КЛАССИЧЕСКИЙ И ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОДЫ (475—27 гг. до н. э.)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КЛАССИЧЕСКИЙ И ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОДЫ (475—27 гг. до н. э.)

Кумы (474 г. до н. э.): роковой удар?

Объединяя эти два периода, которые в совокупности составляют четыре с половиной века, со второй четверти V в. до н. э. и вплоть до начала эпохи Римской империи, мы охватим большую часть истории этрусков — от расцвета Этрурии до ее ассимиляции. В V в. до н. э. паданская Этрурия бурно развивается, а тиберийская Этрурия от Клузия до Орвието переживает период расцвета. Чтобы убедиться в этом, достаточно посетить музей в Ферраре, в залах которого красуются великолепные большие аттические сосуды того периода, найденные в Спине. В это время паданская Этрурия, богатая плодородными почвами, экспортировала зерно в Аттику. Что касается Центральной Этрурии, то расцвет этрусского искусства прекрасно прослеживается по ремесленным и художественным произведения Орвието и Ареццо конца V–IV вв. до н. э. Таким образом, можно говорить о настоящем этрусском классицизме: бронзовая Химера из Ареццо, Марс из Тоди (без всякого сомнения, привезенный из Орвието), роскошные терракотовые скульптуры, украшавшие храмы Орвието — все эти произведения созданы под влиянием крупных греческих мастеров классической эпохи. Это развитие в области искусства, очевидно, имело связь с экономическим процветанием: зерно из паданской равнины экспортировалось в Грецию, а этрусские города долины Кианы и Тибра снабжали Рим зерном в случае неурожая. В Южной Этрурии во второй половине IV–III вв. до н. э. происходило нечто вроде «внутренней колонизации», которая привела к рождению или к возрождению многочисленных сельских поселений, а также к несомненному хозяйственному подъему на этих территориях.

Тем не менее в 474 г. до н. э. этруски потерпели серьезное поражение от объединенного греко-сиракузского войска при попытке овладеть греческой колонией Кумы в Кампании. Повествование Диодора Сицилийского не требует комментариев: «В этом году басилей Сиракуз Гиерон принял послов из итальянских Кум, пришедших с просьбой о помощи в войне против тирренцев, которые имели преимущество на море, и он отправил крупный отряд триер им в помощь. До того, как корабли доплыли до Кум, совместно с греками они дали бой тирренцам, разрушив множество вражеских кораблей. Победив в этом сражении, они ослабили могущество тирренцев и избавили жителей Кум от опасности». Сложно оценить точное значение этой битвы, но очевидно одно — восходящая держава Западного Средиземноморья выступила против тосканских притязаний на доминирование в данном регионе, то есть в южной части Тирренского моря. Битва при Кумах ознаменовала конец этрусского господства на море. Сиракузцы воспользовались этим, чтобы укрепить остров Искью (Питиусские острова, первое поселение эвбейцев в 770 г. до н. э.). Наиболее заметным знаком отступления тосканцев был резкий спад в ввозе аттических сосудов в крупные города Южной Этрурии, такие как Вульчи и Цере. Говоря о битве при Кумах, нельзя не сопоставить ее с другой крупной победой сиракузцев, одержанной над Карфагеном в сражении при Гимере в 480 г. до н. э. Около 540 г. до н. э. этрусско-карфагенский флот одержал победу над фокейцами Алерии. В это время связь между Цере и Карфагеном вполне можно было назвать политическим союзом!

С другой стороны, союз Сиракуз и Афин был не таким уж и прочным, поскольку в конце V в. до н. э. афиняне по инициативе Алкивиада отправили военную экспедицию против Сиракуз в ходе Пелопоннесской войны. Эта авантюра, плохо закончившаяся для Афин, тем не менее является очень интересной для нас, поскольку в ней приняли участие три этрусских корабля, пришедших на помощь афинянам, как об этом свидетельствует Фукидид: «Афиняне также отправили одну триеру в страну тирренцев, где некоторые города предложили свою помощь в войне. Со всей Италии для войск были отправлены продовольственные запасы. Сикелы, которые поначалу заняли нейтральную позицию, также предоставили Афинам серьезную помощь, а тирренцы дали три корабля с пятьюдесятью веслами». Возможно, известен и предводитель этой небольшой флотилии: среди надписей в Тарквиниях есть упоминание о представителе семьи Спуринна, который был первым из этрусков, кто повел войско в Сицилию.

Быть может, речь идет о той же экспедиции, о которой говорил Фукидид?

Сиракузы увековечили свою победу над этрусками в Кумах, преподнеся оружие и шлемы в греческие святилища, прежде всего — в храм Зевса в Олимпии, в качестве благодарности за помощь главного греческого бога. Среди вотивных приношений, найденных в Олимпии и связанных с этим эпизодом, можно назвать этрусский шлем с надписью дорийскими буквами: «Гиерон и сиракузцы преподносят Зевсу этот шлем, взятый у тирренцев во время битвы при Кумах».

На этом конфликты этрусков с греками Сицилии, претендовавшими на господство на всем Западном Средиземноморье, не закончились. Примерно через двадцать лет после Кум сиракузцы заинтересовались экономическим центром Этрурии — горнорудным островом Эльбой. Можно предположить, что этруски из южных городов (например, Тарквиниев или Цере) больше не могли в полной мере пользоваться всеми преимуществами эльбского железа. Невозможно восстановить все детали этого долгого противостояния между Сиракузами и Этрурией. В 384 г. до н. э., после афинской экспедиции на Сицилию, войска Сиракуз вернулись на тирренское побережье, несомненно, чтобы попасть на Эльбу и в Популонию. Во время своих набегов они разграбили святилище города Пирги. Античные источники свидетельствуют о чрезмерном богатстве этого святилища, нажитом торговлей. Диодор Сицилийский так описывает этот поход: «Дионисий в поисках земли отправился в экспедицию против Этрурии с шестьюдесятью триерами под предлогом войны с пиратами. В действительности он имел целью разрушить знаменитое святилище, известное богатством своего имущества, которое находилось в Пирги, порту этрусского города Агиллы». Это был еще один ощутимый удар по этрусскому могуществу.

Причины упадка

Самнитское наступление

Со второй половины V в. до н. э. на этрусскую империю наступали с двух сторон. На юге горцы самниты в 423 г. до н. э. захватывают Капую, столицу Кампанийского додекаполиса, а два года спустя они продолжат свое продвижение вплоть до Кум, тем самым положив конец дележке этой территории между греческими поселенцами и этрусскими завоевателями. Между тем Рим вынужден был периодически закупать у самнитов зерно. Однако вскоре господство самнитов в Кампании вынудило этрусских жителей Капуи обратиться к Риму за защитой. Римляне прекрасно оценили возможность подчинить себе богатый этрусский регион и в 343 г. до н. э. начали Первую Самнитскую войну. После нескольких сражений между Римом и самнитами был заключен мир, однако в Капуе закрепился римский гарнизон, подчинивший большую часть Кампании. В ходе Второй и Третьей Самнитских войн Рим подчинил себе практически весь Апеннинский полуостров, и окончательно разгромив своих наиболее опасных врагов. В 295 г. до н. э. в битве при Сентине было разбито объединенное самнитско-галло-этрусское войско. Остатки галлов и самнитов отступили, а с непокорными этрусскими городами был заключен мир, в результате чего большинство из них навсегда попало под римское влияние.

Галльское наступление

За несколько десятилетий до этого положение на севере было ничуть не лучше: галлы упорно атаковали паданскую Этрурию, и к середине IV в. до н. э. этот регион стал Цизальпинской Галлией. Этрусская Фельсина стала называться Бононией, по имени кельтов-бойев, в честь которых также была названа Богемия. Можно представить, что изгнание этрусков из этого региона не было мягким: быть может, свидетельством о военных столкновениях может быть стела из Фельсины в форме подковы, изображающая всадника с мечом, направленным против пешего воина, защищавшегося большим щитом. Этот воин изображен абсолютно голым, как часто изображались галлы. Отсюда и стремление увидеть здесь битву между галлом и этруском. Тем не менее некоторые города Паданской равнины совершенно не были затронуты: например, Марцаботто был покинут до того, как разрушен, а галльское присутствие отмечено здесь скромными погребениями. В некоторых поселениях к югу от Болоньи, судя по археологическим материалам, проживало смешанное этрусско-галльское население.

Триумф Рима

В целом картина кажется весьма ироничной: в 390 г. до н. э. галлы дошли до Рима и частично его разрушили. Но в то же самое время галлы, ослабив этрусков, способствовали их подчинению Риму.

В действительности римляне уже начали дробить этрусский додекаполис, напав на его ближайшего соседа, крупную метрополию Вейи. Город этот выходил прямо на правый берег Тибра и располагал солончаками в устье реки. Обладание солью нельзя недооценить, это играло ключевую роль для экономического и политического могущества древних городов. И неудивительно, что с самого основания два крупных близлежащих города практически непрерывно находились в состоянии войны. Последняя стадия отношений между Римом и Вейями относится к периоду между 405 и 396 гг. до н. э.: после десятилетней осады, которую римляне потом сравнивали с осадой Трои, этрусский город был взят штурмом благодаря одному из подземных ходов, которые километрами проходили под Вейями. Город был разрушен, его округа захвачена, его воинственная богиня, царица Юнона, «переехала» в Рим, где ей был воздвигнут храм на Авентине. Однако этрусский город сохранил свою привлекательность и шестью годами позже, когда Рим был захвачен галлами, предполагалось восстановить столицу на новом месте, в Вейях, и лишь благодаря влиянию диктатора Камилла эта идея была отвергнута.

Падение Вейев великолепно иллюстрирует тезис, который мы изложили выше: Рим захватил этот город благодаря разобщенности этрусских городов. Вейи не раз обращались к другим городам, но каждый раз в помощи отказывали по разным причинам, например, из-за политического режима в этом городе (монархия) или из-за личности царя. Тем не менее эта общность вполне могла противостоять римской экспансии: достаточно вспомнить, что Тит Ливий пишет о страхе римлян перед мыслью о выступлении против этрусского додекаполиса. Однако на стороне Вейев сражались только лишь мелкие города-соседи, например Фидены (захваченные Римом в 426 г. до н. э.) и Фалерии. После окончания противостояния они превратились в пустынную деревенскую местность и стали символом упадка, который следует за всяким могуществом.

Последующие события подтверждают вышесказанное. Крупные города додекаполиса один за другим попадают в сферу влияния Рима, не делая ни единой попытки объединиться. Один-единственный случай — победа римлян над жителями Вульчи и Вольсиниев в 280 г. до н. э., одержанная Тиберием Корунканием, позволяет предположить, что эти два города заключили союз, хоть и мало эффективный. Действительно, Рим практически полностью подавил сопротивление в Тоскане и в Великой Греции (Тарент, 272 г. до н. э.) после того, как была завоевана Центральная и Южная Италия. В 338 г. до н. э. распадется Латинский союз, что закрепит безраздельное господство Рима во всем Лации.

Тарквинии первыми начали пожинать плоды военных действий: после середины IV в. до н. э. здесь начнутся кровавые войны с Римом, перемежающиеся длительными перемириями. Местоположение Тарквиниев в этот период подарило городу, как мы уже отмечали, неоспоримое благосостояние, которое подтверждается наличием крупных аристократических погребений с великолепными фресками (гробница Орко I). И все же этот этрусский город пал под ударом Рима.

Ситуация с Цере/Черветери — еще более поразительна, поскольку этот крупный город Южной Этрурии не только не вступал ни в какие союзы против Рима (за исключением Тарквиниев), но и выступал союзником Рима. Не случайно в Цере перевозят ценнейшие священные предметы из Рима и весталок во время взятия города галлами в 396 г. до н. э. В этот период Цере считался в некоторой степени «университетским» городом, где молодые римские аристократы совершенствовали свое образование, наподобие того, как они ездили учиться в Грецию в конце периода Республики. Яркий пример — юный Цицерон. В качестве компенсации за свои «услуги» жители Цере получили право гражданства, но без права голосования (civitas sine suffragio), хотя это и не помешает Риму через несколько лет захватить большую часть города.

Такая же участь, несмотря на все укрепления, построенные в этот период, ждала все города Центральной и Южной Этрурии в начале III в. до н. э. Затрагивая вопрос о различных превратностях судьбы, постоянных сражениях, зачастую проигранных этрусками, и перемириях, объявленных в первые десятилетия этого века, вспоминая о битве при Сентиуме в 295 г. до н. э., в которой Рим одержал победу над коалицией галлов, самнитов, умбров и этрусков, — говоря об этих событиях, следует обратить особое внимание на одну деталь, которая объясняет поражение этрусков. В случае с Аррецием, Вейями и Вольсиниями/Орвието обратим внимание на внутренние войны, подрывавшие могущество этих независимых этрусских городов. Тосканские города не только не создавали союзов против римской экспансии, но и зачастую были разрознены между собой.

В 302 г. до н. э. гражданская война вспыхивает в Арреции между аристократами и «рабами». Тит Ливий пишет, что последующее римское вторжение привело к восстановлению аристократии во главе Аррецо, и можно предположить, что римское присутствие не было безвозмездным. Из надгробных латинских надписей известно, что некто Авл Спуринна, «zilath» Тарквиниев, или же глава этрусского додекаполиса, подавил восстание «рабов», начавшееся в Аррецо. Неизвестно, идет ли речь именно о столкновения 302 г. до н. э., но все же очень велик соблазн, несмотря на все хронологические сложности, сопоставить два эти события.

Случай с Вольсиниями/Орвието является еще более поразительным, учитывая тот факт, что это был последний этрусский город, сохранивший свою независимость перед Римом. Несомненно, по крайней мере в IV–III вв. до н. э. он являлся этрусской метрополией, поскольку общеэтрусское святилище богини Вольтумны располагалось на его территории. Социальный кризис, вспыхнувший в 265 г. до н. э., привел к гибели города. Нашим основным источником по истории гибели Вольсиниев является Зонара, византийский хронист, передавший содержание книг историка Диона Кассия. Зонара описывает в мельчайших деталях восстание рабов, вспыхнувшее в Вольсиниях. Прежде всего необходимо отметить, что этрусские «рабы», о которых говорят античные источники, не соответствуют той социальной категории рабов, которую мы знаем по императорскому Риму. Они представляют собой отдельный социальный класс, нечто среднее между свободными людьми и рабами в классическом понимании. Действительно, эти «зависимые», как их иногда называют, имели юридические и политические права, а представители этого класса из Вольсиниев, по словам Зонары, хотели намного большего. Они захватили власть, оставленную слабой и изнеженной аристократией. И теперь «рабы» могли получить имущество и женщин, принадлежавших бывшему правящему классу. Последние могли лишь обратиться за помощью к римлянам, которые, воспользовавшись случаем, захватили и разрушили город, а также разграбили святилище Вольтумны, откуда было вынесено не менее двух тысяч статуй, и перенесли главное божество этрусков в Рим. Спустя четверть века, в 241 г. до н. э., римляне проделали то же самое с Фалериями, городом фалиско-капенатов: он был разрушен, а жители выселены за несколько километров на равнинную местность (Фалерии Нови).

Романизация

Латынь

В течение двух с половиной веков происходило постепенное объединение Этрурии под властью Рима, который доминировал теперь во всей Италии. Поначалу Этрурию, как внутреннюю, так и пограничные ее регионы, пересекали дороги стратегического назначения. Так, Кассиева дорога проходила через новые Вольсинии, нынешнюю Больсену, обходя стороной старые Вольсинии, и Орвието. Новые римские дороги облегчали проход войск, а также способствовали смешению населения и романизации. Самым тяжелым для побежденных этрусков стало то, что их города потеряли часть своих земель, на которых теперь появились многочисленные римские поселки. В течение одного века они выросли на земле, ранее принадлежавшей Цере, Тарквиниям и Вульчи — в основном на побережье Тирренского моря, которое необходимо было держать под контролем.

Рис. 1. Голова куроса. VI в. до н. э.

Рис. 2. Статуэтка сатира. VI в. до н. э.

Рис. 3. Украшения канделябра. V в. до н. э.

Рис. 4. Статуэтка кентавра. V в. до н. э.

Рис. 5. Молящийся юноша. V в. до н. э.

Рис. 6. Статуэтка жрицы. IV в. до н. э.

Рис. 7. Жрец. II в. до н. э.

Рис. 8. Голова юноши. II в. до н. э

Рис. 9. Табличка из Кортоны

Рис. 10. Погребальная урна в виде жилища.

Рис. 11. Изображения на ситуле Пликасны из Клузия

Рис. 12. Сосуд, выполненный в технике черного буккеро

Рис. 13. Борцы из Тарквиниев (фреска в Гробнице Авгуров)

Рис. 14. Изображения в гробнице Колесниц (Тарквинии)

Рис. 15. План этрусского храма

Рис. 16. Подготовка к погребальному пиру

Рис. 17. Вел Сатиес и Арнца (фрагмент росписи Гробницы Франсуа в Вульчи).

Рис. 18. Горельеф из храма в Пирги

Рис. 19. Бронзовая модель печени из Плацентии

Рис. 20. Статуэтка Гаруспика.

Рис. 21. Зеркало Калхаса из Вульчи

Рис. 22. Роспись в Гробнице Леопардов (Тарквинии)

Рим, начиная с 264 г. до н. э., то есть с началом Первой Пунической войны, реализует свои амбиции во всем Западном Средиземноморье. Тем не менее победители не навязывали латинский язык побежденным народам: этрусские надписи остаются многочисленными в течение всего периода, этрусско-латинские билингвы появляются лишь во II–I вв. до н. э. Напротив, латинские надписи испытали этрусское влияние: известно, что на римском межевом столбе, обнаруженном на Аврелиевой дороге, название Рима было написано на этрусский манер «Ruma». Последствием гражданской войны (91–88 гг. до н. э.) стало предоставление римского гражданства всем подвластным Риму жителям Апениннского полуострова, после чего можно предположить, что латынь стала официальным языком.

Все это дает нам важный критерий датировки: так, знаменитая бронзовая статуя Оратора, найденная в 1566 г. недалеко от Перузии, по-видимому, была создана до Гражданской войны, поскольку на поле тоги Оратора имелась длинная надпись на этрусском языке. Этот текст религиозного содержания свидетельствует, что статуя является вотивной и была подарена аристократическому святилищу. Эта ремарка об Ораторе позволяет нам напомнить, что этруски продолжали изготавливать весьма своеобразные ремесленные изделия в течение всего эллинистического периода. Потеря политической независимости и даже почти полное разрушение некоторых городов не привели к потере «этрусского духа». В доказательство достаточно вспомнить о погребальных урнах, массово выпускаемых в Вольтерре, Клузии, Перузии с конца IV по I вв. до н. э. Урны из алебастра, травертина или терракоты украшены, иногда очень обильно, мотивами, зачастую заимствованными из греческой мифологии. Часто встречается образ Этеокла и Полиника, убивающих друг друга, — этот миф можно сравнить с разладом среди этрусских городов перед агрессией Рима.

Ганнибал, Сципион и этруски

Мы не ставим своей задачей в деталях описать все события, происходившие в Этрурии с 264 года вплоть до эпохи Империи. Заострим лишь внимание на Второй Пунической войне, поскольку мы имеем достаточное количество источников по этой теме благодаря поражению римлян на Тразименском озере в 217 г. до н. э. в бою с войсками Ганнибала. Примерно в это же время была создана Кортонская табличка, на которой, как предполагалось, фигурирует топоним Тразименское озеро (tarsiminass). Ганнибал действительно намеревался привлечь этрусков к борьбе против Рима.

Эти намерения, как мы уже знаем, в конечном счете не были удовлетворены, но возможно, некоторые этруски состояли в пунической армии в качестве наемных воинов. Именно эта мысль приходит в голову при изучении надписи, сделанной на стене одного весьма скромного погребения в Тарквиниях: покойный по имени Ларе Фелснас, признавшийся, что прожил 106 лет, утверждает, что бывал по делам в Капуе и каким-то образом был связан с Ганнибалом. Но сделать вывод из данного текста, что этот этруск из Тарквиниев сражался в Капуе на стороне Ганнибала, было бы затруднительно. Более того, у Тита Ливия есть указание на то, что отряд этрусков из Перузии принимал участие в обороне Капуи в 216 г. до н. э. против армии Ганнибала. Неизвестно, был ли наш Ларе Фелснас уроженцем Перузии, но закончил свою жизнь он в Тарквиниях. В этом случае надпись могла означать, что этот воин сражался в Капуе на стороне римлян и, быть может, был ранен воинами Ганнибала. Таким образом, мы имеем дополнительное свидетельство быстрого принятия римского господства этрусками.

Спустя десять лет, в 205 г. до н. э., этрусские ресурсы начали использовать для снаряжения флота и армии Сципиона Африканского Старшего, который отправится в Африку. В списке «дарителей» фигурируют некоторые основные независимые этрусские города и характер товаров, затребованных Сципионом, является весьма интересным для изучения их экономики в то время. Из восьми упомянутых городов, которые были опорой додекаполиса, несколько должны были поставлять хлеб и зерно, подтверждая тем самым, что сельскохозяйственное богатство этого региона не было забыто в эллинистическую эпоху. Напротив, имело место настоящее перенаселение деревень, земли возделывались в основном мелкими собственниками в Цере, Вольтере, Ареццо, Перузии, Клузие и Розелле. Популония и Ареццо поставляли железо, оружие и сельскохозяйственный инвентарь. Тарквинии давали льняное полотно для парусов, Вольтера, Клузий, Перузия и Розелле — лес в больших количествах для строительства кораблей. Этот лес, согласно Страбону, сплавлялся по рекам в Рим. Так, Публий Корнелий Сципион смог выполнить свое обещание, что «флот ничего не будет стоить государству» (Тит Ливий). Дионисий Галикарнасский в одном из очень оптимистических описаний Италии отметил, что эта страна богата лесами: «Но более всего удивительны леса, растущие на обрывах, в ложбинах и на невозделанных холмах, которые дарят в избытке дерево, подходящее для строительства кораблей и годное для других дел». Сципиону оказали помощь все города Этрурии, но наибольшую — город Ареццо. По свидетельству Тита Ливия, «Арретий [пообещал] три тысячи щитов и столько же шлемов, копья, галльские дротики, длинные копья — всего пятьдесят тысяч предметов, каждого вида оружия поровну, — а также топоры, заступы, косы, корзины, ручные мельницы, сколько этого нужно для сорока военных судов; сто двадцать тысяч модиев пшеницы и дорожных денег десятникам и гребцам».

Нимфа Вегойя

Этрурия еще играет значимую роль во время реформ Гракхов. Возникает даже вопрос, а не родилась ли идея о необходимости глубокой аграрной реформы в тот самый момент, когда Тиберий Гракх проезжал через тосканские равнины, где земли возделывались одними лишь иноземными рабами. Как свидетельствует Плутарх: «А брат его Гай в одной из книг пишет, что Тиберий, держа путь в Нуманцию, проезжал через Этрурию и видел запустение земли, видел, что и пахари и пастухи — сплошь варвары, рабы из чужих краев, и тогда впервые ему пришел на ум замысел, ставший впоследствии для обоих братьев источником неисчислимых бед». Кроме того, социальные конфликты, связанные с владением землями и их обработкой, кажется, в Этрурии были наиболее острыми во второй половине II — начале I вв. до н. э. На погребальных урнах этого периода, о которых мы уже говорили, часто повторяется один и тот же сюжет: герой сражается против своих противников, вооруженный лемехом плуга. Даже допуская возможность того, что этот странный мотив имеет греческое происхождение, было бы удивительным, если б он так или иначе не иллюстрировал упомянутые аграрные проблемы.

Пророчество нимфы Вегойи, открытое Аррунсу Вельтумну, царю Клузия

«Знай, что море отделилось от неба. Но поскольку Юпитер отстоял свои права на землю Этрурии, он распорядился, чтобы долины были разделены, а поля — ограничены. Зная людскую скупость и страсти, возбуждаемые землей, он пожелал, чтобы все было разграничено межевыми столбами. Однажды некто, движимый людской скупостью, на исходе восьмого века, пренебрежет данными ему благами и возжелает чужие, и тогда столбы эти будут разрушены или перемещены недобросовестными действиями людей. Но те, кто тронет или передвинет эти столбы с целью увеличить собственные владения за счет чужих, будут прокляты богами за это преступление. Если это свершат рабы — они попадут в худшее рабство. Но если это произойдет при соучастии хозяина, то дом его будет уничтожен, а род его полностью исчезнет. Те, кто переместят межевые столбы, будут поражены тяжелейшими болезнями и ранами, конечности их будут истощены. Затем земля разразится бурями и вихрями, которые будут ее сотрясать. Урожаи будут испорчены и погублены дождем и градом, уничтожены летним зноем и ржавчиной. Среди народа появятся многие междоусобия. Знай, что после таких преступлений последуют эти наказания. Поэтому не делай этого ни обманом, ни недобросовестным поступком. Храни в своем сердце наши наставления.» (цит. по: Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М. 2009).

В политическом плане гражданские войны I в. до н. э., и в частности, очень продолжительный конфликт между Марием и Суллой, не прошли бесследно для этрусков. Некоторые из них, выбравшие сторону Мария, были отправлены в ссылку на другой берег Средиземноморья. Но многие этрусские аристократы и чиновники вписывались в римскую политическую систему: Маркус Перпена был назначен консулом в 130 г. до н. э., Авл Цецина Север стал консулом в I г. до н. э. Многие представители знатных этрусских родов вошли в Римский сенат.

Провозглашение Этрурии римской провинцией Окавианом Августом около б г. до н. э. можно считать последним ударом, хоть и достаточно мягким. Отныне почти не говорят по-этрусски, хотя письменность и гаруспики продолжают существовать некоторое время, но исчезновение надписей на этом языке произошло почти повсеместно. В некоторых кругах продолжают интересоваться этрусским происхождением некоторых слов или обычаев. Однако вскоре особый статус этрусского языка, о котором свидетельствует Дионисий Галикарнасский, будет забыт, и этрусский иногда будут считать начальной стадией развития латыни. Веррий Флакк, Дионисий Галикарнасский и император Клавдий еще интересуются историей, нравами и обычаями Этрурии, но этот интерес ограничен очень узким кругом нескольких ученых.