ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ КОНЕЦ ДНЕЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

КОНЕЦ ДНЕЙ

Среди воспоминаний человечества о важнейших событиях прошлого — легенд или мифов, по мнению большинства историков, — есть универсальные истории, которые являются частью культурного и религиозного наследия народов всей Земли. Это рассказы о первых людях, о потопе и о богах, которые спустились с неба. К этой же категории относятся легенды о том, как боги вернулись на небо.

Особый интерес в этом отношении представляет коллективная память людей тех земель, где происходили эти события. Мы уже останавливались на свидетельствах древности из Ближнего Востока; однако подобные свидетельства можно найти и в Америке, и они касаются богов как из клана Энлиля, так и из клана Энки.

В Южной Америке верховного бога называли Виракоча («творец всего»). Индейцы аймара, живущие в Андах, считают, что его обитель находилась в Тиауанаку и что он дал первым людям золотой жезл, при помощи которого они нашли место для города Куско (впоследствии столицы инков), где находится обсерватория Мачу-Пикчу и другие священные сооружения. А затем бог ушёл. Грандиозная схема священных мест, напоминающая квадратный зиккурат с углами, ориентированными по сторонам света, указывает направление, в котором скрылся Виракоча (рис. 118). Мы уже отождествили бога из Тиауанаку с Тешубом/Ададом хеттского и шумерского пантеона, младшим сыном Энлиля.

В Месоамерике богом, принёсшим людям цивилизацию, считался Пернатый Змей Кетцалъкоатль. Мы отождествили его с сыном Энки Тотом из египетского пантеона (Нингишзида у шумеров), который в 3113 г. до н. э. вместе со своими африканскими сторонниками основал цивилизацию в Месоамерике. Точное время его ухода не указывается, но оно должно было совпадать с исчезновением его африканских протеже, ольмеков, и одновременным возвышением коренных жителей континента майя — приблизительно в 600–500 гг. до н. э. Одной из главных легенд Месоам ерики было его обещание вернуться — в год, кратный его Тайному Числу 52.

Таким образом, в середине первого тысячелетия до н. э. люди в разных частях света оставались без богов, которым они издавна поклонялись, и вскоре человечество стал занимать вопрос (его задавали и мои читатели): вернутся ли они?

Подобно семье, которую внезапно бросил отец, человечество цеплялось за надежду на Возвращение; затем, словно сирота, нуждавшийся в помощи, люди задумались о Спасителе. Пророки обещали, что это непременно произойдёт — в Конце Дней.

В разгар земной миссии аннунаков их число на нашей планете доходило до 600, плюс ещё 300 игигов на марсианской базе. Их стало меньше после Великого потопа и особенно после визита Ану приблизительно в 4000 г. до н. э. По прошествии тысячелетий из богов, упоминавшихся в древних шумерских текстах и перечисленных в длинных списках, остались лишь немногие. Большинство вернулись на родную планету, а некоторые — несмотря на своё «бессмертие» — умерли на Земле. В числе умерших были побеждённые Зу и Сет, разрезанный на части Осирис, утонувший Думузи, пострадавшая от радиации Бау. Драматическим финалом этой истории стал уход аннунаков — по мере приближения Нибиру.

Безвозвратно прошли те благословенные времена, когда боги жили на священных территориях в городах людей, когда египетский фараон утверждал, что бог едет рядом с ним на своей колеснице, а ассирийский царь хвастался помощью неба. Уже при жизни пророка Иеремии (626–586 гг. до н. э.) народы, окружавшие Иудею, высмеивались за то, что они поклонялись не «живому богу», а идолам, сделанным ремесленниками из камня, дерева и металла, — богам, которых нужно было носить, потому что они не могли ходить сами.

Кто из великих аннунаков ещё оставался на Земле к моменту окончательного ухода? Если судить по сохранившимся текстам и надписям этого периода, можно с уверенностью назвать лишь Мардука и Набу из клана Энки, а также Нанну/Сина, его супругу Нингаль/Никкаль, его помощника Пуску и, возможно, Иштар из клана Энлиля. По каждую сторону великого религиозного раскола теперь оставался лишь один Великий Бог Неба и Земли: Мардук — для сторонников Энки и Нанна/Син — для последователей Энлиля.

Новые обстоятельства нашли отражение в истории последнего царя Вавилона. Он был выбран богом Сином в своём культовом центре Харране, но ему требовалось согласие и благословение Мардука в Вавилоне, а также небесное подтверждение в виде появления планеты Мардук; кроме того, он носил имя Набонид. Это божественное двоевластие могло быть попыткой введения «дуалистического монотеизма» (попробуем ввести такой термин), но его неожиданным результатом стали семена ислама.

Исторические документы свидетельствуют, что и люди, и боги не были довольны этим совместным правлением богов. Син, чей храм в Харране был в конечном итоге восстановлен, потребовал, чтобы огромный храм-зикку-рат в Уре вновь стал центром его культа. В Вавилоне жрецы Мардука вновь готовились к войне.

В тексте, озаглавленном учёными «Набонид и жрецы Вавилона» (эта глиняная табличка в настоящее время хранится в Британском музее), содержится длинный список обвинений, выдвинутых жрецами Мардука против Набонида. Среди его прегрешений — запущенность государственных дел («он не утверждает закон и порядок»), экономический спад («разоряются крестьяне», не функционируют торговые пути), отсутствие безопасности («знать убивают»). Но самое серьёзное обвинение — это богохульство:

Он сделал изваяние бога,

подобного которому не видели на этой земле;

он поместил его в храм

и поднял на пьедестал…

Он украсил его ляпис-лазурью

и возложил не его голову тиару

в форме ущербной луны.

Это была статуя необычного бога — невиданного прежде, как подчёркивали жрецы, — «с волосами, спускавшимися до самой земли». Его вид был настолько странен, что о нём ничего не знали ни Энки, ни Нинмах (у которых получались химеры при попытке создать человека); «даже мудрый Адапа» — эталон человеческой мудрости — «не мог назвать его». Более того, бога охраняли изваяния двух удивительных животных — один из них олицетворял Демона Потопа, а другой — Дикого Быка. Богохульство усугублялось тем, что царь поместил эти «гнусные» изображения в храм Мардука Эсагиль и объявил, что в стране больше не будут отмечать праздник Акиту (наступление нового года), во время которого разыгрывалось представление, имитирующее смерть Мардука, его воскрешение, ссылку и, наконец, триумфальное возвращение.

Жрецы во всеуслышание объявили, что «бог, покровительствовавший Набониду, теперь отвернулся от него» и что «бывшего любимца богов теперь ожидают несчастья». Они заставили Набонида покинуть Вавилон и отправиться в ссылку в «далёкую землю». Достоверно известно, что на период своего отсутствия он назначил регентом своего сына Бел-Шар-Узура — Валтасара из книги библейского пророка Даниила.

«Далёкой землёй», куда Набонид отправился в добровольную ссылку, была Аравия. Как свидетельствуют многочисленные надписи, среди его свиты были евреи из числа изгнанников из Иудеи, поселившихся в Харране. Он сделал своей резиденцией город Тейма, караванный центр на северо-западе современной Саудовской Аравии, который несколько раз упоминается в Библии. (Недавние раскопки позволили обнаружить таблички с клинописным шрифтом, подтверждающие присутствие здесь Набонида.) Он основал шесть поселений своих последователей; пять из них через тысячу лет описывались приверженцами ислама как города иудеев. Один из этих городов — Медина, где Мухаммед основал ислам.

Еврейский аспект в рассказе о Набониде усиливается тем фактом, что среди свитков Мёртвого моря был найден фрагмент текста, в котором говорится, что в Тейме

Набонид заболел какой-то неприятной кожной болезнью и исцелился лишь после того, как «еврей сказал ему, чтобы он воздал почести Богу Всевышнему». В связи с этим высказывались предположения, что Набонид размышлял о введении монотеизма. Однако большинство фактов свидетельствуют о том, что он считал Богом Всевышним не Иегову иудеев, а своего покровителя Нанну/Сина, бога Луны, символом которого был полумесяц — этот символ впоследствии переняли последователи ислама. Нет никаких сомнений, что этот символ связан с пребыванием На-бонида в Аравии.

После Набонида из месопотамских текстов исчезают упоминания о местонахождении Сина. В текстах, найденных в Угарите, ханаанском городе на средиземноморском побережье Сирии (современное название Рас-Шамра), говорится, что бог Луны вместе со своей супругой удалился в оазис у слияния двух водоёмов. Меня всегда занимал вопрос, почему Синайский полуостров был назван в честь Сина, а главный перекрёсток дорог — в честь его супруги Никкаль (на арабском это место называется Нахл), и я предположил, что состарившиеся супруги поселились поблизости от берегов Красного моря и залива Эйлат.

В угаритских текстах бог Луны называется ЭЛ — просто «Бог», предшественник исламского Аллаха; его символ в виде полумесяца украшает каждую мечеть. Согласно традиции по обеим сторонам мечети устанавливаются минареты, похожие на многоступенчатые ракеты, готовые взмыть в небо (рис. 119).

Последняя глава саги о Набониде была связана с появлением на исторической сцене Древнего мира персов — это имя получили народы и государства Иранского плато, в число которых входили древние шумерские провинции Аншан и Элам, а также земли мидян (которые внесли большой вклад в разгром Ассирии).

В VI веке до н. э. племя, которое греческие историки называли ахаменами, появились на северной окраине этих территорий, захватили власть, объединили все земли и основали новую могущественную империю. Несмотря на то что они относились к индоевропейской семье народов, их название происходило от имени предка Ха-хам-Аниш, что на древнееврейском языке означает «мудрый человек», — этот факт некоторые исследователи приписывают влиянию изгнанников из десяти пропавших племён Израиля, которых переселили в этот регион ассирийцы. Что касается религии, то персы, по всей видимости, приняли шумеро-аккадский пантеон в его хурритско-митаннийском варианте, который был переходной ступенью к индоарийскому пантеону санскритских Вед — смесь, которую обычно упрощают при помощи утверждения, что они верили в Бога Всевышнего, которого называли Ахура Мазда («Истина и Свет»).

В 560 г. царь из племени ахаменов умер, и трон унаследовал его сын Кураш, оставивший заметный след в истории. Мы называем его Киром, а Библия считает посланцем Иеговы, призванным завоевать Вавилон, свергнуть его царя и восстановить разрушенный храм в Иерусалиме. «Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израи-лев… Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня… Я препоясал тебя, хотя ты не знал Меня», — говорит Бог устами пророка Исайи (44:28–45:4).

Закат Вавилонского царства был предсказан в Книге пророка Даниила. Представляя Даниила как одного из иудейских изгнанников, оказавшихся в вавилонском плену, Священное Писание рассказывает, как его вместе с тремя товарищами выбрали служить при дворе Валтасара. Однажды во время роскошного пира на стене царского дворца невидимая рука начертала слова: МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН. Удивлённый и заинтересованный царь созвал всех своих мудрецов и волхвов, чтобы разгадать надпись, но они не смогли это сделать. Тогда он обратился к Даниилу, и тот открыл царю смысл загадочных слов: «Исчислил Бог царство твоё и положил конец ему… ты взвешен на весах и найден очень легким… разделено царство твоё и дано мидянам и персам».

В 539 г. до н. э. Кир пересёк реку Тигр и вторгся на территорию Вавилонского царства; он повёл наступление на Сиппар, где столкнулся с поспешно возвращавшимся Набонидом, а затем, утверждая, что его пригласил сам Мардук, без боя занял Вавилон. Приветствуемый жрецами, которые видели в нём избавителя от еретика Набонида и его непопулярного сына, Кир «взял за руки Мардука» в знак почитания бога. Кроме того, своим первым указом он аннулировал изгнание иудеев, разрешил восстановить храм в Иерусалиме и приказал вернугь всю храмовую утварь, вывезенную Навуходоносором.

Вернувшиеся изгнанники под руководством Эзры и Неемии закончили восстановление храма — с тех пор его стали называть Вторым храмом — в 516 г. до н. э., через семьдесят лет после его разрушения, что в точности совпадало с пророчеством Иеремии. Библия считала Кира орудием воли Господа, «помазанником Божьим»; историки полагают, что Кир объявил всеобщую религиозную амнистию, позволив каждому народу поклоняться своим богам. Что касается веры самого Кира, то, судя по памятникам, которые царь сам себе устанавливал, он представлял себя крылатым херувимом (рис. 120).

Кир — некоторые историки добавляют к его имени эпитет «Великий» — объединил в Персидскую империю все земли, которые прежде принадлежали Шумеру и Аккаду, Мари, Митанни, хеттам, Эламу, Вавилону и Ассирии; его сын Камбис (530–522 гг. до н. э.) расширил империю, присоединив к ней Египет. Египет только начинал оправляться после эпохи раздробленности и хаоса, которую некоторые специалисты называют Третьим переходным периодом, когда в стране отсутствовала центральная власть, столица несколько раз менялась, а престол захватывали чужеземцы из Нубии. Египет также страдал от религиозной раздробленности: жрецы настолько растерялись и не знали, кому поклоняться, что главным культом был культ мёртвого Осириса, главным божеством считалась Нейт, которую называли Матерью Богов, а главным объектом поклонения стал священный бык Апис, которому устраивали пышные похороны. Камбис, подобно своему отцу Киру, не отличался религиозным рвением и позволял людям молиться тем богам, которым они хотят; он даже (как свидетельствует надпись на стеле, ныне хранящейся в музее Ватикана) постиг тайны поклонения Нейт и участвовал в обряде похорон быка Аписа.

Эта политика религиозного невмешательства позволила персам добиться мира и спокойствия в своей империи — но не навечно. Недовольство, восстания и бунты возникали повсеместно. Особенно беспокоили царей усиливающиеся торговые, культурные и религиозные связи между Египтом и Грецией. (Большая часть сведений об этом исходит от греческого историка Геродота, который много писал о Египте после посещения этой страны в 460 г. до н. э., совпавшего по времени с началом «золотого века» Греции.) Персы были недовольны этими связями в первую очередь потому, что греческие купцы принимали участие в восстаниях местного населения. Предметом особого беспокойства также были провинции в Малой Азии (современная Турция), на западной оконечности которой персы соприкасались с Европой, в частности с Грецией. В этих районах греческие поселенцы возрождали и укрепляли старые города; персы, в свою очередь, стремились отгородиться от назойливых европейцев, захватывая соседние греческие острова.

Растущее напряжение вылилось в полномасштабную войну, когда персы вторглись на материковую часть Греции и в 490 г. до н. э. были разбиты при Марафоне. Десять лет спустя попытка вторжения с моря была отбита греческим флотом в Саламинском проливе, но небольшие стычки и борьба за Малую Азию не утихали на протяжении следующих ста лет — несмотря на то что в Персии один царь сменял другого, а в Греции вели борьбу за власть афиняне, спартанцы и македонцы.

В этой войне на два фронта — против соперников в самой Греции и против персов — поддержка греческих колоний Малой Азии была очень важна. Как только материковая Греция оказалась под властью македонцев, их царь Филипп II отправил армию через пролив Геллеспонт (современные Дарданеллы), чтобы обеспечить лояльность греческих поселений. В 334 г. до н. э. его наследник Александр (Великий) во главе пятнадцатитысячной армии переправился на берег Азии в том же самом месте и повёл масштабное наступление на персов.

Удивительные победы Александра, в результате которых Ближний Восток попал под влияние Запада, подробно описаны историками — начиная с тех, кто сопровождал Александра, — и нет смысла их пересказывать. Единственное, на чём следует остановиться, это на личных мотивах, заставивших Александра предпринять поход в Азию и Африку. Помимо всех геополитических и экономических причин большой греко-персидской войны, нельзя сбрасывать со счетов и личную заинтересованность Александра: ходили упорные слухи, что его настоящим отцом был не царь Филипп, а бог — египетский бог, — который проник в опочивальню царицы Олимпии, приняв облик человека. С учётом того, что греческий пантеон был позаимствован с противоположного берега Средиземного моря и возглавлялся двенадцатью олимпийскими богами (похожими на двенадцать шумерских богов), а рассказы о богах (мифы) повторяли ближневосточные легенды, появление одного из таких богов при дворе македонского царя считалось вполне правдоподобным. А в условиях придворных интриг с участием молодой египетской наложницы, развода и убийств, люди верили в эти слухи — и в первую очередь сам Александр.

Посещение Александром Дельфийского оракула, чтобы выяснить, действительно ли он сын бога, а значит, бессмертный, лишь сгустило покров тайны; ему был дан совет искать ответа в одном из священных мест Египта. Поэтому, разбив персов в первом же сражении, Александр, вместо того чтобы преследовать врага, бросил свою армию и поспешил в оазис Сива в Египте. Там жрецы заверили его, что он действительно полубог, сын бога-Овна Амона. В честь этого Александр приказал отчеканить серебряные монеты, на которых он изображён с бараньими рогами (рис. 121).

А как же бессмертие? Ход возобновившейся войны и завоевания Александра регистрировались его придворным историографом Каллисфеном и другими историками, однако о его поисках бессмертия мы знаем из источника, которые называются псевдо-Каллисфен, или «Подвиги Александра», где факты переплетаются с вымыслом. В книге «Лестница в небо» подробно рассказывается о том, как египетские жрецы направили Александра из оазиса Сива в Фивы. Здесь, на западном берегу Нила, в погребальном храме Хатшепсут, он мог видеть надпись, утверждающую, что отцом царицы был бог Амон, который вошёл в опочивальню её матери в облике её царственного мужа — точно так же, как в истории о зачатии самого Александра. В Святая Святых главного храма Ра-Амона в Фивах Александр был коронован как фараон. Затем, следуя полученным в Сиве инструкциям, он побывал в подземных туннелях на Синайском полуострове, а затем направился в обитель Амона-Ра, то есть Мардука — в Вавилон. Возобновив войну с персами, Александр оказался под стенами Вавилона в 331 г. до н. э. и въехал в город на колеснице.

На священной территории он поспешил к храму-зик-курату Эсагиль, чтобы взять Мардука за руки, как это делали все завоеватели до него. Но великий бог был мёртв.

По свидетельству псевдо-Каллисфена, Александр увидел бога в золотом гробу, причём его тело было погружено в специальное масло. Неизвестно, так ли было на самом деле, но факты свидетельствуют, что Мардук умер, а его зиккурат Эсагиль всеми — без исключения — последующими историками назывался гробницей.

По словам Диодора Сицилийского (I в. до н. э.), чья «Историческая библиотека» основана на заслуживающих доверия источниках, Александр «встретил так называемых халдеев. Они пользовались великой славой как знатоки астрологии, и вековые наблюдения выучили их предсказывать будущее». Халдеи предупредили Александра, что ему суждено умереть в Вавилоне, но «он может избежать беды, если восстановит памятник Белу, уничтоженный персами» (Книга XVII, 112.1). Когда Александр вошёл в Вавилон, у него не было ни времени, ни людей, чтобы заниматься восстановлением храма, и он действительно умер в Вавилоне в 323 г. до н. э.

Историк и географ Страбон, уроженец одного из греческих городов Малой Азии, живший в I в. до н. э., описывал Вавилон в своей знаменитой «Географии» — огромные размеры города, «висячие сады», считавшиеся одним из семи чудес света, высокие здания из обожжённого кирпича и т. д. Он пишет (раздел 16.1.5), что в городе была также гробница Бела, которую, как говорят, разрушил Ксеркс. Эта гробница представляла собой прямоугольную пирамиду высотой в одну стадию и длиной основания, составляющей также одну стадию. Александр намеревался восстановить эту пирамиду, но это была сложная задача, требовавшая много времени, и поэтому царю не удалось завершить начатое.

По утверждению Страбона, гробница Бела/Мардука была разрушена Ксерксом, который был персидским царём (и правителем Вавилона) с 486 по 465 г. до н. э. В книге 5 Страбон писал, что в 482 г. до н. э., когда Ксеркс решил уничтожить гробницу, Бел лежал в гробу. Значит, Мардук умер незадолго до этой даты (ведущие немецкие ассириологи на встрече в Йенском университете в 1992 г. пришли к выводу, что в 484 г. до н. э. тело Мардука уже находилось в гробнице). Примерно в это же время с исторической сцены исчезает сын Мардука Набу. Так подошла к концу — почти человеческому — сага о богах, определявших историю планеты Земля.

Тот факт, что конец саги совпал с завершением Эры Овна, вероятно, также нельзя считать совпадением.

Со смертью Мардука и исчезновением Набу ушли все великие боги аннунаков, которые когда-то главенствовали на Земле. Со смертью Александра исчезли также настоящие или мнимые полубоги, связывавшие человечество с богами. Впервые после сотворения Адама человек остался без своих создателей.

В эти мрачные для человечества времена надежда пришла из Иерусалима.

Как это ни удивительно, но история Мардука и его кончина в Вавилоне были предсказаны библейскими пророками. Выше уже отмечалось, что Иеремия, предсказывая сокрушительное падение Вавилона, говорил о том, что его богу Мардуку суждено «засохнуть» — он состарится и умрёт. Не следует удивляться, что это пророчество сбылось.

Верно предсказывая неминуемый крах Ассирии, Египта и Вавилона, Иеремия сопровождал эти предсказания пророчествами о восстановленном Сионе, заново отстроенном храме и «счастливом конце» для всех народов в Конце Дней. Это будущее, говорит он, является «намерением сердца» Господа, тайной, которая будет открыта человечеству (23:20) в определённый момент в будущем: «В последние дни уразумеете это» (30:24) и «в то время назовут Иерусалим престолом Господа; и все народы ради имени Господа соберутся в Иерусалим» (3:17).

Исайя во второй серии пророчеств называл вавилонского бога «прячущимся богом» — именно так переводится «Амон» — и так предсказывал будущее:

Пал Вил, низвергся Нево; истуканы их — на скоте и вьючных животных… Низверглись, пали вместе; не могли защитить носивших, и сами пошли в плен.

Исайя 46: 1 -2

Эти пророчества, как и предсказания Иеремии, содержали обещание, что человечеству будет предложено новое начало, новая надежда, что наступит мессианская эпоха, когда «волк будет жить вместе с ягнёнком». Пророк говорил: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы». Тогда народы «перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Исайя 2: 1–4).

Первые пророки не только предсказывали приход Судного дня, но и утверждали, что после трудностей и лишений, после того как люди и народы будут судимы за свои грехи и преступления, придёт время мира и справедливости. Среди них был Осия, который предсказывал возвращение Царства Господа через Дом Давидов в конце дней, а также Михей, который заявлял — теми же словами, что и Исайя, — что это произойдёт «в последние дни». Примечательно, что Михей тоже считает необходимой предпосылкой восстановление храма Господа в Иерусалиме и власть Иеговы над всеми народами через потомков Давида — обязательное условие, предопределённое с самого начала, с древних времён.

Таким образом, в пророчествах о Конце Дней соединялись два главных элемента. Во-первых, за Днём Господа, днём суда над Землёй и всеми народами, последует Обновление и эра милосердия, центром которой станет Иерусалим. Во-вторых, все это уже предопределено, и Бог уже планировал Конец в самом Начале. И действительно, уже в самых первых главах Библии можно найти представление о конце эпохи, времени, когда ход событий остановится — если так можно выразиться, предшественник современной теории «конца истории», — и новой эпохе (так и хочется сказать, Новом Веке), начале нового (и предсказанного!) цикла.

Древнееврейский термин ахарит хайамим (иногда его переводят как «грядущие дни» или «последние дни», но более точным является «конец дней») встречается в Библии уже в Книге Бытия, когда умирающий Иаков собирает своих сыновей и говорит: «Соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни». Это заявление (за которым следуют подробные предсказания, которые многие исследователи связывают со знаками зодиака) предполагает пророчество, основанное на знании будущего. В Книге Второзаконие (глава 4) Моисей перед смертью говорит о божественном предназначении Израиля и его будущем: «Когда ты будешь в скорби, и когда все это постигнет тебя в последствие времени, то обратишься к Господу, Богу твоему, и послушаешь гласа Его».

Постоянное подчёркивание роли Иерусалима, и особенно храмовой горы как маяка, на который придут все народы, имеет не только богословско-моральную основу. Можно назвать и чисто практическую причину: необходимость иметь место, готовое принять вернувшийся ка-вод Иеговы — именно этот термин используется в Книге Исход, а затем пророком Иезекиилем для описания небесного средства передвижения Бога! Как предсказывает пророк Аггей, кавод, который поместят в восстановленном храме, «будет больше, нежели прежнего», и «на месте сём Я дам мир, говорит Господь Саваоф». Примечательно, что прибытие кавода в Иерусалим постоянно связывается с другим космическим объектом — в Ливане. Так, например, Исайя сообщает (35:2 и 60:13), что именно оттуда кавод Господа прибудет в Иерусалим.

Невольно приходишь к выводу, что божественное Возвращение ожидается в Конце Дней. Но когда должен наступить этот Конец Дней?

Этот вопрос — мы предложим на него свой ответ — далеко не нов, поскольку его задавали ещё в древности, даже те самые пророки, которые говорили о Конце Дней.

Пророчество Исайи о времени, когда «вострубит великая труба» и все народы соберутся и «поклонятся Господу на горе святой в Иерусалиме», сопровождается признанием, что без подробностей и указания времени люди не поймут его слова. «Ибо всё заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного», — жаловался Исайя (28:10) Богу. Каким бы ни был ответ, пророку было приказано запечатать и спрятать документ. В своих пророчествах он трижды заменяет словом «отот» («знаки»), которое используется в Библии для обозначения божественных знаков или небесных знамений, термин «отиот» — множественное число термина «от», который переводится как «знак» или «буква», намекая на существование некоего тайного «библейского кода», благодаря которому божественный замысел будет понят только тогда, когда придёт определённое Богом время. Возможно, именно на этот тайный код намекал пророк, когда просил Бога — Исайя называл его создателем букв алфавита — открыть, «что произойдёт в будущем» (41:23).

Пророк Софония — само его имя означает «закодированный Иеговой» — передавал слова Бога о том, что когда соберутся вместе народы, «Я дам народам уста чистые». Но это значит: «Вы поймёте, когда придёт время рассказать».

Неудивительно, что последняя книга пророчеств Библии почти полностью посвящена вопросу КОГДА — когда наступит Конец Дней? Это Книга пророка Даниила — того самого, кто расшифровал для царя Валтасара появившуюся на стене надпись. После этого сам Даниил начал видеть вещие сны и апокалипсические картины будущего, в которых ключевую роль играл «Ветхий днями» и его архангелы. Озадаченный, Даниил обратился к ангелам за объяснением; ответы состояли из предсказания грядущих событий, которые происходили в Конце Времени или вели к нему. Но когда это случится, спрашивал Даниил. Ответы, которые на первый взгляд казались точными, лишь множили загадки.

В одном случае ангел говорил, что период в будущем, когда нечестивый царь попытается изменить законы и время, будет длиться «до времени и времён и полувремени», и только после этого наступит мессианская эпоха, когда «величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего». В другой раз ангел отвечает: «Семьдесят седмин определены для народа твоего и святого города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония». Кроме того, «по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придёт, и конец его будет как от наводнения».

Желая получить более точный ответ, Даниил просит божественного посланника прямо сказать, когда же закончатся все эти ужасы. Но в ответ он снова слышит загадочные слова, что это продлится «до времени и времён и полувремени». Но что это значит: «до времени и времён и полувремени» или «семьдесят седмин»?

«Я слышал это, но не понял, — говорит Даниил в своей книге, — и потому сказал: „Господин мой! что же после этого будет?“» Ангел вновь ответил загадкой: «Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставлення мерзости запустения пройдёт тысяча двести девяносто дней. Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трёхсот тридцати пяти дней». И, сообщив Даниилу эти сведения, ангел — раньше он назвал Даниила «сыном человеческим» — посоветовал пророку: «А ты иди к твоему концу и упокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней».

Подобно Даниилу, многие поколения исследователей Библии, учёных и богословов, астрологов и астрономов — среди последних был знаменитый сэр Исаак Ньютон — говорили, что «слышали, но не поняли». Загадка заключалась не только в смысле выражения «до времени и времён и полувремени», но и в том, откуда начинается отсчёт. Неопределённость обуславливалась тем фактом, что символические видения Даниила (козел, нападающий на овна, или два рога, превращающиеся в четыре, а затем разделяющиеся) объяснялись ангелами как события, которые должны произойти в далёком будущем, после падения Вавилона и даже после предсказываемого восстановления храма через семьдесят лет. Возвышение и крах империи персов, приход греков под предводительством Александра и даже разделение его империи между наследниками — все события предсказаны с такой точностью, что многие учёные считают эти пророчества постсобытийным жанром, то есть что пророчества книги на самом деле были написаны приблизительно в 250 г. до н. э., но выдавались за предсказания, сделанные на триста лет раньше.

Самым убедительным аргументом в пользу этой гипотезы служат слова ангела о том, что отсчёт начнётся «со времени прекращения ежедневной жертвы и поставлення мерзости запустения». Речь может идти только о событиях, которые произошли в двадцать пятый день еврейского месяца кислев в 167 г. до н. э.

Дата абсолютно точна, потому что именно в тот день в храме воцарилась «мерзость запустения», возвещая — как многие тогда верили — о наступлении Конца Дней.