2. Конница турок, франков и греков в X столетии. Битвы при Мерзебурге и Аугсбурге[56]
2. Конница турок, франков и греков в X столетии. Битвы при Мерзебурге и Аугсбурге[56]
Конницы турецкая и сарацинская были настоящей легкой конницей. Всадники ездили замечательно ловко и управляли в высшей степени искусно своими горячими быстрыми лошадьми. Они были чрезвычайно пригодны для действий малой войны и постоянно обучались верхом действию луком, дротиком и саблей. Как кажется, копье носилось за спиной, пока всадник стрелял из лука, и бралось в руку только перед рукопашной схваткой.
Лучшие лошади носили иногда на груди железное или кожаное закрытие, а всадники — латы. Они не окружали лагеря окопами, а охранялись густой цепью постов и караулов, выставляемых так далеко, что нечаянное нападение на них становилось очень затруднительным.
Войско разделялось набольшие отделения или массы, которые выстраивались на очень малых интервалах между собой. Образ действия был самый беспорядочный и состоял в быстром наскоке и немедленном уходе назад, если только встречалось сопротивление, причем, однако, всадники постоянно следили за противником и были наготове воспользоваться малейшим беспорядком, который возникал в его рядах. Если нападение удавалось, то они энергично преследовали бегущих и беспощадно рубили их своими острыми саблями, которыми владели в совершенстве.
Сарацины — арабы — были по своему военному устройству совершенно схожи с турками. Они сражались преимущественно на конях, пехота состояла из эфиопов, вооруженных большими луками. Конница была вооружена несколько тяжелее турецкой, она имела шлемы, латы, сапоги, железные перчатки и тому подобное предохранительное вооружение наподобие римского. Пояса и уздечки были покрыты серебряными украшениями. Вооружение состояло из копий, мечей, секир и луков. Сражались они с большим упорством и стойкостью, чем турки и гунны. Иногда, при форсированных маршах, на коротких расстояниях, они сажали пехотинцев на своих лошадей позади себя. Лагеря их обносились окопами и охранялись ночью многочисленными караулами.
Для боя они строились в продолговатый четырехугольник, в котором ожидали неприятельского нападения, причем старались перейти как можно скорее к рукопашному бою, который вели с полной энергией. Марши совершались в строе в виде пустого внутри каре, что позволяло при нападении на них быстро выстроить боевой порядок.
Турки не любили рукопашного боя, особенно со стойкой пехотой, старавшейся прежде всего убить их лошадей, так же неохотно вступали они в дело на ровной местности с хорошо обученной конницей, находящейся в сомкнутом строю и полном порядке. Арабы не были приучены к бою пешком и обыкновенно терпели поражения, когда прибегали к нему.
Франки — название, под которым подразумевали тогда всех жителей Западной Европы, — были народом храбрым и выносливым. Их конница и пехота были вполне приучены к рукопашному бою. Первая была вооружена щитами, копьями и очень длинными мечами, которые носились большей частью на плечевой перевязи, а иногда и на поясной. Для боя они строились по родам и семействам, иногда по дружинам, составленным из друзей и товарищей, хотя уже в то время ленная система, при которой воины строились под командой своего графа, была в полном развитии. Во времена, непосредственно предшествовавшие появлению рыцарства, конница франков была в неудовлетворительном состоянии и часто спешивалась для ведения боя пешком.
В бою, как конном, так и пешем, франки стремительно бросались на врага и рассчитывали преимущественно на силу первого натиска и на следующий затем рукопашный бой. Дисциплина была слаба, что и вполне понятно, так как войско было составлено из лиц благородного и свободного происхождения, которые в короле видели только лицо, носившее это звание по воле народа. Они шли на войну с большой охотой, но если поход продолжался долго, то очень часто покидали войско и возвращались домой. Конница их атаковала противника с пикой в руках, в сомкнутом строю и полным ходом, для чего ей необходима была более или менее ровная местность. Употребление резервов было им, как кажется, совершенно неизвестно.
Император Лев дает несколько интересных сведений об их обычаях и советует своим войскам в случае войны с ними всячески избегать больших сражений, а утомлять их мелкими схватками в закрытой, пересеченной местности, делать засады, нападать на их лагеря ночью конными лучниками и тянуть войну как можно дольше, чтобы утомить их терпение и заставить израсходовать продовольственные запасы.
О состоянии военного искусства у греков мы имеем сведения у императора Льва и потому можем говорить с большой достоверностью о греческой коннице во время его царствования. Конные лучники носили кольчуги и шлемы из полированного железа, украшенные султанами, вооружение состояло из лука средней силы, носимого для лучшего сохранения в футлярах, колчана с 30–40 стрелами, средней величины копья с флюгером, меча на плечевой перевязи и кинжала за поясом. Каждый всадник имел, кроме того, пилу, шило и запас тетив.
Молодые всадники, которые еще не умели ловко стрелять из лука, имели большие щиты и по два дротика. На руках были железные перчатки. У офицеров лошади имели грудные закрытия и налобники из железа или войлока, а у всадников, сражавшихся в передних рядах, еще и закрытия для шеи и боков. Удила были очень строгие и пригонялись весьма тщательно. Седла, которые к тому времени уже вошли во всеобщее употребление, были довольно велики и снабжены двумя стременами, чемоданом и кобурой, в которой возился трех- или четырехдневный провиант. Подковы, прикрепленные к копытам гвоздями, также уже применялись повсюду. Конское снаряжение украшалось султаном или пером на голове коня, различными кисточками на чепраке и большой кистью, висевшей под подбородком лошади. К седлу прикреплялся футляр для секиры.
Воины носили поверх снаряжения и вооружения широкие и легкие плащи, которые совершенно закрывали их от дождя. Эти же плащи надевались ведетами и разъездами отчасти для того, чтобы скрыть блеск оружия и не быть замеченными издали.
Конница строилась в четыре шеренги, так как опыт показал, что большее число их является совершенно излишним; действительно, задние шеренги, будь они вооружены луками или копьями, не могут оказать никакой помощи передним, а вместе с тем постоянное напирание задних на передних, составлявшее силу фаланги, в коннице не могло иметь места. В бою флюгера с них снимались и прятались в особые футляры. Небольшие конные части следовали перед каждым крупным отрядом, чтобы производить разведку местности и заблаговременно открывать устроенные неприятелем засады. Конницу ставили обыкновенно по флангам пехоты, причем лучшие части становились на самых крайних флангах. Она была приучена в случае победы не преследовать без оглядки бегущих неприятельских всадников, чтобы не попасть в засаду и не отдалиться слишком далеко от своей пехоты, а постоянно оставаться в руках начальников. Спешивание применялось только в крайности. Обыкновенный боевой порядок состоял из двух линий и резерва; в случае неудачи первая линия отходила на вторую. Особенное значение придавали луку, и считалось большим несчастьем, что он все более выходил из употребления. Император Лев требовал, чтобы вся военная молодежь усиленно упражнялась в стрельбе из лука и продолжала эти упражнения до сорокалетнего возраста.
Таково было состояние вышеописанных народов, когда впервые появились венгры или турки и угрожали покорить все народы Средней Европы. Их войско было очень значительно и в соединении с союзными делилось на 7 корпусов или отделений, из которых каждое было силой приблизительно в 39 000 воинов. Семь наследственных вождей или воевод начальствовали этими отделениями и составляли совет. Над ними, для командования всеми силами, выбирался один главнокомандующий.
Венгров в их походах сопровождали жены и дети и огромные стада скота и баранов, которые они пасли на равнинах, по которым проходили. Это обстоятельство требовало занятия страны далеко вперед конницей и высылки дальних разъездов.
Венгры дошли через Скифию до границ византийского и франкского государств, перешли их и вторглись в Баварию. Здесь произошла битва при Аугсбурге, где их тактика, подобная древней парфянской, привела в беспорядок победоносных сначала христиан, и последние потерпели полное поражение.
Легкая конница венгров распространилась с необыкновенной быстротой по всей Германии: в один день они опустошали площадь в 12 миль в окружности, а иногда и более. Они появились перед Бременом, сожгли Павию и дошли до Пиренеи. Не молитва в итальянских церквях: Боже, спаси нас от стрел венгров, а воды Мессинского пролива остановили их наступление, и только уплата известного выкупа за каждого человека спасала население завоеванных земель от смерти.
Германская империя должна была в течение 30 лет платить дань венграм. Смелость и быстрота этих всадников была так велика, что небольшие отряды в 300–400 коней предпринимали самые отчаянные набеги до ворот Фессалоник и даже Константинополя. Таково было печальное состояние Европы в начале Х столетия, когда весь христианский мир мог быть разорен разбойничьими шайками этих легких всадников, одерживавших, повсюду успех благодаря их тактике и истинному воинскому духу. Как раз в это критическое время появился один из тех великих военных преобразователей, которые улучшениями в тактике, вооружении и организации армии ставят военное дело на новый путь, несколькими ударами спасают одни государства и уничтожают другие.
Генрих I Птицелов, один из саксонских князей, избранный в 919 г. императором, положил предел наступлению венгров и освободил государство от их ига. Он верно оценил, что прежде всего следовало дать армии правильную организацию, на что требовалось время. Поэтому он воспользовался первым удобным случаем, чтобы заключить с венграми перемирие на 9 лет, под условием взноса им ежегодно известной дани, и воспользовался этим временем для введения разных улучшений.
Прежде всего он признал необходимым укрепление городов и постройку фортов для обеспечения себя от нечаянных нападений венгерской конницы. Он надеялся, кроме того, приобрести при этом в гарнизонах городов военную силу, которой ему можно будет располагать самостоятельно, не обращаясь к феодальным владельцам, чье могущество возросло между тем в весьма значительной степени. Эти гарнизоны были сформированы из свободнорожденных, сперва принадлежавших к геербану, а позже сделавшихся вассалами высших ленных владельцев. Теперь они получили опять полную свободу и, очевидно, стали ярыми защитниками трона.
Они старательно обучались бою в сомкнутом строю и предназначались преимущественно для встречи бешеных наскоков венгерских всадников и отпора им. В скором времени города были в состоянии выставить хорошо обученные отряды для действия в поле.
За конницей Генрих обратился к феодальной аристократии. Он отлично понимал, что ничего хорошего не могло выйти из обыкновенного ее образа действий в бою, когда каждый герцог, граф со своими вассалами сражался совершенно отдельно от других, не стремясь нисколько согласовать свои усилия с общей целью; конечно, тут никакая храбрость не могла дать победы. Имея дело с гордыми дворянами, не выносившими ограничений, не понимавшими необходимости дисциплины и послушания, Генрих должен был придумать что-нибудь такое, что льстило бы их гордости, взывало к их понятиям о чести и вместе с тем заставило бы их добровольно перейти к действиям в сомкнутом строю, так как он отлично понимал, что только полной дисциплиной и ловким маневрированием можно победить венгерскую конницу.
Сообразно с этим Генрих ввел новое учреждение, которое повлекло за собой весьма важные результаты. Ему приписывается всеми немецкими писателями введение турниров. Это были военные игры, в которых проделывались разные маневры и упражнения, бои одиночные и целых отрядов, на них присутствовали дамы, взгляды которых, как это можно было и заранее предположить, должны были побудить рыцарей к величайшим усилиям. Пиры и балы, сопровождавшие эти игры, сделали их скоро одним из самых любимых развлечений того времени.
Весьма вероятно, что таково было назначение первых турниров, имевших только внешнее сходство с тем, что впоследствии понималось под этим словом и во что они превратились не ранее половины XI столетия.
Следствием принятых Генрихом мер явилось установление как бы вооруженной общины или братства, все члены которого обязаны были повиноваться известным законам, сражаться за веру, не делать бесчестных поступков и посвятить свою жизнь только идеальным целям чести и правды. Так как всякий свободнорожденный мог надеяться храбростью заслужить честь попасть в члены этого братства, то это значительно способствовало улучшению положения вассалов, бывших в братстве равноправными со своими сюзеренами.
Свободные граждане или обитатели городов, имея в виду преимущества конной службы и желая заслужить рыцарское звание, начали также формировать конные части, предоставив службу в пехоте своим ученикам и подмастерьям.
Все вышеприведенное показывает, с какой энергией занялись в Германии улучшением военного искусства в течение 9-летнего перемирия. Когда по истечении этого срока венгры послали за ежегодной данью, то по сохранившемуся преданию Генрих бросил к ногам послов паршивую, изувеченную собаку и объявил войну. Венгры немедленно перешли границу двумя армиями, из которых меньшая, численностью в 50 000 человек, была разбита при Зондерсгаузене геербаном Саксонии и Тюрингии, хорошо обученным во время перемирия.
Решительное столкновение с другой, большей армией, произошло при Мерзебурге, куда Генрих лично выступил к ней встречу со своим хорошо обученным и дисциплинированным вок ском. Его всадники были вооружены копьями и щитами. Император сказал своим воинам утром в день сражения речь следующего содержания: Товарищи, оставайтесь в рядах, встретьте первые стрелы язычников своими щитами и помешайте им выпустить вторые одновременным и сильным ударом в копья. В этих словах чувствуется дух Александра Великого и Ганнибала; опять говорится о дружном ударе конями, пущенными полным ходом, ударе, которому ничего не может противостоять.[57]
Главная часть конницы предназначалась для удара врукопашную, но другая ее часть, составленная из арбалетчиков и старательно обученная еще в мирное время, была выслана вперед для привлечения на себя внимания противника и начала целый ряд схваток с ним. Затем император с отборным отрядом конницы обошел неприятеля, в критическую минуту ударил ему во фланг и опрокинул. Действия Генриха указывают на его большие кавалерийские способности; преследование также велось очень энергично, им не давалось ни одного часа покоя, все, что останавливалось, гибло под ударами мечей. Преследование прекратилось только тогда, когда жалкие остатки окончательно рассеянных венгров были прогнаны за границы Богемии.
Сражение было решительное и особенно важно по произведенному им моральному впечатлению: венгры стали теперь так же бояться немцев, как прежде немцы боялись венгров.
Двадцать лет спустя, когда уже выросло новое поколение, венгры в числе 100 000 всадников вторгнулись в земли сына Генриха, Оттона I, который также был хорошим кавалерийским генералом. Венгры хвастались своей многочисленностью, говоря, что их кони выпьют воду до дна во всех немецких реках. Они обложили Аугсбург, который сопротивлялся очень упорно. Оттон собрал ополчение всего государства; к нему присоединились богемские войска. Обе армии встретились недалеко от Аугсбурга 10 августа 952 г. Венгры переправились скрытно через Лех, напали на немецкое войско с тыла, разбили богемцев и насели на швабов. Бой колебался. Император сражался с мечом в руках во главе своих латников и после ряда атак одержал успех в одном пункте, легкая конница воспользовалась им и развила его дальше, между тем как Оттон, не выпуская тяжелых всадников из рук, решал ими дело там, где бой колебался. Венгры, как отличные легкие всадники, отступали перед немецкими латниками, не доводя дело до рукопашного боя, и всячески старались их утомить. Только хорошая дисциплина войска Оттона и его умение управлять ими дали ему наконец возможность одолеть храбро державшихся венгров.