Врачи Павла I

Врачи Павла I

Если говорить о состоянии здоровья императора Павла I, то каких-либо значительных свидетельств о состоянии его здоровья не сохранилось. Сам этот факт скорее свидетельствует о его удовлетворительном состоянии, хотя «болячки», по мелочи, конечно, имелись. Так, воспитатель С. А. Порошин упоминает, что наследника в детские годы часто мучили головные боли. Он же отмечает, что у Павла Петровича в юношеском возрасте были очень хорошие, белые зубы. Будущий император периодически, как и все дети, болел «положенными» болезнями.

Чтобы проиллюстрировать вышесказанное, обратимся непосредственно к запискам воспитателя Павла Петровича. Так, в октябре 1764 г., когда наследник, пожаловался на головную боль, С. А. Порошин немедленно вызвал лекаря Фузадье[685]. Лекарь посчитал главной причиной головной боли хронический «недосып» наследника, который поднимался в б часов утра. Поэтому Н. И. Панин «приказал, чтоб впредь прежде семи часов Государя ни под каким видом не поднимать с постели». Приступ головной боли повторился в декабре 1764 г. Лежа в постели, 10-летний Павел Петрович составил некую классификацию своих головных болей: «По его системе четыре их рода: круглая, плоская, простая и ломовая болезнь. Круглою изволит называть ту головную болезнь, когда голова болит у него в затылке; плоскою ту, когда лоб болит; простою, когда голова слегка побаливает; ломовою, когда вся голова очень болит». Иногда головные боли были столь сильны, что наследника могло вырвать: «Начал Его Высочество жаловаться, что голова у него болит и что ему тошно… Вырвало Великого Князя всем почти севоднишним обедом».

По мнению медиков, проблемы с пищеварением у наследника были связаны с тем, что он слишком быстро, не пережевывая пищу, ел, буквально набивая желудок. Поэтому наследника «посадили» на диету, чем он был категорически недоволен (11 августа 1765 г.): «Его Высочество очень жаловаться изволил, что за столом ныне мало дают ему кушать. И как медики упорно на своей диэте стояли, то Его Высочество весьма изволил смотреть угрюмо <…>: „Они, конечно, на тот свет хотят меня отправить; морят с голоду; в чаю да в лекарствах так, пожалуй, хоть купайся; или они боятца, чтобы я не был так толст, как Куракин; да этому быть никак нельзя; тот все сидит, да лежит, да нежится, а я весь день на ногах“».

Услуги медиков по лечению великого князя Павла Петровича, а потом и его первой жены оплачивались из средств так называемой комнатной суммы Екатерины II: «Об отпуске графу Н. И. Панину для выдачи пожалованных в награждение лейб-медикам и прочим, находившимся при Его Императорском Высочестве во время болезни его 25 000 р.» (26 августа 1771 г.)[686]. Сумма более чем внушительная, но и ответственность врачей была велика. Когда в результате патологических родов в 1776 г. в Зимнем дворце умерла жена наследника Павла Петровича – великая княгиня Наталия Алексеевна, то врачам, делавшим все возможное, Екатерина II из своей комнатной суммы, выплатила положенные гонорары: «О выдаче пожалованных в награждении бывшим при покойной великой княгине во время ее болезни докторам, лекарям и бабкам 10 000 р.»[687].

Самым известным «медицинским эпизодом» детства Павла I стала прививка оспы, которую стали прививать всем царским детям. Как уже упоминалось, и все дети Павла Петровича своевременно прошли через процедуру прививки оспы. Графиня В. Н. Головина упоминает, что весной в 1799 г. в Зимнем дворце оспу привили великому князю Михаилу Павловичу. Она отмечает, что «в подобных случаях было принято удалять из дворца царских детей, не имевших еще прививки, и великой княгине (Елизавете Алексеевне. – И. 3.) было объявлено, что она должна на время расстаться с дочерью, которую на шесть недель перевезут на жительство в Мраморный дворец»[688].

Самой известной «медицинской проблемой» считается мнимое «безумие» императора Павла I. Биографы императора по-разному оценивали его душевное здоровье. Все те, кто так или иначе были причастны к заговору и убийству Павла I, безапелляционно писали о «сумасшедшем на троне». Те, кто пытался объективно анализировать характер императора, писали об личностных особенностях, холерическом темпераменте и т. п. Сегодня можно констатировать, что все разговоры о безумии Павла I – не более чем один из устоявшихся дворцовых мифов. Деятельность Павла I не дает никаких оснований считать его «сумасшедшим на троне». Можно говорить только об особенностях характера, которые принимали гипертрофированную форму в условиях абсолютистской власти.

Император Павел I

Вуаль Жан Луи. Императрица Мария Федоровна. Конец 1790-х гг.

С юных лет вокруг наследника сложился штат лечащих врачей. Некоторые из них впоследствии лечили и детей Павла I. А работы у них оказалось достаточно, поскольку Мария Федоровна родила 10 детей, и Зимний дворец 7 раз оглашался детским писком очередного великого князя или княжны. Как правило, это были «зимние дети». Итак, из всех детей Павла I в Зимнем дворце родились: Александр Павлович – 12 декабря 1777 г.; Александра Павловна – 29 июля 1783 г.; Елена Павловна – 13 декабря 1784 г.; Мария Павловна – 4 февраля 1786 г.; Ольга Павловна – 11 июля 1792 г.; Анна Павловна – 7 января 1795 г. и Михаил Павлович – 28 января 1798 г. Все роды великих княгинь и императриц проходили только «по месту жительства».

Такое количество детей могла родить только очень здоровая женщина. Войдя в возраст, Мария Федоровна была вынуждена отказаться от верховых прогулок, но зато она старалась ежедневно ходить пешком не менее двух часов по аллеям Павловского парка. Фрейлина императрицы М. С. Муханова свидетельствует, что уже пожилая императрица «поутру вставала… в 7 часов, а летом в 6 часов, обливалась холодною водою с головы до ног и после молитвы садилась за свой кофе, который пила всегда очень крепкий, а потом тотчас занималась бумагами. Она пользовалась крепким здоровьем, любила прохладу, – окна были постоянно открыты»[689].

Портрет графа И. П. Кутайсова

Когда в 1798 г. родился великий князь Михаил Павлович, отношения между супругами находились в стадии «полураспада». У Павла I давно обозначилась череда фавориток, супругой он пренебрегал. Поэтому особенности последних родов Марии Федоровны стали формальным поводом для полного прекращения супружеских отношений. В. Н. Головина пишет об этом: «Роды императрицы были тяжелы, но не опасны. Так как тогда она лишилась своего постоянного акушера, то пригласила акушера из Берлина. Этот господин, подкупленный, вероятно, тем, кто желал подорвать кредит императрицы и Нелидовой, а именно Кутайсовым[690], объявил государю, что не отвечает за жизнь императрицы в случае еще одних родов. Это сделалось в течение года источником всевозможных интриг».

Дети в Зимнем дворце не только рождались, но и умирали. Так, 15 января 1895 г. умерла великая княжна Ольга Павловна, которой шел третий год. Когда она родилась, Екатерина II немедленно поведала своим друзьям о деталях произошедшего: «Великая княгиня угостила нас пятой дочерью, у которой плечи почти также широки, как у меня. Так как великая княгиня мучилась родами два дня и две ночи и родила 11 июля, в день праздника св. Ольги, которая была крещена в Константинополе в 956 году, то я сказала: „Ну, пусть будет у нас одним праздником меньше, пусть ея рождение и имянины придутся на один день, и таким образом явилась Ольга“».

Великая княжна Ольга Павловна (1792–1795)

Когда же девочка умерла, бабушка Екатерина II довольно спокойно известила о произошедшем одного из своих европейских корреспондентов: «15-го скончалась великая княжна Ольга. И представьте себе от чего? Вот уже недель осьмнадцать, как у нее обнаружился такой голод, что она беспрестанно просила кушать; от того она росла непомерно для своих двух с половиной лет; в то время вышло много коренных зубов зараз, и после шестнадцати недель страданий и медленной изнурительной лихорадки наступила смерть…».

Это был единственный ребенок, которого потеряли Павел Петрович и Мария Федоровна. Все остальные периодически болели, но все обходилось благополучно. Например, в 1794 г. в Зимнем дворце заболел уже взрослый 17-летний великий князь Александр Павлович и «был нездоров в течение 52 дней»[691].

В последние годы жизни Павла I мучила бессонница. Среди легенд Зимнего дворца существует и такая, будто: «Павел Петрович взял привычку, когда у него бывала бессонница, будить свою супругу невзначай, отчего у нея делалось биение сердца. Она должна была выслушивать, как он читал ей монологи из Расина или Волтера. Бедная Императрица засыпала, а он начинал гневаться. Наконец, Кеннеди[692] решилась не пускать его, и, когда он стучался в двери, она ему кричала: „Нельзя, мы спим“. Павел отвечал из-за дверей: „Так вы красавицы в спящем лесу“, шел дальше, стучался в двери камер-фрау, у которой на руках хранились бриллианты, и кричал ей: „Брилианты украдены!“ или „Вон из дворца, пожар!“. Потом и эта камер-фрау перестала ему отпирать, и он стал ходить к часовым и разговаривать с ними. Он страшно мучился от бессонницы. Императрица иногда нарочно вставала и прохаживалась с ним иной раз всю ночь, пока он начинал успокаиваться»[693]. Впрочем, все эти истории входили в дежурный комплект историй о «сумасшедшем императоре» Павле Петровиче, и их не стоит принимать во внимание, за исключением самого факта бессонницы.

Надгробие Ольги Павловны в Благовещенском соборе Александро-Невской лавры

Впрочем, приведем еще один «павловский анекдот», имеющий отношение к лейб-медику Я. В. Виллие: «Лекарь Вилье, находившийся при великом князе Александре Павловиче, был ошибкою завезен ямщиком на ночлег в избу, где уже находился император Павел, собиравшийся лечь в постель. В дорожном платье входит Вилье и видит пред собою государя. Можно себе представить удивление Павла Петровича и страх, овладевший Вилье. Но все это случилось в добрый час. Император спрашивает его, каким образом он к нему попал. Тот извиняется и ссылается на ямщика, который сказал ему, что тут отведена ему квартира. Посылают за ямщиком. На вопрос императора ямщик отвечал, что Вилье сказал про себя, что он анператор. „Врешь, дурак, – смеясь сказал ему Павел Петрович, – император я, а он оператор“. – „Извините, батюшка, – сказал ямщик, кланяясь царю в ноги, – я не знал, что вас двое“».

Императора Павла I в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. убили в Михайловском замке. А. С. Пушкин в оде «Вольность» (1817 г.) писал о событиях той ночи:

Молчит неверный часовой,

Опущен молча мост подъемный,

Врата отверсты в тьме ночной

Рукой предательства наемной…

О стыд! О ужас наших дней!

Как звери, вторглись янычары!..

Падут бесславные удары…

Погиб увенчанный злодей.

Тогда официально объявили о смерти императора от апоплексического удара. Лейб-медики императора подписали соответствующий документ. Но их услуги понадобились только для приведения в порядок изуродованного тела императора.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.