Глава VIII

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава VIII

Дальний Запад позирует для портрета

Жизнь на Дальнем Западе развивалась бурными темпами, с каждым днем сюда прибывали новые партии пионеров. У них не было времени, чтобы остановиться посреди распахиваемого целинного поля, прервать погоню за ?новой золотой россыпью, сделать паузу при постройке железной дороги или города, чтобы воскликнуть: «Постойте! Не дайте бесследно исчезнуть этому моменту! Занесите его па бумагу, сохраните отчеты, найдите подтверждение фактам, запишите биографии. Сделайте это до того, как образ смоется, растворится в туманной дымке, уловите все оттенки повой земли прежде, чем богатство ее растает и будет поздпо составлять документальный отчет о пей!»

И все же без слова нет книги. А без книги нет человеческой истории.

Губерт Бэнкрофт был фигурой, подобной Теодору Джюде или Адольфу Сутро. Он забил заявочный столб на поле истории с намерением воссоздать ее. Он отлично отдавал себе отчет в ценности всего того, что вошло составной частью в созидание Запада, бережно храня каждую часть, хорошую и плохую. Оп посвятил себя сбору и хранению документов.

Бэнкрофт был типичным представителем первопроходцев: шестифутового роста и могучего телосложения, с крупным открытым лицом, огромными серыми серьезными глазами, маленьким, плотно сжатым ртом, с крупной челюстью и столь же массивпым носом, темные волосы его были разделены пробором у самого уха на одной стороне и кудрявой волной перекатывались на другую. Родился он в Грэнвилле, штат Огайо, в мае 1832 года, ровно через двести лет после того, как первый из Бэнкрофтов, покинув Лондоп, достиг берегов Новой Англии. Его родители - уроженцы Новой Англии - встретились друг с другом будучи соседями по фермам в Огайо. Мать его до замужества проработала несколько лет школьной учительницей, а сын ее, хотя и ушел из школы, поссорившись с учителем, так и не вытравил любви к образованию и книгам, которая была у него в крови.

В шестнадцать лет Бэнкрофт отправился в Буффало. Там он поступил на работу в типографию своего зятя Дэрби, занимаясь подшивкой и переплетением отчетов. Через шесть месяцев управляющий типографии решил расстаться с ним; а поскольку Бэнкрофт работал без заработной платы, зять дал ему взаймы денег на обратный путь к дому. Он также снабдил его запасом книг, которые Бэнкрофт продавал по Огайо прямо с борта фургона. Вскоре Бэнкрофт отправил в Буффало письмо с просьбой прислать еще книг для продажи. Дэрби пригласил его обратно и предложил ему жалованье в сто долларов в год; здесь Бэнкрофт провел пять лет, обучаясь печати, переплетению и сбыту книг.

В феврале 1852 года он по поручению зятя отправился к берегам Калифорнии с грузом книг общей стоимостью пять тысяч долларов, которые Дэрби направлял на побе- ?еж! с Тихого океана. Два предыдущих груза исчезли оес- следно, одип вследствие пожара, второй - мошеннической

проделки. л.,

Калифорния представляла собой новый и потенциально

весьма выгодный рынок сбыта, по при условии, что удастся найти нужного человека для ведения дел.

Учитывая золотую лихорадку, Бэнкрофт решил, что Сакраменто открывает более широкие перспективы, чем Сан-Франциско, и написал Дэрби, чтобы тот имепно сюда адресовал груз книг. Восемь месяцев ожидания оп провел вместе со своим отцом и одним из братьев, работая на приисках Лонг-Бара. Здесь он валил деревья, перевозил лес и золотоносный кварц.

В ноябре 1852 года до него дошла весть о смерти Джорджа Дэрби. Бэнкрофт остался без поддержки. Сакраменто, который совсем недавно выгорел дотла, а потом был залит во время разлива рек Сакраменто и Американской, теперь казался ему столь же перспективным, как Сан-Франциско. Он продал полученную партию кпиг целиком одной из фирм в Сан-Франциско, чтобы его овдовевшая сестра могла сразу получить деньги, а затем перебрался в Кресчент-Сити с небольшим запасом кпиг и с бухгалтерской книгой, в которой вел счета местной лавки в обмен на разрешение продавать в ней "свой товар.

В 1856 году он отправился домой в Огайо навестить семью. Когда он собрался в обратный путь в Калифорнию, миссис Дэрби уговорила его взять пять с половиной тысяч долларов (все ее достояние) и вложить их от ее имепи в книжную торговлю. Бэнкрофт, которому теперь было двадцать четыре года, отправился в Нью-Йорк, чтобы договориться с книгоиздателями о кредите. Книготорговые фирмы так часто терпели убытки от отправляемых в Калифорнию грузов, что сначала ответили отказом. Однако Бэнкрофт был единственным известным им книготорговцем, знакомым с Дальним Западом, и в конце концов они отправили ему вокруг мыса Горн товары на сумму десять тысяч долларов.

В декабре 1856 года фирма «Хоу Бэнкрофт и компания» открыла маленькую лавчонку, в которой Бэнкрофт ночевал на постели, поставленной за книжной полкой. Партнером у него был молодой Джордж Кенни, приехавший вместе с ним из Огайо в 1852 году; Кенни был веселым ирландцем и отличным коммерсантом.

Вэнкрофт проявил блестящие деловые качества. Фирма процветала. На следующий год он вернулся в Нью- Йорк, где ему удалось убедить издателей отправить ему груз книг стоимостью в семьдесят тысяч долларов. Он снял трехэтажное здание на Мерчант-стрит, расширил штат и вызвал из дому младших братьев для помощи в торговле. Он умел привязывать к себе людей узами верности и дружбы и был достаточно умен, чтобы отбирать и обучать делу способных. Вскоре он уже мог совершать рейсы в Европу для закупки там товара, отсутствуя по нескольку месяцев.

В 1868 году, всего через десять лет после открытия лавки, он приобрел большой участок земли в семисотом квартале Маркет-стрит и построил там солидное пятиэтажное предприятие. Он установил здесь печатные станки, пере- плетпую, станки для гравировки и литографии, открыл музыкальный отдел. Он печатал школьные учебники, бланки, формы для юридических документов и библейские тексты. Вэнкрофт предпринял и некоторые оригинальные издания, выпустив более трехсот книг на темы религии, истории путешествий и исследований.

Книги оказались для него золотой россыпью. Он стал респектабельным владельцем самого крупного и процветающего торгового дома, снабжающего книгами и писчебумажными товарами весь Дальний Запад.

Однажды он приказал кому-то из своих помощников собрать все имеющиеся в доме книги о Калифорнии. Оказалось, что таких книг набралось семьдесят пять названий. Вэнкрофт сказал: «Это очень хорошо, я и не представлял себе, что их так много». Он решил, что стоит собрать все публикации, имеющие хоть какое-то отношение к этому району.

Сначала он занимался этим между делом: находил одну книжку в одном месте, другую - в другом, иногда ему попадался целый ящик с книгами. Имея довольно солидный доход, Вэнкрофт покупал все, что попадалось ему под руку, осматривал книжные лавки в других городах, следил за присланными по почте каталогами книжных издании. Когда Вэнкрофт приехал в Лондон и спросил у книготорговцев, нет ли у них книг по американскому Западу, они в свою очередь спросили: «А что это такое? Нет, таких книг у нас нет».

Вэнкрофт провел несколько дней, обшаривая полки и складские помещения, и нашел десятки названий, о многих из которых он и не слыхал. Когда он привез в Сан- фрапциско несколько сот томов, то обнаружил, что коллекция его уже разрослась до тысячи названий. Только тогда перед ним начали понемногу вырисовываться подлинные масштабы задуманного предприятия.

По мере того как разрасталась его коллекция, открывавшиеся перед ним горизонты становились все шире. Он начал с одной лишь Калифорнии; теперь стало ясно, что Калифорнию невозможно понять, не включив сюда все земли, лежащие к западу от Миссури. Вскоре он вынужден был прийти к выводу, что Запад не понять без знания и«5тории тех нескольких сот лет, когда страна эта принадлежала Испании, а также без пасторального периода пребывания под властью Мексики.

По возвращении из Лондона он получил из Лейпцига каталог намечаемой к продаже библиотеки Андраде, состоящей из семи тысяч томов, посвященных Мексике. Библиотеку эту Андраде передал императору Максимилиану. Бэнкрофт увидел, что каталог Андраде содержиг сотни томов, крайне необходимых ему для завершения картины Запада, поэтому он поручил агенту в Лондоне отправиться на распродажу и уполномочил его израсходовать на покупку пять тысяч долларов.

Из этой коллекции Бэнкрофт получил пополнение в три тысячи названий. С этого момента его агенты начали регулярно посещать аукциопы по всей Европе, скупая все, что имеет какое-либо отношение к американскому Западу: газеты, памфлеты, рукописи, отчеты. В 1880 году он приобрел большую часть крупной мексиканской коллекции за тридцать тысяч долларов; главным конкурентом его на этом аукционе был Британский музей.

К 1870 году Бэнкрофт собрал библиотеку из шестнадцати тысяч томов, которой предстояло дорасти до шестидесяти тысяч, не считая пяти тысяч томов с подшивками; газет Запада. Он приобрел участок земли на углу улиц. Мишн и Валенсия и выстроил там двухэтажное кирпичное здание специально для размещения первой библиотеки по американскому Западу.

Казалось, что труд его можно было считать завершенным.

Однако Бэнкрофт все еще не чувствовал себя удовлетворенным. За многие годы он пришел к выводу, что простого сбора материалов далеко недостаточно. Перед ним постепенно начала вырисовываться новая задача: организовать весь этот огромный материал таким образом, чтобы ученые н историки во всем мире знали о том, что он находился здесь, чтобы писатели смогли приехать в эту новую страну, могли изучать ее и задать себе вопрос: «Что же все это означает?»

Сначала он истратил тридцать тысяч долларов на неудачную затею составить энциклопедию истории американского Запада. Затем оп решил составить полный указатель для всех этих тысяч томов.

Подобно Чарли Крокеру, у которого, перед тем как взяться за проектирование и строительство железной дороги, имелся опыт строительства всего лишь деревенской кузницы, Бэнкрофт не имел исторического образования, никогда не посещал высшей школы или колледжа, он никогда не занимался исследовательской работой и никогда не написал чего-нибудь большего, чем обыкновенные письма. Он ничего не знал о работе библиографов. Не было в его распоряжении и опытных библиотекарей. Для составления указателя ему* пришлось привлечь несколько десятков человек и израсходовать тридцать пять тысяч долларов. Но он считал это хорошим капиталовложением, поскольку полагал, как цитирует его слова Джон Коуи в «Губерте Хоу Бэнкрофте»: «Человек может усесться за пустым столом и сказать посыльному: принеси мне все о рудниках Невады, и сразу же, как по мановению волшебного жезла, все эти сведения предстанут перед ним в виде томов, раскрытых на нужных страницах».

Собрав материал и завершив составление указателя, Бэнкрофт мог теперь приступить к осуществлению своей самой заветной мечты: «Теперь я могу сразу устремиться к самой высокой и яркой цели… " Написание истории я считаю одним из самых высоких человеческих занятий, и именно на ней я должен остановить свой выбор».

Бэнкрофт основал свою «Литературную индустрию» (так он позднее назовет и свою автобиографию). Он намеревался публиковать по одному тому о каждой фазе развития американского Запада, начиная с индейских аборигенов. Он писал, стоя за большим круглым столом, покрытым массой справочного материала, ежедневно по одипнадцать-двенадцать часов.

Каждый новый шаг ему приходилось делать, вскрывая целинные пласты так же уверенно, как это делали Джон Бидуэлл, Элиша Стивене или Брайам Янг. При написании каждой повой книги оп пускался в неведомое бушующее море, сквозь бури, не имея пи компаса, ни карт. Когда он был занят написапием пятитомного труда «Местные расы», на всем Западе не было пи одного антрополога, с которым он мог бы посоветоваться, не было и методологии написания антропологических работ. Двухтомный труд «Народные трибуналы» он посвятил исследованию того, как закон и управление пришли в эти земли.

Для отбора фактов, разбросанных в книгах его собрания, Бэпкрофт нанял образованных людей - бывших газетчиков, учителей, путешественников, лингвистов-и разместил их на пятом этаже фирмы, обучая шестьсот мужчин л женщин искусству отбора материалов и изложения их на бумаге. Требования он предъявлял весьма высокие, он ждал от своих помощников преданности делу. Никто из них не был историком или сочинителем биографий, никто, за исключением миссис Виктор, которая до работы с Бэнкрофтом была широко известной писательницей. Для восполнения пробелов в имеющемся у него материале он нанял штат сотрудников и рассылал их по всему Западу с заданием посещать дома первых поселенцев и собирать их воспоминания. Они также спимали копии с писем, записок, дпевпиков, которые представляли собой бесценпый •материал.

Для продажи томов по мере их завершения и выхода в свет Бэпкрофт провел энергичную реклампую кампанию, которая на добрые полстолетия обогнала свое время: он печатал брошюры, умело и умпо использовал рекламу, приводил цитаты и рецензии, поручал распространение опытным людям. Он разослал своих представителей по всему Западу и в Мексику. В их задачу входила продажа не просто отдельных томов «Сочинений», а целых комплектов из тридцати девяти томов; подписчики должны были получать по два или три тома ежегодно и оплачивать их по мере выхода в свет.

Организация сбыта его трудов была столь же высокоорганизованной, как собирание библиотеки, составление указателя и писательский труд. С течением времени в качестве книготорговца-профессионала он сумел продать более четверти миллиона томов и получить за них мпл- лиое долларов, почти полностью вернув все затраченные на этот гигантский проект деньги.

Подводя итог своей работы, Бэнкрофт писал в конце тридцать девятого тома: «В чем заключалась эта задача? В первую очередь в спасении для мира массы ценного человеческого опыта, который в противном случае в спешке и погоне за богатством, властью или местом под солнцем затерялся бы и бесследно исчез. Опыт этот имеет особую ценность своей новизной; исключительные условия, в которых он накапливался и развивал-ся, никогда не были известны в истории человечества и никогда не повторятся».

В процессе воплощения в жизнь этой поставленной перед собой героической задачи Губерт Хоу Бэнкрофт и сам пережил драматические события Дальнего Запада, подобно любому из героев, описанных в его трудах, ибо ему приходилось углубляться в неизведанные области, пробивать путь через горы и белые безводные соленые пустыни.

Когда Бэнкрофт сказал: «Ни одна страна и не один народ… не имеют своей ранней истории, так тщательно собранной и сохраненной», он говорил чистую правду: его собрание исторических источников по всему американскому Западу было самым полным. И все же у него нашлось достаточно противников. Два последних десятилетия своей жизни он подвергался непрерывным нападкам со стороны историков академического толка, обвинявших его в том, что методология его недостаточно четкая, что его труды ненадежны и не заслуживают доверия, что сам он человек несдержанного характера и опрометчивых суждений, который берется критиковать некоторые действия прославленных пионеров Дальнего Запада.

Общество Калифорнийских пионеров, которое вначале избрало его своим почетным членом, лишило его этого звания на том основании, что «в соответствии с принципом «если неверно одно, неверно все» так называемая «История Калифорнии» Бэнкрофта, по мнению настоящего общества, не представляет ценности в качестве авторитетного труда или источника правильной информации для нынешних или грядущих поколений и заслуживает справедливого осуждения любым здравомыслящим человеком».

Когда он хотел продать свою библиотеку университету Калифорнии в Беркли, чтобы сделать ее доступной для грядущих поколений, он натолкнулся на такое же сопротивление. Университету потребуются многие годы упорного и самоотверженного труда, возглавляемого блестящим и молодым его президентом Бенджамином Уи- лером, чтобы перевести тысячи так любовно собранных томов в университет. Но это произошло уже в новом сто- летии.

Весьма символично: когда Марнано Вальехо приехал к Бэнкрофту, он понял чрезвычайную важность его дела и преподнес в дар библиотеке свою бесцепную коллекцию бумаг, присовокупив к ней историю своей собственной жизни, написанную им специально для архива Бэпкрофта.

Таким образом, человек, который сам послужил мостом между пасторальпым и американским Дальним Западом, протянул руку тому, кто возводит мост между девятнадцатым и двадцатым столетиями, - мост, по которому целые поколения могли совершить путешествие в отошедшую в прошлое эпоху ярких, драматических, бурных и героических саг о продвижении рода человеческого по Земле.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.