Глава 5 ВОЕННЫЙ ЭКСПЕРТ

Глава 5 ВОЕННЫЙ ЭКСПЕРТ

28 декабря 1479 года произошло событие, которое никоим образом не отразившись на жизни Леонардо да Винчи, тем не менее оставило для потомков одну из ярчайших характеристик его личности. Свидетельство это рисует нам красочный портрет Леонардо как человека с уже сложившимся характером и отношением к окружающему его миру. В этом году молодому человеку должно было исполниться двадцать восемь лет. Только что закончилось расследование неудачного покушения на Медичи, которое совершили члены семейства Пации, имевшие определенные притязания на власть в провинции. Покушение было предпринято почти год назад, и сразу же Медичи предприняли расследование, которое и закончилось в середине декабря 1479 года. Такой долгий срок обусловливался тем, что один из конспираторов бежал в Турцию и потребовалось некоторое время, чтобы длинные руки семьи Медичи достали его оттуда. Виновный был повешен на одном из центральных зданий города для всеобщего обозрения. Место казни было выбрано не случайно и служило цели максимального устрашения горожан, как бы демонстрируя, что может выйти из излишней самонадеянности.

Леонардо был по нашим меркам абсолютно бесчеловечным.

Леонардо, как я уже упоминал, обожал шататься по окрестностям, занося в свой альбом для зарисовок все, что могло представлять для него какой-либо интерес. А интерес у него вызывали в первую очередь страсти человеческие и необычные по своей природе лица или забавная мимика случайных горожан. Таким образом, 28 декабря будущий гениальный изобретатель и знаменитый живописец оказался на центральной площади города и не смог удержаться, чтобы не зарисовать фигуру повешенного. Видимо, его поразило выражение ненависти, презрения и страсти, которое сохранилось у преступника на лице и после смерти. Сделал он это с отменным мастерством, но так как рисунок был черно-белым и сделан угольным карандашом, то Леонардо счел необходимым прибавить к изображению дополнительные комментарии. Выглядело это так:

Маленькая рыжевато-коричневого цвета шляпа, костюм из черной атласной ткани, куртка, отороченная черным цветом, камзол голубой, отороченный черным, и бархатные белые нашивки Бернардо ди Бандино Барончелли, черные чулки.

Бесчеловечность этого комментария до сих пор является предметом спора между яростными поклонниками Леонардо да Винчи и людьми, более реалистично смотрящими на этого, безусловно, великого, но весьма неоднозначного человека. Я не хочу присоединяться к тому или иному лагерю спорщиков, но не могу не отметить, что поразительное холоднокровие Леонардо и его недюжинная выдержка, безусловно, свидетельствуют о твердом характере и здоровой нервной системе. Любому, кто прочитает эти строки, должно быть понятно, что написавший их в первую очередь профессионал и во вторую очередь тоже профессионал. Удивительно, что с таким отношением к силе и выразительности изобразительного искусства Леонардо не добился высочайших вершин славы в этой области еще при жизни. Ведь огромный талант и, можно сказать, железная воля - сочетание, способное принести его обладателю все материальные и моральные блага на выбранной стезе.

Впрочем, вполне вероятно, что сам автор рисунка и комментария под ним совершенно не был уверен, что живопись в его жизни станет чем-то большим, чем просто приятным хобби. Однако нельзя не признать, что имиджу творческой личности с трепетным восприятием окружающего мира, каким принято считать молодого Леонардо в среде его прошлых и нынешних почитателей, сей документ несколько не соответствует. Леонардо в этой ситуации проявляет качества характера, больше присущие могильщику (с их привычной философией смерти) или воину, который столько раз сталкивался со смертью, что уже не воспринимает ее как трагедию. Что это - поразительное врожденное холоднокровие или так дает себя знать специфическое воспитание?

Узнать точный ответ на этот вопрос нам уже не суждено, но попробуем выстроить предположения на основании того, какие события происходили в дальнейшей судьбе Леонардо да Винчи. Возраст его приближается к тридцати годам, и как можно заметить, он уже морально готов к ожидающим его великим свершениям и обладает, скорее всего, не только необходимыми для этого знаниями, но и отлично подготовленным (вполне закаленным) характером. Эти качества позволяют ему через два года, получив все, что он мог получить полезного на родине, отправиться в самый блестящий город Италии - Милан. Очевидно, что Милан был выбран Леонардо или пославшими его туда руководителями («наставниками») не случайно. В 1481 году этот город был сказочно богат и находился в поре своего процветания.

Основными источниками благосостояния Милана были два направления промышленности: текстильное производство и оружейные мастерские. Население города приближалось к ста тысячам, что позволяет нам называть его полноправным средневековым мегаполисом, находящимся к тому же на территории просвещенного центра Европы той эпохи. Руководил этим великолепием герцогский двор под предводительством герцога Сфорца. Нравы, царившие при дворе, очень метко описаны придворным историком Корио:

Отцы продавали здесь своих дочерей, братья продавали сестер, мужья - жен.

Неудивительно, что в такое место, как Милан, стекались тысячи людей в надежде на обогащение. Лозунг: «Все - на продажу» привлекал не только купцов, но и авантюристов всех мастей и категорий. Дворец Сфорцо был полон придворных астрологов, хиромантов, алхимиков и даже некромантов. Забегая вперед, скажу, что проведя в этом более чем своеобычном месте очень много лет, Леонардо да Винчи навсегда приобрел стойкое отвращение ко всякого рода шарлатанам. При написании слова «алхимик» у него даже начинало дергаться перо. Его, пожалуй, можно понять. Я сам периодически начинаю ронять тяжелые предметы около телевизора, если случайно включаю его во время программ «мистического содержания».

В тридцать лет Леонардо да Винчи пытался претендовать на должность военного эксперта при дворе миланского герцога Сфорца.

Итак, Леонардо да Винчи решил сменить Медичи на Сфорца, понимая, впрочем, что он не по зубам ни тем, ни другим. В свои тридцать лет Леонардо и не помышляет о том, чтобы сделать карьеру живописца при дворе морального монстра Сфорцо. Нет, он пишет письмо герцогу, в котором просит его принять на должность… военного эксперта в самую крупную оружейную мастерскую Милана, которая полностью существует на деньги герцогского двора и представляет собой военное подразделение, подотчетное только самому Сфорца. Вот что сам Леонардо пишет в этом необычном письме:

У меня находятся планы мостов, очень легких и очень прочных, которые весьма пригодны к переносу в любое нужное место.

Я нашел способы, которые позволят разрушить любую крепость или другое укрепление, если только оно не построено на цельной скале. У меня находятся чертежи для изготовления пушек, удобных и доступных транспортировке, с их помощью можно разбрасывать небольшого размера камни, подобно граду.

Я могу добраться в определенное вами место секретными путями через пещеры совершенно бесшумно, даже если придется пройти узкими траншеями или под рекой.

Я также могу создать закрытые колесницы, которые будут безопасны и неприступны. Они со своей артиллерией могут ворваться во вражеский стан, и никто из людей не сможет им противостоять.

Я могу создать пушку, мортиру или другое артиллерийское орудие, которое будет очень выгодно отличаться от привычных. Могу создать катапульту, баллисту или другую машину удивительной силы.

Поразительные заявления для молодого самоучки из провинции, не ходившего даже в начальную школу! И вот что удивляет меня больше всего: это письмо было переведено и представлено широкой публике более века назад. То, что Леонардо не имел никакого образования, тоже давно не является секретом. Так почему же ни у одного человека не возникло вопроса, каким образом, выросший в сельской местности и не видевший за всю предыдущую жизнь ни одного крупного действующего производства, не говоря уже о практическом знакомстве с оружейными делом, тридцатилетний человек смог не только ознакомиться, но и значительно усовершенствовать ведущие военные изобретения своего времени?

Здесь вообще много загадочного. Почему мальчик, которому было предназначено стать нотариусом, занявшийся живописью, ни с того ни с сего пытается устроиться на должность военного эксперта? Что за странный выверт судьбы? Что могло послужить тому причиной? И не стоит кивать на природную гениальность. Это объяснение могло бы подойти, если бы речь шла исключительно о случайных и бессистемных «озарениях» или даже о написании разного рода научных и околонаучных трактатов, которые можно было бы отнести за счет выдающихся способностей. Но военный эксперт?

Даже с практической точки зрения в этом шаге очень мало разумного. Для того чтобы заинтересовать герцога своими достоинствами в качестве изобретателя оружия, у Леонардо было очень мало шансов. Сфорца, будучи очень хитрым и умелым политиком, искренне (и не без причины) полагал, что лучший правитель тот, кто использует себе на пользу не войну, а интригу. К тому же Лодовико Сфорцо предпочитал изготовление статуй отливкам пушек, считая себя (в данном случае без причины) тонким знатоком и ценителем искусства. Тем не менее Леонардо да Винчи приложил максимум усилий, чтобы заинтересовать герцога и получить приглашение ко двору.

Перечитывая полный вариант письма Леонардо герцогу, можно заметить, что оно производит даже в некотором роде смешное впечатление. Леонардо, начав с такой жесткой конкретики, как рекомендация себя в качестве военного спеца, постепенно переходит к подробному перечислению своих многочисленных возможностей и талантов. В этом письме упомянуто все: и способности в архитектурном деле, и талант живописца, и работы в самых разных отраслях науки, и ваяние. Список безумно длинный. Короче «и швец, и жнец, и на дуде игрец». (Кстати, о проявлении таланта в изготовлении музыкальных инструментов в этом письме тоже упомянуто.)

Однако ключом к успеху Леонардо в том, чтобы попасть ко двору Лодовико Сфорцо, стала всего-навсего… лошадь. Точнее, возможность изваять статую лошади из бронзы. Сфорцо был просто помешан на статуях лошадей, что было вызвано его настойчивым желанием видеть на своем надгробном памятнике самую необычную статую лошади, которую только можно изготовить. Дело в том, что в Северной Италии бытовала традиция украшать конными статуями погребения наиболее выдающихся аристократов.

Причем степень уважения к аристократу оценивалась тем, насколько необычно и величественно было изваяние благородного животного. А вот как раз на степени собственной значимости Сфорцо и был «зациклен». И, учитывая традицию, его «перемкнуло» именно на лошади.

В перечне своих более чем многочисленных достоинств, Леонардо упомянул, что может изготовить статую вставшей на дыбы лошади с сидящим на крупе всадником (к слову, маэстро погорячился, впервые такое удалось проделать только Фальконе с его «Медным всадником»). Однако тактика составления бесконечного списка талантов и возможностей себя оправдала! Лодо-вико Сфорцо немедленно выписал в Милан скульптора, способного изваять бронзовую лошадку, при этом полностью проигнорировал другие достоинства довольно настойчивого претендента.

Но конь оказался «троянским». Доверчивый Лодовико несколько лет собирал по всей Италии бронзу, а Леонардо, который к тому времени уже получил от герцога все что хотел, тянул время и подсовывал ему бесконечные «прожекты» из которых хорошо если десятая часть была пригодна к употреблению. Чтобы покончить с «лошадиной» темой, сообщу, что история продлилась около семнадцати лет и не принесла правителю Милана никаких реальных результатов. Правда, человечество смогло занести в актив два великолепных макета так и не созданного памятника, изготовленных Леонардо да Винчи и известных ныне под названием «лошади Сфорцо», а также изумительно иллюстрированный трактат по анатомии лошади.

Целью Леонардо при дворе миланского герцога было получение доступа к одному из самых передовых в Европе военно-промышленных комплексов.

Так что же на самом деле хотел от «лошадиного герцога» сам Леонардо? Для чего он так настойчиво стремился оказаться не только в Милане, но и обязательно при дворе? Ответ на этот вопрос, как всегда, содержится в поступках и работах самого да Винчи. Именно на этот семнадцатилетний период его пребывания в Милане и приходится составление знаменитого «Атлантического кодекса», содержащего почти все изобретения Леонардо да Винчи. Из всех «кодексов», созданных этим гениальным человеком, «Атлантический» самый объемный. На 1119 страницах этого удивительного научного труда содержится большая часть заметок научно-технического характера, которые создал Леонардо. Создание этого «кодекса» во многом стало возможно потому, что, появившись при герцогском дворе, вместо того чтобы ваять никому, в сущности, не нужного коня, да Винчи получил доступ к одному из самых передовых на то время в Европе промышленных комплексов по производству оружия.

Вот она - основная цель. И совершенно ясно, что для того, чтобы ее достичь, тридцатилетнему да Винчи опять пришлось прибегнуть к посторонней помощи. Только так можно объяснить составленное им подробное рекомендательное письмо с указанием военных изобретений, которые на момент их первого озвучивания даже теоретически не могли принадлежать его авторству. Не говоря уже о прилагаемых к письму рекомендациях людей такого уровня, который тогда был для обыкновенного и ничем не примечательного молодого человека просто недоступен.

Так, например, к посланию герцогу прилагалась более чем положительная характеристика Леонардо, подписанная Бенедетто дель Аббако, очень богатым коммерсантом, выдающимся и признанным ученым, очень успешным инженером, заработавшим на своих проектах немалые деньги. Характеристика, правда, была написана, когда да Винчи «младшему» было всего пятнадцать лет, но кто бы стал подробно разбираться. Тем не менее само наличие этой характеристики подтверждает, что Леонардо не только встречался с дель Аббако, но и имел реальную возможность проводить с ним довольно долгое время за беседами научного характера.

Напомню, речь идет о «необразованном» пятнадцатилетнем подростке, который не создал еще ничего значительного в своей жизни. Что же могло привлечь в этом подростке человека академического уровня? Пожалуй, изменим формулировку: не «что», а «кто». Итак, мы вернулись к теме «группы поддержки Леонардо» - организации масонов. Одно лишь предположение об их участии в дальнейшей судьбе молодого ученого с легкостью дает ответы на все вопросы, поставленные в этой главе. Например, кто обучал Леонардо, заменяя ему убогую провинциальную школу. Или откуда будущее светило итальянской науки могло почерпнуть столь полные знания из самых разных отраслей. А также почему, известный и состоявшийся инженер и коммерсант Бендетто дель Аббако тратил свое драгоценное время на беседы с никому не известным пятнадцатилетним подростком.

В пользу выдвинутого только что предположения говорит и сохранившийся до наших дней интересный документ, который представляет собой отрывок из переписки двух весьма состоятельных граждан Флоренции, один из которых проживал в городе Тоскана, а другой находился где-то севернее, то есть ближе к Милану.

Из порученного мне уважаемым корреспондентом дела удалось выполнить немногое, но, возможно, самое важное. Я прослышал про странное, почти болезненное увлечение его светлости конными статуями. Он ищет скульпторов по всей Италии и готов предоставить столь нужное нам место любому, кто возьмется осуществить его замыслы или предложит что-то большее. Думаю, что для письма, которое пишет сейчас известный нам молодой человек, это может быть важным, если не самым главным. Передайте, любезный друг, эту историю его отцу и посоветуйте внимательно отнестись к моим словам. Мне думается, это самая короткая дорога к тому месту, в которое мы стремимся отправить нашего юного подопечного.

Никаких имен в этом документе, естественно, не указано, и суровый критик мог бы предъявить мне обвинение в предвзятости, но письмо датировано маем 1481 года, а это ровно за месяц до даты, указанной на письме Леонардо да Винчи герцогу Сфорца. Некоторое время при сопоставлении этих двух документов для меня был не вполне ясным вопрос последней редакции письма Леонардо герцогу. Если он был прекрасно осведомлен о неуемной страсти Сфорцо к бронзовым лошадям, да и вообще был посвящен в тонкости пристрастий этого своеобразного человека, зачем было начинать письмо с перечисления своих возможностей в военной сфере, к которой Лодовико был почти равнодушен? И только тогда, как я изучил документ, который был написан уже после того, как Леонардо был представлен ко двору в Милане, я смог ответить на этот вопрос. Вот отрывок из письма уже официально признанного придворного скульптора да Винчи неизвестному адресату. Отрьшок очень короткий и если не иметь предположений, о чем идет речь, кажется совершенно бессмысленным.

Я рад тому, как был представлен. Ум сиятельного правителя нашего быстр и точен, как удар ножом. Если бы я не изъявил в том письме свои собственные предпочтения и желания, то мог бы не избежать обвинения в весьма неприятных и подлых замыслах. А я могу сослаться на свою заветную мечту и свободно посещать столь интересующее меня место столько раз, сколько это необходимо для моих занятий.

Вот он, коварный расчет. Если бы Леонардо не указал, так сказать, «во первых строках своего письма», что жаждет служить при дворе военным экспертом, и вовсе при этом не рассчитывает на должность придворного скульптора (которых, кстати, и так хватало с излишком), то он не смог бы посещать военные заводы и оружейные мастерские, которые наверняка неплохо охранялись, без разрешения герцога. А получить такое разрешение и не быть заподозренным в шпионаже, вероятно, представлялось делом затруднительным. Ну что ж, мне кажется, предположение, что своей основной целью в Милане да Винчи считал изучение именно оборонной промышленности этого города, можно считать доказанным. Теперь пора двигаться дальше и попытаться понять, что же он забыл в этих оружейных мастерских и зачем ему и его «группе поддержки» было так необходимо *посе-щатъ это место столько раз, сколько это необходимо для… занятий». И каких, собственно, занятий?