Глава седьмая Бокий создает Спецотдел при ВЧК и руководит им
Глава седьмая
Бокий создает Спецотдел при ВЧК и руководит им
Сначала о наисекретнейшей организации США. Таковою является Агентство национальной безопасности, которое, по одной версии, возникло в годы Второй мировой войны для оказания помощи вооруженным силам техническими средствами. После войны деятельность АНБ была узаконена как система разведки (шпионажа), контрразведки вне и внутри страны, повторюсь, техническими средствами; заказчиками теперь уже стали ЦРУ, ФБР, ИРС (Служба внутренних доходов) и другие организации.
Агентство национальной безопасности окружено особой секретностью, оно неподотчетно конгрессу, в том числе в сфере бюджета. Нет никаких открытых законов, определяющих функции АНБ. Периодически деятельность АНБ обсуждается широкими общественными кругами, выражающими тревогу по поводу бесконтрольности АНБ, что может привести к непредсказуемым последствиям, угрозе установления диктатуры.
По другой версии, Агентство национальной безопасности было основано 4 ноября 1952 года при президенте Гарри Трумэне. Штаб агентства находится в форте Мид, США. Оно имеет в штате больше чем 2 000 000 агентов и ученых во всем мире. Не имеется никакого комитета в конгрессе, ни одного закона, который регламентировал бы действия АНБ. В действительности не имеется даже закона, могущего подтвердить учреждение АНБ. АНБ оснащено уникальным электронным оборудованием. В мире нет более совершенного вычислительного центра — компьютеры АНБ собирают и анализируют ежедневно всю информацию с сети станций контроля, являются в целом планетарными, и таким образом они перехватывают связь и враждебных, и дружественных стран. Эта сеть связана со множеством спутников, которые осуществляют мониторинг поверхности Земли и в считанные секунды передают его в штаб.
Если вы спросите, какая самая большая секретная служба в мире, вам ответят: ЦРУ, МИД, ДИА, ДЕА или КГБ. АНБ преднамеренно создает такое впечатление. Много книг и статей было написано относительно этих организаций. Но об АНБ никто никогда не писал… На самом деле лучшие аналитические и агентурные службы принадлежат АНБ, которые являются исполнительным органом Бильдербергского Клуба и Трехсторонней Комиссии» (см. «Новый Петербург», № 28 2003).
Недавно в печати появилось сообщение о наборе 7500 новых сотрудников в течение ближайших лет. Первые полторы тысячи человек планируется принять уже к концу 2004 года. Главным образом это специалисты по иностранным языкам. Директор АНБ Джон Тафлей сообщил, что 4500 новых специалистов заменят сотрудников, которые уйдут в отставку, а 3000 человек займут новые должности. Увеличение численности сотрудников стало благодаря возможным добавочному финансированию после теракта 11 сентября. Кстати, последний раз расширялось АНБ во время войны во Вьетнаме.
Подобная организация в нашей стране была создана еще в 1921 году. Она получила название Спецотдел при ВЧК и была подконтрольна партии. Спецотдел (как впоследствии и АНБ США) занимался разведкой и контрразведкой с помощью технических средств. Его сотрудники не использовались в арестах и на следствии. 12 июня 1921 года Совет Народных Комиссаров РСФСР утвердил Бокия членом Коллегии ВЧК и начальником Спецотдела. С этого времени и до ликвидации Коллегии в июле 1934 года после образования НКВД Бокий был членом Коллегии ВЧК-ГПУ-ОГПУ. Вместе с ним в этот период членами Коллегии были преемник Бокия на посту полпреда ВЧК в Туркестане, затем начальник Восточного отдела ГПУ-ОГПУ Я.Х. Петерс (до 1929), И.К. Ксенофонтов (зампред ВЧК до 1921), М.Я. Лацис (до 1921), М.С. Кедров (до 1922), В.А. Аванесов (до 1922), руководитель украинских чекистов В.Н. Манцев (до 1926), B.Р. Менжинский (член Коллегии с 1920 года, в 1923–1926 — первый зампред, а с 1926 по 1934 — председатель ОГПУ), Г.Г. Ягода (член Коллегии с 1920, зампред ОПТУ в 1923–1934), руководитель чекистов Москвы, Белоруссии, Дальнего Востока и Ленинграда Ф.Д. Медведь (1919–1923 и 1929–1934), председатель Петроградской ЧК С. А. Мессинг (член Коллегии с 1920, зампред и начальник Иностранного отдела ОПТУ в 1929–1931), И.С. Уншлихт (зампред ВЧК-ГТТУ1921 -1923), председатель ПТУ Украины, затем зампред ОГПУ В.А. Балицкий (1923–1934), полпред ОГПУ в Закавказье С.Г. Могилевский (1923–1925), зампред ОГПУ и начальник разведки М.А. Трилиссер (1926–1929), полпред ОГПУ в Закавказье И.П. Павлуновский (1927–1929), начальник Секретно-оперативного управления ОГПУ Е.Г. Евдокимов (1929–1931), полпред ОГПУ по Московской области C.Ф. Реденс (1929–1934), начальник Экономического управления, Особого отдела и зампред ОГПУ Г.Е. Прокофьев (1929–1934), начальник Транспортного отдела Г.И. Благонравов (1929–1931), начальник Иностранного отдела А.Х. Артузов (1931–1934), начальник Секретно-политического отдела Я.С. Агранов (1931–1934), полпред ОГПУ в Закавказской федерации, будущий нарком НКВД Л.П. Берия (1931), полпред ОГПУ на Дальнем Востоке Т.Д. Дерибас (1931–1934) и начальник Экономического управления Л.Г. Миронов (1933–1934). Дольше Бокия в Коллегию входили только Менжинский — председатель ОГПУ с 1926 года, и Ягода — нарком внутренних дел с 1934 года.
Бокий по совместительству с работой на Лубянке одновременно входил в коллегии НКВД РСФСР (до его ликвидации в 1930-м), цензурного ведомства — Главлита и Верховного суда СССР.
В ноябре 1935 года Бокию было присвоено спецзвание комиссара госбезопасности 3-го ранга, соответствовавшее комкору Красной армии (генерал-лейтенанту). Комиссарами ГБ 3-го ранга также стали начальник ГУЛАГа НКВД М.Д. Берман, заместитель начальника СПО ГУГБ Г.С. Люшков, заместитель начальника Дмитровского ИТЛ НКВД, начальник 3-го отдела Дмитлага С.В. Пузицкий (бывший заместитель начальника советской контрразведки и разведки) и руководители региональных управлений — Б.А. Бак (первый зам. начальника Московского управления), Н.Г. Николаев-Журид (первый зам. начальника Ленинградского управления), Я.А. Дейч (начальник УНКВД по Калининской области, в то время пограничной с Латвией), В.А. Стырне (Ивановская область), И.Ф. Решетов (Свердловская область), М.С. Погребинский (Горьковский край), Г.Л. Раппопорт (Сталинградский край), И.И. Сосновский (первый замначальника УНКВД по Саратовскому краю), П.Г. Рудь (Азово-Черноморский край, Ростов-на-Дону), И.Я. Дагин (Северо-Кавказский край, в то время Пятигорск), В.А. Каруцкий (Западно-Сибирский край, Новосибирск), Я.П. Зирнис (Восточно-Сибирский край, Иркутск), С.И. Западный (первый замначальника УНКВД по ДВК, Хабаровск), украинский чекист С.С. Мазо (начальник ЭКО УГБ НКВД УССР) и начальник УНКВД по Азербайджанской ССР Ю.Д. Сумбатов-Топуридзе. Все они уступали Бокию по чекистскому стажу, не говоря уже о партийном.
Вернемся в 1921 год. «Скромный человек, спокойно уверенный в своих силах», Глеб Иванович без колебаний, с полной отдачей сил и возможностей взялся выполнять новое задание партии, ибо важнейшим в его жизни была вера в справедливое будущее, основанное на социалистических идеалах. Бокий располагал уже определенным опытом работы в структурах ВЧК Как я упоминал выше, он возглавлял Петроградскую ЧК, руководил Особыми отделами Восточного и Туркестанского фронтов. Причем в Средней Азии ему довелось заниматься советским строительством. К началу 1921 года в полную меру проявились его организаторские способности. Теперь Глебу Ивановичу пришлось все начинать с нуля.
Спецотдел должен был заниматься радиоперехватом, дешифровкой, разработкой шифров, охраной государственных тайн и многим другим. Он курировал еще спецлагеря. Вскоре охрана государственных тайн и лагерей перешли в ведение других подразделений органов государственной безопасности.
Постепенно отдел расширялся, ставились новые задачи, создавались научно-исследовательские лабораторий различного профиля, привлекались к сотрудничеству выдающиеся, известные ученые. Появился филиал в Ленинграде при местных органах государственной безопасности (подчиненный центру).
Так, до 1937 года при Московском энергетическом институте нейроэнергетическая лаборатория занималась изучением гипноза, возможностью чтения мысли на расстоянии, умением снимать информацию с мозга человека тоже на расстоянии посредством взгляда. И возглавлял данную лабораторию Александр Васильевич Варченко (подробности о нем приводятся ниже). Ну а финансировал работы Спецотдел.
С полным основанием можно утверждать, что создание Спецотдела — полезное, дальновидное решение, принесшее пользу не только советским спецслужбам, но и различным отраслям народного хозяйства, обороноспособности государства, развитию науки.
Даже как бывший сотрудник органов КГБ я не знаю подробностей о работе Спецотдела и, в частности, в областях особой важности.
Об эпизодах работы этого отдела упоминается в книге советского невозвращенца-дипломата Григория Зиновьевича Беседовского «На путях к термидору». В октябре 1927 года нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин, инструктируя Беседовского перед его выездом во Францию в советское посольство, сказал: «Все же надо отдать справедливость работе нашего ОГПУ. Им удалось найти ключ к целому ряду шифров, в том числе к шифру французского посольства в Москве». Далее Чичерин говорил: «Вы ведь знаеге, что они не посвящают нас в тайны своей оперативной техники. Так называемый спецотдел, то есть отдел, руководящий работой всех наших шифровальщиков и работой по расшифровыванию иностранных телеграмм, поставлен превосходно. Начальнику этого отдела Бокию удалось найти некоторых старых работников по шифрам министерства иностранных дел в Петербурге. Он платит им колоссальные деньги, обеспечил их квартирами и предоставил возможность жить лучше, чем они жили раньше. Эти работники сидят по двенадцать-шестнадцать часов в день за расшифровкой телеграмм… Ведь, знаете, эти прохвосты из ОГПУ имеют свои микрофоны почти во всех иностранных посольствах, находящихся в Москве. У них существует даже специальная комната, где сосредоточен подслушивающий пункт… нас тоже подслушивают… Менжинский не считает нужным даже скрывать это обстоятельство. Он как-то сказал мне: «ОГПУ обязано знать все, что происходит в Советском Союзе, начиная от Политбюро и кончая сельским советом. И мы достигли того, что наш аппарат прекрасно справляется с этой задачей».
А вот что пишет в своей книге «Секретный террор» еще один предатель, бывший резидент ОГПУ на Ближнем Востоке Г. Агабеков. «Специальный отдел (СПЕКО) работает по охране государственных тайн от утечки к иностранцам, для чего имеет штат агентуры, следящей за порядком хранения секретных бумаг. Другой важной задачей отдела является перехватывание иностранных шифров и расшифровка поступающих из-за границы телеграмм. Он же составляет шифры для советских учреждений внутри и вне СССР. Шифровальщики всех учреждений подчиняются непосредственно Специальному отделу. Работу по расшифровке иностранных шифров спецотдел выполняет прекрасно и еженедельно составляет сводку расшифрованных иностранных телеграмм для рассылки начальникам отделов ОГПУ и членам ЦК. Третьей задачей Специального отдела является надзор за тюрьмами и местами заключения по всему Советскому Союзу, охрану которых несут войска ОГПУ. При отделе имеется канцелярия, фабрикующая всевозможные документы (паспорта, фальшивые удостоверения и пр.), необходимые для оперативной работы.
Начальником отдела состоит Бокий, бывший полпред ВЧК, буквально терроризировавший Туркестан в 1919–1920 годах. О нем еще и сейчас, десять лет спустя, ходят легенды в Ташкенте, что он любил питаться сырым собачьим мясом и пить свежую человеческую кровь. Несмотря на то, что Бокий только начальник отдела, он, в исключение из правил, подчиняется непосредственно Центральному Комитету партии и имеет колоссальное влияние в ОГПУ. Подбор сотрудников в Специальном отделе хорош, и работа поставлена образцово. Иностранный и пограничный отделы подчиняются второму заместителю председателя. Специальный отдел во главе с начальником Бокием подчиняется непосредственно Центральному Комитету партии».
Информация Беседовского и Агабекова во многом достоверна. Однако лишь за время работы Спецотдела в некоторых областях до 1930–1935 года. Без страха и совести, лишь бы завоевать доверие «хозяев» на Западе, они раскрывали секреты, сочетая их с компрометацией высокопоставленных советских чиновников.
В последнее время в российской печати появилось много очерков о работе Спецотдела, в том числе и ни на чем неоснованных вымыслов и догадок.
Ниже приводятся некоторые из них, в том числе, более или менее правдивого характера.
Т.И. Грекова — автор ряда книг по истории тибетской медицины в России, уделяет немало внимания Г.И. Бокию. При встрече Татьяна Ивановна Грекова рассказала мне, что материалы о Бокие она нашла в опубликованных в нашей печати книгах, очерках и тд., но официальными данными не располагает. Она, например, пишет, что Бокий в своей работе привлекал шаманов, медиумов, гипнотизеров и других неординарных людей. Для проверки их способностей была оборудована якобы специальная черная комната. Особый интерес Бокия вызывали исследования в области телепатии — умение читать мысли противника было заветной мечтой чекиста, который считал это вполне реальным. Такое предположение укладывалось в его, по мнению Грековой, представление о мире как единой информационной системе. Важно лишь найти к ней ключ. По инициативе Бокия работы финансировались достаточно щедро, причем проводились они обычно под крышей других учреждений и были тщательно засекречены. Например, энергетическая лаборатория А.В. Барченко существовала на базе Политехнического музея, Московского энергетического института, а потом под эгидой Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). Тесное общение с мистиками безусловно накладывало отпечаток на поведение самого Бокия. В подразделениях Спецотдела велись и другие научно-технические исследования, например, отрабатывалась техника управляемых взрывов на расстоянии, была изобретена специальная бумага для шифровальных книг, которая мгновенно сгорала, стоило поднести к ней горящую папиросу.
Далее Грекова пишет: «7 июня 1937 года Бокия вызвал Ежов и потребовал у него сведений, порочащих некоторых членов ЦК. Существует версия, что компроматы на всю партийно-правительственную верхушку заносились в специальную «черную книгу», которая хранилась у Бокия. Он отказался передать эту книгу Ежову. Для человека, стоявшего у истоков ВЧК, обладателя значка «Почетный чекист» под номером 7, не боявшегося спорить и с Лениным, поступок логичный и естественный. Что, кроме презрения, мог испытывать он к непрофессионалу, страдающему к тому же постыдной с точки зрения настоящего мужчины слабостью? Ежов был гомосексуалистом, точнее бисексуалом и уж кто-кто, а начальник СПЕКО (Спецотдел) знал это во всех подробностях. Участь Бокия была решена — его арестовали здесь же, в кабинете наркома. Постановление об аресте оформили задним числом».
Ежов Николай Иванович (1895–1940), из питерской рабочей семьи, с начальным образованием, член ВКП(б) с 1917 года, с 1935 года секретарь ЦК партии и председатель Комиссии партийного контроля, в 1936–1938 годах нарком НКВД СССР, затем нарком водного транспорта, кандидат в члены политбюро ЦК ВКП(б) с 1937 года, арестован в 1939 году. В последнем слове 2 февраля 1940 года на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР он зайвил:
«Я долго думал, как пойду на суд, как я должен буду вести себя на суде, я пришел к убеждению, что возможность бороться за жизнь — это рассказать все правдиво и по-честному.
Вчера еще в беседе с Берия он мне сказал: «Не думай, что тебя обязательно расстреляют. Если ты сознаешься и расскажешь все по-честному, тебе жизнь будет сохранена».
После этого разговора с Берия я решил, лучше смерть, но уйти из жизни честным и рассказать перед судом только действительную правду.
На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, что не террорист, но мне не верили и применяли ко мне сильнейшие избиения.
Я в течение 25 лет своей партийной жизни честно боролся с врагами и уничтожал врагов.
У меня есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять, и я об них скажу после, но тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал, и я в них не повинен…
Никакого заговора против партии и правительства я не организовывал, наоборот, все зависящее от меня я принимал к раскрытию заговора. В 1934 году, когда я начал вести дело «О кировских событиях», я не побоялся доложить в Центральный Комитет о Ягоде и других предателях ЧК…
Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время сам думал: «Ты сегодня допрашивай его, а завтра я арестую тебя». Кругом меня были враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов…
Я понимаю и по-честному заявляю, что единственным поводом для сохранения своей жизни признать себя виновным в предъявленных обвинениях. Но партии никогда не нужна была ложь. Все то, что я говорил и сам писал о терроре на предварительном следствии — «липа». Прошу одно — расстреляйте меня спокойно, без мучений-Передайте Сталину, что умирать я буду с его именем на устах». (Лексика сохранена. — В.Б.).
Военная коллегия Верховного суда Союза ССР приговорила Ежова к расстрелу.
Ежов был расстрелян через два дня (4 февраля 1940 года).
Бокию было предъявлено обвинение в принадлежности к масонской ложе «Единое трудовое братство», осуществлявшей шпионаж в пользу Англии. Мартинизм, а именно это направление представляла упомянутая ложа, существовал в России с конца века. Русские мартинисты тяготели к загадкам психической деятельности: гипнозу, телепатии, ясновидению. Их интересы были направлены на Восток, где в недоступных Гималаях, согласно мистическому учению, лежала таинственная страна Шамбала, и в немалой степени влияли на советскую внешнюю политику.
Наиболее крупными фигурами среди лиц, проходивших по бумагам НКВД в качестве членов ложи, кроме самого Бокия, были знаменитый художник Н.К. Рерих и его жена, Е.И. Рерих, участник Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов (1927–1928 гг.) врач-психиатр К.Н. Рябинин, руководитель секретной нейроэнергетической лаборатории А.В. Барченко, стоявший во главе ложи, замесштель наркома иностранных дел Б. Стомоняков, скульптор С.Д. Меркуров, крупный партийный работник И.М. Москвин.
На допросе обвиняемый признался, что стал масоном еще в 1909 году. Ложа, в которую он входил, якобы была создана известным мистиком Гурджиевым, эмигрировавшим после революции на Запад Преемником Гурджиева стал доктор Барченко. Кроме того, Бокий сознался, что возглавлял антисоветский спиритический кружок, члены которого занимались предсказанием будущего.
В показаниях арестованных вслед за своим начальником сотрудников СПЕКО упоминается организованная Бокием «Дачная коммуна», члены которой, мужчины и женщины, совместно пьянствовали, практиковали коллективные помывки в бане, пели похабные песни. Словом, вне работы вели себя абсолютно непристойно. Как известно, Гурджиев в эмиграции организовал «Институт гармонического развития человека», члены которого пытались разными способами проникнуть в глубины «собственного я», в том числе и путем участия в «сессиях» — попросту, коллективных пьянках. Возможно, что употребление алкоголя, снимающего охранительные психические барьеры, действительно практиковалось и в коммуне Бокия, бывшего в определенной степени последователем Гурджиева. Ну, а женщины? Говорят, что Глеб Иванович умел быть обаятельным и пользовался у них успехом, к тому же, как многие туберкулезники, вероятно, отличался повышенным половым влечением. Не исключено, что признание в занятиях коллективным сексом было самооговором под воздействием следователя. Может быть, Ежову хотелось представить начальника СПЕКО, знавшего все обо всех, разложившимся развратником?
Обвинительное заключение было построено с учетом специфики работы Бокия. Кроме спиритических предсказаний и использования магии его обвинили в более земных антисоветских деяниях: передаче секретных кодов НКВД и Генштаба английской разведке, связях с Троцким, которые он осуществлял с помощью специально оборудованной радиостанции и подготовке убийства Сталина путем взрыва Кремля. Вину свою Бокий признал.
15 ноября 1937 года особая тройка НКВД вынесла ему «расстрельный» приговор, приведенный в исполнение в тот же день.
Грекова считает, что Бокий вовсе не был английским шпионом, но как подтвердила проверка, осуществленная Прокуратурой Союза в 1956 году, к масонам отношение имел. В заключении Прокуратуры, правда, об этом сказано достаточно уклончиво: занимался изучением структуры и идейных течений масонства. Каковы были его истинные цели и планы, мы вряд ли узнаем в ближайшие годы. Слишком много опасных тайн связано с масонством, в том числе и касающихся методов внутрипартийной борьбы. И использование с этой целью не только рациональных, но и иррациональных приемов, например, инволютивной магии, отнюдь не миф. Кое-какие факты уже стали достоянием печати.
Итак, Грекова, как и многие другие российские авторы, в своих произведениях дает свидетельские показания людей из окружения Бокия и его самого о том, что он, «Бокий, был одним из создателей вымышленной следовательской организации «Единое трудовое братство», которую принимали за истинную, хотя сегодня все знают, как добывались подобные свидетельства в те годы. И все авторы делали это ради сенсаций и компромегации советских спецорганов и их сотрудников.
О Барченко, Рерихе, Гурджиеве, Меркурове и других будет рассказано ниже, как и о многих неточностях, имеющих место в книгах Грековой и некоторых авторов.
Сергей Кириенко в статье «Оккультный отдел ВЧК — ОПТУ: от рассвета до заката» пишет, что Бокий на протяжении долгого времени серьезно изучал восточные учения, хорошо знал историю оккультизма.
С автором можно согласиться, что Бокий еще в 1902 году, будучи в ссылке в Сибири, продолжая революционную деятельность, загорелся идеей организовать научную экспедицию по тем местностям. Получив, после многократных обращений, разрешение от иркутских тюремных инстанций на экспедицию по Северо-Восточному побережью Байкала, убедился, какими колоссальными запасами располагает этот край.
Еще в студенческие годы Глеб Иванович Бокий побывал в отдаленных районах Казахстана. Увлекаясь археологией, он, на свой страх и риск, на собранные им самим деньги, организовал экспедицию по отысканию трона Чингисхана. Любовь к раскопкам впоследствии, много лет спустя, заставила его принять участие в большой экспедиции в районе Ташкента. Разрывая Кунигутскую пещеру, он обнаружил огромный камень с таинственными записями древних племен. Что нашел он, отыскивая трон Чингисхана, — не известно.
Еще немного о статье Сергея Кириенко. Он пишет, что Спецотдел за относительно короткий период между двумя мировыми войнами провел ценнейшую работу в области исследования человеческой психики, паранормальных явлений, изучения и возможного использования тайных знаний в государственных интересах. Но маховик сталинских репрессий не миновал Спецотдел. Люди, подобные Бокию и Барченко, с их стремлениями к высокой духовности и счастью для всего человечества, никак не вписывались в новый сталинский порядок, а их исследования представляли серьезную угрозу для власти, так как проводились «неблагонадежными» людьми. Бокий, ко всему прочему, был для Сталина «человеком Ленина», т. е. представителем той «старой гвардии», которую «вождь всех народов» уничтожал в первую очередь. Есть еще одно обстоятельство: Бокий, как уже говорилось ранее, мог владеть компроматом на все руководство страны, в т. ч. и на самого Сталина. «Черная книга» Бокия могла содержать в себе факты о неблаговидной деятельности «товарища Кобы» до революции в большевистском подполье на Кавказе, о его странных контактах с Тифлисским охранным отделением и непонятных для многих революционеров провалах именно тех явок, о которых знал Коба и др. Если бы это стало известно за рубежом, авторитету Сталина в международном коммунистическом движении наверняка пришел бы конец, что тот не мог не понимать. Таким образом, Бокий был обречен… Здесь непонятно только то, почему же он не воспользовался компроматом на Сталина, когда тот еще только шел к власти и ему можно было помешать. Ответ на этот вопрос мы вряд ли когда-нибудь узнаем, но можно предположить, что Ленин, поручая Бокию собирать компромат на высших лиц страны, запретил использовать эту информацию против них, если не будет фактов вербовки этих людей иностранными государствами. Ленин ведь сам, имея все возможности, например, убрать Каменева и Зиновьева (раскрывших в октябре 1917 года в прессе планы большевистского переворота), не делал этого — уничтожение соратников станет характерной чертой сталинского руководства. Бокий же, преданный Ленину, не мог ослушаться его приказа даже после смерти вождя. Как бы то ни было, по стандартным для той эпохи обвинениям в шпионаже, заговоре и т. п., Г. Бокий, А. Барченко и еще ранее Я. Блюмкин были расстреляны, репрессиям подверглись и другие связанные с ними люди. Спецотдел (в том виде, в каком он существовал при Бокие) был ликвидирован, материалы исследований секретных лабораторий изъяты при обыске. Их местонахождение сейчас точно не известно, но можно с уверенностью говорить, что они не были уничтожены. Следует отметить, что устранение Бокия, Барченко и других, занимавшихся парапсихическими исследованиями в СССР, сыграло на руку и нацистам, так как «Аненербе» стало после этого фактическим монополистом в области практического использования оккультных знаний в Европе. В очередной раз совпали интересы диктаторских режимов — от неугодных людей избавились как Сталин, так и Гитлер. Страна же лишилась талантливых, может, где-то и наивных в своем стремлении к всеобщему человеческому братству, но всецело преданных ей людей, которые так скоро могли понадобиться, ведь приближалась война…
По мнению Кириенко, помимо официальной деятельности Спецотдела была и другая, не афишируемая даже в ВЧК, работа. В его секретных лабораториях, считает автор, изучали возможности широкого использования в практике гипноза, телепатии, коллективных галлюцинаций, массового психоза и т. п. По всей стране разыскивались люди с парапсихическими способностями для возможного использования их в государственных интересах (в том числе, в разведке и контрразведке). Также сотрудниками собиралась информация о действовавших в России и за рубежом тайных обществах и сектах.
Автор не приводит никаких доказательств своим размышлениям и выводам, поэтому все это вряд ли соответствует действительности.
Кроме основных обязанностей, Бокий выполнял еще и отдельные поручения Ленина, а после его смерти — Сталина. Так, в 1921 году Бокий по заданию Ленина занимала проверкой фактов хищения ценностей в Гохране. С 1928 года Сталин привлекал его к кампании по возвращению из-за границы писателя М. Горького. Бокий возил Горького на Соловки в курируемый им лагерь «перевоспитания врагов» на пароходе «Глеб Бокий».
Уже упоминавшийся в тексте Лев Разгон по данному вопросу писал: «Бокий в последний раз был на Соловках в 1929 году вместе с Максимом Горьким, когда для того, чтобы сманить Горького в Россию, ему устроили такой грандиозный балет-шоу, по сравнению с которым знаменитые мероприятия Потемкина во время путешествий Екатерины кажутся детской игрой».
В свою очередь М. Горький в статье «Соловки» благожелательно описывает свою поездку на Соловки, жизнь и работу заключенных.
Наконец, необходимо еще сказать, что авторы многих публикаций, в том числе упомянутая выше Т.Н. Грекова, заявляют, будто бы существует гипотеза, согласно которой компрометирующие материалы на партийно-провокационную тему Бокий собирал и заносил в особую «черную» книгу, хранившуюся в Спецотделе.
Между прочим, об этой книге пишет и Лев Разгон, который некоторое время работал в Спецотделе и был женат на дочери Бокия — Оксане.