3. Ничего не случилось

3. Ничего не случилось

Конечно, это крайний вариант. Куда более вероятно, что, даже захватив власть, декабристы продержались бы немного – а потом бы всех их перевешали пришедшие в себя провинциальные генералы. Ну, а если НИЧЕГО бы не было? Совсем?

Ведь в реальности все – или почти все – держалось на Рылееве. Но ведь ему мог на голову кирпич упасть, он мог, допустим, солеными рыжиками отравиться…

Я не буду домысливать события. Начну с того же места.

После смерти Александра I декабристы долго и шумно совещались. Но – никакого конкретного решения так и не приняли. Не важно, по какой причине. Допустим, Рылеев и Трубецкой, узнав о доносе Ростовцева, все отменили. Заговорщики спешно уничтожили компромат и договорились, какие будут давать показания, в случае если за ними все-таки придут. Не надо иметь много ума, чтобы условиться: да, не поняли ситуации, полагали, что законный государь – Константин.

Сенатская площадь осталась пустой. И что? Да, Пестель был арестован. Но второго восстания тоже не было. Усердия у дознавателей было на порядок меньше, чем это оказалось в реальности. Ведь на самом деле произошло два настоящих крупных восстания! А так… Пестель ведь не сразу стал «колоться». Лишь когда убедился, что запираться бессмысленно. Первые реальные следы дали показания тех, кого взяли на площади. А в «виртуальном» прошлом их не взяли. «Русскую Правду» не нашли. И что? Да, господа, собирались, болтали о свободе. Да, мечтали о республике. Простите нас, дураков эдаких…

Всех бы не простили. Кого-то вышибли бы из гвардии, кого-то послали на Кавказ. Пестель и еще некоторое количество особо «засвеченных» заговорщиков получили бы не слишком большой срок каторги и ссылки. Шанс оказался бы упущенным. К тому же у тех, кто некоторое время опасался ареста, пропало бы всякое желание продолжать в том же духе. По крайней мере на некоторое время. А там…

На Николая I восстание произвело огромное впечатление. Он увидел страшную силу, грозящую империи. Многие исследователи утверждают, что еще Александр I готовил освобождение крестьян. Готовил всерьез, дабы не наломать дров. Николай же счел, что Россию нужно «подморозить». И вернулся к идее о «воле» лишь в конце своего царствования (именно он подготовил то, что осуществил его сын). В результате «подморозка» обернулась застоем, который закончился позором Крымской войны. Противоречия были уже неразрешимыми. И юный Октябрь встал впереди.