Встреча с Ренессансом

Встреча с Ренессансом

В 1482 году в Москву прибыл посол венгерского короля Матьяша Хуньяди. Дипломат привез с берегов Дуная весьма заманчивое предложение своего государя: заключить с великим князем союз против своих заклятых врагов Ягеллонов — правителя Польши и Литвы Казимира IV и его сына Владислава. Владислав, к тому времени заполучивший корону Богемии, претендовал и на венгерский престол и поддерживал местных магнатов, недовольных правлением Хуньяди. Иван III не преминул воспользоваться возможностью объединить усилия с королем Матьяшем против общего врага.

В Венгрию с ответным посольством направился дьяк Федор Васильевич Курицын. По мнению Ю. Г. Алексеева, сам факт того, что эта миссия была возложена не на боярина или окольничего, а на дьяка, свидетельствует о высокой степени доверия к компетентности и лояльности Федора Курицына, который, как считает исследователь, занимает достойное место в ряду выдающихся деятелей нашего Отечества.

Король Матьяш Хуньяди. Средневековая миниатюра

Действительно, на протяжении нескольких десятилетий Курицын являлся одним из руководителей внешней политики России, и деятельность его на этом поприще нужно признать крайне успешной. Он вел сложные переговоры с послом германского императора, причем имел полномочия говорить от лица великого князя. Курицын отвечал за заключение брачного союза между дочерью Ивана III Еленой и сыном Казимира IV Александром. Операцией по нейтрализации Литвы во время Ахматова нашествия, очевидно, также руководил Курицын, возглавлявший дипломатическую разведку.

Успешно завершилось и его посольство в Буду — союз Венгрии и Москвы был заключен. И не вина Курицына, что Москва не смогла воспользоваться плодами многообещающего альянса — помешало тому стечение обстоятельств. Хуньяди не имел законного наследника. Бездетным оказался и заключенный в 1476 году брак с неаполитанской принцессой Беатрис. Матьяш Хуньяди умер в апреле 1490 года, а в июле отряд его побочного сына Яноша, заявившего о своих претензиях на престол, был разбит войском магнатов. В итоге королем Венгрии все-таки стал Владислав Ягеллон.

Поездка Курицына выдалась необычайно длительной, даже для тех неспешных времен. Из Москвы дьяк вместе с послом «короля Матвея» отбыл не позже конца 1482 года. Добираться до конечной цели пришлось в обход — через Крым и Валахию, «занеже на Литовскую землю пути им нет». Вряд ли переговоры с Хуньяди были трудными и затяжными, однако Федор Васильевич на родину не торопился по причинам, которые вскоре станут понятны.

В Москве встревожились долгим отсутствием Курицына, великий князь «дивился велми таковому долгому житью его, тако иж ничего верного от него ему прибыло, где есть и камо ся дел». Потом подоспела и законная причина для задержки — дьяк ждал, чтобы соединиться со следовавшим по Дунаю из Италии московским посольством Мануила Грека и нанятыми на Апеннинах мастерами, в числе которых оказался и один из будущих строителей московского Кремля Антонио Джиларди.

Из Венгрии Курицын вместе с итальянцами, скорее всего, выехал весной 1484 года. Их путь снова пролегал через Молдавию и Крым, минуя Великое княжество Литовское. Иван III предписывал своему послу при крымском хане Василию Ноздреватому дождаться прибытия Федора Васильевича и его спутников. Однако по пути Курицына «и с теми людми, которые с ним фрязове», задержали в Белгороде Днестровском (Аккермане) турки, захватившие город 5 августа 1484 года. Пленников освободили лишь после вмешательства хана Менгли-Гирея и хлопот короля Матьяша.

Последнее обстоятельство ясно говорит о том, что пребывание Курицына и его спутников в Белгороде оказалось довольно продолжительным, растянувшись, вероятно, до самого конца 1484 года. Все же посольству, в конце концов, повезло, так как оно, судя по всему, сумело проехать в Москву еще до начала (летом 1485 года) большой войны между Менгли-Гиреем и Большой Ордой, которая, несомненно, крайне затруднила сообщение между Россией и Крымом.

В Буде Федор Курицын пробыл не менее года — срок более чем достаточный, чтобы многое увидеть, узнать, осмыслить. Именно эту возможность ценил московский дьяк, поскольку венгерская столица могла удовлетворить разнообразные интересы любознательного москвича. Курицын застал здесь работу по стандартизации судебных установлений, завершившуюся изданием Кодекса 1486 года. В результате судебных реформ в обществе появились элементарные представления о законности и ощущение правовой защищенности. За свое стремление покончить с коррупцией и беспределом магнатов король получил в народе прозвище Матьяш Справедливый. Думается, что венгерский опыт ускорил создание Судебника Ивана III, свода законов российского государства, появившегося в 1497 году.

Церковь Св. Матьяша в Будапеште. Здесь дважды венчался Матьяш Хуньяди

У московского великого князя и венгерского короля оказалось много общего — они почти ровесники, примерно в одно время стали правителями своих стран, обоим досталось нелегкое наследство. Матьяш Хуньяди взошел на престол в 1458 году в очень тяжелое для Венгрии время. Страну осаждали турки, не прекращались интриги и со стороны германского императора, посягавшего на венгерскую корону, то и дело вспыхивали конфликты с соседними государствами. Как и Иван III Матьяш Хуньяди проводил политику централизации, преодолевая внутренние трудности, среди которых не последнее место занимали козни крупных феодалов. Королю удавалось успешно справляться со всеми невзгодами и трудностями. Перед ним не раз бежали турки, открывались ворота Вены и других столиц.

Но Хуньяди прославился не только как энергичный полководец и талантливый государственный деятель. Воспитатели Матьяша обучали его грамоте и языкам, и основам новой гуманистической учености. Благодаря покровительству просвещенного монарха Буда превратилась в крупнейший центр Ренессанса за пределами Апеннин. В 1472 году здесь заработала типография. Усилиями известных архитекторов из Далмации и Тосканы королевские здания в Буде и Вышеграде превратились в прекрасные дворцовые комплексы.

На высоком холме в Буде выросло здание огромной библиотеки, известное в истории науки под названием «Корвина». (Корвин — прозвище Хуньяди, данное ему итальянскими гуманистами в честь известного древнеримского рода.) 30 опытных переписчиков, копируя наиболее значительные произведения, ежегодно приумножали огромное собрание библиотеки, состоявшее более чем из 50 000 манускриптов и книг. «Матьяш умер, и теперь книги в Европе станут дешевле», — якобы воскликнул Лоренцо Медичи, узнав о смерти венгерского монарха.

По садам и залам, украшенным картинами и статуями известных художников и скульпторов Возрождения, прохаживались ученые и философы. При дворе Матьяша нашли приют видные итальянские гуманисты Марцио Галеотто (1427–1497) и Антонио Бонфини (1434–1530). Курицын не только застал все это почтенное сообщество в Буде, но и мог свободно общаться с ними и знакомиться с книжными сокровищами Корвины, которая как раз в это время достигает своего расцвета. Миссия в Венгрию и участие московского дьяка в переговорах с германским послом вместо официального толмача свидетельствует о хорошем знании новоевропейских языков и, возможно, латыни. Погружение в ренессансную атмосферу способствовало тому, что дипломат стал первым на Руси светским писателем и философом.