12.4. Звезда пленительного счастья…

12.4. Звезда пленительного счастья…

В январе 1821 г. Союз благоденствия приказал долго жить. В среде заговорщиков скопились разногласия по целому ряду вопросов. Одни из них мечтали выбить из-под Романовых трон, а то и табурет, предварительно надев на шею петлю, другим династия улыбалась в виде конституционных монархов с крылышками, усеченными двухпалатным парламентом. Или однопалатным. Одни намеревались снабдить освобожденных от крепостнического ярма крестьян наделами, их оппоненты полагали: от оков избавятся, и на том спасибо, и так далее. Часть декабристов намеревалась покончить с таким позорным явлением, как черта оседлости для еврейского населения. Пестель же предлагал выселить российских евреев в Палестину, и в этом плане его, пожалуй, тоже можно причислить к сионистам. Кое-кто из заговорщиков хотел сровнять с землей православные храмы, не без оснований называя церковь одним из столпов самодержавия. Почему бы не заменить их капищами Верховного Существа? Ну а кое-кого такая постановка вопроса пугала, уже знали, значит, что бывает дальше. В общем, тем для ожесточенных дискуссий хватало.

Весной 1821 г. на базе опочившего Союза возникли сразу две организации заговорщиков. Южное общество со штаб-квартирой в Киеве и Северное, базировавшееся в Петербурге. Южан, настроенных куда решительнее петербуржских коллег, возглавил отчаянный рубака полковник Пестель, награжденный за Бородино именным оружием. Северяне, чьим лидером стал Никита Муравьев, были готовы удовлетвориться конституционной монархией в комплекте с двухпалатным вече. Нет, возражали им соратники Пестеля, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин,[443] Россию спасет лишь военный переворот. Представителей правящего дома мы для начала интернируем, а потом и ликвидируем, если будут скверно себя вести. Впрочем, и в Питере хватало радикалов, тот же Рылеев и князь Оболенский[444] были настроены весьма решительно.

Однако решительность не помогла ни первым, ни вторым, это общеизвестно. Знаете, работая над материалом, подумал, неужели у декабристов не было опасений, что они выпустят джинна из бутылки, то есть сделают только хуже? Ведь Российская империя не находилась в вакууме, в случае анархии в конфликт немедленно включились бы другие геополитические игроки, по любому, удобному поводу, ну, к примеру, руки прочь от императорской семьи! И задача этих игроков состояла бы в том, чтобы страна уже не встала с лопаток, это же ясно. Пестель мечтал о республике? Да он получил бы десяток враждующих республик, столько же царств, чуть меньше гетманств и море разливанное эмиратов и ханств. И, уверяю вас, они б враждовали между собой, отрабатывая бабки Ост-Индской компании. Или еще какой, суть не в названии. Эксперимент, затеянный якобинцами во Франции, обернулся грандиозными жертвами. Чем обернулся бы аналогичный эксперимент в России? Мы это знаем по 1917 г. Впрочем, в 1825-м еще не было большевиков, у которых бы хватило сил и решимости ценой большой крови вернуть систему в относительно равновесное состояние. Потом я решил: хорошо мне умничать, сидя перед компьютером через без малого двести лет. Не сидеть же им было сложа руки, очень удобная позиция, но если б ее разделяли все без исключения, человечество давно превратилось бы в стадо коров. Декабристы выступили, надеясь на успех и свято веря, что поступают правильно. И все же, что было бы, случись им победить? И вот тут мое мнение такое: у них не было ни единого шанса. Ровно столько же, как и у Христа, въехавшего в Иерусалим через Золотые ворота накануне праздника Пейсах. Иными словами, декабристам ничего не светило, кроме Голгофы, понимаете?

И даже не потому, что они, будучи профессиональными солдатами, на деле оказались скверными стратегами и тактиками. Куда им до Ленина с Троцким, вокзалы, мосты, телеграф, раз, два, и шашка в дамках. Если они не смогли взять власть в столице, то как надеялись удержать ее в стране? И не потому, кстати, что многие их лидеры разбежались еще накануне, тот заблудился в трех соснах и опоздал, у того, видите ли, тетка не ко времени захворала, прямо как у Юрия Деточкина. Ну несерьезно как-то это. Но и не в том суть. Знаете, читая материалы на эту тему, начал склоняться к мысли: у декабристов не выгорело по той причине, что задача была совершенно иной. Только они не знали, в чем цель состоит. А она с самого начала была в крахе их самоотверженного начинания, то есть декабристы изначально предназначались на убой. Недаром же принято говорить: драматические события на Сенатской площади «имели сильнейший резонанс в российском обществе, фактически определив последовавшую за ними Николаевскую эпоху». Ну и какой она стала, прекрасной и продуктивной? Ничего подобного, это был чистой воды Застой, окончившийся всем известной Крымской войной и фактически самоубийством Николая I.

Можете, друзья, считать меня параноиком, но я вам вот что скажу. Представьте себе, есть грандиозная империя, занимающая одну шестую часть суши, а то и поболее, с учетом Польши и Финляндии. И в этой империи хватает проблем, но если только с ними разобраться, при ее-то людских и прочих ресурсах…

И вот в сорок пять скоропостижно умирает деятельный и совсем неглупый император, не без амбиций, но и не солдафон. Прямого наследника нет. Есть братья, Константин и Николай. Первый, общество симпатизирует именно ему, как более либеральному, отрекается, но делает это втайне. Его, видите ли, страшит участь отца, задушенного офицерами гвардии. А заодно и жуткая участь деда, Петра III, которому, кстати, тоже помогли расстаться с жизнью гвардейские офицеры. Понятно, тут у кого хочешь нервы разгуляются. Собственной тени начнешь пугаться. Правда, Константин и сам не ангел, его репутация небезупречна. На его прошлом лежит пятно, цесаревич замешан в групповом изнасиловании жены придворного ювелира, а это вам не шапки с прохожих срывать.[445] Тем не менее военные (речь не о декабристах, а генералах самых высоких рангов вроде Милорадовича),[446] наверное, полагают, управлять Константином будет куда проще, нежели заносчивым и строптивым Николаем. Очень может быть, генералы знают о намеченном восстании и даже ведут переговоры с его участниками. Выйдете на площадь, парни, поорете всласть, ничего страшного не случится. Все под контролем. Выскочка Николаша подожмет хвост, поставим Костика у руля и порулим дальше с ветерком. Главное, не забудьте вколотить своим баранам: Конституцией зовут жену Константина, если громко звать, обязательно объявится. Только где уж было старому служаке генералу Милорадовичу обвести вокруг пальца заморских кукловодов, съевших на этом поприще всех окрестных собак?

Первые общества заговорщиков создались сразу после похода в Европу, опочивший царь-либерал о них прекрасно знал, и не он один. В начале 1820-х их покинули те, кто стоял у истоков. Те, кто, собственно, и сколачивал их по масонскому шаблону. Остались самые буйные, Пестель, Бестужев-Рюмин, Муравьев-Апостол. Поверившие в правое дело фидаины. Так сказать, расходный материал. Далее все случилось как по нотам. Петр Каховский[447] застрелил генерал-губернатора Милорадовича и полковника Николая Стюрлера, командира лейб-гвардии гренадерского полка. Молодой царь не убоялся, велел смести бунтовщиков из пушек. Уцелевших декабристов рассеяли, переловили и прижали к ногтю. Новый император, напуганный прецедентом, схватил в обе руки по разводному ключу и принялся старательно закручивать гайки. Наступила Николаевская эпоха, ставшая, мягко говоря, большим разочарованием. Россия в очередной раз проиграла. И декабристы, к слову, это тоже прекрасно понимали. Поэт Рылеев, четверостишие которого я использовал в начале главы и которого в Петропавловской крепости вопреки негласной вековой традиции вешали дважды, в первый раз веревка оборвалась,[448] успел крикнуть до того, как голову снова сунули в мешок: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни повесить!»

Правду сказать, еще во время следствия император прислал жене Рылеева крупную денежную сумму, по тем временам — целое состояние. Его примеру последовала императрица, подарив на именины дочери поэта тысячу рублей. После казни Рылеева его семье была назначена пенсия, ну что ж, это тоже по-русски…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.