Мои переживания

Мои переживания

с июля 1943 г.

1 июля я прибыл с маршевым батальоном в Змиевку и был направлен в полевой эрзац-батальон 88. Оттуда мы 5 июля маршем направились в направлении на Курск. 7 июля мы прибыли в наш 101-й полк, который как раз был отведен после атаки 5 июля в лощину — на отдых и пополнение, ибо во время атаки 5 июля он понес тяжелые потери. Там наш полевой эрзац-батальон распределили по ротам.

8 июля вечером весь полк выступил по направлению к фронту. Мы достигли фронта ночью, заняли оборудованные позиции в качестве 2 эшелона. Приблизительно в 300 м от нас находился 1-й батальон 101-го полка — в качестве 1-го эшелона. Там мы находились 3 дня. Деятельность противника была незначительной. На 4-й день, ночью, нас снова вывели в тыл, погрузили на грузовики. Мы проехали около 130 км в направлении на Орел, остановились в одной деревне, расположенной в лощине, названия деревни не знаю. 14 июля наш полк должен был занять там позиции. Рано утром мы подверглись сильному артиллерийскому и минометному огню со стороны русских, мы должны были уйти в укрытие, пока не ослабнет огонь, но поскольку огонь все усиливался и мы не знали, куда спрятать голову, я с одним товарищем забрался в подземный санитарный блиндаж, где находились все немецкие офицеры. Мы просидели там около 2 часов, пока связной доставил донесение, что русские наступают и уже достигли деревни. Тогда нам всем пришлось пойти в контратаку — без офицеров, — ценой значительных потерь нам удалось отбросить немного назад русских. Всю вторую половину дня мы оборонялись. Я доставил раненного товарища на перевязочный пункт, находившийся приблизительно в 25 км от передовой. Возвращаясь, я заблудился и попал в обоз. В ночь с 14 на 15 июля на грузовике была доставлена горячая и холодная пища 5, 6, 7-й и 8-й ротам за 2 дня, так как мы уже 2 дня находились без еды. Мне пришлось снова вернуться в роту с этим грузовиком. Окольными путями мы добрались в роты без соприкосновения с противником.

Около 1 часу утра был получен приказ — вернуться с продовольствием назад, к одной высоте, и здесь ждать, так как весь полк отходит, и на этой высоте будет роздано питание.

К этому времени все танки и автомашины уже собрались в одну колонну, так что все почти уже было готово к отступлению. 3 собственных танка были взорваны, так как из-за порчи моторов они не могли двигаться. В 2 часа утра 15 июля началось отступление. Когда все собрались в лощине, а кругом был лес, — мы вдруг были накрыты со всех сторон сильным русским огнем. Огонь был настолько сильным, что никто не знал, куда он попал, офицеры забрались в свои машины, все стали метаться во все стороны по лощине, солдаты забирались в грузовики и танки, если им это удавалось, — лишь бы выбраться из лощины. По лощине металось, ища выхода, около 25 танков и приблизительно 100 автомашин.

Много машин там осталось, много солдат погибло. Автомашины и люди, выбравшиеся невредимыми оттуда, собрались в нескольких километрах от этого места за одной высотой. Там мы находились в качестве прикрытия до второй половины дня 15.7, затем снова все двинулись назад в новом направлении, отступили приблизительно на 25–30 км. К 10 часам вечера мы достигли деревни Радомка. Здесь мы сменили другую часть, не знаю, какую. Мы заняли окопы, а они отошли в деревню. Вся ночь и первая половина дня 16.7 прошли спокойно, без всякой стрельбы. Около 12 часов дня мы снова были накрыты сильным минометным и артиллерийским огнем русских. Не успели мы оглянуться, как были окружены с трех сторон. Все бросились бежать, многим пришлось поплатиться жизнью. Я с одним товарищем из 7-й роты остался сидеть в окопе и сдался в плен.

Бурно Краска

поляк, ефрейтор 7-й роты 101-го полка 18 тд вермахта

10 августа 1943 г.

ЦА МО РФ, ф32, оп.11306, д. 287.

Утверждаю:

НАЧАЛЬНИК ПОЛИТУПРАВЛЕНИЯ ФРОНТА

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР

ГАЛАДЖЕВ

Центральный фронт

7-й отдел ПУ

3 сентября 1943 г.