Неправильная эволюция?

Неправильная эволюция?

Так в чем же дело? Где вкралась ошибка? Теория Дарвина, хотя была принята и не сразу, превратилась со временем из теории в аксиому, в непогрешимую истину. Поэтому таким потрясением для научного мира стали сказанные в 1977 году слова Стивена Джея Гулда, профессора зоологии и геологии в Гарвардском университете: «Постепенные изменения никак не подтверждались ископаемыми свидетельствами».

Через пять лет, в 1982 году, Дэвид Шиндел, профессор геологии Йельского университета, в публикации в уважаемом журнале «Nature» поведал, что «фазы перехода между предполагаемыми предками и потомками… отсутствуют».

Сам Дарвин, собственно, писал, что «между всеми живущими и вымершими видами должно было быть немыслимое число промежуточных и переходных связей. Но без сомнения, если эта теория верна, таковые существовали на нашей Земле». Он постоянно задавался вопросом: почему же «мы не находим их без счета в отложениях земной коры?» Напрашивающийся ответ, видимо, пугал ученого, и он списывал все на неполноту полученных человечеством данных. Он даже посвятил этому целую главу в своей книге, убеждая читателя, что в «будущие века… будут обнаружены многочисленные ископаемые связи».

Профессор Гулд говорит, что «чрезвычайная редкость переходных форм в ископаемой истории продолжает оберегаться как профессиональный секрет палеонтологии». А его коллега профессор Найлс Элдридж, комментируя через год скандальное заявление, признался, что «никому не удавалось найти каких-либо „промежуточных“ существ: среди ископаемых свидетельств не обнаруживается никаких „отсутствующих связей“, и многие ученые теперь все больше склоняются к убеждению, что эти переходные формы никогда не существовали». Профессор Стивен Стэнли пишет: «В действительности в ископаемой истории нет ни одного убедительно подтвержденного случая перехода одного вида в другой. Кроме того, виды существовали поразительно длительные периоды времени».

Ископаемая история живого на Земле в том виде, какой мы сегодня ее знаем, начинается в так называемый кембрийский период, который был примерно 590 млн лет назад.

Несколько окаменелостей были найдены в более ранних слоях, но они не похожи ни на что, ныне существующее на Земле, и выглядят чем-то вроде пробы пера.

Далее, около 530 млн лет назад, зародились животные всех известных нам форм – ископаемые или живущие ныне.

Несмотря на то что кембрий продолжался около 85 млн лет, все новые формы родились примерно за 10 млн лет или даже меньше. И нет никаких данных о том, что они «эволюционировали» в дарвиновском понимании этого термина. Более того, из геологических данных вытекает, что подобная стабильность является нормой. Ископаемые формы животных или растений появлялись, жили миллионы лет, затем вымирали. Но практически без изменений. Изменения если и есть, то относятся преимущественно к размерам: увеличивается все животное или растение – или отдельные его признаки. Но вид не меняется: георгин не становится розой, а мышь – крысой. К тому же абсолютное большинство обитающих на Земле существ за весь свой долгий период жизни никак не изменились. Устрицы и двустворчатые моллюски, например, были точно такими же, как и сегодня, 400 млн лет назад. Акулы никак не изменились за 150 млн лет, а тапиры – за 100 млн лет.

Часто эволюция демонстрируется в учебниках на примере лошади. За точку отсчета берется маленький четырехпалый гиракотерий, живший 55 млн лет назад и развившийся в современную Equus около 3 млн лет назад. На схемах можно наблюдать, как его пальцы постепенно срослись в один, как увеличился размер животного и как с изменением рациона изменились зубы.

Сегодня ученые уже уверены, что все это не более чем фикция. Это абсолютно разные ветви, не имеющие друг к другу никакого отношения. Более того: ствол, на котором эти ветви могли бы произрасти, так и не был обнаружен.

Лошадь за свою долгую видовую жизнь сначала увеличивалась в размерах, затем уменьшалась, затем снова увеличивалась. Да, у нее изменились зубы, но, кроме двух этих перемен, никакой эволюции лошади не происходило. И на это ушло 52 млн лет? Лошадь просто бездельница! Или не любит Дарвина.

На возражения о неполноте раскопанных останков есть очень простой ответ:

общее число живущих семейств наземных позвоночных – 329;

общее число зафиксированных в ископаемой истории – 261;

процент обнаруженных ископаемых – 79,3 %.

То есть наши находки по представительности неумолимо стремятся к 100 %. Считать при этом, что мы случайно не нашли ни единого промежуточного вида, по крайней мере, антинаучно!

Доктор Роберт Уэссон в своей книге «За гранью естественного отбора» пишет: «Этапы, на которых рыбы дали жизнь земноводным, неизвестны… самые первые сухопутные животные появляются с четырьмя хорошо развитыми конечностями, плечевым и тазовым поясом, ребрами и отчетливо выраженной головой… Через несколько миллионов лет, свыше 320 млн лет назад, в ископаемой истории неожиданно появляется дюжина отрядов земноводных, причем ни один, по-видимому, не является предком какого-либо другого».

Первые млекопитающие были маленькими животными, жившими в эру динозавров – 100 или более миллионов лет назад. Затем, около 65 млн лет назад, динозавры внезапно вымерли, и около 55 млн лет назад появляется более десятка новых групп млекопитающих. Это и медведи, и львы, и летучие мыши – и все они имеют современный вид. Более того, они появляются не в Африке или другом конкретном районе, а практически одновременно по всему миру. То, что именно их предки жили в эпоху динозавров, пока не доказано. Так же как не обнаружены связи между примитивными существами раннего периода – хордовыми, которых считают предками позвоночных и самыми первыми позвоночными.

Фактически дарвиновская теория показывает свою полную несостоятельность.

Ее, безусловно, можно применить к уже готовым формам – в их развитии действительно играет большую роль естественный отбор. Но он работает только с тем, что уже существует. Естественным отбором легко объясняются адаптационные изменения форм, но ничего более.

Также не может дарвиновская теория объяснить и происхождение сложных органов. То есть, пока сложный орган (например, глаз) не начал функционировать, в его развитии природа не увидит никакого смысла. Может быть, поэтому Дарвин как-то обмолвился одному из коллег: «Глаз до сего дня приводит меня в холодную дрожь».

Существует множество других фактов в животном мире, которые мы никогда не сможем объяснить с точки зрения естественного отбора. Во всяком случае, в том виде, как мы сегодня его понимаем. Доктор Уэссон пишет о ленивце: «Вместо того чтобы сразу же справлять нужду, подобно другим обитателям деревьев, ленивец сберегает свои фекалии в течение недели или больше, что нелегко для животного, питающегося грубой растительной пищей. После чего он спускается на землю, на которую в других случаях не ступает, испражняется и закапывает экскременты. Предполагается, что эта сопряженная с немалой опасностью повадка имеет то эволюционное преимущество, что тем самым происходит удобрение древесного дома. То есть ряд случайных мутаций привел к тому, что у ленивца развилась не похожая на него привычка при отправлении физиологических нужд и что это настолько улучшило качество листвы облюбованного им дерева, что вызвало появление у него более многочисленных потомков, чем у ленивцев, которые испражнялись прямо на деревьях».

Уэссон считает, что организмы эволюционируют как часть общности, то есть как экосистема… которая неизбежно эволюционирует сообща: «Скорее нужно говорить не о происхождении видов, а о развитии экосистем…», и предлагает применить к эволюции выводы теории хаоса.

Объяснение теории хаоса было обнаружено в 1961 году синоптиком доктором Эдвардом Лоренцем. Он решил повторить результат компьютерного расчета, надеясь подробнее изучить конкретный отрезок последовательности. Пытаясь сэкономить время, он начал с середины программы и при вводе цифр ввел только три знака после запятой вместо шести. Изменения, как он считал, будут минимальными. Каково же было его удивление, когда он увидел, что второй график, сначала полностью совпадавший с первым, с каждой минутой отходил от него все дальше и в итоге просто ушел в совершенно другую сторону. Этот эффект получил название «лавинообразного низвержения в хаос». Заметьте, разница в данных менее сотых долей процента привела практически к прямо противоположному результату.

Лоренц вывел два принципа хаоса.

1. Чувствительность к начальным условиям; мелкие события в конечном итоге создают крупные последствия.

2. Важность обратной связи со средой: существует постоянное взаимодействие между развивающейся системой и ее окружением.

Уэссон считает, что вся экосистема, внутри которой существуем мы, является частью всеобщего бытия, которое постоянно и поступательно движется к хаосу. С этой точки зрения становится очень просто объяснить появление различных форм животных, которые не уложишь в механистическое поступательное движение дарвиновской теории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.