6.4. Налет на Тамань и первые морские бои

6.4. Налет на Тамань и первые морские бои

В ночь на 3 ноября флот планировал повторить уже опробованную схему: отконвоировать высадочные средства к Эльтигену и затем до утра поддерживать конвейер из Кроткова. Но немцы к обеду 2 ноября убедились, что прошлой ночью десант был усилен, и приняли меры. В 15:40 их батареи произвели артналет на пристани и рейд Кроткова. Катера рассредоточились и потерь не понесли, однако погрузка временно прервалась. Но худшее было впереди. Двухдневные просьбы командира 5-го корпуса о бомбежке пунктов погрузки были наконец услышаны.

Трудно найти хотя бы пару документов, в которых время и результаты двух налетов на Тамань изложены одинаково. С таким разнообразием версий приходится сталкиваться нечасто. Частично это объясняется хаосом, воцарившимся на некоторое время в порту. Отправленные предварительные сообщения во многих случаях так и не были исправлены. Возможно также, некоторые начальники в ожидании расследования причин безнаказанных ударов постарались подкорректировать события.

Первый налет провели в вечерних сумерках до 12 Не-111 из I./KG55, второй — предположительно 6 Не-111 из I./KG4 уже после наступления темноты, между 17:20 и 18:20. С немецкой стороны известны только некоторые данные по налету I./KG55. Использовались исключительно осколочно-фугасные бомбы SD-50, наблюдались прямое попадание в пристань с большим взрывом и последующим пожаром, малые взрывы и два пожара на берегу, прямое попадание в позицию тяжелой зенитной артиллерии.

Армейские части ПВО, судя по всему, подход первой группы бомбардировщиков «проспали» и дали возможность прицельно отбомбиться. Наши зенитчики посчитали свой огонь безрезультатным, но один из Не-111 I./KG55 все-таки получил двадцатипроцентные повреждения. Второй группе зенитная артиллерия уже не дала «отработать» нормально. Кроме того, после первого налета катера рассредоточились на рейде. Основной ущерб пришелся на первый удар. Истребительная авиация в отражении налетов не участвовала, так как последние истребители уже ушли на аэродром. По тревоге взлетел только начальник штаба 25-го иап капитан И.К. Калинин, подготовленный к ночным полетам, но он появился над Таманью слишком поздно.

Когда начался первый налет, шла погрузка катеров, отправляющихся в Эльтиген, пристань была забита грузами и бочками с бензином. Одна из бомб попала в пристань, начался сильный пожар. Сгорело 1,5 тонны бензина Б-70, 1,8 тонны автобензина, 0,4 тонны керосина, 54 заряда, разбиты 2 автомашины, еще два «студебекера» повреждены, выгорело 25 метров пристани (восстановлена к 12:15 3 ноября). Погибли КМ-076, РТЩ-306 (впоследствии поднят и введен в строй), РТЩ-364, мотобаркас № 1 и гребной баркас. Выгорел и затонул БКА-414, из его команды 4 человека погибли и 10 получили сильные ожоги, включая командира катера, лейтенанта Н.М. Макарова[50]. Вышли из строя РТЩ-304, ДБ-5, ДБ-340, ТКА-105, незначительно поврежден ТКА-65. Всего из личного состава флота 6 человек при налете погибли и 24 получили ранения. Среди погибших оказался и самый опытный «высадочник» на Черном море — командир дивизиона десантных плавсредств, капитан-лейтенант П.И. Жуков (официально — пропал без вести, так как тело обнаружить не удалось).

Тем не менее с некоторой задержкой из Тамани к Эльтигену вышел отряд Усатенко (КАТЩ-559, -568, -570), а также БКА-26, -422 с ДБ-1, ДБ-24 и двумя гребными баркасами. Катера успешно разгрузились[51]. Отряд Бондаренко из Кроткова (СКА-0115, СКА-035, КМ-0135, ДБ-23, ДБ-306, мотобаркас № 2 и два гребных баркаса) также разгрузился полностью. Правда, при этом волной на берег выбросило ДБ-23 и мотобаркас № 2. На обратном пути вышел из строя и был отправлен в ремонт КМ-0135.

Дальше, как и планировалось, катера начали челночные рейсы между Кротковым и Эльтигеном. К перевозкам из Кроткова подключились также СКА-052, БКА-71 (2 рейса), БКА-73, БКА-415, ЗK-023, КАТЩ-173, -522, -525, мотобаркас № 50 и два гребных баркаса. Всего приняли участие в два с лишним раза меньше плавсредств, чем в предыдущую ночь, — 22 единицы (3 СКА, 5 БКА, 6 КАТЩ, 1 ПК, 1 «каэмка», 4 ДБ и 2 мотобаркаса) плюс 4 гребных баркаса. В дозорах находились 4 торпедных катера, в боях с БДБ участвовали еще 2 СКА. Некоторые «охотники» уходили на зарядку в Анапу и не успели вернуться.

Поначалу все шло, как в предыдущую ночь. Однако на этот раз у Эльтигена появились немецкие БДБ. До сих пор реакция немецкого флота на происходящее была, на удивление, вялой. Видимо, Кизерицки пытался сберечь силы для эвакуации Крыма. Но тут в дело вмешалось командование группы ВМС «Юг», которому подчинялся Адмирал Черного моря. Оно отметило: «При имеющейся массе БДБ, торпедных катеров и раумботов использование в ключевой точке только 7 БДБ явно недостаточно»[52]. Эта запись сделана вечером 3 ноября, но «внушение» по поводу своей пассивности Кизерицки получил, очевидно, еще 2-го числа. В результате он в тот же день отдал начальнику морской обороны Кавказа приказ, содержащий порядок блокады Эльтигена, вплоть до ликвидации плацдарма:

1) В Керчи и Камыш-Буруне базируются по 4 БДБ.

2) Керченская группа ежедневно выходит к плацдарму так, чтобы Павловский канал пройти в темноте; возвращается так, чтобы пройти канал на рассвете.

3) Камыш-Буру некая группа выходит в сумерках, до прибытия керченской группы находится у Эльтигена, затем занимает дозорную полосу от м. Чонгелек до м. Такиль. Возвращается так, чтобы пройти Эльтиген в утренних сумерках.

4) 2 БДБ (из Феодосии) ежедневно от заката до рассвета занимают дозорную полосу между мысом Опук и мысом Такиль, днем становятся на якорь у берега, по возможности под прикрытием зенитных батарей.

5) Приказом Адмирала Черного моря дополнительную дозорную полосу у южного побережья Керченского полуострова занимают раумботы и торпедные катера.

6) Исполняющий обязанности командира 3-й десантной флотилии корветтен-капитан Мэлер назначается начальником дозорной службы Керченского пролива, местонахождение — Керчь.

Кизерицки приказал перебросить из западной части Черного моря дополнительные баржи, а также раумботы. Пока же в базах Керченского полуострова находились 12 БДБ (из них 10 исправных) и 5 ТКА. В Керчь прибыли донные мины LMA для противодесантного заграждения у Павловского мыса. Но их не успели погрузить на БДБ-заградители, и постановку перенесли на следующую ночь.

В ночь на 3 ноября в дозоры отправились 10 БДБ и 3 торпедных катера. В том числе из 4 «керченских» барж F449 осталась у входа в Керченскую бухту, а группа Ротермеля (F335, 446, 578) в 19:40 направилась к Эльтигену. В 22:28 началась высадка 56-й армии на Еникальский полуостров (об этом ниже). Кизерицки так распределил свои силы, что вмешаться в происходящее в северной части пролива оказалось некому. Немецкий флот упустил единственную возможность создать нам проблемы в этом районе. Зато группа Ротермеля, не в пример предыдущему выходу, действительно дошла до Эльтигена.

Относительно дальнейших событий спорят не только наши источники с немецкими, но и одни немецкие источники с другими. Тем не менее общую картину восстановить можно.

Почти до 11 часов вечера нашим перевозкам мешали лишь батареи. В 21:40–22:40 летающие лодки МБР-2 119-го мрап и 82-й омраэ сделали 6 самолето-вылетов на подавление прожекторов и батарей. Погода была неспокойной, поэтому часть высадочных средств погибла. Как и в прошлые ночи, это выглядело так: залило водой или повредило осколками мотор — плавсредство теряет ход — выбрасывается накатом на берег — добивается вражеской артиллерией. На эльтигенском берегу погибли ДБ-23, мотобаркасы № 2 и № 50, два гребных баркаса. Снова нашло свою жертву заграждение «К-12» — на нем погиб с большей частью команды и примерно с 40 десантниками БКА-73[53].

За несколько минут до 23:00 в районе высадки впервые появились десантные баржи. Произошла серия стычек без решительных результатов, но с серьезными последствиями. Из-за ошибочного сообщения одного из катеров о немецкой высадке на нашем плацдарме Холостяков решил, что это удар в тыл 318-й дивизии[54]. Командующий 3-й группой высадки срочно принял меры — задержал перевозки и открытым текстом приказал всем катерам в море идти к Эльтигену и атаковать вражеские баржи. От Соленого озера вышел Глухов на СКА-081, в помощь ему из Тамани был отправлен ТКА-43. Позже из Анапы вышел отряд капитан-лейтенанта Г.В. Левищева (ТКА-44, -75, -114). Три МБР-2 получили приказ атаковать плавсредства на линии Феодосия — пролив. МБРы никого не нашли и отбомбились по батареям. ТКА-75 в тумане столкнулся с ТКА-44, после чего отряд Левищева ушел в Геленджик. СКА-081 и ТКА-43 не нашли друг друга, но по отдельности участвовали в стычках с баржами. Кроме них, с БДБ сразился и СКА-046.

После серии коротких боев (по 3–5 минут) немцы отошли и больше не появлялись. Наши экипажи опознавали вражескую группу то как 3 СКА, то как 3 ТКА или 2 СКА и 1 БДБ. В один из моментов на пути у немецких барж оказался БКА-71. Он возвращался после очередного рейса в Эльтиген. Наш бронекатер получил по одному снаряду в оба орудия Лендера, но прорвался на восток. 7 человек, включая командира, получили ранения.

Немецкие донесения рисуют вместо этих стычек настоящую бойню. За 12 минут якобы были потоплены не менее 5 катеров, многие другие повреждены, к плацдарму никто не прорвался. В действительности, кроме уже упомянутого БКА-71, никто не пострадал. Конечно, оценка результатов ночного боя — всегда нелегкая задача. Но в данном случае Ротермель явно переборщил. Он был довольно опытным командиром, но имел склонность преувеличивать свои успехи. В итоге Адмирал Черного моря в заключении к ЖБД 3-й десантной флотилии за первую половину ноября отказался признать достоверность успехов в данном бою.

Благодаря нерешительным действиям немцев за ночь (без учета утреннего выхода, о котором см. ниже) удалось доставить на плацдарм часть сил 335-й гв. сп 117-й гв. сд — по отчету штаба высадки, 751 человек, 5 76-мм и 2 45-мм пушки, 2 120-мм миномета, 19,8 тонны боеприпасов и 5 тонн продовольствия. Но все-таки появление вражеских барж помешало доставить часть погруженных войск и имущества.

Поскольку пользоваться пристанями Соленого озера в осенне-зимний период оказалось сложно, после 2 ноября выходы к Эльтигену отсюда прекратились. Отряд Жидко утром 3 ноября прибыл в Кротков.

Утром Холостяков доложил, что после потери или выхода из строя большого числа плавсредств поставленную задачу решить не может. Наличных плавсредств не хватало. Хуже того: в это время года из-за погоды они вообще были неспособны осуществлять нормальные перевозки через пролив, даже без противодействия. Холостяков просил выделить для перевозок обе оставшиеся в составе флота канонерские лодки (бывшие десантные суда типа «Эльпидифор»). Они на пару могли бы высадить разом 4000 десантников плюс большое количество грузов и техники. Ввод канонерок в пролив считался опасным из-за мин, но командир 3-й группы высадки полагал, что при проводке за тралами риск можно свести к приемлемому уровню.

Владимирский канонерок не дал. Возможно, он опасался потерь крупных кораблей, ведь с катастрофы 6 октября прошло меньше месяца. Положение командующего ЧФ было весьма шатким, и гибель обеих канонерок могла стоить ему поста, хотя запрет Ставки на использование крупных кораблей на канонерские лодки не распространялся. Кроме того, разовая крупная переброска войск и грузов вряд ли решила бы проблему.

Командующий 18-й армии Леселидзе приказал Холостякову продолжать перевозки быстроходными катерами днем, не считаясь с потерями и с тем, что войска будут высаживаться в воду. Доклад о том, что у Эльтигена находится препятствие в виде пресловутого песчаного бара, не был принят во внимание. В Отчете по десантной операции в Эльтиген все это выглядит как привычное самодурство армейцев, не желавших вникать во флотскую специфику. Действительно, 3-я группа высадки получила тяжелую задачу. Но не было сделано почти ничего, чтобы облегчить ее выполнение. Выхода не обеспечили ударами артиллерии и авиации по батареям. Даже постановка дымзавес самолетами не была предусмотрена — для этой цели выделили лишь один оказавшийся под рукой торпедный катер.

Из самых быстроходных катеров, оставшихся в строю, сформировали два отряда — Глухова (СКА-081, СКА-046 и ТКА-43 в роли дымзавесчика) и Бондаренко (СКА-0105, -0115, -035, -079 и наскоро подремонтированный БКА-71). Планировалось прорваться к берегу на максимальной скорости на зигзаге. В 08:10, приняв около 300 десантников и одну 76-мм полковую пушку, катера вышли из Кроткова. В 08:47 батареи противника открыли сильный огонь. По немецким данным, стреляли даже штурмовые орудия, которые в это время вели бой в поселке. Маневрируя, ведя ответный огонь и прикрываясь дымзавесами, катера к 9 часам утра прорвались в район высадки, но приткнулись к печально известному бару. Под огнем с берега десантники сразу попрыгали в воду. Повторилась история первой ночи высадки. Кому-то посчастливилось пройти вброд, кто-то попадал в ямы и тонул, не успев сбросить снаряжение. Командир базы высадки (он же — старший морской начальник) на плацдарме капитан-лейтенант Б.Д. Берначук[55] сразу же (в 09:25) передал в штаб 3-й группы высадки, что катера высадили войска в 100 метрах от берега, «утонуло 60 %» (не уточнив, людей или грузов). В отчетах числятся доставленными одна 76-мм пушка и 2,6 тонны боеприпасов. По сообщению того же Берначука, БКА-71, на котором была эта пушка, разгрузился на глубине 2 метра. Поэтому, попали ли пушка и боеприпасы на плацдарм, большой вопрос.

Катера сразу же повернули на восток и под прикрытием дымзавес ушли в Кротков. Артогнем были выведены из строя СКА-046 и СКА-0115, из команд катеров (не считая СКА-079) 2 человека погибли и 8 получили ранения. На мели остался лишь СКА-079, который попытался проскочить бар, но плотно застрял на нем. Немцы начали методично расстреливать беспомощный «охотник». Моряки выпустили в ответ около 200 снарядов и сошли на берег, потеряв при этом двух человек, в том числе командира звена старшего лейтенанта П.А. Бакалова. СКА-079 сгорел, а его команду тем же вечером вывез в Тамань десантный бот. БКА-71 окончательно вышел из строя и находился в ремонте до 12 ноября.

Всего, по отчету штаба высадки, были доставлены 370 человек, одна 76-мм пушка и 2,6 тонны боеприпасов, по донесению Бондаренко — 309 человек при одной 76-мм пушке. Высаженными считались все спрыгнувшие с катеров в воду. Как мы знаем, некоторые из них не добрались до берега. По результатам этого выхода от попыток прорыва в светлое время суток в очередной раз отказались.

Днем 3 ноября новый старший морской начальник Эльтигена капитан-лейтенант С.И. Ефанов попробовал решить проблему песчаного бара. По высоте гребня волны он определил самое глубокое место над баром и установил напротив него огонь, после чего дал радиограмму с просьбой присылать катера осадкой не более 80 см с обязательным подходом к берегу в районе огня. Но эту рекомендацию удавалось выполнить далеко не всегда.