«Красная тройка» в Швейцарии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Красная тройка» в Швейцарии

Всякое правдивое и точное описание разведгруппы, которую абвер окрестил «Красной тройкой» (по числу радиостанций), следует начинать с радиосвязи между московским Центром и швейцарской разведывательной сетью. Прежде всего, выясним, сколько донесений было передано за время войны? По подсчетам сотрудника радиоабвера Вильгельма Флике, их было всего 5500, если учесть, что они передавались пять раз в день в течение трех лет. Такое предположение мы не можем игнорировать. После того как 9 октября 1943 г. швейцарская полиция арестовала Эдмона и Ольгу Хамель, двух радистов из «Красной тройки», у них дома было обнаружено 129 шифрограмм. Сравнение этого количества радиограмм с таковыми, обнаруженными в других местах, указывает, что сорок были отправлены с других передатчиков, а восемьдесят девять — с виллы Флориссан, где работала чета Хамель. Сорок радиограмм были отправлены в эфир в период с 3 сентября по 5 октября 1943 г. Можно предположить, что и остальные 89 радиограмм были переданы в Москву.

Швейцарская полиция установила, что «Красная тройка» начала работу еще до войны и что «Люси», которого руководитель швейцарской разведгруппы знал как Рудольфа Ресслера, своевременно предупреждал московской Центр о неизбежном нападении немцев на Советский Союз.

Немецкие контрразведчики засекли 437 радиограмм, которые были зашифрованы. Расшифровать удалось лишь 8 % из них. Однако они рассчитывали, опираясь на эти 8 %, расшифровать и остальные 92 % донесений.

Служба радиоразведки установила, что в радиограммах содержатся ссылки на 55 источников. Большинство из них скрывались под псевдонимами. 15 псевдонимов были расшифрованы, а 16 предстояло расшифровать в ближайшее время. Остальные 24 источника упоминались редко или имели второстепенное значение. Немцам стали известны имена некоторых лиц, связанных с «Красной тройкой», не упоминавшихся в радиограммах.

* * *

Мария Полякова. Возникновение «Красной тройки» связано с именем Марии Иосифовны Поляковой, очень интеллигентной русской еврейки и убежденной коммунистки. Родилась она в 1910 г. В двадцать один год она стала одной из весьма активных членов ЦК комсомола. Именно в этот период она была завербована Четвертым управлением Генштаба Красной Армии (ГРУ). Она работала под псевдонимами Милдред, Гизела и Вера. Свободно говорила по-немецки, по-французски и по-английски.

С 1936 по 1937 г. она руководила советской разведкой в Швейцарии. В 1941 г. совершила непродолжительную поездку в эту страну, чтобы внести некоторые коррективы в работу «Красной тройки». Однако почти всю войну она провела в Москве, где занималась исключительно деятельностью швейцарской резидентуры. Радиограммы из Москвы, подписанные Директором, скорее всего, составлялись именно ею, а не руководителем Центра. Об этом можно судить по ее усердию и партийной принципиальности, которыми пронизан стиль депеш. В конце 1944 г., когда деятельность швейцарской разведгруппы прекратилась, Мария Полякова, получившая звание майора, была назначена на должность руководительницы испанской секции ГРУ.

Урсула Мария Гамбургер. В своей книге «Руководство для шпионов»[6] Александр Фут вспоминает, что он приехал в Швейцарию в сопровождении одной дамы, которую звали Соней. Ее настоящее имя было Урсула Мария Гамбургер, урожденная Кучинская. В семье, где она родилась 15 мая 1907 г., кроме нее было еще три девочки. Ее брата, профессора Юргена Кучинского, советский агент Клаус Фукс познакомил с советскими разведчиками. Урсула и ее муж Рудольф Гамбургер работали на советскую разведку в Шанхае с 1930 по 1935 г. В конце 1930-х гг. она одна отправилась в Швейцарию, поскольку ее мужу было приказано остаться в Китае. В 1939 г. ее положение усложнилось. Дело в том, что Франц Оберманнс, немецкий коммунист, который должен был работать на нее и у которого нашли фальшивый финский паспорт и передатчик, был арестован. 23 февраля 1940 г. Урсула вышла замуж за англичанина Леона Чарлза Бертона, которого Фут называет Биллом Филипсом.

Юлиус Мадер рассказывает о Урсуле Кучинской — Гамбургер несколько более подробно.

Бертон, участник гражданской войны в Испании, был завербован Бригиттой Льюис, урожденной Кучинской, советской разведчицей. 13 февраля 1939 г. она передала его сестре Урсуле. Урсула обучила Бертона и Фута радиоделу. Выйдя замуж за Бертона, Урсула получила британское гражданство и в декабре 1941 г. уехала в Англию. Ее второй супруг остался в Швейцарии, где стал обучать ремеслу радиста Эдмона Хамеля. В июне 1942 г. Бертон, получив английский паспорт на имя Миллера, с ведома ГРУ через Португалию направился к жене в Англию. В 1947 г. чета Бертонов срочно покинула Англию и направилась в Восточный Берлин.

Сисси и Пауль Бетхер. Третьим лицом, имевшим определенный вес в «Красной тройке», была также женщина, о которой уже упоминалось в этой книге. Женщину звали Рашель Дюбендорфер. Родилась она в 1901 г. в Данциге. В 1920 г. приняла активное участие в работе на советскую разведку. Вскоре Рашель вышла замуж за некоего Курта Каспари. 8 июля 1922 г. у нее родилась дочь Тамара. Тамара впоследствии вышла замуж за француза и помогала матери работать по хозяйству, а мужу — выполнять обязанности курьера «Красной тройки». В конце 1930х гг. Рашель заключила фиктивный брак с швейцарцем по имени Дюбендорфер. Она поселилась в Берне, где вступила в интимную связь с немецким коммунистом Паулем Бетхером (он же Пакбо), который имел клички Пауль и Ганс Заальбах.

Бетхер родился в Лейпциге 2 мая 1891 г. До бегства из Германии был членом ЦК КПГ, министром финансов Саксонии и главным редактором лейпцигской рабочей газеты. После прихода Гитлера к власти он эмигрировал в Швейцарию. Дважды, в 1941 и 1944 гг., его выдворяли с швейцарской территории, однако ему удалось остаться в этой стране. Сисси не только впустила его к себе в квартиру, но и передала ему документы своего мужа-швейцарца, под чьим именем Бетхер и скрывался. В мае 1944 г. швейцарская полиция арестовала Пауля Бетхера, Рашель Дюбендорфер, Тамару Вижье (урожденную Каспари), Рудольфа Ресслера и Христиана Шнайдера. Ни Сисси, ни Пауля Бетхера 22 и 23 октября 1945 г. не было в зале судебных заседаний, когда швейцарский военный трибунал приговорил их к двум месяцам тюрьмы. Еще в июле оба сбежали во Францию. Бетхер вернулся в Саксонию и в 1947 г. стал редактором лейпцигской «Фольксцайтунг». Некоторое время работал в Халле профессором русского языка. В 1958 г. он снова вернулся в Лейпциг и возобновил свою редакторскую деятельность.

Радиограммы «Красной тройки»

Приводим содержание радиограмм:

20 ноября 1942 г. — Директор указывает Альберту (Доре), что Сисси должна выяснить личности источников Люси — Тейлора и доложить о них.

12 января 1943 г. — Накануне Сисси передала первое донесение, зашифрованное собственным шифром. В ответной радиограмме Центр сообщал: «Поздравляем с вашей первой радиограммой. Старайтесь работать внимательно и соблюдайте осмотрительность. После сеанса связи все записи и черновики уничтожить».

Обычная радиосвязь осуществлялась через Радо. Но 23 апреля 1943 г. Центр отправил вторую радиограмму, зашифрованную кодом Сисси, адресованную ей и Паулю. Фамилию указывать было не принято, но, поскольку было известно, что Сисси находилась в любовной связи с Бетхером, можно заключить, что он-то и был Паулем. Вот текст шифрограммы:

«1. Дорогие друзья, с лета 1942 г. вы работаете с группой Тейлора — Люси, которая прислала нам массу материалов. Некоторые из них весьма полезны. Однако, несмотря на длительное сотрудничество с нею, группа эта нами совершенно не изучена…

2. Выясните и радируйте точные данные о Тейлоре, Люси, Вертере, Анне, Ольге. Особенно важно описание личности Люси. Кто он таков, какозо его настоящее имя, каков был прежде его жизненный уклад и каков он теперь, какие причины заставляют его работать на других и на нас?

3. Ответьте на эту радиограмму, зашифровав депешу собственным кодом. Докладывать Альберту о нашем распоряжении и о вашем ответе не следует. Ему даны указания, каким образом получать радиограммы, которые поступают непосредственно от Сисси, не задавая нам вопросов по радио…

4. Только для Сисси: Сообщаем вам название новой книги для вашего кода; мы пришлем вам инструкцию, как пользоваться этой книгой. Альберт не должен знать об этой книге ничего. Она называется «Temp?te sur la maison» («Буря над домом»)…

5. Как ваши дела? Чем занимается Мара? Привет ей и вам обоим от Гизелы».

Хотя Сисси и Пауль имели собственный шифр, своего радиста у них в то время не было. Этим-то и объясняются объяснения Москвы относительно того, что Альберт, то есть Радо, не должен любопытствовать и раздражаться, а принимать шифрограммы, которые не может прочитать сам.

Впрочем, Альберт ничуть не огорчался тем, что информацию из Москвы зашифровывают. Гизела, как мы помним, был одним из псевдонимов Марии Иосифовны Поляковой. Мара — семейное имя дочери Сисси, Тамары Вижье, Кстати, у Тамары был свой псевдоним — Вита, поэтому удивляет неосторожность Поляковой, которая назвала Тамару настоящим ее именем, а мать — псевдонимом. Впрочем, такие промахи у Марии Иосифовны были редки. 6 декабря 1943 г. Альберт доложил в Москву об аресте Джима (Александра Фута).

18 мая 1943 г. Дора — Директору: «Сисси только что доложила, что Морис арестован немцами. Она опасается, что благодаря этому гестапо нападет и на ее след. Морис знает подлинное имя Сисси. Я навела соответствующие справки и буду докладывать о дальнейшем ходе событий».

24 мая 1943 г. Директор — Доре: «Сисси должна нам сразу докладывать о происходящем. Как она узнала об аресте Мориса и насколько опасным может оказаться для нее этот арест?»

4 июля 1943 г. Директор — Доре: «В последние дни мы смогли установить, что курьер из Франции, который должен был взять деньги у Джима, арестован и что вместо него к Джиму приходил агент гестапо, который проник к нему в квартиру и таким образом смог узнать его настоящее имя. Одновременно во Франции был арестован Морис… Пока вы должны полностью прекратить связь с Сисси… Постарайтесь успокоить Сисси. Скажите, что перерыв продолжится три месяца. Сисси может ответить, что следует соблюдать интересы Пауля. Она должна принять меры к тому, чтобы не обнаружить своего жилища и, прежде всего, не говорить ничего лишнего… Будет лучше, если Пауль не станет ночевать у нее дома».

Следует отметить, что лицо, называемое Морисом, — это не кто иной, как Морис Эмиль Энис-Энслен, родившийся 20 сентября 1893 г. в Сен-Дени во Франции. Энис-Энслен, гражданин Швейцарии, инженер, был членом швейцарской КП. Впоследствии вступил в КП Франции. Он обеспечивал работу курьерской службы и решал денежные вопросы, касающиеся советской резидентуры во время Второй мировой войны. Относительно даты его ареста немцами нет определенных данных. В одном донесении указывается 1943, в другом — 1942 год. Последнее донесение более подробно и не столь категорично. Вполне возможно, что Морис, знавший Сисси и арестованный гестапо, мог оказаться совсем другим лицом, а не швейцарским гражданином Энис-Энсленом, который был освобожден из концлагеря в Бранденбурге по соглашению со швейцарским правительством.

Во всяком случае, связь с Морисом продолжалась, и из донесений вырисовывается противоречивая картина его ареста. 8 июля 1943 г. Полякова направила Сисси шифрограмму, в которой указала, что за четыре дня до этого радировала Альберту. В этой радиограмме Мария Иосифовна упоминала Мариуса, а не Мориса, так что, возможно, это было одно и то же лицо. Высказывалось предположение, что Мариусом мог быть француз Мариус Мутте, бывший министр-социалист.

Представительница Центра настаивала на том, чтобы Сисси покинула Берн и отправилась в Тессин или на другой курорт сроком на два или даже три месяца. Тейлор и Люси должны были работать с кем-то другим.

8 июля 1943 г. Дора направила Директору следующую радиограмму:

«Сисси и ее люди не верят, что эта история имеет какое-то отношение к Морису и гестапо. Они полагают, что человек, пришедший к ним, был прислан Центром и просто вел себя неловко. Они считают, что таким образом Центр пытается отобрать у них группу Тейлора, с тем чтобы я об этом ничего не знала».

Возможно, Москва настаивала на том, чтобы Сисси открыла ей личность Люси и его информаторов с целью передать их Доре или иным групповодам. Сисси отвергла такое предложение. 16 августа 1943 г. Центр направил Доре выдержанную в суровых тонах шифрограмму. Наверняка не Полякова составила текст, а ее руководство:

«Дорогая Сисси!

Центр, который повсюду имеет своих людей и может установить, что происходит в других странах, располагает определенными доказательствами того, что гестапо знает о том, что вы работаете на нас, и попытается проследить за вашими связями с Германией. Однако вы отрицаете такую возможность и воспринимаете наши указания как попытку отобрать у вас группу Тейлора. Вы должны понять, что как вам самим, так и людям Тейлора, прежде всего находящимся в Германии, грозит опасность.

Ваше поведение легкомысленно и безответственно. Мы требуем, чтобы вы поняли опасность положения и до конца поверили нашим объяснениям. Повторяем: гестапо известно, что вы поддерживаете или поддерживали связь с нами, и оно пойдет на любые провокации…»

Однако 22 сентября 1943 г. Директор получил такую шифрограмму от Радо: «Отвечаю на ваши радиограммы № 157 и 118. Большое спасибо за ваш совет. Я убежден, что группа Люси может сообщить многое. Однако, как вы знаете, я не имею прямой связи с этой группой и всякий раз, как пытаюсь усилить ее активность, встречаю со стороны Сисси и ее мужа [хотя официально она считалась замужем за швейцарским гражданином Дюбендорфером] непонятное мне сопротивление. Вспоминаю, что, узнав о возможностях этой группы год тому назад, я вынужден был месяцами вести с Сисси разговоры, прежде чем она смогла привлечь ее членов к работе. Сисси и ее муж говорят, что никаких критических замечаний в адрес Тейлора и Люси передавать не станут, поскольку те обидятся и перестанут с нами сотрудничать. Я написал очень дружественное послание Люси, но Сисси заявила, что Тейлор не станет его передавать, поскольку Люси и без того делает все, что в его силах. Очевидно, Сисси и ее муж рассматривают мое послание как попытку с моей стороны и Центра установить прямой контакт с группой Люси. Ваша радиограмма была передана Паулю. Он отказывается ехать на встречу в Женеву. Еще раз прошу уволить меня от дальнейших контактов с Паулем, который попытался установить связь с Пьером и Игнатием с целью пересылки им своей информации…»

Хотя Сисси и Пауль все еще не имели собственного радиста, они не желали передавать шифрованные донесения Шандору Радо для пересылки их в Центр с помощью аппаратуры Эдмона и Ольги Хамелей, у которых были клички Эдуард и Мауд, или той, какая имелась в распоряжении Маргариты Болли (кличка Роза) или Александра Фута (кличка Джим). В одном из донесений упоминался Пьер (подлинное имя — Роже Вотей из Лозанны), который был связным между Радо и Марио, его агентом во Франции. В одном частном разговоре, состоявшемся уже после войны, в 1953 г., Фут заявил, что Пьер и Вита были псевдонимы Пьера Николя и его жены. Однако авторы книги «Тайна «Красной капеллы» полагают, что Пьер был действительно Пьером Николем, а Вита — Тамарой Вижье. Пьер Николь родился в 1911 г. Сын бывшего президента правительства Женевы, он был секретарем Комитета помощи испанскому народу. В ноябре 1936 г. он сменил д-ра Роже Фишера на посту председателя Швейцарской федерации рабочих-самаритян, имевшей филиалы в Женеве, Базеле и Цюрихе. Федерация занималась, главным образом, отправкой в Испанию медицинского персонала. Что касается Комитета помощи, то он обеспечивал испанцев лекарствами и хирургическим инструментом. Федерация рабочих-самаритян и Комитет помощи тесно сотрудничали с Международным медицинским центром, созданным в январе 1937 г. Именно эта организация занималась санитарным обслуживанием интербригад.

Пьер Николь был связным между «Красной тройкой» и Швейцарской партией труда, которая придерживалась леворадикальных, почти коммунистических взглядов. Лидером этой партии был отец Пьера — Леон Николь, родившийся в 1897 г. в Моншеране. Леон Николь привлек к сотрудничеству с советской разведкой многих агентов «Красной тройки». Оба — Пьер и Леон — были связаны с Дорой, Сисси и Джимом.

10 ноября 1943 г. Радо сообщил в Центр, что над Джимом нависла угроза ареста. 8 октября швейцарская полиция арестовала Эдмона и Ольгу Хамель. То же произошло с Маргаритой Болли. Потеряв бдительность, Маргарита, которой, возможно, надоел ее немолодой любовник — Шандор Радо, вступила в интимную связь с провокатором Гансом Петерсом, сотрудником гестапо, не сообщив об этом руководителю сети. Она даже привела любовника к себе домой, где находилась у нее радиоаппаратура, шифровальные книги и тому подобное. Сисси, Пауль и Вита были арестованы в мае 1944 г.

28 ноября 1943 г. Директор поручил Шандору Радо передать Сисси и Пакбо, чтобы в течение какого-то времени те работали одни. Наиболее важная информация должна передаваться по рации Джима. Оказывается, Центр не знал, что 8 дней назад Джим был арестован швейцарской полицией.

Информаторы

За три с половиной года до своей смерти, уже после войны, руководитель советской разведывательной сети в Швейцарии Рудольф Ресслер («Люси») якобы сообщил имена четверых главных своих информаторов. По его словам, это были:

1) некий немецкий майор, имя которого он не назвал, из абвера, работавший там при предшественнике Канариса;

2) Ганс-Бернд Гизевиус;

3) Карл Герделер;

4) Генерал Белитц, к тому времени умерший.

Генерал Остер. Адмирал Канарис возглавил абвер 1 января 1935 г. Его предшественником был адмирал Конрад Патциг. В чине майора был тогда Ганс Остер, занимавший должность начальника штаба. Он находился в числе главных заговорщиков и поклялся свергнуть гитлеровский режим, а самого Гитлера уничтожить.

Ганс-Бернд Гизевиус заявил, что познакомился с Остером в период между августом 1933-го и апрелем 1934 г. «Тогда он работал над созданием организации по борьбе со шпионажем при военном ведомстве, ставшей известной как абвер»[7]. Многие источники указывают на то, насколько хорошо был информирован Остер. Ему были известны такие государственные тайны, которые охранялись злейшими врагами абвера — гестапо и СД (службой безопасности).

«Благодаря своим связям с графом Вольфом Генрихом фон Хельдорфом, префектом Берлина, и с Артуром Нёбе, рейхскриминаль-директором, он мог в краткие сроки узнавать о том, что происходит в ближайшем окружении Гитлера и Геринга, а также в управлении гестапо на Принц Альбрехтштрассе».

Остер был готов обеспечивать противников Третьего рейха информацией первостепенной важности даже в тех случаях, когда они не могли ее использовать. Это подтверждают многие. Даже Пьер Аккос и Пьер Кэ, дискредитировавшие участников заговора 20 июля 1944 г., признают, что Остер сообщил голландскому атташе в Берлине полковнику Сасу о намерении немецкого руководства вторгнуться на территорию Норвегии. Карл Гейнц Абсхаген указывает, что 3 апреля 1940 г. он предупредил Саса об этих планах Гитлера, с тем чтобы голландский офицер своевременно оповестил норвежцев о готовящейся операции. Установлено, что еще в 1938 г. Остер сообщил Западу о планах фюрера.

Тот человек, который в 1932 г. был произведен в чин майора, в 1935-м — в чин подполковника, в 1939 г. ставший полковником, а в 1942 г. — генерал-майором, все эти годы оставался непримиримым врагом национал-социализма. По мере того, как могущество Гитлера усиливалось, Остер все больше убеждался в том, что свергнуть его власть силами немецких военных чинов невозможно, что этого можно добиться лишь после того, как гитлеровский вермахт потерпит поражение на полях битв.

Большинство немецких историков боятся признать этот факт. Они подробно описывают заговор 20 июля, но не решаются указать на то обстоятельство, что начиная с 1938 г. и до самого увольнения его из абвера 31 марта 1944 г., когда он был посажен под домашний арест, Остер передавал противникам Третьего рейха чрезвычайно важную информацию.

Каким же образом она попадала к Остеру? По словам Ганса-Бернда Гизевиуса, «Остер создал вокруг себя кружок и использовал большие возможности абвера с такой осмотрительностью, что смог создать целую сеть надежных агентов… Остер создал как бы собственную службу шпионажа в недрах службы контрразведки… Одна из его особенностей состояла в умении внедрять в различные организации своих ставленников».

Остер находился в тесных отношениях с такими заговорщиками, как:

• генерал Людвиг Бек, который вместе с Остером направил в Ватикан доктора Йозефа Мюллера для участия в мирных переговорах с англичанами;

• генерал Людвиг Томас, шеф отдела экономики и вооружений ОКБ;

• генерал Фриц Тиле и Эрих Фельгибель, руководители разведывательной службы сухопутных сил и вермахта, соответственно, и

• генерал Фридрих Ольбрихт, шеф общего отдела сухопутных войск и постоянный представитель главнокомандующего частями запаса.

Эти лица, как и их единомышленники, были активными участниками заговора. Большинство из них были казнены. Они имели возможность сообщать надежную информацию агентам Люси.

Каким же образом Люси получал информацию? На этот счет можно только гадать. В одном биографическом справочнике отмечается: «Помимо выполнения заданий, связанных с военными действиями, Остер руководил техническим центром сопротивления Гитлеру в сухопутных войсках. Не покладая рук и пренебрегая опасностью, он старался установить взаимопонимание между военными и гражданскими группами Сопротивления».

Гизевиус прибавляет: «Однажды он одной фразой объяснил мне свою концепцию участия в движении Сопротивления. Он стоял у письменного стола и задумчиво смотрел на четыре или пять телефонных аппаратов на нем, с помощью которых поддерживал связь с различными учреждениями. «Вот где мое рабочее место, — произнес он. — Я обеспечиваю связь с каждым и повсюду».

В распоряжении у Остера был весь разведывательный аппарат абвера. По этому поводу Абсхаген писал:

«Так называемая А-сеть — специальные каналы связи абвера — была устроена так, что только заговорщики передавали разведданные и приказы… Система абвера являла собой нервный центр, нити от которого шли к генеральному штабу, к генералу Эрвину фон Фицлебену, Герделеру, Беку, барону Эрнсту фон Вайцзекеру, второму секретарю МИД и бывшему послу в Берне, а оттуда — к группе дипломатов, аккредитованных за рубежом…»

Своевременность донесений, поступавших в Центр от «Красной тройки», обеспечивалась курьерской связью между Германией и Швейцарией, которую установил абвер. Известно, что Гизевиус два, а то и три раза в неделю обращался в курьерский пункт в Берне, имевший связь с Берлином. Он мог воспользоваться курьером ОКБ при помощи Остера, в случае необходимости передать какое-то срочное сообщение. Остер или кто-нибудь из его единомышленников мог беспрепятственно воспользоваться специальным каналом телефонной связи абвера. Каким же образом были застрахованы каналы связи абвера от их прослушивания со стороны гестапо и СД, не известно. Однако факт тот, что, несмотря на постоянное использование заговорщиками телефонной связи, они беспрепятственно общались друг с другом вплоть до дня покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.

Ганс-Бернд Гизевиус. В своей книге «До трагического конца» Гизевиус много рассказывает о себе, но, как и другие немецкие авторы, на первое место он выдвигает роль конспираторов в движении антигитлеровского Сопротивления. Он, правда, признается: «У нас были информаторы повсюду — в военном ведомстве, на полицейских участках, в МВД и, прежде всего, в МИД. Все нити шли к Остеру». В 1939 г., как бы для выполнения заданий абвера, Канарис и Остер под видом вице-консула отправили Гизевиуса в Цюрих.

Но еще перед Второй мировой войной Гизевиус совершал поездки в Швейцарию для встречи с представителями западных союзников.

«Мы решили встретиться после «мартовского безумия» (Гизевиус имел в виду присоединение Гитлером Судетской области к Третьему рейху в марте 1939 г. при попустительстве правительств западных держав.) Мы хотели установить тесную связь с британцами и французами…»

В Уши Гизевиус встречался с Герделером и неизвестным господином, который, как говорили, имел большой вес в кругах Парижа и Лондона.

Историк Герхард Риттер рассказывает еще об одной встрече, состоявшейся спустя несколько месяцев, в феврале 1940 г. По его словам, бывший немецкий канцлер Йозеф Вирт, эмигрировавший в Швейцарию, получил предложение выступить посредником между англичанами и участниками немецкой оппозиции. В одном документе, который Рейнхольд Шерер привез в Лондон, отмечалось внимательное отношение Чемберлена к возникшей в Германии влиятельной оппозиционной группе. В середине февраля два представителя «Форин Оффиса» (британского МИД), друзья сэра Вэнситтарта, Йозеф Вирт и третье лицо, хорошо известное в Лондоне, с начала войны жившее в Люцерне и с тех пор поддерживавшее связи со своими английскими друзьями, встретились в Уши.

Этот господин мог быть Инчелом, бароном фон Годином, самим Люси или одним из тех немцев, которые, как и Йозеф Вирт, жили в Люцерне.

В донесениях «Красной тройки» упоминается и имя Йозефа Вирта. 14 января 1943 г. Директор направил Доре следующую радиограмму:

«а) Просим сообщить о точном содержании переговоров между Лонгом [Жоржем Блэном, французским журналистом и важным информатором «Красной тройки»] и Виртом. Прежде всего, нас интересует содержание переговоров между Виртом и англосаксами и их отношение к переговорам с СССР. Какие практические меры он намерен принять, чтобы наладить контакт с нами?

б) Как относится в настоящее время Лонг к данным Рота? Полагает ли он, что они верны? Лонг должен совершенно четко докладывать о намерении группы Рота ориентироваться на Советский Союз. Возможна ли в настоящее время организованная оппозиция видных немецких военачальников против Гитлера?

в) Рот должен сообщить о дислокации 30 дивизий, которые были переброшены из Германии в Италию. Каково положение с резервами в Германии? Как реагирует ОКБ на наступление советских войск? Каковы планы и намерения ОКВ на следующие месяцы?

г) Повторите, какие документы Рот намерен опубликовать. В связи с их важным значением просим тщательно изучить все эти вопросы и срочно ответить на них».

Шесть дней спустя Директор поставил несколько вопросов относительно намерений ОКВ. Московский Центр навел справки относительно выполнения заданий группой Люси. При этом добавил: «… Если возможно, Лонг должен попытаться получить соответствующую информацию от группы Вирта».

20 апреля 1943 г. Дора отправил в Центр следующее донесение:

«От Рота. Через генерального директора… бургомистра Герделера. С Бендлерштрассе (ОКВ).

а) Первый день немецкого наступления на Восточном фронте назначен на 14 июня. Планируются лишь операции ограниченного масштаба.

б) Генеральный штаб считает, что наступление может начаться, самое раннее, в конце апреля и должно произвести эффект снежного кома. Так называемый второй комплект генералов, которые уже в январе намеревались выступить против Гитлера, решил ликвидировать Гитлера и всех, кто его поддерживает. Более ранняя попытка не удалась, т. к. Гитлер был предупрежден о ней Манштейном».

5 октября 1943 г. Дора направил следующее донесение Директору:

«27 сентября Зальтер разговаривал с бывшим германским канцлером Виртом в Люцерне. Вирт не признает комитет «Свободная Германия», потому что он мешает разгрому национал-социалистического режима, вместо того чтобы его ускорить. Те, кто считают себя отчасти ответственными за возникновение этого режима, лишь теснее сплотятся вокруг руководителей Третьего рейха. Немецкие буржуазные демократы готовы сотрудничать с немецкими коммунистами, а не с советским руководством. Поэтому они не хотят общаться с московским Комитетом. По словам Вирта, немецкое посольство в Берне чрезвычайно интересуется Соколиным. Крауэль, бывший немецкий консул в Женеве, выступает в этом деле в роли посредника».

На основании этой радиограммы и данных о деятельности Гизевиуса в Швейцарии можно предположить, что именно он скрывался под кличкой Рот («Красный»). Гизевиус был знаком с Ресслером, что объясняет, почему он называл его в числе своих источников, однако имени Ресслера не упоминал, так как не знал его лично. Гизевиус знал и Йозефа Вирта, чья связь с участниками заговора 20 июля была подтверждена генералами Остером и Беком. Очевидно, он знал и Герделера, одного из самых убежденных заговорщиков. Гизевиус относился с симпатией к Советскому Союзу. Он был связан с заговорщиками, в течение трех с половиной лет был агентом английской разведки, работал в Швейцарии и на американскую стратегическую службу (УСС). Такие люди, как Герделер и Бек, ориентировались на сотрудничество послевоенной Германии с США и Великобританией и считали Гизевиуса своим единомышленником. Некоторые участники заговора рассчитывали на сотрудничество с Советским Союзом. К таким лицам относились граф фон Штауффенберг и Адам фон Тротт цу Ольц, которые полагали, что он разделяет их взгляды.

Предположение, что Гизевиус был Рот, не вполне обоснованно. Как уже упоминалось, Люси называл его в числе одного из своих информаторов. Однако Рот был, скорее, источником Лонга, чем Люси. Правда, Гизевиус мог быть также тесно связан с Ресслером (Люси), Блэном (Лонгом), как, впрочем, и с другими лицами. Поскольку Люси и Сисси удалось сохранить анонимность членов группы Люси при общении с Центром, то двойная роль Гизевиуса в «Красной тройке», если он действительно играл в ней важную роль, не была обнаружена.

Карл-Фридрих Герделер. Третьим лицом, которое Ресслер называл в числе своих информаторов, был Карл Герделер, обер-бургомистр Лейпцига с 1930 по 1936 г., который ушел в отставку и порвал с нацистским режимом. Консерватор, мечтатель, протестант и монархист, всю свою жизнь Герделер был сугубо штатским человеком. Вся переданная Люси в Центр надежная и детальная информация, полученная от самых высоких кругов военного руководства, участвовавших в Сопротивлении, могла поступать к нему от Карла Герделера. Ресслер, по-видимому, ставил его на первое место среди своих источников, поскольку знал Герделера лично. Сам Герделер эту информацию получал, по-видимому, от своих единомышленников. Под каким псевдонимом скрывался Герделер, мы можем только гадать.

Никому не известный Белитц. Четвертым из названных Люси информаторов был и скончавшийся к тому времени генерал Белитц. Документов, подтверждающих его личность, найти не удалось. Известен некий доктор Отто Белитц, сын пастора, родившийся в 1876 г. в Везеле, ставший прусским министром по делам искусств, науки и просвещения. В 1934 г. он был советником по вопросам культуры и сотрудником Института зарубежья. Он также являлся первым директором Иберо-американского института в Берлине. В 1934 г. д-р Белитц впал в немилость у национал-социалистического руководства и был заменен на указанном посту генералом Фаукелем. Умер д-р Белитц в Германии в 1951 г.

Не обнаружено никаких свидетельств о том, что он был связан с Ресслером, Остером, Герделером или каким-то другим участником заговора 20 июля 1944 г. Возможно, его имя спутали с каким-то другим. Еще до 1933 г. некий полковник Фридрих (Фриц) Бетцель был начальником службы радиоразведки в Мюнхене. С 1934 по 1939 г. он являлся начальником шифровального отдела ОКВ. Позднее — руководителем отдела обработки разведданных группы «Юго-Восток» в Афинах, где он продолжал служить до 1944 г. Он был связан с Канарисом и Остером. Некий обер-лейтенант из группы разведки во время допроса в апреле 1945 г. охарактеризовал полковника Бетцеля как противника национал-социализма.

Прочие источники

Одним из информаторов Сисси был ее кузен Вальтер Флюкигер, имевший псевдоним Бранд. Он родился в Берне в 1916 г. Во время поездки в Советский Союз женился на русской. Во время войны жил в женевской гостинице «Ричмонд». Когда его арестовали, не известно, но в печати были сообщения, что в 1953 г. он находился в тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу СССР.

Сисси также поддерживала связь с некоей особой, имевшей псевдоним Чарли. Личность ее осталась неизвестной. 5 мая 1943 г. Центр задал вопрос: «Почему Сисси не желает завербовать Чарли? Это честный и добросовестный работник, но мы не знаем его жену. Нужна третья [радио]станция». Следует обратить особое внимание на последнюю фразу. Ведь при получении этой шифрограммы работали все три передатчика «Красной тройки». Очевидно, в это время произошла какая-то поломка.

Существовал еще один источник «Красной тройки», который считают членом группы Сисси. Им был Динер (подлинное его имя — Франсуа Ляшеналь). В радиограммах Динер упоминается только однажды, 30 июля 1943 г., в радиограмме от Доры — Директору:

«Через Динера из Виши:

14 июня Бринон попытался при военной поддержке Берлина свергнуть Лаваля и создать новое фашистское правительство, в которое вошли бы Деаль, Дорио, Бенуа-Мешен. Попытка провалилась, поскольку Петэн в настоящее время поддерживает Лаваля».

Франсуа Ляшеналь, родившийся 31 июля 1918 г. в Женеве, был швейцарским подданным, но большую часть Второй мировой войны провел в Виши. Свою информацию он передавал зятю Сисси — Жан-Пьеру Вижье и до самого конца войны работал на советскую разведку. Он служил в Политическом отделе — швейцарском МИД — где, прежде чем его уволили, обрабатывал документы для советской разведки.

* * *

Вольф Гольдштейн, автор книги «Под фальшивым флагом», вышедшей на английском языке в 1999 г., сообщает о существовании еще одной группы, руководимой мнимым чехом Карелом Вибиралом (в действительности это был русский разведчик Федор Крутиков), который проявлял большую самостоятельность и не зависел от решений Шандора Радо. Источники, которыми он пользовался, были не менее важными, чем те, которыми располагал «Люси» — Рудольф Ресслер. Об этом можно судить по тому факту, что после ареста швейцарской полицией Рудольфа Ресслера и ключевых фигур сети Радо автор книги, участник группы Вибирала, не заметил никаких перемен ни в качестве, ни в объеме информации, получаемой группой «чеха». Положение не изменилось ни после неудавшегося заговора 20 июля 1944, ни после жестокой расправы над его участниками.

В Швейцарию Вибирал попал в первой половине 1939 г. Когда Вольф Гольдштейн стал изучать русский язык, мнимый чех предложил свои услуги как консультанта. Гольдштейн тотчас понял, что русский — родной язык «Карела». Юноша смог это определить без труда: когда его родители не хотели, чтобы дети знали, о чем они говорят, и когда к ним домой приходили гости, то они разговаривали по-русски. «Карел» предложил Вольфу работать на него, собирая определенного рода информацию, которая, как понял юноша, была необходима для борьбы одной из Объединенных наций против гитлеровской Германии. «Карел» предупредил, что работа опасна и он может попасть в тюрьму. После бессонной ночи Вольф согласился с предложением. Руководитель группы и его молодой агент подружились. «Карел» рассказал о себе. Он был артиллерийским офицером, затем получил летную подготовку. Впоследствии его направили в разведку и откомандировали за границу. Он принимал участие в гражданской войне в Испании. В марте 1939 г. он летел из Лондона в Москву через Цюрих по поддельному чешскому паспорту. Узнав о том, что немцы оккупировали Чехословакию, он понял, что из солидного чешского делового человека, за которого себя выдавал, он превратился в беженца. Московский Центр приказал ему остаться в Швейцарии и организовать там разведгруппу.

Бывший интербригадовец принялся за дело с самоотверженностью и не позволял, чтобы что-то мешало ему в работе. Подчас он сетовал на недисциплинированность и недостаточную ответственность некоторых агентов, чьих имен он никогда не называл. Участники группы знали друг друга только по кличкам. Вы могли быть «Генри» для товарища X и «Вальтером» для товарища У. Ваше подлинное имя знал лишь руководитель Разведупра и его заместитель. В случае ареста швейцарской полицией нельзя было ни в чем признаваться. И лишь в том случае, когда вас однозначно обвиняли в шпионаже в пользу Советского Союза, надо было подчеркнуть, что вы помогаете великой державе в ее борьбе за существование, одновременно помогая швейцарцам сохранить нейтралитет перед лицом немецкой угрозы. В том случае, если бы вы попались в руки немцев, то нужно было предпочесть самоубийство, а не предательство. Правда, до этого дело не дошло.

Личность групповода стоит того, чтобы о ней рассказать. По словам Гольдштейна, «Карел» был старшим офицером ГРУ, много путешествовал, превосходно владел английским, немецким и итальянским языками. Хорошо разбирался в технических вопросах и в то же время был знаком с гуманитарными дисциплинами. Преподаватель он был великолепный — не только благодаря знаниям и отличной подготовке как разведчика, но, главным образом, потому, что он был из культурной, образованной семьи. Он умел наблюдать и замечать мельчайшие детали, не упуская из виду общую ситуацию, основные элементы картины происходящего. Учил он добросовестно, но был очень требовательным, и у него не всегда хватало выдержки. Однако его ученики со временем усвоили уроки «Карела». Принципы поведения разведчика были следующими: умение быть незаметным, бдительность, дисциплина, порядок, методичность, добросовестность и терпеливость. Агенты «Карела» должны были замечать слежку за собой и уметь отрываться от нее. Для этого использовались велосипед и трамвай. В то время трамваи в Цюрихе имели открытые площадки, с которых можно было запросто спрыгнуть. Использование автомобиля было строго запрещено из-за нехватки горючего. Кроме того, можно было легко вычислить водителя.

Следует отметить четкую организацию работы в группе Вибирала. Никто из ее участников не знал друг друга. Соблюдалась жесткая дисциплина. Автор книги, отвечавший за безопасность группы, свидетельствовал, что лишь однажды над группой нависла опасность. Причем по вине самого групповода. Он как-то раз ударил свою чересчур ревнивую любовницу Розу, и та пригрозила донести на него в полицию. Карел поручил руководителю службы безопасности предупредить девушку, что она играет с огнем: в случае предательства расправа с ней будет коротка. И Роза присмирела.

Качество и количество информации изменились после капитуляции вермахта: она стала носить в большей степени экономический и политический характер. Вскоре группа Карела распалась, а ее участники получили новые задания.

* * *

У Шандора Радо было еще два информатора. Один из них, француз Жорж Блэн, был журналистом, имевшим свои источники информации. Ее нельзя было сравнить с материалом группы Сисси ни по объему, ни по важности. Однако он представлял интерес для советской разведки.

Блэн, родившийся в 1898 г. в Эльзас-Лотарингии, был женат на журналистке. Во время Первой мировой войны он работал на британскую и французскую разведки. В 1920 г. за подрывную деятельность был выдворен из Швейцарии. Помимо работы на «Красную тройку» во время Второй мировой войны он сотрудничал также с англичанами и поляками. Кроме того, он как разведчик поддерживал контакты и с Швейцарией. Начиная с 1925 г. он был тесно связан с руководством КПШ. Во время Второй мировой войны познакомился со многими важными лицами, работавшими на швейцарскую разведку и на «Красную тройку». Как и многие другие агенты, действовавшие в ту пору в Швейцарии, Блэн был слугой нескольких господ. В их числе находились швейцарцы, русские, поляки и французы.

При радиосеансах Блэн использовал псевдоним Лонг. С октября 1941-го до середины ноября 1943 г. этот псевдоним упоминался 28 раз в переговорах Москвы с швейцарской резидентурой.

Обычно Блэн жил в Берлине, хотя бывал в Швейцарии и Франции. В числе лиц, с которыми он имел контакты, были как агенты «Красной тройки», так и сотрудники швейцарской службы разведки и контрразведки, а также немецкие журналисты, например, Эрнст Леммер, корреспондент газеты «Нойе Цюрхер цайтунг». Среди них были директор швейцарской авиакомпании, шведские промышленники и специалисты, немецкие аристократы и промышленные магнаты, а также венгерские дипломаты и участники французского Сопротивления. Он имел контакты с генерал-лейтенантом СС, прелатами Ватикана, австрийскими финансистами и, по крайней мере, с двумя антифашистами, игравшим важную роль в заговоре 20 июля 1944 г. — Гансом-Берндом Гизевиусом и Йозефом Виртом. Вышеупомянутые лица, как правило, не подозревали, что их используют в своих целях, и поэтому контакты эти можно считать случайными.

Агнесса. Агнесса — это псевдоним Эрнста Леммера, берлинского корреспондента «Нойе Цюрхер цайтунг», неоднократно приезжавшего в Швейцарию. Он был также знаком со швейцарским военным атташе в Берлине Буркхардтом, который поддерживал контакты с группой заговорщиков и был их связным со Швейцарией. Имя Леммера впервые упоминается 22 октября 1942 г. в радиограмме Доры Директору. Лонг в ней упоминается как источник, а Леммер, который должен был поставлять информацию из немецкого МИД, — как субагент. Сведения касались военных действий на подступах к Москве. Радиограмма заканчивалась словами: «Впредь буду называть его (Леммера) Агнессой». В сохранившихся документах имеются еще две радиограммы, в которых встречается имя Агнесса. Они датированы 13 августа и 18 сентября 1943 г. В них содержится информация о падении морального духа в немецком тылу. Леммер поддерживал связь с Люси и после войны.

Он родился в 1898 г. в Ремшейде (Германия). Учился в университетах Марбурга и Франкфурта-на-Майне. Вступив в германскую Демократическую партию, возглавил союз молодых демократов, а также стал генеральным секретарем профсоюзов. В 1924 г. был избран в рейхстаг от ГДП, став самым молодым его депутатом. После прихода к власти национал-социалистов он лишился этих постов. Леммеру было запрещено печататься во всех немецких газетах. Затем он стал берлинским корреспондентом будапештской газеты «Пестер Ллойд», швейцарской «Нойе Цюрхер Цайтунг», а также репортером брюссельской «Суар», выходившей в оккупированной немцами Бельгии. После Второй мировой войны в Западной Германии Леммера обвиняли в сотрудничестве с нацистами. Действительно, Леммер регулярно принимал участие в пресс-конференциях при отделе печати германского правительства, проходивших под председательством рейхсминистра пропаганды д-ра Геббельса. Сразу после окончания войны он поселился в берлинском пригороде Кляйн-Махнов, расположенном в советской зоне оккупации, где у него был дом. В октябре 1945 г. он стал заместителем председателя ХДС Восточной Германии и членом правления Объединения свободных немецких профсоюзов. Он был также вторым бургомистром Кляйн-Махнова и поддерживал самые дружеские отношения с руководством советской военной администрации. Однако 20 декабря 1947 г. советским оккупационным властям пришлось снять его с поста заместителя председателя ХДС. Причина — политические разногласия. Год спустя Леммер перебрался в Западный Берлин, где стал редактировать антикоммунистическую газету «Курир». В 1950 г. его избрали членом исполкома западноберлинского отделения ХДС. В январе 1952 г. он стал депутатом бундестага от фракции ХДС. Леммер успешно поднимался по служебной лестнице. Скончался он в конце 1960-х гг.

Люди, назвавшие личности информаторов Люси, заявили, что Леммер был в их числе начиная с 1947 по 1953 г., когда Люси и д-р Ксавер Шнипер работали на чехословацкую разведку. Вальтер Шелленберг, руководитель внешней разведки РСХА, на допросе уже после войны утверждал, что Леммер был агентом VI управления службы имперской безопасности.

Курц. Еще одним информатором Лонга был агент под кличкой Курц. Его подлинное имя — Клеменс Бернхард Альферман. Он родился 25 января 1907 г. в Оберхаузене (Рейнская область). Учился в Кельнском, Парижском и Берлинском университетах. В 1935 г. он эмигрировал в Швейцарию. Сначала поселился в Лозанне, затем переехал в Цюрих. Там он стал издавать журнал «Европа-пресс». Работал также корреспондентом «Транс-Оцеан» — органа Германского бюро новостей. Курц стал одним из влиятельных членов Национального комитета «Свободная Германия», который был создан под эгидой советских властей. В 1943 г. немцами была перехвачена радиограмма участников польского Сопротивления, где о Курце хорошо отзывались. Выходит, он работал и на польскую разведку.

Подозревают его и в том, что он был агентом абвера и работал в абвер-команде «Бреслау» отдела III Р (борьба со шпионажем). Одновременно Курц был связан с Гансом Дауфельдом, работавшим в VI управлении СД, которым с 1942 по 1945 г. руководил Вальтер Шелленберг. В качестве прикрытия Курц имел должность консула. Альфермана, по словам Дауфельда, должны были посадить, но последний заступился за него. За это Альферман снабжал его исчерпывающей информацией.

Возможно, Альферман был связным между участниками заговора 20 июля 1944 г., находившимися в Германии, и действовавшей в Швейцарии «Красной тройкой». Альферман регулярно получал из абвера бандероли, которые в запечатанном виде доставлялись с курьерской почтой из Берлина в Женеву.

Однажды, прибегнув к посредничеству Жоржа Блэна, Альферман связался с американским консулом в Цюрихе и предложил снабжать того информацией о Германии в обмен на гарантии своей безопасности после войны. Предложение это было отклонено.