Приложение II Решает ли «одно латинское наречие» старую историческую контроверзу?

Приложение II

Решает ли «одно латинское наречие» старую историческую контроверзу?

Здесь речь идет о латинском наречии olim из письма Иннокентия III к византийскому императору Алексею III, написанного им в 1202 году. Это наречие, по мнению современного буржуазного византиниста Грегуара, решает вопрос о времени бегства узника Алексея III, принца Алексея, сына императора Исаака II, в Италию. Грегуар думает, что тем самым решается, при том в положительном смысле, и вопрос о так называемой «швабской теории» изменения направления четвертого крестового похода.[1739]

Мы не имеем в виду останавливаться на разных других доводах в пользу этой теории, которые в разное время приводились ее защитниками (Риан, Винкельман, Пирс и др.), так как эти доводы подвергнуты были в свое время уничтожающей критике со стороны русских ученых акад. В. Г. Васильевского в его рецензии на книгу Ф. И. Успенского о втором Болгарском царстве[1740] и проф. П. Митрофанова в его статье «Изменение в направлении четвертого крестового похода».[1741] Предметом нашего внимания будет именно это «решающее наречие».

Об этом наречии, ссылаясь на которое, некоторые буржуазные историки четвертого крестового похода, задолго до Грегуара доказывали, что принц Алексей бежал из Константинополя в 1201 году, а не в 1202, акад. Васильевский заметил: «Если де папа в письме от 16 ноября 1202 года говорит, что у него некогда был царевич Алексей, то это никак не может относиться к весне или началу 1202 года, а по крайней мере, к осени предыдущего года. Как будто таким рассуждением и таким образом в самом деле получается значительная разница, могущая оправдывать употребление частицы olim в значении чего то давно-прошедшего и уже потерявшего свою определенную дату в памяти говорящего! По нашему мнению, с точки зрения строгой латыни, однако вовсе не той латыни, которая дает себя чувствовать в выше приведенном отрывке[1742], совсем не цицероновскими качествами, частица olim одинаково остается неуместною, будем ли мы помещать событие, характеразуемое ею относительно времени, в том же самом году, в котором писано послание, или же в предыдущем».[1743] Таким образом, В. Г. Васильевский считал излишним вдаваться в какие бы то ни было дальнейшие подробности относительно этого olim.

Грегуар, подняв этот вопрос, по меньшей мере обязан был считаться с тем, что было написано по этому вопросу ранее его. Этого он не делает, — думаем по незнанию, — статья Васильевского ему во всяком случае, осталась неизвестной, хотя в западно — европейской буржуазной науке ссылки на нее имеются.[1744] Не берет он на себя и труда проверить на других материалах и других источниках правильность своего взгляда на значение olim в средневековом латинском языке, как на наречие, всегда имеющее значение чего-то давно прошедшего.

Мы постараемся доказать, что olim в средневековых памятниках, и близких ко времени написания письма Иннокентия III, и более далеких, отнюдь не имеет только одно значение, именно значение чего-то давно минувшего.

Начнем с того, что и в классической латыни olim отнюдь не имеет только это значение. Берем первый попавший под руку словарь классического латинского языка. Здесь мы читаем следующее: «Olim, adv., означает неопределенную точку зрения времени, 1) когда-нибудь, когда-либо:… а) о прошедшем времени, некогда, когда-то… также: ?) недавно… ?) давно, издавна… b) о будущем времени, когда-нибудь, некогда… 2) в другой раз, в другое время, иногда… 3) обыкновенно»… Авторы словаря при этом приводят примеры, заимствованные из произведений писателей времен «золотой латыни».[1745] Таким образом пресловутое olim и в классической латыни может означать недавно.

Мы имеем возможность привести некоторые примеры из средневековой латыни, из которых будет видно, что Грегуар и его предшественники совершенно напрасно возлагают на интересующее нас латинское наречие ответственную роль «решающего» доказательства старой исторической проблемы. Такого значения это наречие не имеет, так как оно может относиться к событию, имевшему место не только в том же году, но и сравнительно очень недавно. Приведем эти примеры.

От 1318 года мы имеет письмо Фридриха Сицилийского, направленное им Венеции. Письмо было написано 2–го сентября этого года. Здесь, мы между прочим, читаем следующее: «Olim infra mensem Jannuarii proxime preteriti prime indictionis in gulfo Negroponto»…[1746] Из этого текста видно, что olim относится к событию, имевшему место в этом же году, когда было написано и письмо, причем время написания письма от упоминаемого в нем события отделено самое большее только семью месяцами. Возможность ошибки в датировке исключается, так как проверка индиктом дает один и тот же 1318 год.

Другой пример мы возьмем из хроники Космы Пражского, написанной как известно, в начале XII в. Во второй книге своей хроники Косма, рассказав о набеге на Чехию германского императора Генриха III в 1042 году и о том, как чешский князь Бжетислав откупился от этого грабителя, замечает далее: «Mox velut insignis cum flammis aestuat ignis, si quis nimiam desuper fundit aquam, paulatim impetum ejus confudit et extinxit regina pecunia Caesaris iram. Nam qui olim hanc terram inlraverat immitis, accepta pecunia revertitur mitis, pace interposita».[1747]

Совершенно ясно, что здесь olim относится к событию, не только имевшему место в одном и том же 1042 году, как это и значится в самой хронике, но и к такому (грабительский поход императора), которое отделено от описываемого события (обещание уплатить 1500 марок серебра) всего несколькими неделями, а может быть и днями.

Все это позволяет передать спорное место из письма Иннокентия III, сохраняя за olim одно из его значений в классической латыни, именно значение — недавно, следующим образом: «Названный выше Алексей, явившись недавно к нам на аудиенцию в присутствии братий наших и многих знатных римлян, поднял серьезный вопрос о том, что и т. д.».[1748] Именно это же значение должно быть сохранено за olim и в приведенном отрывке из хроники Космы Пражского.