Глава IV. Острова смерти, или последние «Банзай»
Глава IV. Острова смерти, или последние «Банзай»
Блицкриг по-японски
В Англии отлично понимали роль и значение Малаккского пролива как важнейшего морского пути между Тихим и Индийским океанами. В течение двадцати лет англичане укрепляли крепость Сингапур, контролировавшую пролив. Они были убеждены, что с моря Сингапур неприступен, а с суши ему вообще ничто не угрожает, так как на многие сотни километров к северу тянулись сплошные джунгли.
Поздно вечером 7 декабря 1941 года у малайского побережья на северо-востоке страны бросили якорь два японских транспорта. Здесь, в Кота Бару, находилась важная военная база английской армии и основной аэродром северной части страны.
Уже в сумерках на борту транспортного судна "Авагисан мару" выстроились пятьдесят японских солдат в полном боевом снаряжении. Что было необычным — так это белые хатимаки на лбу у каждого из них. Все они принадлежали к 56-му пехотному полку. Речь их командира не была длинной. Он напомнил о славном боевом пути японской армии, о величии Японии, которая ждет новых побед от своих солдат. Он пообещал повысить каждого погибшего на один чин, а его имя навечно внести в почетный список полка.
Идейная основа японской армии — кодекс бусидо — воспитывал рядовых и офицеров в духе сознательного и беспрекословного принесения себя в жертву ради интересов воинского начальника.
Во время войны на Тихом океане японские милитаристские круги пошли еще дальше. Из солдат, приученных уже заранее считать себя смертниками и намеренно ищущих гибели в бою, для достижения тех или иных боевых задач стали формировать специальные подразделения, а выполняемое ими массовое самоубийство, при котором тело солдат разрывалось взрывами на части, получило название «тай-атари». Подобное самоубийство — не просто физическое воздействие на противника. Это сочетание как физического, так и психологического удара по врагу, своего рода психическая атака, ошеломляющая и деморализирующая противника невиданным самопожертвованием, демонстрацией презрения к смерти.
Психическая атака являлась широко распространенным средством достижения победы в XIX веке. С появлением пулеметов и другого автоматического оружия она превратилась в анахронизм и исчезла из тактического арсенала европейских армий. Иначе обстояло дело в Императорской армии Японии, где к технической отсталости добавилось традиционное увлечение психологическими аспектами военного дела, своеобразно переплетенное с воззрениями бусидо о смерти как о венце жизни.
Итак, пятидесяти солдатам, построенным на палубе "Авагисан мару", была поставлена задача умереть в бою, обеспечив успешную высадку всего японского десанта. Командир приподнял чашечку с саке: — Идите и умрите в бою! — последовала его команда. Началась высадка десанта. Японцы приступили к ней на час раньше, чем далеко на востоке, в просторах Тихого океана, морская авиация нанесла удар по Пёрл-Харбору. По японским десантным судам открыла огонь артиллерия. С аэродрома Кота Бару поднялись самолеты и потопили "Авагисан мару" и "Аятосан мару". А в это время японский десант в спасательных жилетах уже плыл к берегу. Первыми вперед, прямо на минные поля, бросились солдаты с белеющими на лбу повязками. Они должны были своими телами проложить в них проходы. То тут, то там раздавались взрывы, но место погибшего смертника тут же занимал его товарищ и бежал дальше, пока новый взрыв не разрывал самоубийцу в клочья.
Оборонявшиеся индийские солдаты с ужасом наблюдали, как с молниеносной быстротой оказались разминированными минные поля, через которые, не задерживаясь ни на минуту, устремились в мокрых мундирах японские пехотинцы.
Впереди по-прежнему можно было видеть значительно поредевших смертников в белых повязках. Они закрывали своими телами амбразуры, взрывали вражеские огневые точки гранатами.
Взяв первую линию укреплений, японцы не задумываясь бросились ко второй. К четырем часам дня 8 декабря 1941 года японские войска достигли аэродрома Кота Бару. Он сразу же был приведен ими в порядок для приема собственных самолетов.
На следующий день командующий 25-й армией, осуществившей вторжение в Малайю, генерал Ямасита Томоюки получил сводку о потерях. В 56-м пехотном полку погибло 320 и получило ранения 538 солдат. Но боевая задача была выполнена: захвачен плацдарм для быстрого продвижения в южном направлении к Сингапуру — оплоту английского владычества на Дальнем Востоке.
Ночью 8 декабря на квартире губернатора Сингапура Томаса Шентона зазвонил телефон. Командующий британскими войсками в Малайе и Сингапуре генерал-лейтенант Артур Персиваль доложил о высадке японского десанта в Кота Бару.
— Сбросьте этих обезьян в море, — порекомендовал губернатор. Англичане были невысокого мнения о японской армии. Но прошло всего 54 дня, и японские войска, преодолев 800 километров джунглей, захватили Малайю и оказались у сильнейшей в мире морской крепости.
Генерал Персиваль имел в своем распоряжении около 100 тысяч солдат — в три раза больше, чем у японцев. Но Ямаситу это не смущало. Он блефовал, как заядлый игрок в истинно японскую игру го, смысл которой — захватить максимально большую территорию в кратчайший срок.
Английское командование оказалось деморализованным. Умный, но осторожный и нерешительный Персиваль потерял контроль над войсками. Солдаты презрительно прозвали его "заяц".
В ночь на 9 февраля японцы приступили к штурму Сингапура. Через шесть дней крепость перешла в руки 30-тысячной японской армии. Репутация английских вооруженных сил оказалась подорванной. Произошла, по словам У. Черчилля, "самая гибельная, самая крупная капитуляция за всю английскую историю". Премьер-министр был изумлен, узнав, что Сингапур не имел оборонительных сооружений со стороны суши. Такая глупость, по его словам, не укладывалась в голове и напоминала строительство линкора без днища.
Взошла звезда генерала Ямасита. Бывший японский военный атташе в Берне, он хорошо знал немецкий язык и был сторонником стратегии «молниеносной» войны. Честолюбивый, безжалостный и жестокий, он после кампании в Малайе стал национальным героем, уравняв-|шись славой с адмиралом Ямамото. "Тигр Малайи" — такое прозвище он получил за свою блестящую победу, хотя сам предпочитал называть себя "Великий кедр". Суровый по натуре, он обладал не по-японски мощным телосложением и высоким ростом. Однако в полной мере насладиться славой Ямасита так и не смог. Ему стали прочить пост военного министра. Премьер-министр Тодзио, ревниво относившийся к его славе, отправил своего потенциального соперника командовать 1-й группой армий в Манчжурию и запретил ему появляться в Токио [34].
И американцы, и англичане пребывали в уверенности, что к декабрю 1941 года Япония глубоко увязла в продолжавшихся уже четыре года боевых действиях на обширных просторах Китая, и на войну с другими государствами у нее нет сил. Это был серьезный просчет западных аналитиков.
8 декабря, одновременно с высадкой в Малайе, расположенная в Индокитае 15-я японская армия перешла границу Таиланда, правительство которого 21 декабря заключило союз с Японией.
Начав в декабре 1941 года операцию по захвату Индонезии, японские войска в феврале 1942 года оккупировали острова Борнео, Цейлон, Бали, Суматру, сломив слабое сопротивление голландских войск.
В январе 1942 года японские вооруженные силы захватили западную и центральную часть острова Новая Гвинея, острова Гилберта, остров Новую Британию, большую часть Соломоновых и ряд других островов.
Метастазы японской агрессии распространялись на все новые территории. 10 марта 1942 года Япония заняла остров Яву. Оккупация Голландской Индии дала в руки империи огромные запасы стратегического сырья. 6 мая 1942 года капитулировали блокированные на полуострове Батаан и в крепости Коррехидор американские войска.
Мир трепетал перед японским натиском. Казалось, что победному шествию японских солдат не будет конца.
7-8 мая в Коралловом море произошло крупное морское сражение. Потеряв авианосец и крейсер, японцы отступили. Они перенесли направление удара, решив захватить Мидуэй. Грандиозное морское сражение у безвестного атолла закончилось поражением Японии. В конце июля 1942 года она перешла к обороне на линии Алеутские острова, Уэйк, Маршалловы, Гилберта, Соломоновы, Новая Гвинея, Тимор, Ява, Суматра, Никобарские и Андаманские острова.
К середине 1942 года Япония контролировала огромную территорию в 9801 тысячу квадратных километров. Население Восточной и Юго-Восточной Азии на оккупированной японскими войсками территории составляло летом 1942 года около 400 миллионов человек.
Кровь и кораллы
Победив у Мидуэя, американское командование поверило в свои силы и решило перейти к освобождению захваченных Японией тихоокеанских островов. 7 августа 1942 года несколько батальонов морской пехоты высадились на остров Гуадалканал — "развилку на дороге, которая приведет к чьей-то победе". Японцы захватили его еще в мае и сразу же приступили к строительству аэродрома. Американцы быстро очистили Гуадалканал от врага, но радость их оказалась недолгой. Бесконечные дожди, грязь, болезни, нехватка продовольствия — все это значительно осложнило жизнь морских пехотинцев.
18 августа на острове высадился японский пехотный полк под командованием полковника Итики Киуоно, того самого, который в 1937 году руководил войсками во время так называемого инцидента на мосту Марко Поло. Теперь, через шесть лет, Итики должен был возглавить высадку двух тысяч японских солдат на атолл Мидуэй. Полковник считался видным тактиком, сторонником эффективных массированных ночных атак.
На этот раз его подвела самоуверенность. Итики считал, что американская морская пехота плохо подготовлена и не способна выдержать вражеское наступление на узком участке фронта.
Через три дня после высадки он повел своих солдат в ночную атаку. Морская пехота оказалась застигнутой врасплох. Японцы сумели бесшумно приблизиться к американским позициям, однако встретили неожиданное препятствие — колючую проволоку. Это и помогло американцам в критический момент боя. Пока морские пехотинцы дрались врукопашную с отдельными японскими солдатами, сумевшими преодолеть проволочное заграждение, их артиллерия открыла убийственный огонь по основной массе войск противника. К рассвету японцы были разгромлены. По одним данным, Итики сжег знамя и совершил сеппуку. По другим, он погиб еще в начале боя. Какой бы ни была его судьба, эта одна из первых "банзай-атак" [35] закончилась сокрушительным провалом: в течение нескольких часов погибло восемь сотен японских солдат. Под утро американцы могли наблюдать во всей своей трагичности картину массового самоубийства солдат противника. Многие раненые японцы шли к американским позициям, держа на голове гранаты. Взять их в плен не было никакой возможности: они взрывали себя при любой попытке пленения.
Для американских морских пехотинцев сражение на реке Тенару (под таким названием оно вошло в историю) стало великолепным дебютом, которым они заслуженно гордились. Японская же сторона получила убедительное доказательство того, что каким бы ни был морально-боевой дух японского солдата, он бессилен против огневой мощи.
И США, и Япония продолжали наращивать на острове свои силы. В ноябре 1942 года 30 тысячам японцев противостояли 35 тысяч американцев. Подвоз снаряжения и подкреплений для японских войск был затруднен — солдаты голодали, испытывали тяжелые лишения, умирали от болезней. Однако никто из них не жаловался, и никому не приходила в голову мысль о сдаче в плен. Истощенные войска потеряли боеспособность, и в начале февраля в течение нескольких ночей с острова было вывезено свыше 10 тысяч японских солдат.
За шесть месяцев Япония потеряла на Гуадалканале убитыми и умершими от болезней 20,8 тысячи человек. Потери США составили 1600 человек убитыми.
8 февраля американское командование объявило об окончании военных действий на Гуадалканале. Победа означала конец японской агрессии на Тихом океане; она развеяла миф о непобедимости Императорской армии. Поражение Японии ознаменовала начало американского наступления, которое с тех пор стало вестись в нарастающих масштабах.
11 мая 1943 года американские амфибийные силы высадились в заливе Чичагова маленького скалистого островка Атту (Алеутские острова). Сломив слабое сопротивление японцев, войска повели наступление по двум направлениям — на север и на юг. Японские войска укрепились на высотах, господствовавших над заливом, с которых наносили чувствительные удары по американцам. В течение двух недель И тысяч морских пехотинцев США пытались выбить японцев с их позиций. Корабельная артиллерия без устали обстреливала противника огнем главного калибра. Авиация подвергала укрепления штурмовым ударам. Плотная блокада исключала всякую возможность доставки японцам подкреплений.
Но они держались, несмотря ни на что. 28 мая полковник, командующий гарнизоном, пришел к выводу, что поражение неизбежно. Продовольствие уже давно закончилось, боеприпасы были на исходе. Первоначальные силы в количестве 2600 человек сократились до 1000. Поздно вечером он собрал подчиненных, описал тяжелую ситуацию, в которую они попали, и предложил предпринять самоубийственную атаку с тем, чтобы убить как можно больше вражеских солдат. Полковник напомнил о рукопашном сражении, которое пользовалось особым почетом у "древних самураев", и приказал "погибнуть славной смертью".
Солдаты все, как один, ответили, что готовы умереть за вечную Японию. После совещания больных и раненых, не способных принять участие в последней атаке, убили. Некоторым ввели смертельную инъекцию, других застрелили в затылок.
Ночью японцы тихо спустились вниз. Оружия не хватало. Многие были вооружены лишь ножами и штыками. Они смогли бесшумно снять посты охранения, а затем сгруппировались и перед рассветом с громким криком напали на спящих американцев. Многие морские пехотинцы были застигнуты врасплох и убиты в спальных мешках. Началось страшное побоище. Японцы наносили удары сразу по нескольким направлениям, оставляя после себя красные от крови, смятые и порезанные палатки. Выскакивающие в панике американские солдаты тут же падали под ударами японских штыков и мечей. Ворвавшись в находившийся неподалеку полевой госпиталь, японцы прикончили всех, кто в нем находился, — врачей, санитаров, раненых.
С восходом солнца американские солдаты сумели прийти в себя и организовали успешную контратаку. Уцелевшие от огня японцы, оказавшись в кольце американских войск, стали совершать самоубийства. Кто-то вскрыл себе вены, кто-то взорвал себя гранатой. В плен попала лишь горстка раненых. Японский гарнизон перестал существовать. Внезапная атака стоила американцам около 600 убитых и 1200 раненых.
К середине 1943 года штаб командующего военно-морскими силами США в зоне Тихого океана Ч. Нимица предложил продвигаться к Японии через острова Гилберта, Маршалловы, Каролинские, Марианские, Бонин. При этом предполагалось занимать лишь ключевые из них — те, которые пригодны для сооружения аэродромов. Конечной целью являлись Филиппины.
К освобождению островов Гилберта американцы приступили в ноябре этого же года. Три коралловых острова — Бетио, Макин и Тарава — были японцами укреплены и подготовлены к сражению. Гарнизон Бетио состоял из 3-х тысяч, Таравы — 5-ти тысяч солдат, а на острове Макин находилось всего 800 человек. После мощных артиллерийских обстрелов морская пехота приступила к высадке десантов. Три дня продолжались напряженные бои на Бетио. В плен было взято 17 японцев. На острове Макин 6500 морских пехотинцев двое суток сражались с японским гарнизоном, стоявшим насмерть. Три дня не стихало сражение на острове Тарава. 5 тысяч морских пехотинцев США встретили здесь особенно яростный отпор японских войск во главе с Сибасаки Кейдзи.
Десантные суда застревали на коралловых рифах и становились удобными неподвижными целями для японской артиллерии. По крайней мере двадцать кораблей оказались в западне, безжалостно расстреливаемые артиллерийским огнем. Особенно ужасными были выстрелы одного тяжелого орудия. Несколько раз его снаряды точно ложились в десантные суда, которые тут же уходили на дно, оставляя на поверхности моря огромные кровавые пятна.
Из первой волны десантных кораблей лишь 30 процентов достигли берега, из второй — еще меньше, из третьей — практически ни одного.
Открытое побережье, точно стреляющие японские пушки, коралловые рифы, ошибки американских военачальников — все способствовало тому, чтобы впоследствии считать Тараву символом разгрома американских войск. Тысяча убитых и две тысячи раненых — такой ценой достался этот остров США. Американцы получили хороший урок и задали себе простой вопрос: следовало ли сражаться за Тараву? Не лучше ли было обойти его?
На всех островах японские солдаты оборонялись стойко. Будучи обескровленными, жалкие остатки гарнизонов предпочитали банзай-атаки. Смысл их заключался в том, чтобы умереть на поле боя. В плен попадали лишь тяжелораненые.
Следующий «прыжок» американцы совершили на Маршалловы острова, лежащие в 800 километрах севернее от островов Гилберта. Их внимание привлек самый большой в мире атолл Кваджелейн. К его штурму американские войска приступили после мощного обстрела из корабельных орудий и многочисленных бомбардировок с воздуха. Если на Тараву было выпущено 3 тысячи тонн снарядов, то на Кваджелейн — в четыре раза больше. По словам одного очевидца, после артобстрела острова впечатление было такое, словно его подняли на шесть километров вверх и сбросили вниз.
1 февраля 1944 года армейские части США приступили к высадке десанта. Более половины японского гарнизона погибло уже при артобстреле. Однако уцелевшие японские солдаты, дрались со свойственной им яростью и упорством. Они поднимались из снарядных воронок и бросались в атаки, в которых почти все погибали. В плен попало 437 оглушенных и тяжелораненых солдат. Американские потери составили 368 человек убитыми и 1148 ранеными.
Расположенный рядом атолл Эниветок [36] подвергся атаке морской пехоты 19 февраля 1944 года Он оказался плохо укреплен и был захвачен за два с половиной дня. Японцы потеряли 2700, американцы — 339 человек. В руках Императорских войск оставалось еще более пятидесяти островов этого архипелага, не представлявших для США никакого интереса. Их не тронули, и японские силы оставались там до конца войны. Американскому флоту лишь зачем-то понадобился атолл Бикини, и взвод морской пехоты занял его. Пять японцев сопротивления не оказали и покончили с собой.
Весной 1944 года Объединенный флот отправился в метрополию для пополнения. Рабаул, центр японского сопротивления на юге на острове Новая Британия, и войска в джунглях Новой Гвинеи оказались отрезанными от внешнего мира. Доставка им пополнения, продовольствия и боеприпасов стала невозможной. На этих островах японские войска так и остались до окончания войны.
Лишенные возможности вести активные боевые действия, подвергаемые частым ударам авиации противника, изолированные японские гарнизоны были осуждены на бездействие и медленную, но верную гибель.
В начале лета 1944 года американцы предприняли новую, смелую и неожиданную для японского командования и весьма важную в стратегическом плане операцию — вторжение на Марианские острова. Протянувшиеся на 700 километров с севера на юг и лежащие более чем в 2,5 тысячах километров от Маршалловых островов и в 3 тысячах километров к югу от Токио, они являлись внешним поясом японской обороны. Сайпан, Гуам и Тиниан имели для Страны восходящего солнца жизненно важное значение и служили исключительно важным узлом ее оборонительной системы. Японское высшее командование стремилось удержать их во что бы то ни стало.
С географической точки зрения после захвата Маршалловых островов прежде всего напрашивалось освобождение островов Каролинских, в частности острова Трук, который называли японским Пёрл-Харбором. Однако американцы не стали торопиться с его захватом, подвергнув весной 1944 года располагавшуюся на нем японскую военно-морскую базу мощным воздушным ударам и парализовав ее.
Первоочередным объектом для штурма адмирал Ч. Нимиц наметил самый крупный остров Сайпан — главную морскую базу Марианских островов. Длиной 25 и шириной 8 километров, он изобиловал горными кряжами и сильно изрезанной местностью, облегчавшей его оборону. На острове находилось 32 тысячи солдат под командованием старого генерал-лейтенанта Сайто Иошитсуго, в том числе около 7 тысяч моряков флота центральной части Тихого океана под командованием вице-адмирала Нагумо Тюити. Именно он отказался нанести третий удар по запасам топлива в Пёрл-Харборе (что позднее было расценено как крупнейшая ошибка); его нерешительность стоила японцам потери четырех авианосцев в битве у Мидуэя; он не сумел вернуть Гуадалканал… В конце концов Нагумо назначили командиром военно-морской базы в Сасебо, а в 1944 году — командующим флотом, защищавшим Сайпан.
Утром 15 июня 1944 года после трехдневного обстрела на остров стала высаживаться морская пехота США. На рассвете следующего дня на окопавшихся американцев двинулись японские танки. Сопровождавшую их пехоту удалось сразу же отсечь плотным пулеметным огнем. Время от времени танки останавливались, выскочившие экипажи горланили песни и размахивали мечами. По сигналу горна танкисты снова занимали места в машинах и возобновляли движение. Подобные атаки, безрассудные и плохо организованные, вели к бессмысленным потерям техники, в которой так нуждались защитники острова.
С двадцатых чисел июня сражение уже превратилось в изолированные схватки мелких подразделений. Американские пехотинцы шаг за шагом уничтожали японцев в пещерах, применяя огнеметы, подрывные заряды, заваливая выходы при помощи бульдозеров. Японцы подрывали себя гранатами, предпочитая смерть плену.
В ночь на 26 июня крупная группа японских солдат прорвалась к аэродрому, захваченному американцами. Японский отряд тщательно подготовился к этой операции. Был даже выдвинут лозунг "Семь жизней, чтобы отомстить за родину", по-видимому, означавший, что каждый японец должен уничтожить семь вражеских солдат до того, как погибнет сам.
Не известно, сколько человек участвовало в атаке. Японцы не смогли достичь заветной цели — убить семь за одного. Они едва ли убили более семи американцев, уничтожили один и повредили два самолета. Сами же потеряли почти 500 солдат и офицеров.
В начале 1944 года японские войска на островах стали терпеть одно поражение за другим. Внимательные аналитики из Императорского генерального штаба быстро установили причины, в числе которых назывались отсутствие эффективного противотанкового оружия. Имевшиеся у пехоты 37-мм пушки и 75-мм минометы были бессильны против американских средних танков.
21 февраля 1944 года генерал Тодзио взял на себя роль начальника Императорского генерального штаба. Своим заместителем он назначил друга по военной академии генерала Усироку Дзун. Поскольку противотанкового оружия на южных островах не хватало и доставить его туда не представлялось возможным, то Усироку решил проблему просто, в чисто самурайском духе — приказал снабдить солдат ранцами с подрывными зарядами. Обычный солдатский ранец из прорезиненной ткани одевался на спину с помощью матерчатых лямок. Легкий и практичный, он имел размеры 20x20x7 сантиметров и вмещал 10 килограмм взрывчатки. Солдаты должны были уничтожать вражеские танки, бросаясь под них и подрывая себя. Такие случаи самоубийства имели место в японской армии и раньше. Впервые американцы столкнулись с подобной японской тактикой борьбы с танками в боях за северную часть Новой Гвинеи и за остров Бугенвиль. Но тогда, в начале 1944 года, это были отдельные случаи добровольного самопожертвования. Теперь же любимец Тодзио генерал Усироку официально превратил самопожертвование в обязательную часть военной системы. По его настоянию Императорский генеральный штаб издал приказ о формировании самоубийственных подразделений по борьбе с танками и о широком применении тактики самоубийственных "человеческих зарядов" (другое ее название — «никудан» — "человеческие пули"). Солдат, добровольно жертвовавших своими жизнями, так и называли — «никудан», то есть "телесные пули".
В марте 1944 года Усироку назначили командующим всеми вооруженными силами на Сайпане. Однако он покинул остров как раз перед американским вторжением, напоследок приказав войскам чаще применять самоубийственные "человеческие заряды".
Безусловно, подавляющее большинство японских солдат отдавали свои жизни без жалоб и упреков в адрес командования. Воспитанные на кодексе бусидо, они были к этому готовы. Однако это не означало, что они были свободны в своем выборе, испытывая сильное давление со стороны командования. Солдатам приказывали стать "человеческими пулями" и убить себя — это было страшно и пугающе даже в условиях суровых японских военных традиций.
Японские солдаты на Сайпане становились "человеческими зарядами" и атаковали врага. Конечно, это было блестящим проявлением несгибаемого человеческого духа. Но в этом крылось и очевидное поражение Японии.
В начале июля американские силы на Сайпане уже почти не встречали сопротивления. Как выразился один из морских пехотинцев, началась "охота на кроликов". Не сумев создать оборонительную линию, японские войска оказались к 5 июля вытесненными на северную часть острова.
На следующий день генералы Игета, Сайто и адмирал Нагумо приняли решение собрать все оставшиеся силы для последней атаки. Однако вместе с солдатами в пещерах укрывались тысячи японских поселенцев. Что с ними делать? "Нет больше каких-либо различий между гражданскими лицами и войсками, — заявил Сайто. — Для них будет лучше присоединиться к атаке, вооружившись бамбуковыми пиками, чем быть плененными".
По мысли Сайто, неслыханная психическая атака должна была продемонстрировать врагу несокрушимый дух японских солдат, их полное пренебрежение к смерти.
Он приказал разослать триста копий приказа о последней атаке, но до того, как это было сделано, поступил приказ из Токио продолжать сражение, чтобы "выиграть время". Защитникам острова было обещано подкрепление.
Однако Сайто уже не имел сил выполнить этот приказ. Он послал в Императорский генеральный штаб последнее радиосообщение, в котором извинился перед императором за то, что не сумел удержать Сайпан, и сообщил, что на следующее утро собирается организовать последнюю банзай-атаку жалкими остатками своих сил. Затем, посоветовавшись с Нагумо и Игета, он объявил о том, что они умрут в 10 часов, и зачитал вслух последнее обращение к защитникам острова. В нем он писал:
"…Наши солдаты гибнут один за другим. Несмотря на горечь поражения, мы дали торжественное обещание отдать семь жизней за нашу страну…Пойдем ли мы в атаку или останемся здесь, где находимся, — нас ждет одна лишь смерть. Однако и в самой смерти заключена жизнь. Мы должны использовать возможность возвеличить настоящее японское мужество. Мы пойдем в последнюю атаку, и я буду с вами и сложу свою голову здесь, на Сайпане — японском бастионе Тихого океана…".
Закончив чтение, Сайто объяснил присутствующим в пещере, что совершить сеппуку займет слишком много времени, и попросил офицеров встать у генералов за спиной и выстрелить в затылок. Нагумо, Сайто и Игета перешли в небольшую пещеру неподалеку. Они уселись, скрестив ноги, у ее входа. Двое молодых офицеров с пистолетами стали у них за спинами. Три выстрела — и тела распростерлись на земле.
Ночью, перед атакой, тела командующих сожгли на костре вместе со знаменами частей. Ровно в полночь разбитые на группы японские солдаты начали выдвигаться к американским позициям.
Сайто разработал план атаки заблаговременно, но американцы получили информацию о готовящемся наступлении, хотя и не знали, когда и на каком участке оно произойдет. Наступление возглавил командир 135-го пехотного полка полковник Судзуки. Неясно, сколько точно японцев участвовало в самой массовой атаке самоубийц на Тихом океане. По количеству трупов предполагают, что их было свыше трех тысяч.
Готовясь к последнему бою, японские солдаты опустошили все запасы саке и пива, усеяв склон, ведущий к американским позициям, тысячами пустых бутылочек. В 4 часа 7 июля сначала с пением военного гимна "Уми юкаба", а затем с боевыми криками "Вах!" толпы японцев бросились на позиции двух батальонов 105-го полка. Удержать огромное количество людей, единственная цель которых состояла в том, чтобы умереть, было невозможно. Американские силы оказались разбиты. Японцы хлынули дальше, к артиллерийским позициям. За их боевыми порядками двигалась жуткая процессия: хромые, слепые, калеки, больные и раненые — все встали с коек с единственной целью умереть в бою. Безногие с трудом передвигались на костылях. Легкораненые помогали ослабевшим и беспомощным. Кое у кого были гранаты или штыки, прикрепленные к длинным бамбуковым шестам. Некоторые шли с дубинками, другие вообще безоружные. Для них важно было одно — погибнуть в бою. Тех, кто был настолько слаб, что не смог встать с койки, японцы прикончили еще в госпитале. Таких оказалось около трех сотен.
Две американские батареи 105-мм орудий вели ураганный огонь прямо по толпе атакующих. Японцы гибли массово, но оставшиеся в живых продолжали идти вперед и смяли артиллеристов. Затем они волнами атаковали наспех оборудованные позиции морской пехоты, продолжая нести огромные потери. В некоторых местах тела убитых лежали друг на друге так высоко, что американским пулеметчикам приходилось менять позицию для того, чтобы иметь открытую зону обстрела.
Подоспевшие американские части пленных не брали, да и сами японцы предпочитали умереть с оружием в руках. Многие из них (по оценкам, четвертая часть) покончили с собой. Так закончилась эта массовая психическая атака. К ночи остались лишь две группы японских солдат. Прижатые к морю, они упорно сопротивлялись.
На следующий день американцы начали очищать остров. В своей основной массе японские пехотинцы не помышляли о сопротивлении. Леденящие кровь события развернулись у высокого мыса Марпи, крайней северной точки острова. Здесь собралось около тысячи мирных жителей. Внизу, у воды, выстроилась сотня японских солдат. Раскланявшись перед появившимися американскими морскими пехотинцами, они разделись, окунулись в море, переоделись в чистую одежду и снова выстроились в шеренгу под огромным флагом. У каждого в руке — граната. Раздалась команда, и каждый японец, строго соблюдая порядок, выдергивал кольцо и взрывал себя.
Несколько десятков женщин с детьми замешкались… Шестеро солдат подбежали к ним и продемонстрировали, как надо взрывать себя. Мирные жители последовали их примеру.
В других местах японцы не церемонились: они штыками подталкивали толпы мирного населения к обрыву, заставляя стариков, женщин и детей бросаться в море. Тех, кто отказывался покончить жизнь самоубийством, пристреливали. После чего с громкими криками «банзай» японские солдаты бросались в смертельную атаку под град американских пуль, взрывали себя гранатами, рубили друг другу головы самурайскими мечами.
Переводчики и пленные японцы через громкоговорители обращались к японским солдатам и к гражданскому населению с призывами сдаваться. Лишь немногие- последовали этим призывам. В то же время почти две трети из 12 тысяч лиц гражданского населения выбрали самоубийство. Капитан патрульного катера жаловался, что "продвижение его судна было медленным и сильно затруднено из-за сотен трупов, плавающих в воде".
Японский снайпер увидел на скале супружескую пару с четырьмя детьми, которая никак не могла решиться совершить самоубийство. Первым выстрелом он убил мужчину, который свалился в море. Вторая пуля поразила женщину. Она упала в воду, но, вся в крови, попыталась спасти детей. Снайпер высунулся из пещеры, чтобы лучше прицелиться и сразить и женщину, и детей, но попал под сосредоточенный огонь сотен американских стволов…
9 июля, на 25-й день операции, было объявлено о занятии Сайпана. При этом было убито почти 24 тысячи японских солдат, 1800 взято в плен. Точное число жертв среди гражданского населения так и не было установлено. Однако совершенно ясно, что находившиеся на Сайпане 50 тысяч японцев, гражданских и военных, погибли почти все.
Американцы потеряли 3143 человека убитыми, 13208 ранеными и 335 числились пропавшими без вести. Взамен они получили базу для В-29, и теперь Япония стала досягаемой для воздушных ударов.
Скрыть правду или умолчать о поражении на Сайпане не представлялось возможным: за сражением, затаив дыхание, следила вся Япония. Впервые Императорскому генеральному штабу пришлось сказать правду.
Страна была шокирована. Подобного удара нация еще не получала. Миллионы жителей стали понимать, что Япония начинает проигрывать войну. Впервые японцы услышали о "человеческих зарядах".
Ирония судьбы заключалась в том, что как раз 15 июня, в день высадки десанта на Сайпане, Тодзио хвастливо заявил: "Время созрело для общего наступления вооруженных сил держав оси против их врагов".
18 июля последовала отставка его кабинета. Усироку за внедрение пехотной самоубийственной тактики наказали и с позором перевели командовать 3-й армией в Маньчжурии. Через год его войска разбила Советская армия, а сам он сдался (!) в плен [37]. Однако концепция пехотных самоубийственных атак, которую развивал Усироку, осталась жить. Несмотря на то, что высшее военное руководство Японии во всеуслышание заявило после падения Сайпана: "Никогда больше "человеческие заряды" использоваться не будут", — уже через несколько месяцев защитники острова Лейте применяли ее как лучшее средство борьбы с танками.
С падением Сайпана участь последнего острова Марианского архипелага Тиниан была решена. Этот остров, значительно меньший по размерам, чем Сайпан, к тому же обладал довольно открытым и ровным ландшафтом.
24 июля 15 тысяч морских пехотинцев и моряков быстро высадились на его пляжах и не встретили серьезного сопротивления противника. Американская авиация непрерывно наносила удары по японским укреплениям, впервые используя напалмовые бомбы. Уже на второй день операции гарнизон острова как организованная сила прекратил свое существование. В течение следующих семи суток лишь небольшие группы японцев использовали ночные часы для психических атак.
Последняя такая атака была проведена 31 июля. В 2-00 около роты японских солдат при поддержке трех танков атаковали позиции 4-й американской дивизии. Банзай-атака, как и следовало ожидать, оказалась совершенно бессмысленной и бесполезной. Ее участники были уничтожены до последнего человека.
К 1 июля на Тиниане остались лишь мелкие группы японских солдат, скрывавшихся в пещерах, среди камней, в лесах обрывистого хребта на юго-восточном побережье острова. Сюда же отступило вместе с солдатами много японского гражданского населения. И здесь повторилась такая же картина, как в северной части Сайпана: солдаты использовали своих соотечественников в качестве живого щита, продолжая вести огонь по морской пехоте.
Гражданскому населению не разрешали сдаваться. Матери бросали со скал своих детей и прыгали вслед. Группу беженцев всех возрастов человек в пятьдесят японские солдаты погнали на минное поле, заставив всех умереть ужасной смертью. Затем солдаты подорвали себя гранатами. Обычно в таких случаях они клали гранату себе на голову и выдергивали предохранительную чеку.
Американцы сбрасывали листовки, обращались через громкоговорители, пытаясь свести к минимуму бессмысленную бойню. Однако не всегда эти меры приносили плоды. Лишь после уничтожения остатков японских частей удалось остановить самоубийства среди мирного населения.
На Тиниане погибло 6050 японских солдат. В плен попало 255 человек. Американцы потеряли 290 человек убитыми, 24 пропавшими без вести, 1515 ранеными. В их руки перешел превосходный аэродром, лучший на Марианском архипелаге. Именно отсюда отправятся в полет В-29 с атомными бомбами на борту.
21 июля США приступили к высадке десанта на остров Гуам — собственной территории, захваченной Японией. Борьба за этот самый крупный из Марианских островов длилась двадцать дней. Как и везде, японцы сопротивлялись упорно. На шестой день сражения они предприняли наступление, которое вызвало недоумение даже у видавших виды ветеранов тихоокеанской войны. Еще 25 июля в расположении японских сил была отмечена повышенная активность. Ночью японцы организовали многочисленные вылазки, прощупывая уязвимые места обороны противника. Надо сказать, что боевые порядки 3-й американской дивизии оказались растянутыми более чем на пять километров и располагались на сильно пересеченной местности.
Около 4-00 началась главная атака. Японцы наступали крупными отрядами и понесли тяжелые потери, однако смогли прорвать растянутые боевые порядки американцев. Многие подразделения просочились в тылы противника, где атаковали командный пункт одного из батальонов и дивизионный госпиталь.
К рассвету в тылу американцев находилось, вероятно, больше японцев, чем перед фронтом. Однако их силы действовали совершенно разрозненно, инертно и безынициативно. Возможно, у японцев не хватало офицеров. Возможно, что они растерялись оттого, что банзай-атака неожиданно для них увенчалась успехом и теперь просто не знали, что делать. Немаловажную роль играло то, что личный состав находился в состоянии тяжелого похмелья. На Гуаме размещались склады алкогольных напитков, снабжавшие гарнизоны других островов. Районы
сосредоточения японцев были усеяны пустыми бутылками из-под виски и саке. Американцам приходилось отбивать атаки вдребезги пьяных солдат. Несколько японцев вспороли себе животы. Некоторые безучастно ждали рассвета, потеряв волю к борьбе и не видя смысла сопротивления.
Позже выяснилось, что в атаке 26 июля принимали участие до десяти батальонов японских войск — чуть ли не в два раза больше, чем при знаменитой банзай-атаке на острове Сайпан. Наряду с храбростью японцы проявили очевидную глупость, фанатизм, истерию и даже безволие. Все это говорило о том, что они хорошо понимали трагичность своего положения и не видели выхода из него.
Упорные бои происходили в районе аэродрома, в расположении 1-й сводной морской бригады США. Японская атака была встречена интенсивным артиллерийским и минометным огнем. Японцы понесли ужасные потери. "Оторванные руки и ноги мелькали в воздухе подобно хлопьям падающего снега", — отмечал один из очевидцев. Только в двух банзай-атаках погибло около 3500 человек, а всего на Гуаме потери японцев составили 17300 солдат и офицеров убитыми и 485 пленными. Американцы потеряли 1919 человек убитыми, 70 пропавшими без вести и 7122 ранеными.
К 10 августа остров был окончательно очищен от противника, и американцы приступили к сооружению на нем большой военно-морской базы.
15 сентября американские десанты при поддержке флота и авиации высадились на острове Пелелиу — одном из самых южных островов архипелага Палау. Архипелаг этот, в свою очередь, является частью цепи Каролинских островов. Захватом Палау американцы закрывали брешь в кольце окружения Японии.
Мощнейшая оборонительная база Японии на Тихом океане, острова Палау расположены менее чем в тысяче километров от Филиппин, то есть на расстоянии радиуса действия средних бомбардировщиков. В руках японцев они создавали потенциальную угрозу любой операции, предпринимаемой войсками США в северном направлении.
Первоначально американцы планировали оккупировать три острова — Пелелиу, Улити и Яп. Пелелиу среди островов Палау — далеко не самый крупный, но наиболее важный и наиболее уязвимый. Это и явилось основанием для проведения здесь десантной операции. В южной части острова японцы построили аэродром. Коралловые кряжи Пелелиу изобиловали пещерами различных размеров — от небольших до огромных длиной в двести метров. Японцы усовершенствовали их и подготовили к обороне: проделали амбразуры, оборудовали освещение, вентиляцию, изготовили деревянные полы и ступени, оснастили телефонами и радио. Одна из пещер имела девять этажей и огромное количество входов, которые американцы при всем желании не могли замуровать. Некоторые пещеры закрывались железобетонными и даже бронированными дверями.
На рассвете 15 сентября американская морская пехота сумела высадиться и закрепиться на берегу. Во второй половине дня японцы провели контратаку. За огневым валом в наступление устремились японские танки, сопровождаемые пехотой. Американцы к этому времени сумели доставить на остров 30 своих танков «Шерман». Японские танкисты, вместо того, чтобы сосредоточить внимание на уничтожении пехоты противника, ударить по артиллерийским позициям и, таким образом, нанести американским войскам существенный урон, предпочли пойти на таран «Шерманов». В этой атаке сказалась приверженность танкистов духу самурайства. Они потеряли свои 17 танков, которые так и не успели осуществить задуманное и причинить хотя бы какой-то вред противнику. Однако одну свою задачу — умереть на поле боя — их экипажи выполнили. Следует в связи с этим заметить, что у Японии не было танков, заслуживающих уважения. Японская военная промышленность была нацелена на обеспечение нужд флота и авиации. Японские танки могли проявить себя лишь в сражениях со слабо вооруженным противником. Они считались средством поддержки пехоты и не использовались в качестве самостоятельной силы, как это было в европейских армиях. Слабое бронирование, сравнительно невысокая огневая мощь и малый калибр пушек не оставляли японским танкам никаких шансов при встрече с советскими или американскими машинами. В ходе боев на островах рассеянные среди пехотных подразделений небольшие группы танков [38] применялись японцами редко и без особой надежды на успех.
Отличительной особенностью сражения за Пелелиу явилось то, что в ходе боевых действий японцы ни разу не прибегли к банзай-атакам. Это свидетельствовало о том, что они поняли бессмысленность идти на смерть во имя самой смерти. Японские солдаты сражались умело и со знанием дела, их ночные контратаки проводились со свойственным им ожесточением и организованностью.
На Пелелиу они довели до совершенства тактику просачивания сквозь боевые порядки противника. Японские войска применяли ее повсюду, и хотя такая тактика не приносила решающей победы, тем не менее причиняла американцам немало забот.
В сражении за Пелелиу японские войска совершили совершенно не свойственный для них тактический маневр — они отступили в полном порядке, по плану, оставив сильно укрепленные позиции, чем вызвали недоумение американского командования.
Активно действовали на острове японские смертники. Они привязывали к себе подрывные заряды и пытались подорвать танк, грузовик, какое-либо сооружение или группу солдат. Американцам пришлось оборудовать целую систему позиций вокруг опорных пунктов и создавать так называемые санитарные кордоны.
Борьба за Пелелиу официально закончилась 12 октября, но многие японцы еще держались в пещерах. Некоторые из них сдались после окончания войны. В ходе операций американцы уничтожили 10695 солдат и офицеров и взяли в плен 301. Собственные потери составили свыше 1000 человек убитыми и 5 тысяч ранеными. Захват Пелелиу, таким образом, оказался одной из самых кровавых операций США на Тихом океане.
Остров Улити имел весьма слабую оборону, преодолеть которую не представляло труда. Первоначальная оккупация острова Яп была отменена, и он до конца войны оставался в руках японцев. Таким образом, к 12 октября США одержали очередную победу: отбили у врага основные острова в группе Палау.
Филиппинский архипелаг — это более 7 тысяч островов, протянувшихся на тысячу миль от острова Лусон до острова Минданао. Осенью 1944 года он стаи местом важнейших сухопутных и морских сражений войны на Тихом океане, прежде всего из-за своего стратегического положения. Япония хотела удержать Филиппины во что бы то ни стало и обезопасить тем самым морские перевозки из Юго-Восточной Азии. Союзники стремились овладеть архипелагом, чтобы построить авиабазы и создать плацдарм для дальнейшего наступления на Японию.
На рассвете 17 октября японский наблюдательный пост на острове Сулуан доложил о приближении с юга большой группы американских крейсеров и эсминцев, следующих в залив Лейте. Как затем выяснилось, их задача состояла в захвате небольших островов Динагат, Сулуан, Каликоан и Хомонхон, отделяющих залив Лейте от Филиппинского моря.
Японцы следили за американскими кораблями с высокого белого маяка, стоявшего на берегу. Их было всего сотня человек под командованием младшего офицера. Крейсер «Денвер» начал обстреливать берег из орудий. Японский гарнизон приготовился к бою. Когда десантное судно с американцами достигло берега, японцы предприняли «банзай-атаку». Они знали, что обречены, и, передав по радио: "Тенно хейка банзай!", предпочли героическую смерть сдаче в плен.
Действия крошечного японского гарнизона были достаточно симптоматичны. Премьер-министр генерал Кой-сю требовал от войск максимального напряжения сил. Он называл сражение на острове Лейте "решительной борьбой, которая определит исход войны на Тихом океане". На четвертый день с начала десантной операции американцы овладели городом Таклобан — важнейшим центром острова.
Императорский генеральный штаб из Токио и маршал Тераути из Сайгона требовали оборонять остров Лейте всеми имеющимися силами. Подкрепления, которые они туда отправляли, уходили как вода в песок и часто вообще не достигали острова в связи с плотной блокадой его авиацией и флотом США. Легковооруженные японские войска, сумевшие высадиться, сразу шли в бой.
"Тигр Малайи" Ямасита считал, что оборонять Лейте бессмысленно, однако вынужден был подчиниться приказу и ввязаться в тяжелую драку.