Глава 4 Партизанская разведка и контрразведка

Глава 4

Партизанская разведка и контрразведка

Английские исследователи генералы Диксон и Гейльбраун в книге «Коммунистическое партизанское движение» партизанской разведке дают следующую характеристику: «Ни в какой другой войне никто не мог создать такую огромную разведывательную сеть в столь обширном районе оккупации, как это было во время германской кампании. В условиях, когда существует широко разветвленная сеть боеспособных партизанских отрядов, оккупационная армия ни на минуту не может рассчитывать на то, что ей удастся скрыть от разведки противника основные передвижения своих войск; именно в таком положении оказались немецкие армии в России, когда вовсю развилось партизанское движение. „Установлено, что противник удивительно хорошо информирован о передвижении войск… — сообщалось в донесении штаба немецкого корпуса от 5 мая 1942 года. — Партизанское движение своей чрезвычайно ценной разведдеятельностью с лихвой оправдывает средства, затрачиваемые на его организацию“». Поэтому генерал П.К. Пономаренко был совершенно прав, когда сказал, что советское партизанское движение «превратилось в одно из важнейших условий разгрома врага».

Партизанская разведка охватывала все виды деятельности немецкой армии и оккупационного аппарата, их военные, политические и экономические мероприятия. Она часто раскрывала замыслы противника в самом начале их реализации и оказывала неоценимую услугу руководству страны и армии.

Она стала эффективной не сразу. В 1941 и начале 1942 года практически все партизанские формирования вели ее только в своих интересах. При этом, ввиду неопытности и отсутствия подготовленных специалистов, совершалось много ошибок. Не способствовало развитию разведки в интересах Красной армии и отсутствие радиосвязи. В начале становления партизанского движения существовала связь только при помощи партизанских курьеров, которые для передачи разведданных вынуждены были пересекать линию фронта. С момента выхода курьера из отряда и до его прибытия в штаб партизанского движения проходило от одной недели до месяца. За это время добытая развединформация часто теряла свою актуальность или полностью обесценивалась. Из-за отсутствия широкой агентурной сети, внедренной в органы власти, партизаны имели мало данных из крупных населенных пунктов. Зачастую к разведке привлекались люди, не имевшие представления о ней, не умевшие обрабатывать и оценивать информацию.

Все эти трудности были преодолены после засылки в партизанские формирования профессиональных разведчиков из числа сотрудников НКГБ и НКВД, сумевших быстро подготовить опытные разведывательные кадры. Суровая действительность заставила понять, что без непрерывной и тщательной разведки партизаны слепы и подвержены всяческим случайностям, неминуемо влекущим за собой разгром или пленение. Организация разведки, в конце концов, стала первейшей обязанностью командиров всех степеней в любых условиях боевой деятельности перед операцией, во время операции, после операции, на отдыхе и т. д. Ни одна операция не могла быть успешно проведена без качественного изучения объекта диверсии.

В партизанских условиях этот вид боевой деятельности решал важные и сложные вопросы и имел ряд существенных отличий по формам и принципам ведения от армейской разведки. Одной из главных особенностей партизанской разведки являлась очень тесная связь методов войсковой и агентурной разведки, налаживание и поддержание самых тесных связей с населением. Разведка велась как в интересах партизанских формирований, так и в интересах разведотделов армий, в полосе действия которых базировались партизанские отряды. Если в действующих частях разведка велась по фронту боевого соприкосновения с противником и на незначительную глубину его обороны специально предназначенными для этого подразделениями, то у партизан вся зона, на которой они находились, во всех направлениях и на всю глубину являлась не линией, а ТЕРРИТОРИЕЙ боевого соприкосновения с противником. Разведподразделения партизан, в отличие от аналогичных армейских, находились на вражеской территории постоянно.

Партизанская разведка состояла из разведаппарата, подразделений войсковой разведки, агентурной сети, связных, средств радио- и авиасвязи. Разведаппарат занимался постановкой задач, обработкой, анализом и обобщением полученных разведданных, передачей их в штабы партизанского движений, фронтов, органы НКВД и НКГБ. Самостоятельную работу вели отдельно действовавшие отряды, отряды в составе бригад, штабы бригад, зональных и областных соединений.

Однако так было не всегда. На первом этапе развития партизанского движения войсковая разведка велась от случая к случаю. В результате большинство отрядов не знали точного расположения противника, его сил и намерений. Редко производился захват контрольных пленных. Недостаточно внимания уделялось такому способу разведки, как непрерывное наблюдение за противником. С укрупнением соединений и реорганизацией отрядов в бригады ведение войсковой разведки значительно улучшилось. Каждая бригада имела определенные ей командованием полосы, ответственные направления и объекты наблюдения. Развединформация от партизан стала носить организованный и систематический характер.

Структура партизанских разведорганов была довольно сложной. В зависимости от складывавшейся обстановки и поставленных задач, даже внутри одного формирования могло существовать одновременно несколько типов организации разведки и разных разведподразделений. Основная тяжесть ложилась на плечи бойцов разведвзводов отрядов. При каждой бригаде и отряде формировалось отделение пеших разведчиков в 10–15 человек. Однако подбор и подготовка бойцов не всегда отвечали требованиям ведения качественной разведки противника. Штаб бригады и заместитель комбрига по разведке иногда ограничивались постановкой отрядам задач на разведку, сбором и обработкой полученной информации.

При штабах бригад имелись хорошо вооруженные специальные взводы или роты разведки, занимавшиеся ею в интересах всей бригады и отрядов, в нее входивших. Отделения вели ближнюю войсковую разведку на расстоянии 15–20 километров от места базирования штаба отряда. Разведотряды и взводы штабов бригад вели дальнюю разведку на расстоянии 50-100 километров от места дислокации штаба бригады. Разведки отрядов и бригад взаимно дополняли друг друга и работали в тесном взаимодействии. Кроме того, при штабах бригад создавались специальные разведгруппы, а в отрядах — отделения, перепроверявшие полученные данные другими разведподразделениями и выполнявшие специальные задания. Однако во всех формированиях были общие принципы организации разведки. Обязательно при всех областных и зональных штабах соединений имелось несколько разведвзводов, которые могли быть использованы только по указанию штаба партизанского движения области. По мере развития партизанской войны численность разведчиков и подразделений разведки постоянно росла. Разведотделения в отрядах переформировывались во взводы, взводы в бригадах — в роты и даже разведотряды.

Партизанских разведчиков можно разделить на три категории. К первой относились заместители командиров бригад или отрядов по разведке. Они обязаны были постоянно руководить и направлять разведдеятельность. В подавляющем большинстве это были рекомендованные штабами партизанского движения оперативные работники НКВД, НКГБ и ГРУ Красной армии. Они отличались умением быстро оценивать обстановку и делать из нее правильные выводы, используя самые незначительные факты. Никто, кроме них, не умел так быстро установить связи с верными людьми в населенных пунктах для получения информации. Именно им, обладавшим полной картиной обстановки, как правило, принадлежала инициатива и первичная разработка планов диверсионных и спецопераций. От понимания ими стоявших перед партизанским подразделением задач и оперативной обстановки зависело качество получаемых данных.

Заместитель командира по разведке являлся основным звеном разведаппарата. Он вел всю практическую работу с разведчиками, совершенствовал методы и способы ее ведения, заботился о ее непрерывном расширении и своевременном представлении информации в вышестоящие штабы. В некоторых формированиях не было заместителей командиров по разведке, но были начальники особых отделов и уполномоченные НКВД. Наибольшее распространение получила такая организация, когда командир взвода (роты) разведки подчинялся начальнику штаба отряда (бригады), а заместитель по разведке занимался только агентурной разведкой.

Ко второй категории разведчиков относились рядовые партизаны и командиры различных звеньев, для которых ведение разведки было партизанской специальностью и родом их боевой деятельности. Руководство партизанским движением рекомендовало в каждом отряде комплектовать отдельный усиленный разведвзвод в 30–50 человек, а также отделение наблюдателей в 10–12 бойцов. В помощь заместителю командира отряда по разведке выделялся рабочий аппарат из 2–7 человек, в зависимости от величины отряда. Бойцы взвода и отделения наблюдателей вели разведку и получали данные о противнике путем захвата пленных, документов, образцов вооружения и техники, наблюдения и опроса населения. Лично или при помощи связных они собирали информацию о численности врага, его вооружении, местах дислокации. Разведчики всегда были в движении и поиске. Им было труднее, чем другим бойцам, так как они действовали в постоянном отрыве от основных сил и несли наибольшие потери.

К третьей категории относились агентурные разведчики: разведчики-одиночки; резиденты с подчиненной им подпольной сетью; маршрутные разведчики под видом мирных жителей или нищих, бродившие между населенными пунктами; разведчики под личиной предателей, работавшие в органах власти, на объектах, в воинских частях и формированиях немцев и полиции. Этот вид разведки был наиболее сложен и опасен, так как разведчикам приходилось все время работать среди врагов. За ними в первую очередь охотились немецкие спецслужбы, прекрасно понимая, какой ущерб наносит им агентура партизан. И самое страшное для агентурного разведчика было то, что он мог погибнуть не только от рук противника, но и от партизанской пули, как предатель. Ведь рядовые бойцы и командование других бригад не знали агентов других формирований, так как этого требовали нормы конспирации. Агентурная разведка могла решать такие задачи и добывать такие сведения о противнике, какие силами и средствами войсковой разведки добыть было невозможно. Она только иногда могла в полной мере удовлетворить запросы командования и предоставить полную информацию о противнике, дополнив данные, полученные войсковой разведкой. Но лишь при помощи агентурной разведки можно было проверить достоверность данных о противнике, полученных войсковой разведкой.

Агентурные разведчики не числились в списках бригад и отрядов и не носили оружия, но своей невидимой деятельностью наносили оккупантам огромный ущерб. Это были глаза и уши партизан, причем во всех без исключения населенных пунктах. Иногда такие разведчики работали на партизан целыми семьями. Часто эти разведчики по заданию партизан под личиной предателя, от которого отворачивались порядочные люди, внедрялись в органы власти, организации и учреждения противника и даже его воинские части, предприятия и транспорт. Некоторым бывшим агентурным разведчикам в послевоенное время было трудно отмыться от клейма предателя.

Непосредственную работу с агентурой осуществляли, как правило, сотрудники органов НКГБ и НКВД. Партизаны тоже старались создать свою собственную агентурную сеть, однако из-за отсутствия опыта она была ненадежной и легко ликвидировалась немецкими спецслужбами.

На первом этапе развития партизанского движения в организации и проведении разведки была неразбериха, отсутствовало единое руководство деятельностью разведорганов со стороны УНКВД по Калининской области, 4-го управления НКВД СССР и разведотдела штаба Калининского фронта. Часто разведорганы этих структур разведкой занимались только в своих личных интересах и мешали друг другу. Наблюдались случаи кражи сведений, перехвата и присвоения различными путями разведданных, добытых партизанами. Не было взаимообмена данными, информирования и тесного сотрудничества между различными разведорганами в партизанском крае. Каждый из них стремился занять главенствующее положение. Отсутствовало единое планирование разведработы. Практически не проводился должный подбор и обучение агентуры (вербовщиков, связников, маршрутных разведчиков). Слабая подготовка партизанского командования приводила к серьезным ошибкам при работе с агентурой и становилась причиной массовых провалов агентурных сетей. В результате нарушения принципа строгой специализации агентов разведчикам поручалось выполнение несвойственных для них заданий, в результате чего ценные агенты арестовывались немцами при распространении листовок, агитации населения, попытке совершить какую-либо мелкую диверсию и т. п. Многих командиров и их заместителей по разведке не заботила судьба разведчика или подпольщика. Поэтому они позволяли знать своих агентов большому количеству партизан, посылали на связь с ними разных лиц, допускали появление агентов в отряде средь бела дня. Все это приводило к частым провалам разведчиков, подпольщиков и агентов. Большую роль в организации агентурной разведки сыграли оперативные группы НКВД и НКГБ, забрасываемые в районы действий партизан. Многие из них базировались в партизанских лагерях, что давало им возможность облегчить связь с разведчиками, работавшими на вражеских объектах, маскировать свою работу общей разведдеятельностью партизан.

В ходе всей войны партизаны строго руководствовались приказами И.В. Сталина и ЦШПД. 1 сентября 1942 года Сталин провел в Кремле прием руководителей партизанского движения, доставленных самолетами из-за линии фронта. После откровенного разговора с партизанами был издан совершенно секретный приказ от 5 сентября 1942 года № 00189 «О задачах партизанского движения». Отныне на нем строилась вся деятельность партизанских формирований и органов их контролирующих.

Приказ содержал указания о создании в тылу противника мощной агентурной разведки и определял организацию разведорганов. Во всех партизанских соединениях вводились в штат должности заместителей командиров по разведке, на которые должны были назначаться квалифицированные специалисты, прошедшие курс обучения. Заместители командира по разведке и их помощники должны были знать о противнике все, что необходимо для боевой деятельности, передвижения, расположения и отдыха партизанских отрядов. Они стали одними из самых важных фигур в среде командования, от деятельности которых зависела успешная боевая работа партизан, а зачастую и само их существование. Приказ Сталина заострял внимание на необходимости безусловного и всемерного сотрудничества партизанских разведорганов со спецгруппами госбезопасности, военной разведки и контрразведки.

Весной 1943 года положение о партизанской разведке нашло свое развитие в специальном приказе Сталина.

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ № 0073

Об улучшении разведывательной работы в партизанских отрядах

19 апреля 1943 года

В целях улучшения разведывательной работы партизанских отрядов в интересах Красной армии, а также в целях своевременного использования разведывательных данных партизан штабами фронтов и Генеральным штабом Красной армии приказываю:

1. Назначить заместителями начальников разведывательных отделов республиканских и фронтовых штабов партизанского движения командиров Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии.

2. В партизанские отряды, действующие в районах, интересующих Разведывательное управление Генерального штаба, назначить командиров Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии на должности заместителей командиров партизанских отрядов и командиров соединений по разведке.

3. Установить, что разведывательные донесения от партизанских отрядов подписываются командиром и комиссаром отряда и заместителем командира отряда по разведке.

4. Обязать Центральный, республиканские и фронтовые штабы партизанского движения оказывать полное содействие разведывательным органам Красной армии в насаждении специальной агентуры, изолированной и законспирированной от партизанских отрядов.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза

И. Сталин

Разработанный в июле 1943 года разведотделом ЦШПД план работы предусматривал практические меры для оказания помощи партизанам по созданию мощной агентурной разведки, налаживанию учета агентуры, разработке системы связи с ней и проведению продуманных разведкомбинаций. Планом предусматривался централизованный учет агентуры с составлением всех необходимых для этого документов. Согласно требованиям ЦШПД, по завершении вербовки и получения согласия человека работать на партизан должна была оформляться подписка: «Я…., добровольно обязуюсь работать по заданиям командования партизанского отряда, все задания выполнять честно и о своей работе и ее методах никому не разглашать. Знаю, что за умышленное разглашение своей деятельности, как за предательство, я буду отвечать по законам военного времени, в чем и расписываюсь».

Все документы по агентуре, после их надлежащего оформления, отправлялись заместителем командира по разведке в штаб партизанского движения. Во избежание возможной утечки информации материалы, относящиеся к агентуре, в отрядах хранить было строжайше запрещено. Закодированные списки агентуры имелись только у заместителя командира по разведке. В разведотделах республиканских и областных штабов партизанского движения на агентов оформлялись личные дела. Они содержали материалы проверок и установочные данные агентов с заполненными спецанкетами; рапорты с санкциями на вербовку; автобиографии; подписки о работе в разведорганах, листы поощрений и награждений и т. д. В делах подшивались и хранились все приказы, распоряжения, схемы связей с агентами, их донесения и ценные сообщения, записанные оперработниками. На донесениях и сообщениях делались отметки об использовании материала, а на приказах и распоряжениях агенту ставилась отметка об исполнении. Республиканскими и областными штабами партизанского движения на агентов заводились спецкарточки, отправлявшиеся фельдсвязью в разведотдел ЦШПД, который брал агентуру на централизованный учет.

О количественных показателях роста агентурной сети можно судить по тому, что с момента подписания И.В. Сталиным приказа «Об улучшении разведработы в партизанских отрядах» с 19 апреля 1943 года по июль 1944 года количество агентов выросло в 9 раз. Росту агентуры способствовали не только требования приказа Сталина, но и то, что в это время у полицейских, власовцев, лиц аппарата оккупационной администрации из числа местного населения поселился страх перед грядущим возмездием за сотрудничество с врагом. Поэтому они с удовольствием шли на вербовку и стремились добросовестно исполнять партизанские поручения, дабы получить прощение за предательство.

С введением централизованного управления агентурной разведдеятельностью были значительно повышены требования к соблюдению конспирации, без чего невозможно было добиться высокой продуктивности в агентурной работе. Отныне все начальники разведок должны были придерживаться единых правил: всю сеть агентуры должны знать только лица, допущенные к работе с нею; вербующий мог знать только тех агентов, которых завербовал лично; агенты не должны знать друг друга; партизаны, в том числе и их командный состав, не должны знать агентов-маршрутников и их маршруты; связь с агентурой осуществлять строго конспиративно, а материалы, касавшиеся работы с ней, хранить в тайне, а при необходимости сжигать. В 1943 году значительно улучшилось отношение к агентуре, в том числе и из вражеской среды. Агентам, завербованным из числа лиц, находившихся на службе у немцев, выдавались удостоверения, в которых указывалось, что предъявитель его выполнял партизанские задания. Удостоверения придавали агентам уверенность в том, что после изгнания оккупантов они и их семьи не будут репрессированы.

Как правило, партизанская агентура, работавшая у немцев, была объединена в резидентуры во главе с резидентом. Только резидент знал всех агентов, входивших в нее, каждый из которых сообщал лично ему добытые разведсведения. Некоторые агенты, если это диктовали обстоятельства, работали в одиночку, переправляя данные при помощи связных через заранее обусловленные тайники («почтовые ящики»).

Важным аспектом создания резидентур была подготовка агентов и связных. Агентурных разведчиков обучали в спецшколах штабов партизанского движения. Курс обучения составлял всего 10 дней, в течение которых проводились занятия по 10 часов в сутки. За 100-часовой курс обучения в течение 50 часов изучался курс специальной подготовки, 30 часов — курс военной подготовки, 6 часов отводилось на политподготовку и 4 часа — санподготовку. Главной задачей обучения была выучка специалиста, владевшего методами агентурной работы и конспирации, знавшего обстановку на оккупированной территории в предполагаемом районе действий и готового самостоятельно выполнить поставленные задачи. Так как почти все мужчины активного возраста были призваны в действующую армию, находились в партизанах или на службе у немцев, агенты вербовались в основном среди женщин и подростков. Кроме того, эта категория жителей вызывала у оккупантов меньше подозрений, чем мужчины. Важную роль в разведке играли связные. Они являлись своего рода маршрутными разведчиками и выполняли следующие задачи: передавали на Большую землю разведданные и доставляли оттуда указания; осуществляли связь с разведывательно-диверсионными группами и подпольем; доставляли в штабы партизанских формирований интересовавшие их материалы; вели разведку на маршруте следования.

Данные агентурной и войсковой разведки дополняли друг друга и позволяли проверить достоверность полученных данных. С помощью связных, радио- и авиасвязи сведения передавались на Большую землю. Партизанской разведке постоянно приходилось вести борьбу с различными разведывательными, контрразведывательными и карательными органами противника, которые были многочисленны, хорошо обучены, оснащены и укомплектованы, обладали большим опытом борьбы с партизанами, опирались на агентурную сеть среди населения и развитую систему гарнизонов, а для достижения своих целей не имели моральных преград.

ЦШПД получал из-за линии фронта огромный объем ценной информации стратегического значения через 400 радиостанций. Все важные и проверенные разведсведения обобщались в 1943 году один раз в 4–5 дней, а в 1944 году — один раз в 3 дня в разведсводках, передававшихся в Ставку ВГК, Генеральный штаб, штабы фронтов. Попытка ЦШПД уменьшить объем сводки путем отбора и обобщения поступивших материалов вызвала резкое нарекание Ставки, потребовавшей пересылать всю сводку полностью, независимо от ее объема.

Летом 1942 года партизанской разведкой перед нашими фронтами было обнаружено местонахождение 240 дивизий противника: 179 немецких, 22 румынских, 14 финских, 13 венгерских, 10 итальянских, 1 словацкой, 1 испанской. На 1 июля 1943 года были установлены места дислокации 245 дивизий: 211 немецких, 20 финских, 9 румынских, 3 венгерских, 1 словацкой, 1 испанской. В последующем точность этих данных была подтверждена с небольшими отклонениями от истины.

Характерным примером может служить обнаружение партизанами переброски летом 1943 года 223-й немецкой пехотной дивизии из-под Ленинграда по маршруту Новоржев — Идрица — Люблин — Мозырь— Полтава. Разведчики сообщили, что с 25 по 30 мая 1943 года от станции Дно в направлении станции Чихачево проследовало 224 вагона с войсками. 16 июля 1943 года партизаны установили сосредоточение юго-западнее года Новоржев немецкой дивизии неустановленной нумерации. Скоро в этом районе они подобрали утерянную солдатскую книжку, принадлежавшую солдату 425-го пехотного полка 223-й дивизии. 11 июля 1943 года был захвачен в плен солдат 344-го полка этой же дивизии, подтвердивший на допросе переброску дивизии в этот район с мгинского направления Ленинградского фронта. С 16 по 19 июля 1943 года партизаны установили прохождение дивизии неустановленной нумерации от станции Локня в направлении города Опочка, а с 1 по 4 августа 1943 года — прибытие дивизии неустановленной нумерации в район поселка Идрица. Чуть позже был подтвержден факт размещения под поселком 223-й немецкой пехотной дивизии со штабом в поселке Идрица. Партизаны выяснили, что 11 августа 1943 года дивизия из этого района ушла. В середине августа 1943 года 223-я дивизия появилась под городом Полтава. Пленные, захваченные 15 августа 1943 года войсковой разведкой в районе города Богодухов, описали весь путь дивизии, полностью подтвердив данные, полученные от партизан. Интересно то, что разведотдел Ленинградского фронта до начала июня 1943 года не принимал во внимание достоверные донесения партизан и считал, что 223-я дивизия находится на переднем крае Ленинградского фронта.

Одним из важнейших направлений разведотделов штабов партизанского движения было повышение эффективности разведки за счет совершенствования и распространения системы планирования и согласования планов с разведывательными планами Красной армии. Это позволило проводить работу более целеустремленно, углублять и расширять деятельность партизанской разведки. План разведотдела обычно включал в себя следующие задачи: непрерывное ведение разведки основных железнодорожных и шоссейных коммуникаций для установления наличия войск противника, их численности, состава, нумерации частей; количество и характер осуществляемых перевозок; точное местонахождение важных военных объектов, оборонительных линий, укреплений и их характер; создание новых резидентур; подготовка необходимого количества разведчиков для формируемых партизанских соединений. Параллельно с этим шла постоянная заброска в партизанские формирования радистов и шифровальщиков с радиостанциями в целях ускорения и надежности переправки добытых разведданных в ЦШПД.

Партизанские разведчики несли несравненно большую нагрузку, чем рядовые бойцы. Им приходилось ходить раза в три больше остальных партизан. Если рядовой большую часть времени находился в лагере, то разведчик уходил туда, где ему никто не мог помочь. Из-за каждого куста его ждала пуля солдата или полицейского. В любом месте он мог наткнуться на вражескую засаду или карателей. Разведчик, выполняя поставленную ему задачу за пределами партизанского лагеря, своими ногами ходил за своей смертью. В разведку подбирались самые стойкие, идейно закаленные, выдержанные, хладнокровные, находчивые и бесстрашные люди. Кроме того, это должны были быть люди, хорошо знавшие местность и имевшие в зоне действия партизанского формирования родственников или друзей среди жителей.

Заботой разведчиков было прокладывание маршрутов для выхода подрывников к местам диверсий, выбор мест для засад. На все эти мероприятия численности штатных разведподразделений не хватало. Обязанности разведчиков приходилось возлагать на наиболее опытных бойцов. В основном маршруты разведгрупп пролегали в направлении старой границы с Латвией. Там таилась основная опасность, формировались карательные экспедиции, и именно с этого направления они начинались. Запад Себежского района по границе с Латвией был превращен немецкими и латышскими карателями в сплошное пепелище. Несмотря на то что Себежский район граничит с Латвией, партизанами, базировавшимися в Идрицком и Себежском районах, там было совершено сравнительно мало диверсий. Объяснялось это не только тем, что латышская граница тщательно охранялась. Основной причиной было то, что партизаны встречали откровенно враждебное отношение со стороны латышей, настроенных в основной своей массе профашистски и всеми способами мешавших проведению диверсий против войск вермахта. Происходили массовые провалы засылаемых в Латвию диверсионно-разведывательных групп партизан, НКВД и НКГБ. Латыши с удовольствием выдавали их немцам или расправлялись с ними своими силами.

Партизаны вели разведку непрерывно и круглосуточно. Если отряды и бригады находились на значительном удалении друг от друга и не имели соседей, то разведка и боевое охранение, организовывались во всех направлениях, то есть были круговыми. Разведгруппы в этих случаях уходили во все стороны на десятки километров и перемещались как бы по спирали. Если несколько отрядов или бригад располагались вблизи друг от друга и зона в промежутках не контролировалась немцами, то ведение совместной разведки координировалось их командованием. В этом случае каждый отряд получал свой сектор. При подготовке разгрома гарнизонов разведчики добывали данные о численности, вооружении и системе огня; характере оборонительных сооружений; системе охраны; расположении постов и застав, караульного помещения и численности караула; расположении коммутатора или радиоузла; системе связи в гарнизоне и местах расположения линий связи с соседними гарнизонами; характере транспортных коммуникаций, связывавших гарнизон с соседними, и т. д.

Партизанские агенты находились во всех деревнях, селах, поселках и городах. Разведгруппы всегда располагались в 1–2 километрах от интересовавших их гарнизонов и на удалении до 25 километров от своих отрядов или бригад. Партизаны знали практически все и обо всем, так как их агентура из населения проникала во все органы власти, спецслужбы, важные военные объекты и военизированные формирования. При перемещении частей противника к границам партизанской зоны или в ее пределах разведчики устанавливали маршруты их движения, численность, вооружение, цели и немедленно докладывали об этом командованию. Затем разведподразделение с направления, в котором двигалась голова вражеской колонны, устраивало на выгодном рубеже засаду и неожиданно открывало огонь для задержания или замедления ее продвижения. Так повторялось до тех пор, пока на помощь не подходили основные силы отряда или бригады. При планировании диверсий на дорогах разведчики устанавливали численный состав, вооружение и систему охраны объектов; места и способы патрулирования магистралей; удобные скрытые места для подходов диверсионных групп к объекту и отходов от него; графики движения эшелонов, автомобильных колонн, обозов и пеших колонн противника. При блокировании партизанской зоны во время проведения карательных операций разведчики постоянно вели работу для установления состава и намерений противника, проникали в промежутки между флангами и в тыл его подразделений для ведения постоянного контроля дорог и деревень; выявляли подход подкреплений и места концентрации сил карателей на участках обороны партизанских формирований; минировали пути выдвижения колонн противника и устраивали засады; нападали на штабы и обозы; уничтожали проводные линии связи, дезорганизуя управление; уничтожали подразделения боепитания с их обозами.

Большую роль в обеспечении успешной боевой деятельности играла контрразведывательная работа, имевшая целью ограждение партизан от подрывной деятельности немецких спецслужб и проникновения вражеской агентуры в отряды. Ее проведение возлагалось на заместителей командиров по разведке или их помощников по контрразведке. В некоторых партизанских формированиях контрразведывательные органы действовали самостоятельно и организационно были выведены в самостоятельную структуру. В этом случае в бригадах создавались особые отделы, а в отрядах в штат командования вводились оперуполномоченные. Контрразведка занималась не только ограждением от проникновения немецкой агентуры, но выполняла много специальных мероприятий, к которым относились своевременное получение информации о замыслах и планах вражеских спецслужб, направленных на подрыв партизанского движения; выявление проникших в ряды партизан агентов немецких спецслужб; пресечение подрывной деятельности против партизан и т. д.

Чтобы выполнить перечисленные задачи, органы контрразведки применяли такие методы, как агентурное проникновение во вражеские спецслужбы; оперативное наблюдение за их объектами; захват официальных сотрудников, агентов и документов немецких спецслужб; оперативный поиск вражеской агентуры в партизанских подразделениях и на территории, окружавшей партизанские базы; физическое уничтожение нацистских преступников, предателей и пособников оккупантов и т. п. В целях борьбы с проникновением агентуры с января 1942 года органами госбезопасности начали создаваться оперативно-чекистские группы. Кроме борьбы с вражеской агентурой, они вели работу по выявлению провокаторов, террористов и паникеров. Подготовка групп велась центральным аппаратом НКВД, а также республиканскими и областными органами госбезопасности. Оперативно-чекистские группы выполняли ту же работу, что и особые отделы действующей армии, и приравнивались к ним в правах. Непосредственное управление их деятельностью осуществлялось управлениями НКВД и представителями ЦШПД. Партизанские командиры не имели права вмешиваться в деятельность этих групп и обязаны были предоставлять им всю необходимую помощь. Опергруппы оказывали партизанским командирам содействие в организации режимных ограничений, проводили среди партизан большую разъяснительную работу о необходимости проявления бдительности и строгого соблюдения конспирации.

В целях сковывания подрывной деятельности немецких спецслужб сотрудники органов госбезопасности принимали участие в подготовке и проведении дезинформации: доводили до немцев сведения о численности партизанских сил, во много раз превышая или занижая ее; создавали ложные базы и лагеря; имитировали подготовку нападения на те или иные объекты и т. п. Все это дезорганизовывало работу немецких спецслужб, направляло их усилия по ложному или бесперспективному пути, задерживало проведение подготовленных карательных операций, снижало результативность деятельности их разведки и контрразведки. Назначение на должность и снятие с должности работников оперативно-чекистских групп проводилось только начальниками управлений НКВД или начальниками оперативно-чекистских отделов, действовавших в партизанской зоне. В каждой оперативно-чекистской группе в составе партизанского формирования был оперативный работник, умевший пользоваться радиостанцией, знавший коды и шифры, неизвестные партизанским командирам, а иногда имевший и собственную радиостанцию с подчиненным только ему радистом.

Проводя работу по очистке отрядов от немецкой агентуры, чекисты выявляли двойников, засланных немцами, обставляли собственной агентурой вновь зачисленных бойцов и проверяли их на специальных заданиях. В ходе оперативного поиска чекисты, при необходимости, искусственно создавали условия, при которых могли проявиться враждебные намерения или действия агентуры противника или можно было проверить подозреваемое лицо и выявить факты, свидетельствовавшие о его подрывной деятельности. При этом создавшиеся условия должны были либо «благоприятствовать» враждебной деятельности (путем «смягчения» режимных ограничений в отрядах, упрощения доступа к средствам связи и т. п.), либо вводить в заблуждение агентуру противника (развертывание ложных баз и лагерей, объявление о предстоящем «перебазировании», маршрутах движения в районы сбора для проведения операций и т. п.), то есть провоцировать немецких агентов на поступки, способствовавшие их разоблачению.

Для выявления агентуры и пособников оккупантов в Идрицком и Себежском районах широко использовались бывшие немецкие солдаты, которых было много в отрядах. В случае разоблачения агенты противника сразу же ликвидировались после проведения необходимых следственных действий. Это объяснялось тем, что тюрем в лесу не было и содержать арестованных агентов, чтобы провести более тщательные следственные действия, было негде. А если партизаны вели бои с карателями или же находились в рейде, то выявленный агент подлежал ликвидации немедленно. Возиться с ним долго было некогда. Либо на жестком допросе он выдавал своих подельников, либо немедленно получал пулю в лоб.