытку его спасти?

Веками в Египете бытовала легенда о царе-еретике, отравленном враждебно настроенными жрецами. Многие считают, что легенда относится к Эхнатону. Она может служить объяснением тому, что его прежде блестящий ум вдруг потерял способность к простейшим рассуждениям – царь перестал отвечать на письма и не принимал никаких решений, которые могли бы спасти большую часть его империи. Среди жрецов Амона были врачи, искусные в использовании ядов. Продолжительное отравление в течение ряда лет могло привести к состоянию, в котором он находился в последние годы жизни и в котором позволил Египту оказаться на краю гибели.

Некоторые авторитеты полагают, что Эхнатон восстал против человечества в отчаянии от поведения людей, от войн, повсюду вспыхнувших в его империи, от ненависти представителей церкви и цинизма политиков. Но он не сделал ни одного шага к тому, чтобы прекратить войны или изменить политическую ситуацию.

Другие считают, что Эхнатон потерял интерес к жизни, когда мир отказался принять его веру в единого бога. Раз так – он отказался от мира и обратился к солнцу.

У врачей существует своя версия: за явным упадком сил царя они видят физиологические причины и обращают внимание на его необычайно большой череп.

Относительно необычной формы головы Эхнатона, которую так часто в дружеских шаржах изображали свободные амарнские художники, существует много теорий. Самый ранний из известных портретов был найден в могиле великого визиря Эхнатона Рамоза, он был сделан вскоре после того, как Эхнатон взошел на трон. Существует несколько медицинских теорий относительно возникновения подобного типа черепа с выраженным костным выступом, нависающим в затылочной части. Некоторые считают его результатом веками продолжавшихся родственных браков, другие – следствием умышленного увечья, нанесенного в детстве, как делается у некоторых примитивных народностей.

Фотографии аналогичных деформаций черепа можно найти во внушительном «Учебнике по педиатрии» Нельсона и в «Хирургической патологии» Бойда. Тип черепа Эхнатона описывается как «одна из форм краниального синостоза скафоцефалического типа». В этих случаях череп принимает ладьевидную форму вследствие преждевременной оссификации сагитального шва. Иногда эта патология бывает наследственной. Хотя обычно она передается через мужчин, на портретах дочерей Нефертити мы видим головы такой же странной формы.

Эти случаи сопровождаются неизбежной потерей интеллекта и зрения. Грустно думать о слепом Эхнатоне. Жертва такой патологии вынуждена вести растительное существование в течение многих лет до наступления смерти. Некоторые умирают молодыми.

Эхнатон умер молодым. Впрочем, это всего лишь еще одна попытка объяснить странные последние дни Эхнатона в Амарне, когда царь все глубже впадал в апатию, а грустная, но все еще прекрасная Нефертити ухаживала за ним во время его последней болезни. Мы не знаем, где это происходило, но она была с ним, она была сильной, и уход лег на ее плечи. Амарнские письма свидетельствуют о том, что Эхнатон прекратил активную жизнь за несколько лет до своей смерти, но когда и при каких обстоятельствах он умер – нам не известно. Мы знаем лишь, что он умер в Амарне.

Он не завершил строительства своего совершенного города.

В соответствии с недавно обнаруженными свидетельствами, он умер в возрасте тридцати двух лет в 1353 году до н. э. (один ученый считает, что ему было сорок два). Шестнадцать лет, или половину своей жизни, он пробыл царем. Перед этим еще четыре года он правил в качестве соправителя.

Томас Пит и другие ученые считают, что мумифицированное тело Эхнатона было увезено ночью, как обычно поступали с царскими мумиями, в новую гробницу в долине на востоке от Амарны, но позже, также соблюдая секретность, перевезено в другую могилу в Долине царей в Фивах. Мы можем представить себе Нефертити, измученную, но все еще прекрасную, участвующую в необходимых погребальных церемониях во время захоронения в Амарне.

Мы можем представить ее возвращение домой в окружении плачущих детей и печальной свиты, но с высоко поднятой головой, хотя и посыпанной могильным пеплом. У нее не было времени на траур. На ее плечи легла непомерная ответственность за Египет.

Нефертити не собиралась сдаваться врагам Эхнатона. Она готовилась защищать его память и поддерживать веру в Атона. На ее стороне был Ай.

Могила, которую Эхнатон подготовил себе в Амарне, была разграблена, а его прекрасный саркофаг разбит на куски. Предполагают, что его мумия находилась там недолго, а затем была тайно перевезена в Фивы. В амарнской могиле были найдены канопы, но они не использовались. Крышки каноп, обычно изображавшие головы богов смерти, в гробнице Эхнатона были украшены изображениями его собственной головы.

Логично предположить, что к месту окончательного погребения в Долине царей мумию Эхнатона сопровождал Ай. Записей о новом захоронении не осталось, об этом позаботились враги Эхнатона, разрушившие его могилу. При погребении должен был присутствовать Сменхкара, если к тому времени он все еще был жив. Аю было суждено заботиться о погребальных церемониях царей и цариц восемнадцатой династии. Мы все знаем, какими богатствами была наполнена наскоро подготовленная гробница Тутанхатона. Каким же великолепием должна была обладать гробница, устроенная Аем для величайшего из правителей восемнадцатой династии!

Мы можем быть уверены в том, что украдкой спрятанное тело было окружено убранством и сокровищами, достойными великого царя. Наверняка там были предметы искусства, которому Эхнатон дал новую жизнь: скульптуры, резные украшения и художественные полотна величайших амарнских художников, фаянсовые и глиняные изделия известнейших амарнских мастеров. Ай и Нефертити должны были собрать немалую дань, чтобы достойно украсить могилу Эхнатона.

Затем благоухающая эфирными маслами и свежими цветами, со все еще горящими на стенах лампами, могила была запечатана Аем, чтобы самый выдающийся египетский фараон мог вечно наслаждаться богатствами мира под эмблемой своего солнца.

Когда эта могила была найдена в Фивах, она оказалась варварски, жестоко разграбленной, что выходило за рамки обычного разграбления. В нем чувствовалась ненависть и желание уничтожить все следы умершего царя. Нам нет нужды гадать, кто до такой степени ненавидел память об Эхнатоне. В ней ничего не осталось, за исключением изуродованных стен.

Мумия, которая могла быть останками Эхнатона, была найдена в другой гробнице вместе с несколькими другими мумиями царей, включая мумию его прадеда, Аменхотепа II. Царские мумии часто переносились из одного укромного места в другое в тщетной попытке сохранить их от врагов и грабителей.

Во время второго погребения Нефертити могла и не присутствовать. На нее распространялась та ненависть, которую испытывали к Эхнатону. Ай мог уговорить ее не рисковать и не вызывать ярости фиванских жрецов. В отличие от своего отца, она не обладала счастливой способностью избегать враждебности. Слишком горячо она была предана Ато-ну и открыто разделяла отказ Эхнатона поклоняться Амону. Опытный придворный Ай, как колдун, взаимодействовал с обеими группировками. Он сохранял свое высокое положение в Амарне, в то же время умудряясь не вызывать враждебности в Фивах. Его защищала репутация мудрого и благочестивого человека. Его уважали жрецы обеих партий, Атона и Амона.

Но даже несмотря на все свое могущество, он не смог обеспечить Эхнатону долговременного захоронения. Его похороны, как и его смерть, окутаны тайной.

На мой взгляд, единственное суждение о великом фараоне, на которое можно полагаться, принадлежит Бристеду. Оно написано после многих лет интенсивного изучения Эхнатона и его мира. О смерти царя Бристед писал:

«Таким образом исчезла самая выдающаяся фигура ранней истории Востока… как бы мы ни осуждали его за потерю империи… и фанатизм, с которым он преследовал свою цель… вместе с ним умер такой ум, какого мир не знал прежде, – храбрая душа, бесстрашно борющаяся с инерцией бесчисленных традиций».

Бристед добавляет, что через семьсот – восемьсот лет после его смерти человека такого типа могли искать среди иудеев, но он был уникален для своего времени, и современному миру еще предстоит узнать и оценить Эхнатона, который «в мире, таком далеком, и в условиях, столь неблагоприятных, стал первым идеалистом и первой в мире индивидуальностью».

Эхнатон и Сменхкара исчезли приблизительно в одно и то же время.

Сменхкара не оставил следа в истории Египта, может быть, ему просто не позволили. В это время у трона находились более сильные личности. Возможно, он действовал опрометчиво. Незадолго до смерти Эхнатона Сменхкара сделал попытку восстановить политеизм в Египте, чем заслужил дружеское расположение жрецов Амона. Это случилось в 1352 году до н. э., в третий год его соправления. В тот же год он внезапно и таинственно умер.

Картер в своем отчете по обнаружению гробницы Тутанхатона написал, что, по его мнению, Сменхкара умер «от рук конкурирующей группировки».

Эту группировку могли возглавлять Ай, Нефертити или честолюбивый с мрачным лицом генерал Хармхаб, разочарованный отказом Эхнатона позволить ему стать военным мстителем Египта, к чему он стремился, вынашивая свои личные долговременные планы.

Мумия, которая могла быть забальзамированным телом Сменхкары, была найдена спрятанной в так называемой «гробнице Тиу», необработанной и неукрашенной пещере под девятью метрами песка и обломков камней. Царский гроб, в котором лежало тело, был явно сделан для Эхнатона, но разбитый вдребезги, покрытый золотом и драгоценным камнями катафалк принадлежал царице Тиу и был окружен погребальной утварью, также помеченной именем матери Эхнатона. Тело, обернутое листом золота и одетое в тончайшую одежду, сначала приняли за тело царицы Тиу, но научные тесты доказали, что оно принадлежит молодому мужчине.

Царственные сводные братья были похоронены украдкой и так поспешно, как будто они были преступниками.

Вопрос – был ли Сменхкара сначала смещен с трона, а позже умер, или его убили и почему он был похоронен таким странным образом – остается одной из малых тайн Египта. Некоторые считают, что он и Меритатон были убиты фиванскими жрецами, как только весть о смерти Эхнатона достигла бывшей столицы. Смерть неподходящего царя мало значила для находившегося в тяжелейшем положении Египта. Египет был в опасности. Если восемнадцатая династия хотела выжить, ей нужен был сильный лидер. Потому что после внезапного исчезновения обоих царей, Эхнатона и Сменхкары, величайшей из всех династий грозило полное угасание.

Да, Египту требовался лидер, и в этот момент в первый раз мы узнаем в Нефертити дочь Ая с его железной решительностью. Эта до тех пор скрытая сила поддерживала Эхнатона в его золотые и тяжелые годы. Вплоть до этого момента Нефертити считалась существом романтическим, преданным и таинственным. Ничто не указывало ни на силу ее личности, ни на силу ее преданности избранной вере.

Она, как никто, была в курсе царских игр в Египте. Благодаря неугасающему честолюбию Ая Нефертити была вовлечена в них с детства. Это было подобно игре в шахматы, в которую они с Эхнатоном любили играть. Она училась играть в эту игру сначала в Фивах, а затем в амарнских дворцах. Ей посчастливилось наблюдать за мастерской игрой царицы игроков, своей свекрови Тиу.

Некоторые авторитетные ученые даже приписывают Нефертити ответственность за первую попытку Эхнатона сделать атонизм национальной религией. Другие предполагают, что перед его смертью она уже правила от его имени. Несомненно, она разделяла с Эхнатоном и бремя тяжелой ситуации, и бремя его власти. Теперь она знала обо всех опасностях, угрожающих Египту. Она, которая нянчила великого царя в течение последних лет его болезни – нерешительного и, возможно, слепого, – знала, как неразумно он разыграл свои карты.

Следующий ход был за ней. Она должна была играть дерзко, и у нее было достаточно смелости. Ее поддерживали Ай и Атон. В лице Хармхаба у нее был самый лучший информатор.

Жрецы Амона в Фивах ее ненавидели, но не подозревали о ее планах. Им она должна была казаться заброшенной и усталой женщиной, все еще царицей, но живущей в настоящем изгнании далеко от Фив на положении вдовы умершего и дискредитированного царя.

Поэтому Фивы пережили шок, когда Нефертити показала, что она не собирается сдаваться в царской игре.

Она была царицей Нефертити и все еще владела царством!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.