Глава 11. «ПЯТАЯ КОЛОННА»: РЕЖИССЕРЫ И ИСПОЛНИТЕЛИ
Глава 11. «ПЯТАЯ КОЛОННА»: РЕЖИССЕРЫ И ИСПОЛНИТЕЛИ
ЧАС «Ч»
Служба моя сложилась так, что после возвращения из Афганистана в 1981 году мне доверили работу вначале референтом, а затем консультантом и старшим консультантом в аппарате главы ведомства. В общем, знал я немало, был посвящен в главные события, разворачивавшиеся в тот драматический для КГБ период на уровне высшего руководства системы госбезопасности. На моих глазах начинался и происходил развал этой жизненно важной для страны системы. Я имел возможность непосредственно наблюдать неизвестные общественности действия некоторых лидеров государства, направленные на ослабление КГБ. И мне есть что сказать по этому поводу.
Я уже писал, что замыслы США и Запада по развалу СССР уже в семидесятых годах не составляли тайны для КГБ, а высшие должностные лица государства об этих замыслах регулярно и многократно ставились в известность. Но меня преследуют сомнения: всю ли информацию органов госбезопасности советники и помощники докладывали высшим руководителям страны в «перестроечный» период? Если не всю, то эти советники и помощники, по сути, являются государственными преступниками, потому что в сводках КГБ указывались конкретные виды внешних и внутренних угроз нашей стране и даже сроки реализации Западом подрывных замыслов. Кроме того, предлагались и конкретные меры противодействия планам разрушения державы.
Немаловажен здесь и другой, чисто специфический аспект этой проблемы. Хорошо известно, что разносторонняя и обширная информация, поступающая к президенту, подвергается дополнительной обработке помощниками разных уровней. Кто-то подсчитал, что после такой обработки на стол президента ложится лишь 15–20 процентов информационных материалов. И оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что информация, связанная с деятельностью КГБ, докладывалась «наверху» дозировано и с явным уклоном в негативную сторону — чтобы подготовить «верховное» мнение к необходимости «реформировать», а попросту разогнать КГБ. Между тем, спецслужбы — святая святых любого государства. Потому с особой горечью хочу рассказать, как и почему происходило их разрушение. Документально показать, что российские спецслужбы, как это ни парадоксально и ни прискорбно, реформировались в нашей стране по существу под полным контролем и влиянием Запада.
Органы КГБ СССР всегда были для разведывательных и подрывных спецслужб Запада во главе с ЦРУ США объектом № 1. Ведь даже в пору, когда неистовствовали «архитекторы» перестройки, КГБ еще пользовался доброй репутацией. Академик А.Д.Сахаров публично признавал, что это одно из немногих ведомств, не погрязшее в коррупции и способное вести борьбу с этим злом. Такого же мнения придерживался и другой известный правозащитник Рой Медведев.
Да, КГБ представлял собой мощнейший государственный институт, который стоял на пути разрушителей и «реформаторов» Советского Союза. В отношении этого ведомства коалиционные силы Запада вынашивали особые планы сверхсекретного характера. Иностранные разведки создали для реализации своих целей специальные подразделения, регулярно обменивались добытой информацией. Исподволь шла подготовка к тому, чтобы в час «Ч» нанести по КГБ смертельный удар, — как это удалось сделать в отношении спецслужб бывшей ГДР. Для этого в некоторых восточноевропейских странах целые подразделения спецслужб были вовлечены в подрывную работу против бывшего союзника и партнера. Нужен был лишь повод для решающего удара. Этим поводом явились августовские события.
В середине августа 1991 года я возвратился из командировки в Нахичевань. Доложил о прибытии. Каких-то внеочередных указаний не последовало, наоборот, было предложено несколько суток отдохнуть. О создании ГКЧП услышал лишь из сообщения по радио и срочно прибыл в центральное здание на Лубянке. Большинство сотрудников также слышали аббревиатуру «ГКЧП» впервые, она им ничего не объясняла. Собирались по кабинетам, ждали разъяснений. Обстановка была спокойной, в чем-то даже обыденной.
К середине дня 19 августа оперсостав, наконец, был оповещен, что Крючков провел совещание с руководителями подразделений, на котором объявил, что вводится режим ЧП. С какой целью? Воспрепятствовать дезорганизации страны, погасить межнациональные конфликты… Вдобавок, участники совещания рассказали, что Крючков несколько раз возвращался к вопросу об уборке урожая. Говорил, что надо бы сформировать бригады чекистов в общей сложности до 2 тысяч человек и послать их на помощь селу.
Стало также известно, что 20 августа вечером ожидается выступление В.Крючкова на сессии ВС РСФСР. Но выступление не состоялось…
Затем несколько членов ГКЧП вылетели в Форос. В.Грушко, оставшийся де-факто руководителем КГБ после отбытия Крючкова, замечает, что вокруг Белого дома уже «все три дня стояли танки». 22 августа в кабинете Л.Шебаршина (в здании разведки) раздается телефонный звонок по аппарату СК. Это спецкоммутатор, которым пользуется только самое высокое начальство, в списке его абонентов лишь человек тридцать.
Женский голос: — Леонид Владимирович? С вами говорят из приемной Горбачева. Михаил Сергеевич просит Вас быть в приемной в двенадцать часов.
— А где это?
Женский голос вежливо и четко, без тени удивления объясняет:
— Третий этаж здания Совета Министров в Кремле,
Ореховая комната.
В жизни много замысловатого. Шебаршин, по его словам, лишь по какой-то случайности избежал участия в ГКЧП: бывшие соратники по внешней разведке Крючков, Грушко просто забыли поставить его в известность о планах введения ЧП. И он невольно становится свидетелем прекрасно отрежиссированного спектакля по разрушению советских органов госбезопасности. Вот его свидетельства:
«Горбачев говорит, что он временно возлагает на меня обязанности председателя комитета: «Поезжайте сейчас, созовите заместителей председателя и объявите им это решение». Одновременно он дает указание, чтобы я и мои коллеги подготовили отчеты о своих действиях 19–21 августа. Отчеты следует направить лично президенту в запечатанном конверте».
Шебаршин приезжает на Лубянскую площадь. К этому времени вокруг памятника Дзержинскому уже выросла толпа, она ведет себя угрожающе и собирается штурмовать комитетские здания. Постамент памятника обезображен надписями: «Долой КГБ». На столе нового исполняющего обязанности председателя КГБ лежат сводки радиоперехвата. На волнах зарубежного радио звучит воинственный голос Калугина:
— КГБ фактически выступил в качестве главного организатора заговора. Я бы на месте президента не только расформировал КГБ, а подверг бы аресту его руководителей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.