Слово и слава предков

Слово и слава предков

«В лето 7163-го. Октября в 18 день на память святого апостола и евангелиста Луки поставили единодневный храм во имя всемилостивого Спаса Смоленского на Вологде, на старой площади, а начали рубить против 18-го числа октября в нощи в 6-м часу, а клали светочи и, зажигав скалы на батогах, светили светло, а срубили за два часа до дни, а сомшили в два часа, а святить начали в 5-м часу дня, а осветили в последнем часу дни»…

Так записал вологодский летописец о событии, случившемся в его родном городе осенью 1655 года. О событии, какого не было на Вологде ни до, ни после сего лета.

За год до этого пришла на Русь моровая язва. Опустела Москва: одни люди вымерли, другие разбежались по деревням. Но вымирали и деревни, и целые города. О размерах трагедии можно судить по докладам царю о числе живых и умерших в российских городах. Вот небольшой отрывок из этого списка: «…в Туле умерло 1808, осталось 760 мужского пола; в Переяславле Рязанском умерло 2583 человека, осталось 434».

Не миновала беда и Вологды. Ровно через год после Москвы чума пришла и сюда. Болезнь косила людей сотнями. Опустели лавки посадских людей на Торгу и Ленивой площади, на гостином дворе и у городских ворот. Заколачивались зараженные и вымершие дома на городских улицах Соловецкой и Покровской, Рождественской и Пятницкой, в стрелецкой слободе и за рекой Вологдой на Мироносицком берегу у судовых пристаней. Живые не успевали погребать умерших. Целых семь недель собирала свою черную дань моровая язва в Вологде.

Мы не знаем и гадать не будем, кому первому из вологжан пришла в тот горький час мысль воздвигнуть миром в один день храм во спасение от морового поветрия, но ее подхватили все, оставшиеся в живых горожане и назначили день построения церкви — 18 октября.

Накануне к вечеру на старую Сенную площадь стал собираться народ со всего города и подгородных деревень. Каждый хотел принять посильное участие в деле. Подвозили бревна и доски, тесали и рубили дерева. С наступлением полной темноты сотни горожан зажгли «светочи» — берестяные и смоляные факелы. Стало светло, как днем, и при этом свете плотники рубили храм всю ночь, завершив его за два часа до восхода солнца.

Утром новорубленую церковь украсили иконами и церковной утварью из других городских храмов, а с полудня тогдашний архиепископ вологодский и великопермский Маркел начал творить службу по освящению храма, закончив ее к вечеру. Тем и завершилось сооружение в Вологде Спасообыденной церкви, одной из немногих на Руси ей подобных. «И оттого дни мор на Вологде перестал быть»… — записал летописец.

Но вологжане дело на этом не закончили. В честь сего великого творения изограф Сумароков по их просьбе написал так же за один день икону Спаса Всемилостивого в новый храм. А горожане составили «обетный приговор», в котором обязались сами и наказывали потомкам своим хранить как святыню Спасо-обыденный храм и обеспечивать его жизнь «из мирского ларца, своими мирскими деньгами». В этом поклялись и «обещались все вологжане посадские люди есмя по своему мирскому обещанию, ныне да и впредь детям и внучатам нашим и кто будет по нас на Вологде посадские люди по вся годы»…

Приговор отнесли в Софийский собор с наказом хранить и помнить вечно. Нельзя не помянуть имена тех, кто писал завещание. Вот несколько из сотен подписавшихся: Третьяк Желвунцов, Первой Катромец, Дружина Михайлов, Замятня Евдокимов, Евсевей Носков, Третьяк Яковлев, Иван Вага, Ждан Михайлов, Томило Пушник, Акила Карпов, Семен Стоумов, Якимко Городчиков.

Сыновья и внуки тех вологжан свято хранили и соблюдали наказ предков заботиться о благосостоянии храма. Так, когда через сорок лет деревянную и слишком маленькую, да к тому же приходящую в ветхость церковь, решили заменить на каменную, то старое здание не разрушили. Во все долгое время стройки она находилась внутри воздвигаемого каменного храма и в ней постоянно отправлялась служба.

И через сто, и через двести лет в Вологде 18 октября был днем воспоминания об избавлении города от чумы.

…«Благодарные потомки, — пишет в 1868 году один из вологжан, — не оставляют творить память страшного посещения и славного избавления предков. С тех пор каждодневно на сем месте в настоящий день совершается церковное творчество… Честь и слава благочестию потомков, свято сохраняющих память»… Так делали благодарные потомки еще в начале века нынешнего.

А неблагодарные потомки, поправ память предков, в 20-е годы в обезображенном ими же храме открыли «дом искусств». В 300-летнюю годовщину городской святыни там работал кинотеатр.

Но еще большую неблагодарность совершили нынешние вологжане. В 1972 году они снесли собор с лица земли. Очевидцы помнят, как не хотел погибать храм и долго не поддавался рукам разрушителей. Тогда они с танками и динамитом пошли на него в атаку. И храм был разрушен до основания. За что? Почему? Ради чего? Нет ответа на эти вопросы. Ибо место, где стоял храм, залили асфальтом и разбили цветочную клумбу. Разрушить и ничего не создать! Вспомним историю: так поступали только варвары. Но разве память народную можно разрушить или стереть с лица земли?

Человеческая жизнь или жизнь целого народа пишется сразу на чистовик и в ней ничего нельзя переписать заново, нельзя возвратиться назад. Каждый прошедший миг жизни сразу же падает в Лету, ту самую легендарную реку забвения, которая, по словам поэта, «уносит все дела людей». Так ли? Так да не так.

Ибо дело, претворенное в Слово, в звуки музыки или картину живописца, в камень храма или бронзу ваятеля, живет века и даже тысячелетия. Самым долговечным и крепким, как ни странно, остается Слово. Можно уничтожить храмы, картины, памятники, дома, забыть музыку — что все уже и было в истории человечества. Но нельзя уничтожить Слово. Можно даже сжечь книгу, в которой оно напечатано, но Слово останется, ибо это память рода и всего народа, к которому принадлежит человек.

Пусть неблагодарные потомки танками и динамитом снесли храм Спаса Обыденного, но они память народную не уничтожили. Она осталась в Слове тех, кто писал послание своим потомкам, говоря с ними через века. Так что дело созидателей и имена их остались в памяти, а значит, и в жизни человеческой. Имена же разрушителей храма действительно канули в Лету и вполне достойны забвения.

В будущем, когда состоится суд над разрушителями старой Вологды, он вынесет частное определение в адрес остальных вологжан. За молчание. За то, что замкнув уста, взирали на творимое святотатство и тем помогали разрушать созданное веками. За соучастие.

Ведь рядом с храмом Спасообыденным стояли некогда еще два собора, которые тоже снесены с лица земли, а под Вологдой, незадолго до взрывов и танковой атаки на бывшей Сенной площади, уничтожена была церковь святых Кирика и Улиты, где летом 1917 года венчался великий русский лирик Сергей Есенин. Из ее кирпичей построили свинарник.

И все это творилось на глазах ныне живущих поколений! На глазах «молчаливого большинства».

Разрушители старой Вологды (архитекторы, проектанты, городовые чиновники) творят свое черное дело и сейчас, когда пишутся эти строки. Они сносят деревянные дома и на их месте ставят каменные «монстры». При этом они даже вторгаются в заповедные, охраняемые Законом кварталы старого города, то есть преступают этот Закон.

Разрушители старой деревянной Вологды, выступая против ее не-многочисленных защитников, спекулируют на тяжелых условиях проживания в деревянных домах по части удобств. И жителей, дескать, надо переселять в благоустроенные квартиры.

Но кто же против переселения жителей деревянных домов в новые квартиры?! Только почему же при этом надо ломать сам дом? И почему условием переселения из деревянного дома становится только его снос? Почему на месте деревянных домов в центре города вырастают пятиэтажные солдатские казармы? Разве мало для них места на окраинах?

Есть ведь другой вариант, который предлагают защитники старой Вологды: всех жителей деревянных домов переселить в благоустроенные квартиры. Дома же, оставленные ими, возобновить, благоустроить и вновь заселить теми, кто этого желает. Всякий другой путь ведет только к разрушению. Но зачем же идти варварским путем?

Не лучше ли вспомнить слова великого Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».

Старая деревянная Вологда — слава наших предков.

Доколе же мы будем малодушны и молчаливы?

1988 г.