Убежище на Путумайо

Убежище на Путумайо

На реке Путумайо жил старик, имевший пирогу и навесной лодочный мотор. Это позволяло ему свободно передвигаться по рекам, которые спускаются к морю, протекая по просторам Аргентины и Бразилии. Тут трудно говорить о «странах», так как границы весьма размыты. Куда это старик перемещался на своей пироге, мы, наверно, никогда и не узнаем. Он смотрел на окружающий пейзаж иначе, чем большинство из нас. Он был знаком с внутренними районами так же, как советские агенты двадцатых и тридцатых годов были знакомы с горами, где соединялось такое множество культур. Великие мастера побега довоенного периода, подобные маршалу Тито, передвигались, прячась днем и путешествуя ночью. Эти ветераны знали, с какой точки зрения старик видел этот мир, и он, и они жили по правилам охотника, преследующего ночную дичь.

По реке Путумайо старик мог плавать в Перу и Эквадор. В первой стране находится банк, в котором, по слухам, хранились бумаги Бормана. Во второй — скрывался Альфонс Зассен, представитель предприятия Братства — «Эстреллы». Также поговаривали, что Зассена спонсировал Йозеф Менгеле, управлявший фондами, которые стали доступны после продажи добра, награбленного в Европе. Зассен был заочно приговорен к смерти голландским судом за военные преступления. Когда-то он служил капитаном полиции в Эквадоре, где в 1952 году старику выдали удостоверение личности, прежде чем он свил свое гнездо на колумбийской части реки. По Амазонке и ее притокам старик мог достичь Боливии, где не составляло труда купить за 57 000 (цена выросла с тех пор, как швейцарский промышленник Йозеф Гибер провернул подобную сделку) почетный титул генерала-консула и затем развернуть активную общественную деятельность.

Конечно, быстрее и разумнее путешествовать не по рекам, а на самолете. У Братства и его бесчисленных подразделений имелись и самолеты, и морские корабли. Боливия, не имеющая выхода в море, обеспечила себя военным флотом, который сначала состоял из одного грузового корабля. Командовал флотом контр-адмирал Альберто Альбаррачина. Главнокомандующий Горацио Угартече заявлял: «Мы пронесем флаг Боливии по всем свободным портам мира». Так и произошло. По сути, Боливией правили немецкие предприниматели, и Братство отправляло грузы с оружием, куда ему требовалось. Разразившийся в 1971 году скандал принудил правительство Боливии принять «кое-какие» меры. Поскольку флот являлся компанией, зарегистрированной в Панаме и Гамбурге, в этих местах его счета были заморожены, чтобы заплатить кредиторам. Управляющим этого огромного предприятия, фрахтовавшего судна для перевозки оружия и кокаина по всему миру, оказался не кто иной, как Клаус Барбье-Альтман, увертливый боливийский бизнесмен и нацистский убийца, которого выследила и разоблачила Беата Кларсфельд.

Вероятность того, что Братство тихо распадалось, не уменьшает значимости совершенного Беатой Кларсфельд.

…Время от времени поступали сообщения о том, что Бормана видели в разных частях Латинской Америки. Старик в пироге мог быть Борманом. Он любил менять маски, даже когда был тайным вождем Третьего рейха. Убежище на Путумайо можно назвать крысиным гнездом или же норкой маленького перепуганного лиса. Не такого конца ожидали люди! В том, как Борман появлялся вновь и вновь, было что-то сверхъестественное. Эйхман на суде в Иерусалиме говорил о Бормане так, словно тот жив и стоит рядом с ним. Виллем Зассен, бывший эсэсовец, свидетельствовал, что у него дома в Аргентине хранятся километры магнитной пленки с записью рассказа Эйхмана о том, как ему с Борманом удалось бежать. Запись была сделана до ареста Эйхмана.

Все эти истории ни к чему не приводят. О Бормане рассказывал человек, будто бы бежавший вместе с ним из Берлина, чтобы управлять самообъявленной нацистской колонией в стране диктатора Стресснера, которым Борман так восхищался. Колония была скрыта в одной из величайших крепостей мира (ими полна Латинская Америка) — в километре к западу от реки Параны и в 24 километрах к северу от границы между Бразилией и Парагваем. Она называлась «Kolonie Waldner 555».

Вот еще одна история, связанная с Борманом. Эрих Карл Видвальд заявлял, что оказался в советском военном госпитале наутро после того, как Борман пропал в Берлине. Видвальд бежал в компании шести человек, включая Рольфа Швента и кряжистого офицера средних лет, который привел их на север к Фленсбургу. На датской границе они расстались. Видвальд чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы начать работать с американской военной полицией. Там в «голодную зиму» 1946 года он встретил Швента, предложившего ему отправиться с помощью ODESSA в Аргентину. Они проследовали по известному теперь Бреннерскому пути в монастырь в Риме. Оттуда беглецов отвели на грузовой корабль, который и перевез их через Южную Атлантику. Во время плавания Швент рассказал Видвальду, что кряжистым офицером из их группы беглецов был Борман. Два года спустя Видвальд нашел убежище в «Kolonie Walnder 555». Она занимала территорию в семьдесят километров шириной и сто шестьдесят длиной и была надежно защищена с одной стороны водами Параны, а с другой — густыми джунглями. Югославские охранники колонии (из старой пронацистской хорватской армии) имели в подчинении небольшое войско из местных племен. Колония имела связь с четырнадцатью подобными крепостями. Если бы чужаки решили подобраться к ней по реке, им пришлось бы нанимать немецких штурманов и использовать немецкие лодки, зафрахтованные Борманом. Если бы пришельцы попытались попасть туда по земле, то очутились бы в руках охранников колонии. Воздушные силы Стресснера защищали крепость от вторжения по воздуху. В распоряжении Бормана имелись самолеты Piper Club. Видвальд решил вернуться в Германию и огласить эту историю в 1967 году. Он рассказывал, что лицо Бормана изуродовано плохой пластической хирургией и что рейхслейтер брал 45 тысяч долларов в месяц на расходы. По его словам, «Kolonie Waldner 555» была образцовым государством, управляемым по нацистским принципам. Якобы доктор Менгеле и другие известные военные преступники жили в похожих колониях, а в их «внешнюю политику» входило создание миниатюрных государств и приглашение туда международных комиссий, чтобы показать, какими они стали безобидными.

Но не обнаружилось никаких свидетельств, которые подтвердили бы показания Видвальда! Он тогда умирал от рака и не был заинтересован в деньгах. Но он использовал хорошо известные факты, чтобы осуществить отвлекающий маневр. Никто не знал, почему он это сделал. Видвальд показал превосходный образец изложения событий: детали интерьера дома в Берлине, в котором они прятались, оказались точными, достоверным пересечение датской границы в Фленсбурге, реальными имена помощников из ODESSA и Ватикана, даже описание плавания и путешествия в Парагвай выглядело правдой.

…Папки Интерпола набиты докладами о перемещении нацистских фондов и о предприятиях, которые работали с этими деньгами. Но парижский следователь сказал как-то Стивенсону: «Я не могу отправиться в чужую страну и арестовать человека, о котором я знаю, что он бывший инспектор нацистских лагерей смерти. Он уже не герр Рихард Глюке, а сеньор такой-то и такой-то, гражданин той страны, пользующийся ее защитой. Единственная надежда — на придание всему этому огласки. Только недавно мы смогли получить информацию из папок тайной полиции латиноамериканских стран, скрывающих у себя этих дьяволов. Они тратят много денег на покупку гражданства! Они проматывают целые состояния, давая взятки этим правительствам. Они говорят о Боливии: «Эта страна нам столько стоила, что мы убьем каждого, кто попробует продать нас обратно в Европу»». Делалось множество попыток поймать Бормана. Спустя десять лет после того, как президент Кеннеди провозгласил «Союз ради прогресса», 125 миллионов людей жили в условиях военной диктатуры и еще двенадцать миллионов — при гражданской диктатуре, а 104 миллиона радовались сравнительно демократической форме правления. На Кубе после прихода Кастро к власти некоторые наблюдатели отметили, что настоящей угрозой личной свободе стал не марксизм, а военная технократия. Молодые полковники, свергающие старые режимы, фокусировались на идеях, которые можно назвать новыми версиями национал-социализма.

В продвижении Анвара Садата от агента абвера до президента Египта было что-то сюрреалистическое. Международная организация, добивавшаяся правосудия для политических заключенных — Международная амнистия, — создавала многостраничные досье о пытках и полицейской жестокости, напоминавших нацистскую эпоху.

Такие обстоятельства сложились, конечно же, не из-за Братства и разлагавшихся группировок нацистов и политических бандитов. Но призраки Братства возникали повсюду, наполняя настоящее эхом из прошлого. Напомним, что в Германии отсутствие прочного среднего класса помогло Гитлеру терроризировать население и запугивать государственные службы, так как потеря работы одним кормильцем обрекала на голод всю семью. В наше время небольшой средний класс сформировался в Аргентине, Чили, Перу, Колумбии и Мексике, но он составлял мизерную долю всего населения. Поскольку средний класс Северной Америки развивал собственные ценности и идеалы, то средний класс Латинской Америки стремился к тому, чтобы стать частью той немногочисленной аристократии, которая посылала своих детей получать образование в Европе.

А в немецком клубе в Ла-Пасе, в Боливии, гестаповский убийца, разыскиваемый французским правительством за преступления военного времени, — Клаус Барбье-Альтман — мог обругать представителя немецкого посольства за то, что тот привел в клуб еврея в качестве своего гостя. Разговор, по свидетельствам нескольких присутствовавших, развивался следующим образом:

— Почему вы привели сюда еврея?

— Мой гость — атташе по культуре посольства США.

— Мы не потерпим грязных евреев в своем клубе!

— Я доложу об этом послу.

— Я не боюсь! Я был важным человеком в гестапо. Когда-нибудь народная партия возродится, и тогда мы сведем с вами счеты!

…По словам Симона Визенталя, директора венского центра документации, недавно ушедшего из жизни, небольшая делегация еврейских бизнесменов приехала к нему из Парагвая с просьбой не требовать наказания для Йозефа Менгеле. Им пригрозили, что если Менгеле похитят, то в «Парагвае не останется ни одного живого еврея». Бизнесмены боялись старого нацистского принципа — ответственности всех членов семьи. «Идеология 1933 года все еще очень сильна», — утверждал представитель делегации.

Подобные истории все повторялись. В докладе Международной амнистии в Парагвае говорилось о шести юношах, замученных до смерти тайной полицией и сброшенных в реку Парану. Международная амнистия заявляла, что с ними расправились, так как они были коммунистами. По другой версии, это были молодые израильтяне, которые отправились туда, чтобы казнить Менгеле.

Задача Мартина Бормана была выполнена, и неважно, выжил ли Борман после войны или нет. Сейчас значение имеет легенда. И также важно то, что в нашем обществе есть беаты кларсфельд и Стивенсоны, видящие необходимость предупреждать тех, у кого нет опыта столкновения с тираническим безумием гитлеровского масштаба.

«Нацизм — это безумие, — сказала Беата Кларсфельд, прогуливаясь со Стивенсоном по мирной набережной Сены. — Он стал вековой расовой нетерпимости. То, что нацисты умирают, не означает, что человеческая раса очистилась… Меня воспитывали как протестантку, и я хорошо помню, что в церквях были свои чудовищные истории. Почти восемьсот лет назад четвертый Латеранский собор католической церкви обязал евреев носить желтые заплаты. Не оттуда ли все пошло? Видит ли кто-либо связь между тем ужасом и недавним холокостом? Интересно ли кому-либо, где истоки тех идей, которые вдохновили Гитлера, Муссолини, Франко и Сталина? Для меня фактом, который никак невозможно игнорировать, является то, что человечество с аккуратным расчетом убило — не в бою — миллионы, которые были виноваты лишь в том, что они — другие. Более всего пострадали те, кого было легче узнать, — евреи. Все, что они имели, — это их закон и бесконечный диалог с Богом».

…Наш рассказ окончен, но вряд ли завершен. Жаль, что пока не удалось дать правильный ответ (да и вообще какой-либо ответ) на «головоломку» и осталось столько ненайденных ее частей. Мы лишь попытались с помощью славных людей, которым небезразлично прошлое, рассказать о некоторых темных страницах наиболее порочного и бесславного периода нашей обшей истории. По количеству страданий и жертв он может соперничать и даже превзойти любую другую эпоху, включая древнеримскую и Средневековье. Этот рассказ всего лишь малая часть длинной и малопривлекательной хроники ужасов мировой истории.

Надеемся, что кому-то откроется основная цель этого повествования — это не просто комментарий к одной исторической загадке, а предупреждение всем нам и нашим потомкам. Темные силы, выпущенные на свободу Третьим рейхом, не были ликвидированы, а видоизменились подобно опасным вирусам и стали трудноузнаваемы. Они, как принято сегодня говорить, мутировали и остаются столь же болезнетворными и опасными, как и прежде. Если и есть какая-либо польза в загадке Бормана, то она в том, что напоминает нам о темной стороне человеческой природы, чудовищным проявлением которой являются он и его Братство.

Джордж Сантаяна, современный американский философ, написал в книге «Жизнь разума» фразу, которая весьма приложима к тому, что здесь изложено. Он сказал: «Те, кто не помнит прошлого, обречены на его повторение».

Суждено ли нам быть обреченными? Надеемся, что нет. Поэтому — помните!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.