Война с французами 1806-1807 гг.

Война с французами 1806-1807 гг.

Русские войска начали войну с французами на немецкой земле в конце 1806 года. В это же время против России вооружался и турецкий султан, и нашему государю нужно было готовиться к войне и на севере и на юге. Пришел приказ и в войско Донское готовить полки на войну. Семь казачьих полков были двинуты на берега Дуная, а позднею осенью атаман Платов с 13-ю казачьими полками двинулся к русской армии, действовавшей в Пруссии. Это был тяжелый зимний поход. Полки подходили к границе прусской земли в начале 1807 года, тогда, когда Наполеон уже разбил немцев и все свои силы обратил против русских.

В нашей армии, бывшей под начальством генерала Беннигсена, едва насчитывалось 60000 человек. Наполеон же наступал на него с 70000 армией испытанных, не раз одерживавших с ними победы и верящих ему солдат. 26 января 1807 года наши войска решили встретить противника недалеко от деревни Прейсиш-Эйлау. При русских войсках в это время находились донские полки: Иловайского 9-го, Андронова, Сысоева 3-го, Малахова, Грекова 18-го, Ефремова 3-го, Киселева 2-го и Папузина. Наполеон со всею своею армией ломил на наши полки, но они держались. Два дня гремели пушки, два дня атаки французов были отбиты русскими полками… 27 января пошел снег, за белой пеленой его было плохо видно, что делается кругом. В это время, прикрываясь лесом, три эскадрона французской гвардии бросились в промежуток между нашими полками и с криками понеслись между резервов. В снежной буре нельзя было видеть, сколько врагов несется, и атака французов могла быть удачной. Увидавши это, войсковой старшина Киселев бросился с донским своим полком на французов. Как вихрь налетели казаки. Снег слепил им глаза, руки, сжимавшие пики, коченели. Французы боролись отчаянно; но казаки сломили их. Уже командир эскадрона, 2 офицера и 30 рядовых захвачены в плен, уже много убитых лежит на земле и казаки преследуют остальных. Донцы и в снежную бурю не прозевали врага и не дали ему напасть на нас неожиданно.

Русские войска остались на своих местах, французы не могли сломить их. Первый раз Наполеон не одержал победы, первый раз его войска не опрокинули противника, и этим противником, не побежденным Наполеоном, оказались русские.

На другой день наши войска отошли от Прейсиш-Эйлау. Наполеон простоял в нем девять дней, а потом отошел за реку Пассаргу. Следить за французской армией были назначены казаки. Как раз в это время подошли и остальные полки с Дона вместе с атаманом Платовым, пришли Атаманский полк и полки Ефремова 3-го, Карпова, Селиванова, Иловайского 10-то, Иловайского 5-го и рота конной артиллерии. Лейб-гвардии «казачий полк действовал вместе с гвардейскими полками…

Как и в прежние войны, на казаков возложили тяжелую обязанность беречь покой войск. Едва только наша армия тронулась с Прейсиш-Эйлауского поля, как казаки густой сетью своих разъездов и застав закрыли ее движение. Французы бросились было на них, но казаки подполковника Андронова, 2 февраля, заманили их в засаду, многих покололи, а 10 офицеров и 167 рядовых со штандартом взяли в плен. Каждый день казаки имели перестрелки, каждый день следили за неприятелем и не давали ему покоя. Внимательные, зоркие наблюдали казаки за врагом. Их посты стояли против постов неприятеля, и казаки день и ночь, не расседлывая, следили за французами. Полк Кутейникова держал цепь вдоль реки Наревы. По одну сторону стояли казаки, по другую - французы. Заметили казаки, что французы каждый день приходят на одно и то же место, разводят костер и варят себе пищу, а потом уходят. И вот, несколько казаков переправились на французскую сторону, закопали гранату на месте костра, присыпали старым пеплом, а сами спрятались и стали наблюдать, что будет. В обычное время пришли французы, расставили котел и разложили огонь. Земля нагрелась, и граната лопнула. Многие французы были переранены, другие были захвачены казаками в плен. Казаки переплыли с пленными Нарев и доставили их командиру полка.

Наступила весна, снег начал таять, полили дожди. Донцы бессменно берегли покой нашей армии.

Наполеон собрал громадную армию и 29 мая у городка Гейльсберга начал наступление на наши войска. Длинные цепи пехоты растянулись одна против другой и окутались белыми дымками выстрелов. Заревели пушки. Казаки рассеялись по флангам и начали искать случая броситься на неприятеля. Полки Адриана Карповича Денисова находились на нашем правом фланге. К нему присоединилось еще пять казачьих полков, стоявших на передовых постах. Денисов собрал все эти полки и атаковал неприятельскую конницу, отогнавши ее далеко от места боя. Здесь против казаков выехала артиллерия и начала осыпать казачьи полки ядрами и гранатами. Казаки быстро отступили. За ними бросилась и французская конница, и тогда, ведший казаков полковник Ефремов повернул их кругом, ударил на французов, прогнал их снова и отбил у них две пушки. Но увезти эти пушки казакам не удалось. К французам подходили новые полки, и казаки второй раз должны были отойти. Эти атаки казачьи отличались большим упорством. Но донцы встретили здесь серьезного врага. Много казаков полегло на этом поле, по которому взад и вперед, колыхаясь, ходила смертоносная казачья лава. Денисов отошел назад, устроил свои полки и отправил три полка к армии, где в это время разгорелась перестрелка.

И только что эти полки отошли, как Денисов увидал два эскадрона французов, смело направлявшихся к казакам.

- Латники! Латники! - раздалось в рядах казаков. И, действительно, закованные в стальные доспехи люди, в стальных шапках, смело шли на казаков. Они были уверены, что казаки не смогут их проколоть.

Французские латники, называвшиеся кирасирами, переправились через ручей и галопом начали выстраивать фронт. Первый раз увидали такие полки донские казаки. На громадных лошадях, большие люди, закованные в железо, готовы были рассеять и разметать тяжелыми палашами казаков. Денисов приказал Ефремову с двумя полками отрезать кирасир от ручья. Но не успели казачьи полки развернуться, как уже кирасиры полным махом влетели в их ряды и смешали казаков. Казаки ударяли их пиками, но дротики или ломались или гнулись. Кирасиры же смело рубили казаков своими длинными палашами. И вдруг кто-то из казаков догадался крикнуть: «Колпаки долой!»

- Колпаки долой! - понеслось по казачьим сотням. Сразу поняли казаки, в чем дело. Они стали направлять удары пик в лицо, под шапку, и кирасиры начали падать на землю… Еще мгновение - и кирасиры уже, скакали назад, преследуемые казаками: только одна треть их спаслась…

Отогнавши кирасир, казаки, однако, не остались без работы. Едва казачьи полки пришли в порядок, как из-за леса показались длинные линии французской кавалерии. Новая атака готовилась на донские полки.

В это время к казакам подскакало два немецких, союзных, драгунских полка. Командовавший ими генерал, большого роста, рябоватый, с большим носом и со шрамом от старой раны на лице, подъехал к Денисову. Генерал говорил по-французски, Денисов - тоже, и Денисов предложил немцам атаковать французов вместе с казаками.

И вот, под командою донского генерала, понеслись немецкие и казачьи полки в атаку и смяли французов и погнали их к лесу. Но в лесу была пехота. Под ее выстрелы попали казаки и должны были, рассеявшись, вернуться на прежнее место.

Уже вечерело. Французская артиллерия обстреливала гранатами казаков, и они медленно отходили, рассыпавшись редкой и длинной лавой. В это время к полкам подъехал Платов.

Наступила ночь. Казаки ничего не ели, не расседлывали лошадей и все так же стояли, свернувшись лишь в звенья. На рассвете Платов приказал Денисову с тремя полками занять одно место в левом фланге и не допускать до него французов. Едва Денисов дошел до этого места, как французы направили против него большой отряд конницы и пехоты. С пехотою шли и пушки, у Денисова же никакой артиллерии не было. Верный ученик Суворова, Адриан Карпович Денисов решил, что лучший способ обороняться - это атаковать самому. Французский отряд, выставив против Денисова конницу, направил пехоту в лес для обхода его фланга. Тогда Денисов двинул полк Ефремова в сомкнутом строю на конницу, полковнику Астахову приказал, рассыпавшись лавою, стать против леса, а сам остался в резерве. Видевший все это Платов приказал другим полкам спешить на помощь Денисову, но Денисов справился сам с врагом. Полк Ефремова так смело набросился на французских всадников, что они повернули, и казаки Ефремова загнали их очень далеко; полк Астахова бросился лавою на пехоту, и она, не выдержав атаки казаков, ушла в лес. Победа была полная. Сам Денисов не верил тому, что видел. «Видя сие, - пишет он в своих записках, - не постигал я, каким образом остаюсь победителем. Ясно видел я, что сие произошло от единой благости Всевышнего-Творца к нам».

И генерал Денисов, тут же на поле, слез с коня и, ставши на колени, горячо молился, благодаря Бога за дарованную победу.

И каждый казак творил крестное знамение и понимал, что Господь Бог помог ему в победе.

Французы не решились больше нападать на смелых казаков Денисова, и он оставался на своем месте до ночи. Ночью он узнал, что наша армия отступает. Казаки должны были ее прикрывать. Эти июньские дни Платов, руководя полками, не слезал с лошади. Он был всюду, где опасность была больше, где враг решительнее напирал.

Под Фридландом, 2 июня, наши войска имели снова кровавый бой с французами. Во время этого жестокого сражения казаки охраняли фланги. Когда же наши войска, сильно потрепанные в этом сражении, отступали, Платов прикрыл их отступление. Казаки грудью своею заслонили русские войска, и, отступая, Платов умел наносить врагу поражения. Казаки и отступая, наступали. Как только враг наседал на казаков, казачьи полки брали пики наперевес и неслись на французов; где только было какое-либо препятствие, теснина, лес, плотина, мост, - казаки уже слезали с лошадей и, в пешем бою, при содействии своей артиллерии, задерживали неприятеля. 4 июня, на Таплакенской плотине, казачья артиллерия стала на позицию и вместе с казаками отбила французов, а потом, уходя, казаки сожгли мост. 5 июня, в Кучелакском лесу, казаки оборонялись за засекою, а полки Грекова 18-го и Иловайского 10-го атаковали врага на дротики. 4 часа противник стоял и не мог одолеть казаков. Наконец, подошли главные силы французов. Платов выдвинул тогда свои полки длинною линией и, охватывая неприятельские фланги, атаковал французов. Многие эскадроны французов не выдержали дружного гика казачьих сотен, их сурово склоненных пик, и умчались за свою пехоту. Много полегло здесь французов. 7 июня казаки отошли за Неман. Здесьони узнали, что император Александр I заключил в Тильзите мир с французами.

За эту войну 11 августа 1811 года войску Донскому пожаловано Георгиевское знамя. В грамоте, присланной войску при этом знамени, было сказано: «Врожденная бдительность донских воинов ограждала спокойствие нашей армии, а главнокомандующему служила вместо недремлющего ока». Этою же грамотой, в первый раз после жалованной грамоты императрицы Екатерины Великой, подтверждались все права и преимущества Донского войска и утверждалась «ненарушимость настоящего образа его служения и неприкосновенность всей окружности его владений».

В эту войну прославил свое имя донской атаман Платов и его атаманский полк неоднократно отличился во многих боях.

По темным лесам прусской земли гремели в эту войну, не умолкая, выстрелы казачьих ружей, казаки были в болотах, на реках, в деревнях - везде. Французская конница не могла ничего сделать против казачьей лавы, и только изматывала своих лошадей напрасными атаками. На прекрасных лошадях, смелая, решительная, до этого времени непобедимая, она терялась перед казаками. Она атакует - казаки отступают, она делает остановку, а уже казаки сидят на ней и колют своими страшными пиками. Первый раз столкнулись казаки с кирасирами и с первого же раза научились их бить. В эту войну, неудачную для России, донские казаки приобрели своим мужеством всесветную славу. Про войну эту у казаков была сложена песня:

Под славным было городом под Гутштадтом,

Протекала там речушка, речка слезовая,

А на речушке струя бежит, струя кровавая;

Но над речушкой сады цветут, сады зеленые,

В зеленом-то саду не кукушечка, она куковала,

Жалко, жалобно голосочек свой она выносила,

Она всю-то нашу армеюшку прослезила…

Ну вы стойте, наши казаченьки, стойте, не робейте,

Государева свинцу, пороху не жалейте,

Как заутра будет вам, казаченьки, награжденье:

Будет жаловать Государь, жаловать крестами,

Еще жаловать своим Царским знаменем.

Но молодые тут малолеточки не испугались,

По темным лесам они разъезжали.

В эту войну с французами, наряду с молодыми казаками, пошло много донских стариков. Платов охотно брал их с собою. Он знал, что старики воодушевят молодежь, и не ошибся.

Вместе с урядником Тропиным на войне был- и его отец. В схватке казаков у деревни Едвабно вдруг сын узнал, что его отец захвачен французами в плен. Велико было горе сына. Любовь и жалость к родному отцу закипели в нем. Он решил или погибнуть, или выручить своего отца. Он знал, что французы поведут пленника в тыл. И вот, он бросил свой полк и один помчался обскакивать фланги французского войска. Когда он был сзади, он увидал, что два француза ведут его отца. Живо скинул Тропин с себя ружье, застрелил одного из французов, другого свалил пикой - и освободил отца. Отец сел на французскую лошадь, сын поймал и другую, и они прискакали к своим. Платов собственноруч1ф навесил молодому Тропину Георгиевский крест за его подвиг.

Пошел с полками Платова и Березовской станицы урядник Евсей Селезнев, бывший ординарец Суворова, тридцать лет прослуживший в казачьих полках. Своими рассказами про Суворова и про то, как он бил французов в Италии, он вдохновлял молодежь. Он возил за Платовым войсковое знамя. С ним ездил и другой семидесятилетний старик, казак Усть-Белокалитвенской станицы Обухов. Он участвовал в Семилетней войне, в первой и второй турецких войнах, был под Измаилом, а теперь пошел за сына.

Пошел на войну вместе с сыном и поручик Гаврилов. Одиннадцать ран было на его теле. Он давно считался в отставке; но стал собираться на войну его сын, и загорелось сердце старого воина. Он стал проситься в полк. Напрасно друзья его отговаривали, говорили ему, что он стар, что где ему воевать, - старик не слушал никого.

- Друзья мои, - говорил он, - я иду на войну, чтобы научить моего сына, как разить врагов отечества, хочу видеть, как он будет следовать по стопам отцов своих. Рука моя, конечно, слаба и не в состоянии сбить всадника дротиком, но я буду при сыне и укажу ему, как управляться с врагом.

И старик так и сделал. В ночных партиях, пикетах, говоря по-теперешнему, на заставах, Гаврилов нигде не отходил от сына и передавал ему свои знания. 24 мая 1807 года на реке Алле он был убит…

Грозные для врага, донцы были внимательны и добры к мирным жителям. Немцы скоро их полюбили. При приближении отряда Платова к какому-нибудь городку или местечку, все школьники выбегали навстречу к казакам и пели сложенные ими песни, подражая казачьим. Во время битвы под Пассенгеймом все школьники вышли из города и наблюдали, кто победит. И когда казаки возвратились победителями, мальчики пошли с песнями им навстречу. В это время в город шли женщины и несли на продажу молоко. Школьники с казачьим гиком атаковали их, отняли молоко и отдали его утомленным боем казакам.

Кончилась война, и друзья немцев - донские казаки - пошли с полками. Одни шли на север, где была война со Швецией, другие на юг, где требовалась помощь в войне с турками…

Домой, на тихий Дон, казакам не скоро пришлось вернуться.