Внутренняя торговля

Внутренняя торговля

Греческий путешественник Геродот, посетивший Вавилон в V в. до н. э., цитирует некую ремарку персидского царя Кира[33] и объясняет, что ее следует расценивать как критику греков, у которых «покупают и продают на рынках (ведь у самих персов вовсе нет базарной торговли и даже не существует рынков)». Профессор Полани считает это доказательством того, что у вавилонян не было рынков. Приравнивание персидской и вавилонской экономик полностью игнорирует различия между социальной и экономической структурой персов (которые еще были племенными кочевниками за два столетия до Кира) и вавилонян (которые имели за собой два тысячелетия городской цивилизации). Поэтому утверждение Геродота не может быть отнесено к вопросу, имели или нет вавилоняне рынки. Профессор Оппенгейм говорит об отсутствии рыночных площадей в древних месопотамских городах, а Полани предполагает, что в этих городах не было открытых пространств, способных служить рыночными площадями. Последнее предположение определенно безосновательно: несомненно, по крайней мере в ассирийских городах были достаточно большие открытые пространства, чтобы мужчина мог изнасиловать отбивающуюся женщину и ему никто не помешал – ассирийское право учитывает такую возможность. В 1-м тысячелетии до н. э. в Ниневии существовало открытое место, достаточно большое для проведения парада победы, а в Эшнунне в 3-м тысячелетии до н. э., по утверждению археологов, «Северная дорога на большей части своей длины расширяется в площадь». Также были открытые пространства у городских ворот, где на Древнем Востоке часто заключались сделки (Втор., 22: 15 и др.). Ассирийские и вавилонские документы упоминают о «воротах покупки», bab, (љa) ma?iri, причем в одном случае, совершенно определенно, как о месте, где товары и серебро переходили из рук в руки. Таким образом, утверждение профессора Полани об отсутствии рынков в Древней Месопотамии не является слишком уж весомым. Хотя справедливости ради следует отметить, что доказательств их наличия тоже немного.

Уже говорилось, что больше 90 процентов уцелевших клинописных текстов являются экономическими по содержанию. Поэтому нет смысла даже пытаться на нескольких страницах описать, даже кратко, главные аспекты торговли и коммерческой деятельности во всех периодах. Приходится быть избирательным. Некоторые черты экономической системы в шумерских городах-государствах 3-го тысячелетия до н. э. уже были освещены, поэтому здесь мы ничего не будем говорить об этом периоде, хотя он и очень важен. Лучше уделим больше внимания другим.

В старовавилонском периоде торговлей по большей части занимался класс, имевший название тамкар. Этот термин обычно переводят как «купец», «торговый агент», хотя, как указывает голландский ученый У. Лиманс, слово включает и другие значения. Тамкар мог быть не только купцом, продающим товары, но также брокером, банкиром, финансистом и даже правительственным агентом. Профессор Полани попытался по-новому определить статус тамкара, считая, что последняя упомянутая функция подчиняет все остальные. Для профессора Полани тамкар был «государственным доверительным собственником». Согласно этой концепции, функция тамкара заключалась в том, чтобы предпринять соответствующие действия, когда ему приносили деловую табличку: передать средства, принять залог и облегчить перевозку, приняв ответственность за деньги и грузы, доверенные перевозчикам. Более того, профессор Полани категорически заявляет, что тамкар не получал доход от этого бизнеса, хотя, конечно, мог облагать торговцев небольшими сборами за свою работу, согласно некой фиксированной шкале. Его уровень жизни поддерживала земельная собственность, которую он получал при назначении на должность.

Определенно в каком-то отношении тамкар был правительственным агентом, но то, что он был «государственным доверительным собственником» в точном значении этого слова, как утверждает профессор Полани, представляется в высшей степени сомнительным. Да и то, что тамкар не получал доходов от этого бизнеса, вряд ли верно, поскольку процитированный далее параграф 101 законов Хаммурапи дает нам понять, что тамкар давал ссуды агентам, на которые ожидал как минимум 100-процентного дохода.

В законах Хаммурапи имеется ряд упоминаний о тамкарах, которые проливают свет на их деятельность. Торговля не ограничивалась своей страной, и определенно люди, принадлежавшие к этому классу, были заняты вывозом рабов в другие страны, поскольку в Кодексе Хаммурапи указан случай, когда коренной вавилонянин, взятый на царской службе, попадает в руки тамкара. Работорговля, конечно, велась не только с другими землями, и во многих табличках отмечается, что люди, принадлежавшие к классу тамкаров, покупали и продавали рабов в Вавилонии. Кроме торговли рабами, тамкар также организовывал торговлю продовольствием, шерстью, лесом, предметами одежды и текстилем, зерном, вином и элем, металлами, стройматериалами – тростником и кирпичом, скотом и лошадьми. Многие письма старовавилонского периода упоминают о внутренней торговле этими товарами и показывают, что торговля тогда, как и во всех прочих периодах вавилонской истории, в основном тяготела к реке. В качестве примера можно привести следующее письмо:

«Син-идиннаму говорю, так говорит Хаммурапи: Илушу-иби, тамкар... уведомил меня о следующем: «Я доставил тридцать гур зерна губернатору Син-магиру, и у меня есть запись на табличке (об этом). Три года я прошу его, но он не поставляет [то есть не возвращает] зерно мне». Он уведомил меня об этом.

Я видел его табличку. Пусть Син-магир соберет зерно и проценты. Затем доставь это Илушу-иби».

Следующее письмо показывает, как тамкар отправил груз по реке: «Тамкар Тамлатум, сын Киш-нуну, нанял судно у судовладельца Иббатума и направил его вниз по реке в Вавилон. Это судно до сих пор возило кирпичи...»

Далее в письме речь идет о споре, возникшем между тамкаром и судовладельцем.

Сам тамкар был не только купцом, но и банкиром, дающим деньги другим для выполнения торговых перевозок для него. Отношения между тамкаром и его агентом регулировались Кодексом Хаммурапи. Судя по всему, давая обычную ссуду, тамкар мог рассчитывать как минимум на 100-процентный доход. В соответствующих параграфах Кодекса сказано:

«Если тамкар дал агенту серебро для продажи и покупки и послал его в торговое путешествие, то, если там, куда он отправился, он получил прибыль, он должен сосчитать проценты на все серебро, сколько он взял, и дни его они должны сосчитать, а затем он должен уплатить своему тамкару.

Если там, куда он отправился, он не получил прибыли, то серебро, которое он взял, он должен удвоить и отдать тамкару».

Также упоминается другой вид займа (тадмиктум), при котором, если агент потерпел убытки, он просто возвращает тамкару первоначальную сумму. При этом, вероятно, любой доход распределялся между агентом и тамкаром в установленной пропорции.

Соглашения о займах были обычной чертой вавилонской экономики во все периоды. Пословица говорит о займах следующее: «Дать заем – все равно что заняться любовью, вернуть его – все равно что родить сына».

Ссылка явно на процент, добавляемый к платежу. Религиозное чувство против ростовщичества, сильное в иудейском и исламском праве, полностью отсутствовало в шумеро-вавилонском мире, где процент на заем считался нормальным явлением. Об этом говорится и в законах, и в самих контрактах. Однако слишком высокие проценты вызывали недовольство, и в Кодексе Хаммурапи сказано, что тамкар, требующий больше официальной ставки, лишится своего капитала: «Если человек, взявший в долг под проценты, не имеет серебра для возвращения долга, а имеет только зерно, то, следуя царскому уставу, тамкар должен взять в качестве процента зерно. Но если тамкар превысит процент в 100 ка зерна на 1 гур... то он теряет все, что дал в долг».

Процентные ставки на займы менялись в разные периоды вавилонской истории и в зависимости от товара. В старовавилонский период они составляли обычно 331/3 процента на ячмень и 20 процентов на серебро. В документах старовавилонского периода зачастую не ясно, каковы условия займа, и не сказано, как должны выплачиваться проценты – ежемесячно или ежегодно. Обычно ссуду брали до окончания сбора урожая или до завершения торгового путешествия, в связи с которым ее брали.

Самый обычный тип ссуды – хубуттату – часто считали беспроцентным. Однако турецкий ученый Билгик показал, что этот термин обозначает ссуду, в которой сумма, полученная заемщиком, была меньше внесенной в контракт, а разница представляла собой проценты. Если такая ссуда не возвращалась в течение договоренного периода, проценты на сумму, обозначенную в контракте, начислялись обычным способом. Следующий контракт дает пример подобной сделки: «Шамаш-назир, губернатор, сын Син-икишама, получил от Илушу-назира и Нанна-ибни 133 гура 1 пи 4 суту зерна, как заем хубуттату. В течение двух лет проценты добавляться не будут. Если он не вернет зерно к наступлению третьего года, тогда будет начислен процент. [Далее следуют имена свидетелей и дата.]»

Странное количество зерна, упомянутое в контракте, есть реальная ссуда в 100 гур плюс проценты – ровно 331/3 процента на два года, поскольку 1 гур = 5 пи = 30 суту.

Главное условие законности большинства коммерческих сделок, включая займы, – это присутствие свидетелей и наличие письменной записи в форме контракта. Выше было приведено письмо, в котором Хаммурапи изучил табличку кредитора, прежде чем вынести решение в его пользу. В Кодексе Хаммурапи сказано, что ссуды, выданные без контракта и свидетелей, не могут быть востребованы. Очевидное исключение из этого общего принципа имело место примерно в это время в ассирийской торговой колонии в Каппадокии, где был известен тип ссуд, называемых эбутту. Сделки могли заключаться без свидетелей и контракта и не предусматривали процентов. Однако это была очень особая ситуация, потому что договоренность о займе заключалась между членами одной и той же торговой колонии, которые хорошо знали и доверяли друг другу.

Таблички с записями коммерческих контрактов обычно запечатывались цилиндрическими печатями сторон, а в более поздний период – отметкой ногтя. Затем табличка (в ранний период) помещалась в глиняный конверт, содержащий дубликат текста (см. фото 37), тем самым делая невозможной подделку, потому что такой конверт не ломали, если не возникали споры, при которых защищенный текст в конверте считался официальной версией контракта. Практика использования конвертов с написанной копией текста исчезла в нововавилонский период.

Фальсификация или подделка табличек иногда имела место, но это было ужасное преступление. Даже если учесть, что таблички обычно делались из необожженной глины, было довольно сложно увлажнить глину точно в нужном месте, удалить старую запись, не повредив оставшуюся часть, и нанести новый текст. Иногда делались попытки подделать целую табличку, но для этого требовался высококлассный писец.

Еще одна дверь к нечестности открывалась отсутствием единой системы мер и весов, которые в одной и той же стране в разных местах могли слегка варьироваться. Это давало обширное поле деятельности для мошенников, поскольку неразборчивый в средствах делец мог давать в долг или покупать в одной системе, а продавать или получать возврат в другой. Об этом говорится в Ам., 8: 4 – 5: «Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить нищих, – вы, которые говорите: «когда-то произойдет новолуние, чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть житницы, уменьшить меру, увеличить цену сикля и обманывать невероятными весами».

Использование разных систем весов в свою пользу упоминается также во Втор., 25: 13 и ряде других библейских текстов. Мошенничество такого рода в Месопотамии часто предотвращалось вносимым в контракт условием о том, что возврат долга производится по тому же стандарту, к примеру, это может быть мина Шамаша, то есть система весов, используемая в храме Шамаша. Тем не менее в коммерческих сделках Вавилона мошенничество присутствовало, поскольку на него есть ссылки в самых разных текстах. К примеру, есть подобная ссылка в магическом тексте, призванном освободить человека от последствий

Поставки малой мерой, получения большой мерой,

Поставки малых сиклей, получения больших сиклей,

Поставки маленькой миной, получения большой миной.

Транспортировка грузов в пределах Вавилонии обычно осуществлялась на судах, и по Евфрату, особенно между крупными городами, велось напряженное судоходство. В среднем течении Евфрата располагалось царство Мари – важный судостроительный центр. До нас дошло несколько писем, в которых Ясмах-Адад получал приказы своего отца Шамши-Адада приступить к строительству судов. В одном говорится о шестидесяти судах, но нигде не упоминается их размер, в другом – о постройке больших и малых судов, причем больших должно быть тридцать. Лодочники или барочники, управлявшие такими судами, составляли тесную группу людей, с собственным – по крайней мере, так говорится в одном тексте – диалектом шумерского языка. Они также брали с собой жен, о чем мы узнаем из письма, в котором правитель Каркемиша жалуется наместнику Мари на то, что «задержали в Туттуле тридцать судов, пятьдесят кувшинов вина и жену моряка».

В путешествиях людей подстерегали разные опасности, помимо излишне ретивых чиновников. Иногда причиной задержки могла стать погода. Так, в ответе на жалобу мы читаем: «Эти суда вышли, но я задержал их все в Туттуле. С момента их прихода (сюда) небеса разверзлись, и шел непрерывный дождь».

В другом письме упоминается о некоем инциденте, случившемся с судном, которое везло зерно во дворец. Его пришлось вытащить на берег, и чиновник запрашивал инструкции, что делать с зерном, которое осталось на берегу реки. Не ясно, что именно случилось с судном в этом конкретном случае, но столкновения на реке были отнюдь не редкими, и параграф 240 Кодекса Хаммурапи устанавливал ответственность именно для такого случая.

Кроме текстов, касающихся продажи или транспортировки грузов, есть довольно много документов, в которых говорится о сделках с недвижимостью. Документы, касающиеся продажи земли и домов, многочисленны и типичны для всех периодов начиная с Третьей династии Ура и далее. При продаже недвижимости делалась запись и передавалась покупателю. Приведем простой пример.

«1 сара (земли) с домом, построенным на ней, рядом с домом Кунуну и рядом с домом Ирайя, Арад-Зугал купил у Арад-Нанны. Он заплатил ему 8 сиклей серебра – его полную стоимость.

Арад-Нанна поклялся, что в будущем никогда не скажет: «Это мой дом».

[Далее следуют имена свидетелей, дата.]»

Пункт относительно невозможности востребования покупки обратно был очень распространен в контрактах Древней Месопотамии, причем не только в контрактах, касающихся недвижимости. Иногда упоминалось о специальном наказании в случае востребования обратно. Например:

«1 сара (земли) с домом, построенным на ней, рядом с домом Шубиши и рядом с домом Бур-Сина, с одной длинной стороной вдоль канала Ишкун-Сина и второй длинной стороной вдоль старого дома Мишар-Гамиля, Илушу-назир, сын Бур-Сина, купил у Мишар-Гамиля, владельца дома. Он заплатил ему полную стоимость серебром. Его [Мишар-Гамиля] сердце довольно, дело закончено.

Они дали клятву перед Иштар и Ибалпиэлем, царем, что в будущем не будут выступать друг против друга. Тот, кто заявит претензию, заплатит две мины серебра, и его язык будет вырван.

[Далее следуют имена свидетелей, имя писца.]»

Продажа земли была далеко не во всех обстоятельствах простой и прямой процедурой. Следующий контракт из Мари, хотя и простой по форме, был, вероятно, составлен по-особому, чтобы обойти официальный запрет на продажу этого участка.

«Или-палахум даровал разделением (общей собственности) 5 сар земли с домом, построенным на них, Ярим-Ададу. Ярим-Адад по собственной воле даровал разделением (общей собственности) половину сикля серебра Или-палахуму... [Несколько строчек текста повреждено.]

В присутствии [десяти перечисленных свидетелей]. Они съели хлеб, они выпили из чаши, они помазали себя маслом».

Последняя часть контракта относится к некой церемониальной трапезе, возможно с участием свидетелей.

Выражение «даровал разделением (общей собственности)» не является синонимом слова «продал», но относится к распределению племенной собственности членам племени. Оно, по-видимому, идентично древнееврейскому выражению, которое переводится «делить вам землю» или «возьмите для раздела» в Числ., 34: 17, 18, и «разделение земли по пределам ее» в Иис. Нав., 19: 49. Сделка, описанная в контракте, очевидно, была продажей под прикрытием разделения общей собственности. Прикрытие, вероятно, было необходимо, потому что рассматриваемая земля была неотчуждаемой племенной собственностью. В другом документе из Мари тринадцать вождей племени авин (Аwin), в том числе представители племени, живущие в городе и пустыне, аналогичным способом выделили высокопоставленному чиновнику, названному для возможности осуществления сделки «братом», около 150 акров земли племени.

Все приведенные выше документы относятся к старовавилонскому периоду. В районе Нузи (возле Киркука) во 2-м тысячелетии до н. э. продажа недвижимости велась в совершенно иной форме. В этом обществе, где было очень сильно хурритское влияние, земля, судя по всему, считалась неотчуждаемой. Однако примерно в 1400 г. до н. э. в районе Нузи было несколько очень богатых людей, занятых строительством крупных поместий. Такой человек мог преодолеть официальные трудности, получив документ, в котором он «усыновлялся» человеком, потенциальным продавцом земли. Своему «усыновителю» он делал «подарок», по сути являвшийся ценой земли, и получал от него «наследство» в виде земли, которую хотел купить. Далее приводится сокращенный вариант подобного контракта.

«Табличка усыновления, которую Х, сын Y, сделал для усыновления (в связи с) М, сына N.

Х дал М в качестве его части наследства 8 авихари орошаемой земли в Нузи, на берегу канала. <...> В тот же день М дал Х 9 мин свинца в подарок».

Что касается 1-го тысячелетия до н. э., ясно, что в Новоассирийской империи торговля процветала, и развитая экономика, так же как успешные военные действия, были основой могущества Ассирии в это время. Ряд ассирийских царей заявляли об экономическом подъеме и благоприятном уровне цен в период их правления, хотя, как правило, это было связано скорее с подъемом сельского хозяйства, чем торговли. Так, например, Шамши-Адад I утверждал: «Когда я построил храм моего господина Энлиля, цены в моем городе Ашшуре были следующими: два гура зерна за сикль серебра, пятнадцать мин шерсти за сикль серебра...»

Иногда снижение цен вызывалось неожиданным притоком товара (например, верблюдов), последовавшим в результате успешной военной кампании. В одном случае связь экономического расцвета с торговлей указана более прямо. Саргон II, говоря об атаке на Египет во время кампании в Палестине, заявил: «Я открыл закрытую (границу) земли Египетской и смешал людей Ассирии и Египта вместе, положив начало подъему торговли».

Следует также напомнить, что основное обвинение пророка Наума в адрес Ассирии заключалось в том, что купцов у нее стало более, нежели звезд на небе (3: 16).

В Вавилонии в 1-м тысячелетии до н. э. внутренняя торговля, по-видимому, в основном находилась в руках крупных храмовых корпораций, таких как Эанна в Уруке. Очевидно, на этом основано большинство взглядов профессора Полани на природу античной экономики. Между тем Оппенгейм справедливо указал (см. ранее в этой главе), что в этот период внешняя торговля использовала механизмы отличные от характеризующих традиционную сконцентрировавшуюся вокруг храмов бюрократию. Вполне возможно, что вне громоздкой централизованной храмовой экономики того времени существовала и свободная торговля, основанная на рыночных началах, между отдельными лицами, сделки между которыми не требовали обязательного документирования. Конечно, в этот период были и записи о ссудах для торговых путешествий, имевшие следующую форму: «Три мины серебра Шумикина... под ответственность Забаба-шум-иддина для (торгового) путешествия. Забаба-шум-иддин будет иметь равную долю в прибыли, которая может быть получена в городе или деревне с Шумикином...»

Упоминания о ссудах широко распространены, хотя, поскольку во многих случаях их назначение не упоминается, они могли выдаваться для сельскохозяйственных, а не для торговых целей. Другой признак существования торговли за пределами храмовой системы в то время – часто встречающиеся контракты, в которых храмовые власти нанимают суда у частных лиц. Это подразумевает, что существовали частные суда, плававшие между городами Вавилонии, и они вряд ли занимались исключительно перевозкой храмовых грузов. Тогда они довольно скоро перешли бы под полный контроль храмов, что в конечном счете и произошло со многими другими сферами жизни Нового Вавилона.

Между тем, несмотря на вероятность существования частной торговли в нововавилонские времена, большинство информации, которой мы располагаем о коммерции Нового Вавилона, относится к торговле, осуществляемой храмами. Этот тип торговли был административным делом, урегулированным между официальными лицами разных храмов. Это ясно из следующего письма, написанного в 616 г. до н. э. шатамму Урука человеком, который называет шатамму Урука братом, а значит, должно быть, занимал аналогичную должность в храме, расположенном севернее.

«Письмо Шузубу, адресованное Мардук-шакин-шуму [известно, что он был шатамму храма Эанна в Уруке] и Надин, моим братьям. Пусть Бел и Набу даруют благополучие моим братьям.

Я послал Бел-наид-шу в Южную Вавилонию за лесом шибешу. Он не знает местности. Пусть мои братья пошлют человека с ним, который знает дорогу, дайте ему продовольствие.

Пусть мои братья отправят чернильных орешков на одну мину серебра, и пусть ваш гонец придет ко мне. Я отправлю белый кунжут, который понравится моим братьям, на одну мину серебра...»

Это письмо также дает пример использования серебра в качестве масштаба цен – при этом серебро не переходит из рук в руки. Такая практика, конечно, была широко распространена на Древнем Ближнем Востоке, и египетский документ, датированный после 1300 г. до н. э., представляет другой хороший пример ее использования. Согласно этому документу (судебный иск), купец ходил из дома в дом, предлагая сирийскую девушку-рабыню на продажу, пока жена одного из чиновников ее не купила. Цена была выражена в серебре, но в действительности была выплачена тканями, предметами одежды и бронзовыми сосудами, причем каждый предмет оценивался отдельно.

Перемещение товаров внутри Вавилона подтверждается многими письмами между храмовыми чиновниками. О том, что такие сделки в письмах рассматривались скорее как административные, чем коммерческие, говорилось в предыдущей главе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.